Озеро

Автор: Бенедиктов Владимир Григорьевич

Я помню приволье широких дубрав; 
Я помню край дики. Там в годы забав, 
 Невинной беспечности полный, 
Я видел - синелась, шумела вода, - 
Далеко, далеко, не знаю куда, 
 Катились все волны да волны. 

Я отроком часто на бреге стоял, 
Без мысли, но с чувством на влагу взирал, 
 И всплески мне ноги лобзали. 
В дали бесконечной виднелись леса
Туда не хотелось: у них небеса
 На самых вершинах лежали. 
 С детских лет я полюбил
 Пенистую влагу, 
 Я, играя в ней, растил
 Волю и отвагу. 
 В полдень, с брега ниспустясь, 
 В резвости свободной
 Обнимался я не раз
 С нимфою подводной; 
 Сладко было с ней играть, 
 И с волною чистой
 Встретясь, грудью расшибать
 Гребень серебристой. 
 Было весело потом
 Мчатся под водою, 
 Гордо действуя веслом
 Детскою рукою, 
 И закинув с челнока
 Уду роковую, 
 Приманить на червяка
 Рыбку молодую. 

Как я боялся и вместе любил, 
когда вдруг налеты неведомых сил
 Могучую влагу сердили, 
И вздутые в бешенстве яром валы
Ровесницы мира - кудрявой скалы
 Чело недоступное мыли! 

Пловец ослабелый рулем не водил - 
Пред ним разверзался ряд зыбких могил - 
 Волна погребальная выла... 
При проблесках молний, под гулом громов
Свершалася свадьба озерных духов: 
 Так темная чернь говорила. 

 Помню - под роскошной мглой
 Все покой вкушало; 
 Сладкой свежестью ночной
 Озеро дышало. 
 Стройно двигалась ладья; 
 Средь родного круга
 В нем сидела близ меня
 Шалостей подруга - 
 Милый ангел детских лет; 
 Я смотрел ей в очи; 
 С весел брызгал чудный свет
 Через дымку ночи; 
 В ясных, зеркальных зыбях
 Небо отражалось; 
 На разнеженных водах
 Звездочка качалась; 
 И к Адели на плечо
 Жадно вдруг припал я. 
 Сердцу стало горячо, 
 От чего - не знал я. 
 Жар лицо мое зажег
 И - не смейтесь, люди! - 
 У ребенка чудный вздох
 Вырвался из груди. 

Забуду ль ваш вольный, стремительный бег, 
Вы, полные силы и полные нег, 
 Разгульные шумные воды? 
Забуду ль тот берег, где, дик и суров, 
Певал заунывно певец - рыболов
 На лоне безлюдной природы? 

Нет, врезалось, озеро, в память ты мне! 
В твоей благодатной, святой тишине, 
 В твоем бушеваньи угрюмом - 
Душа научилась кипеть и любить, 
И ныне летела бы ропот свой слить
 С твоим упоительным шумом!

1836