Родник

Идиллия.

 

В день меженный, в самый полдень знойный,

В чистом поле едет всадник стройный;

Бурый конь дорогою степной

Облак пыли тянет за собой.

В пене конь, и всадник явно страждет;

Вся природа томится и жаждет.

Путь к пригорку близкому ведет;

За пригорком влево поворот:

Цепь холмов лесистых полукругом;

Гладкий склон лежит зеленым лугом.

Путник очи к тем холмам стремит….

Меж холмами девица стоит —

Коромысло гнется с плеч дугою;

Два ведра наполнены водою!

Встрепенулся молодец — и вмиг

Через ров широкий перепрыг….

Молвил: «Здравствуй, красная девица!

Ах, вода-то, чистая водица!

Соскочил с коня и шапку снял,

И к ведру засохшим ртом припал.

Девица смутилась, обомлела,

Но красавца мигом разглядела….

Красная, что розовый цветок;

Наступил семнадцатый годок —

Роковая встреча в эти годы,

Под прямою властию природы!…

 

Путник.

Благодарствуй, девица-краса!

Да нельзя ль тебе хоть с полчаса

Здесь пробыть, пока мой конь простынет?

Ведь не долго: время духом минет —

И коня мы также напоим.

Конь мой лютой жаждою томим,

Как, быть может, не томился с роду.

Нет ведра, и черпать не чем воду

Без тебя-то!

 

Девица.

Если без меня

Напоить не можешь ты коня,

Так мне, видно, ждать, пока настанет

Это время. Вижу, так и тянет

К ведрам бедного коня! — С плеча

Ведра сняв, девица у ключа

Остается, под широкой сенью

Вековой березы — к удивленью

Собственному — с молодцем чужим;

И нисколько ей не страшно с ним!

Отпустив седельные подпруги,

Все ремни, что тягостны и туги,

Он на конской шее на крутой

Двух прихлопнул оводов рукой,

И погладил гриву и расправил,

Ноздри сжав, коня чихнуть заставил;

Пыль с себя стряхнул, лицо обтер,

И с девицей начал разговор:

 

Путник.

Где твой дом? далече ль?

 

Девица.

За горою,

С полверсты отсель.

 

Путник.

С своей семьею

Там живешь?

 

Девица.

Ах нет: я сирота!

Я в семью чужую принята

На втором году, когда скончалась

Мать — и я безродная осталась.

 

Путник.

В том семействе любят ли тебя?

 

Девица.

Зла от них не вижу ; я себя

Сиротой держу; любовь прямая

Для родных детей, — а я чужая!

 

Путник.

Не любить сиротки — право, грех!

 

Девица.

Не кладу я жалобы на тех,

Кто меня вскормил, вспоил измлада,

Возрастил до этих лет; я рада

Им служить безмолвною слугой.

 

Путник.

Может быть, ты этот хлеб чужой

Обливала горькими слезами?

 

Девица.

Отчего покуда между нами

Речь ведется только обо мне,

Ты же от расспросов в стороне?

 

Путник.

Заведу и о себе беседу;

Расскажу тебе, откуда еду,

И куда лежит мой дальний путь —

Дай сперва маленько отдохнуть.

Муравой-травой, как мягким шелком,

Зеленеет почва; тихомолком

Дышат свежим запахом листы.

Здесь прекрасно! сядем! сядь и ты!

 

Лег, склонился на-руку, небрежно

Запустив на локоть повод; нежно

Взоры шлет на девицу свою.

 

Путник.

Что-ж, не сядешь?

 

Девица.

Я и постою.

 

Путник.

А присесть бы лучше!

 

Девица.

Как устану,

Так присяду подле ведр.

 

Путник.

Не стану

Докучать тебе — неволи нет!

Что ж тебе рассказывать, мой свет?

Я слуга, терпенью обреченный,…

Как и ты!

 

Девица.

Я вижу, ты военный —

Но не отдан в службу из крестьян;

Ты, я вижу ясно, из дворян.

 

Путник.

Нет в степи, в пустыне нет дворянства!

В чистом поле званья нет и чванства!

На ряду с тобой я не могу

Стать еще: я пред тобой в долгу:

Напоив меня, имеешь жалость

И к коню! признайся: разве малость,

Полчаса промешкать для коня —

Обязать так ласково меня,

Незнакомца! если бы родного

Брата конь — ну так! а конь чужого!

 

Девица.

