Сестра и братья

Сербская баллада.

У старушки у вдовицы,
На подпору дряхлых дней,
Было девять сыновей;
А десятая девица
Дочка, словно маков цвет,
Расцвела в пятнадцать лет.

У красавицы немало
Пышных банов и кролей
И соседей богачей
Женихов перебывало,
А она им всем в ответ
Говорит учтиво: «нет!

«Как расстанусь я с семьею?
Что, как в дальней стороне
Гордой мужниной родне
Мне придется быть рабою?
Как мне волю потерять?
Как мне братцев не видать?»

Братья молвили: «сестрица!
Что тут попусту тужить?
Станем дело говорить:
Ты на возрасте девица,
И пора в твоих летах
Помышлять о женихах.

«Выбирай из них любого,
А сестру свою чужим
Мы в обиду не дадим;
Вот тебе честное слово:
Через месяц всяк из нас
Навестит тебя хоть раз».

Затаив на сердце горе,
Мужа выбрала сестра,
И с родимого двора
Понеслась за сине море
К чуждым нравам привыкать,
А родные забывать.

Между тем в страну родную,
Знать за черные дела,
Кара тяжкая пришла;
Бог послал ей долю злую,
И коварный род людской
Наказал лихой чумой.

Убегают друг от друга
Молодежь и старики,
И родня, и земляки —
И супруга от супруга,
Как от дьявольских когтей,
Прячет маленьких детей.

Все в вражде между собою,
Все боится; что ни шаг,
То грозит коварный враг
Неминучею бедою;
И на горы, на луга,
Как на кровного врага,

Смотрят люди с подозреньем
Полон смерти светлый день,
Дышит смертью ночи тень,
И в ветвях роскошным пеньем
Напевает на людей
Смерть полночный соловей.

В годы дни давно столпились;
А сестра в чужой стране
Ждет, грустит наедине…
Нет, родные не явились
На чужбине навестить,
Хоть денечек погостить.

«О, мой милостивый Боже!»
Так взмолилася она:
«Чем я грешная винна
Против братцев? и за что же,
За какой тяжелый грех
Я покинута на смех?

«Все невестки то и дело
Что в глаза меня корят,
И в насмешку говорят:
— Знать ты братьям надоела,
Что, сваливши с плеч долой,
Лень ступить к тебе ногой? —

«Сжалься, Праведная Дева,
Пресвятая Божья Мать!
Помоги родных обнять!
Из напрасного их гнева
Сотвори, Святая, вновь
К бедной братскую любовь!»

Внял Господь ее моленья;
Он двух Ангелов позвал
И лететь им наказал
Из надзвездного селенья
Всею мощью легких крыл
В землю скорби и могил.

«В брата младшего Иована»
Бог изрек глаголь святой:
«Чистый дух вдохните свой;
От могильного кургана
Шибче вихря и огня
Сотворите вы коня».

Гости неба полетели,
И, где девять братьев в ряд
В девяти могилах спят,
Опустилися и сели …
Властью, данной от Творца,
Воскрешают мертвеца.

В брата младшего Иована
Чистый дух вдохнули свой,
И встает Иован живой….
От могильного кургана,
Словно вихорь и огонь,
Сложен Ангелами конь.

Едет молча, едет скоро
На гнедом коне мертвец,
И увидел наконец,
У тесового забора
Ждет уж с самого утра
Братцев бедная сестра.

Увидала, встрепенулась,
К брату бросилась стрелой,
Брату белою рукой
Вокруг шеи обвернулась….
И лобзает, и корит,
И в слезах вся говорит:

«Братец ной единокровный!
Милый мой, родной отец!
О, спаси тебя Творец!
Ты всегда такой любовный,
Мой бесценный, был ко мне
На родиной стороне.

«А теперь, три года ровно,
Всякой день и всякой час,
Жду кого-нибудь из вас.
Я иссохла вся; ну словно
Я здесь в доме принята
Круговая сирота».

Времена переменились,
Прежней воли нам уж нет; —
Брат усопший ей в ответ:
Мы, сестрица, все женились,
И теперь мы врозь живем,
Каждый в домике своем. —

«От чего же, ты мой милый,
Весь как уголь почернел?
Светлый взор твой потускнел,
Пахнет тленом и могилой
От родной груди твоей,
И от шелковых кудрей».

Над особыми домами
Много было нам трудов:
Девять строили домов
Все своими мы руками;
Землю я, сестра, копал,
От того и черен стал. —

Трое суток уж пирует
У сестры приезжий брат,
И сбираться стал назад;
А сестра грустит, тоскует,
Просит взять ее с собой
В гости к матушке родной.

«О, останься, ради Бога!»
Так сестрицу он молил:
«У тебя не станет сил,
Тяжела теперь дорога;
Подожди, тебя опять
Все мы будем навещать».

Нет, не верится бедняжке!
И подарки поскорей
Для родни готовит всей:
Братьям шелковы рубашки,
А невесткам молодым
По сережкам золотым.

Едут в дальнюю дорогу
Мертвый брат с живой сестрой,
И к стране своей родной
Подъезжают понемногу.
Вот рубеж ее, а там
Ей знакомый Божий храм.

Здесь коней остановили;
«Погоди!» Иован сказал:
«Я тут перстень потерял
В суматохе, как женили
Мы середнего из нас;
Я вернусь к тебе сейчас».

Землю мраком ночь покрыла,
В чистом поле тишина;
В небесах плывет луна….
Мертвеца взяла могила,
А бедняжка ждать-пождать….
Нет, Иована не видать.

«Братец, братец! где ты, милый?»
Громко, жалобно зовет:
И искать его идет.
Видит новые могилы
Подле церкви, девять в ряд,
Словно домики, стоят.

Все она в тот миг узнала ….
Пошатнулась на ногах
И без чувств в могильный прах
Полумертвая упала.
Здесь страдалица сестра
Пролежала до утра.

Поутру, собравши силы,
К кровле той она пошла,
Где старушка мать жила.
Стогны города унылы.
Ветер воет в шумит,
А живое все молчит.

На дворе одном кукушка,
Где-то в дальнем уголку,
Чу, твердит свое куку.
Не кукушка, то старушка
Горько тужит о детях,
О красавцах сыновьях.

У родимого порога
Гостья бедная стоит,
В дверь знакомую стучит,
Громко просит: «Ради Бога!
Не держите у дверей,
Отворите поскорей!»

— Прочь ты, язва моровая! —
Мать старушка ей в ответ:
Для тебя здесь места нет,
Ты за мной пришла, лихая,
Уморивши сыновей,
Радость старости моей. —

«Я не язва моровая,
Не проклятая чума,
Посмотри сюда сама:
Дочка я твоя меньшая.
Дай себя скорей обнять,
Горемычная ты мать».

И старушка поскорее
Отмыкать замок спешить,
Вся как лист она дрожит,
Виснет дочери на шее,
И с лобзаньем на устах
Пали мертвые в дверях.