Торопиться не зачем домой:

Время терпит. Я в тени густой,

Не на солнце. Как жары настали,

Часто тут сижу; и не всегда ли

Я в семье? а ты — мелькнул — и нет,

И сейчас запал песком твой след!

Как же мне с тобою не скорее

Полчаса провесть — и веселее

Проведу, чем дома — лишь бы ты

Не скучал от нашей простоты.

 

Путник.

Как с тобой соскучиться, когда ты

Мне призналась в этом! Мы — солдаты —

Любим видеть в людях простоту,

Откровенность, сердца прямоту;

Нам жеманства светского не надо!

Я, как ты, мой друг, — природы чадо,

Без затей, в речах, в делах, во всем,

И незлобен сердцем и умом.

Я, как ты, душою голубица;

Как и ты, я в совести девица —

И моих забав, моих утех,

Слава Богу, не касался грех!

Так от сердца чистого признаюсь:

Я тобой любуюсь и пленяюсь!

Не одна девичья красота —

Нет, святая сердца простота,

Чувств твоих прямая благородность

И твоя чистейшая природность —

Вот, что движет сердцем и душой!

Ты меня сперва своей красой,

Словно ангел Божий, поразила;

Но гораздо более пленила

Благородным отзывом своим

О домашних, преданностью к ним —

(Не сумевшим и тебя с своими

Наравне взлюбить с детьми родными) —

И твоим догадливым от них

Отклоненьем колких слов моих!

Ты сама не знаешь, что душою

Ты еще милей, чем красотою.

Вот природы яркие черты:

Я просил тебя присесть, но ты,

Уклонясь от просьбы, не хотела.

Я бы рад был, ежели б ты села,

Рад, без всякой хитрости ума!

Но по чувству верному, сама

Знала ты, что делать; и теперь я,

В этом милом знаке недоверья,

Или просто — женского стыда —

Вижу ясно, что тобой всегда

Чистая природа руководит….

Чувство верно; ум в потемках бродит!

Истинно мне весело с тобой,

Будто бы с сестрицею родной —

Речь веду с тобою откровенно.

 

Девица.

Но твоя беседа совершенно

В сторону зашла, и о коне

Ты забыл. Иль рано? ведь ты мне

Рассказать хотел, куда, отколе

Держишь путь привольный, в чистом поле.

 

Путник.

Расскажу. Отсель мой эскадрон

В тридцати верстах расположен.

Знаешь ли селенье Краснодолье?

Там житье, веселое приволье,

И прекрасный, честный там народ!

А теперь меня-то в город шлет

Командир. Приказано — так просто

На коня — и марш! А будет со сто

Верст большой дорогой! путь другой

Указали, ближний — но глухой.

Я поехал тем путем унывным;

Натерпелся жажды, но и дивным

Уделен веселием в глуши,

Где не чаял встретить ни души!

Глядь! на горке красная девица!

С ней, как раз, и свежая водица,

Тень, прохлада, зелень и цветы —

Сладость неги, прелесть красоты!

Без тебя тут было б лишь прохладно;

А теперь так мило, так отрадно —

От людей далече, в тишине,

На степи, с тобой наедине,

Меж холмов — и слаще вод теченье,

Листьев тихий шум и пташек пенье,…

В светлых думах голову клоню —

Сердцу любо!…

 

Девица.

Дай же пить коню!

 

Путник.

Да, пора! — Ну, конь мой, веселися!

Пей, мой конь! напейся, освежися,

Коль Господь привел нас к роднику!

Нам придется снесть еще тоску

Лютой жажды! но роптать не станем:

Нас родник затешил! Мы вспомянем

Милую хозяйку родника —

И как раз пройдет у нас тоска!

При словах последних ненароком

Он взглянул на девицу: потоком

Льются слезы крупные у ней.

 

Девица.

Против воли слезы из очей

Покатились!

Путник изумился;

Не спросил: зачем? но умилился

И смолчал. — Она, как бы шутя,

Говорит:

 

Девица.

Ну, право, я дитя:

К сиротству давным-давно привыкла,

Пред чужою властию поникла!…

А теперь, когда стал пить твой конь,

И тебе уехать — как огонь

Потекло по сердцу…. Мысль такая

Мне пришла: у всех семья родная,

Род и племя на худой конец!

У иного живы все: отец,

Мать и сестры, братья; у другого,

Если нет уже отца родного,

Так осталась мать, сестра иль брат,

Кто-нибудь — и все-таки он рад

Жить на белом свете! У меня же

Нет родительского дома, даже

Роду нет и племени! Светло

У своих — а нам-то тяжело!

Пред тобою плакать — безрассудно!

Никогда так горько мне и трудно

Не казалось сиротство мое!

Пусть уже семейство я свое

Схоронила, если Божья воля!

Все-ж моя была б светлее доля,

Был бы только брат у сироты,

И когда бы этот братец — ты!…

 

Путник.

Я? изволь! я рад тому душою!

Так отныне будь же мне сестрою —

По душе ты родом мне равна!

Однокровность вовсе не нужна,

А нужна привязанность родная

Меж собой, приязнь, любовь прямая!

Вот сердец единокровность — вот

Что душа своим родством зовет!

У меня ж сестры единокровной

Нет; так сам, по воле полюбовной,

Я себе любезную сестру

Из сироток божиих беру.

Бог сподобил радости нежданной!

Как зовут тебя, сестрица?

 

Девица.

Анной!

 

Путник.

По отцу?

 

Девица.

Ивановной!

 

Путник.

А я

Лев Иваныч! Вот, душа моя,

То судьба устроила нарочно,

Чтоб сестра и брат мы были точно!

 

Девица.

Если будешь ты меня любить,—

Не хочу уже горюшей слыть,

Не хочу считаться сиротою.

На веку своем хоть раз с тобою

Мы еще увидимся ль?

 

Путник.

Мой свет!

Я какой бы брат был, если нет?

 

Девица.

Ты когда поедешь здесь обратно?

 

Путник.

Дня чрез три, четыре, вероятно.

 

Девица.

За водой сюда я в день лишь раз

Прихожу, и знать нельзя мне час,

Как проедешь. Может быть, напиться

Ты опять захочешь, освежиться

Здесь в тени, да напоить коня.

Припасу ведро и здесь, у пня,

Положу в кустарник — и ведро ты

Спрячешь тут опять.

 

Путник.

Твои заботы

Обо мне так милы, что слеза

Из души пробилась на глаза!

 

Девица.

Не считай же в труд заботы эти!

По одной, какой-либо примете,

Дай мне знать, что был и отдохнул

И, воды напившись, вспомянул

Обо мне, и с думою приятной

Повернул опять в свой путь обратный.

Вот примета: на ведерном дне,

На его наружной стороне,

Проведи черту своею шпорой,

Но черту глубокую, которой

След остался б долго, навсегда,

Знамением братняго следа.

 

Путник.

Что же мне оставишь при прощанье,

Ты, мой друг, на память? лишь желанье

Мне добра?

 

Девица.

От всей души моей!

 

Путник.

Я доволен! от мольбы твоей

И враги мои мне будут други!

Путник стал натягивать подпруги,

Поправлять прибор.

 

Путник.

Анюта, что ж?

Как зовут деревню, где живешь?

Это знать мне надо хорошенько.

 

Девица.

Не деревня, только деревенька

О пяти дворах; ее зовут

Казакова. Ты увидишь тут

Лишь одну порядочную хату:

Это наша!

 

Путник.

Надобно же брату

У сестрицы милой побывать

И свою любовь ей доказать!

В жажду, в душный зной, порою трудной,

Я тебя нашел в степи безлюдной,

Я нашел утешницу свою —

И мне было любо, как в раю!

Поцелуй меня, простись со мною,

Как сестра!

 

Девица.

Прости! Господь с тобою!

Сел, пришпорил доброго коня,

Обернулся…….. Буду! жди меня!

 

Он уже далече в чистом поле.

Как его невидно стало боле,

Два прекрасных глаза голубых

Воротились с проводов родных;

Зацепило ведра коромысло,

И поднялось и дугой повисло,

И пошло; у ведер, чрез края,

Иногда заплещется струя.

 

Примечание. Эта идиллия основана на следующей народной песне:

Как у ключика у гремучева,

У колодезя у студенова,

Добрый молодец сам коня поил,

Красна девица воду черпала,

Почерпнув воды, поставила,

Как поставивши, призадумалась.

А задумавшись, заплакала,

А заплакавши, слово молвила:

Хорошо тому жить на сем свете,

У кого есть отец и мать,

Отец и мать, и брат и сестра,

Ах, и брат, сестра, что род и племя.

У меня ль у красной девицы,

Ни отца нету, ни матери,

Как ни брата, ни родной сестры,

Ни сестры, ни роду племени,

Ни того ли мила друга,

Мила друга — полюбовника!

 

 

Сын Отечества , том 3

1843