Немецкая народная поэзия
Переводъ П. Вейнберга
Нѣмецкіе поэты въ біографіяхъ и образцахъ. Подъ редакціей Н. В. Гербеля. Санктпетербургъ. 1877.
OCR Бычков М. Н.
1. Улингеръ.
2. Пѣсня молодого рейтара.
3. Смерть Франца Скиннгена.
4. Рыцарь Олофъ.
5. Дѣтоубійца.
6. Подъ липой.
1. Дѣвушка и яблонь.
2. Соловей.
3. Сонъ.
4. Дѣвушка и птички.
Въ введеніи къ предлагаемой книгѣ мы представляемъ довольно подробный очеркъ этого отдѣла, одного изъ самыхъ богатыхъ въ нѣмецкой поэзіи. Здѣсь же мы приводимъ нѣсколько наиболѣе характеристическихъ образцовъ этихъ балладъ и пѣсень, доселѣ живущихъ въ нѣмецкомъ народѣ и не перестающихъ доставлять современнымъ поэтамъ Германіи матеріалъ для художественной разработки.
II.
УЛИНГЕРЪ.
Добрый рыцарь по улицѣ ѣдетъ
И чудесную пѣсню поётъ,
И поётъ онъ такъ звонко, что всюду
Отголосокъ той пѣсни идётъ.
У окошка сидѣла дѣвица
И услышала пѣсенку: «Съ тѣмъ,
Кто поётъ такъ чудесно и звонко,
Убѣгу я отсюда совсѣмъ.»
—«Коль уйдёшь ты со мною, дѣвица,
Обѣщаюсь тебя научить
Пѣть такъ звонко чудесныя пѣсни,
Что ихъ будетъ вездѣ разносить.»
Поспѣшила красавица лентой
Золотистыя кудри стянуть,
Въ серебро и парчу нарядилась,
Точно въ дальній собралася путь.
Молодую красавицу рыцарь
Закрываетъ зелёнымъ щитомъ —
И къ зелёному, тёмному лѣсу
Пробираются спѣшно вдвоёмъ.
И пришли они въ чащу лѣсную.
А въ лѣсу — ни души-то живой,
Только голубь качается бѣлый
На верхушкѣ ракиты густой:
—«Ахъ, послушай, послушай, ты, Фридбургъ!
Ахъ, душа ты дѣвица, повѣрь:
Ужь одинадцать дѣвъ онъ повѣсилъ;
Ты двѣнадцатой станешь теперь.»
— «Ахъ, послушай, послушай, Улингоръ!
Ахъ, послушай, возлюбленный мой!
Что поётъ-говоритъ бѣлый голубь
На верхушкѣ ракиты густой?»
—«Этотъ голубь клевещетъ; имъ принятъ
За другого кого-нибудь я.
Ты не вѣрь его красному клюву,
Дорогая дѣвица моя!»
Вотъ садится онъ рядомъ съ дѣвицей,
Разостлавши свой плащъ на травѣ,
Говоритъ: «Почеши-ка мнѣ кудри,
Поищи у меня въ головѣ.»
И въ глаза посмотрѣлъ онъ дѣвицѣ.
«Да о чёмъ же ты плачешь?» спросилъ:
«О покинутомъ другѣ печальномъ?
Или я невзначай огорчилъ?»
— «Я не плачу о кинутомъ другѣ,
Огорченья не сдѣлалъ ты мнѣ;
Но я вижу — большою толпою
Скачутъ всадники тамъ, въ глубинѣ.
«Ты поскачешь ли къ всадникамъ этимъ?
Ты начнёшь ли рубиться и сѣчь?
Иль останешься подлѣ подруги,
Ухватившись покрѣпче за мечъ?»
— «Не хочу я скакать къ нимъ на встрѣчу
Не хочу я рубиться и сѣчь;
Но останусь я подлѣ подруги,
Ухватившись покрѣпче за мечъ.»
И пошли они дальше; и дальше
Никого — только сосны стоятъ
И одинадцать дѣвушекъ рядомъ
На одномъ изъ деревьевъ висятъ.
Заломила тутъ руки дѣвица,
Золотыя рвётъ кудри она:
«Ахъ, никто здѣсь меня не услышитъ!
Я въ дремучемъ лѣсу — и одна!
«Но прошу я тебя, мой Улингеръ,
Но прошу я, мой рыцарь: коль здѣсь
Ты меня собираешься вѣшать,
То въ моёмъ одѣяньи повѣсь!»
— «Не проси ты объ этомъ дѣвица —
Не уважу я просьбы твоей:
Красный плащъ твой и чорное платье
Пригодятся сестрицѣ моей!»
— «Такъ прошу я тебя, мой Улингеръ,
Такъ прошу я, мой рыцарь — смотри,
Я готова!— позволь мнѣ лишь крикнуть
Разъ одинъ, много — два или три!»
— «Въ этомъ я прекословить не буду:
Среди этой глухой густоты
Ни одинъ человѣкъ не услышитъ,
Какъ бы громко ни крикнула ты.»
Первый крикъ былъ такой: «Іисусе,
Сынъ Маріи, спаси — и сюда
Поспѣши, поспѣши! А замедлишь —
Я останусь въ лѣсу навсегда!»
Крикъ второй былъ такой: «Богоматерь,
Пресвятая, спаси ты меня!
Поспѣши, поспѣши! А замедлишь —
Не прожить мнѣ на свѣтѣ и дня!»
Третій крикъ былъ такой: «Драгоцѣнный,
Милый братъ мой, спаси поскорѣй!
Поспѣши, поспѣши! А замедлишь —
Распрощаюсь я съ жизнью моей!»
Братъ дѣвицы въ ту самую пору
Выѣзжалъ на конѣ со двора:
«Мнѣ послышался голосъ знакомый,
Точно крикнула гдѣ-то сестра!»
Соколовъ онъ спускаетъ по вѣтру
И пускаетъ онъ чуткихъ борзыхъ —
И, по вѣрнымъ слѣдамъ поспѣшая,
Очутился въ трущобахъ лѣсныхъ.
—«Что ты дѣлаешь здѣсь, мой Улингеръ?
Что ты дѣлаешь, рыцарь?» — «Стою
И сплетаю я вѣтви, чтобъ послѣ
Прикрѣпить къ нимъ верёвку мою.»
— «Ты сплетаешь здѣсь вѣтви, чтобъ послѣ
Прикрѣпить къ нимъ верёвку свою;
Но тебя самого на верёвкѣ
Я повѣшу — въ томъ клятву даю.»
— «Такъ прошу я тебя, мой Фридбургеръ,
Такъ прошу я, мой рыцарь: коль здѣсь
Ты меня собираешься вѣшать,
То въ моёмъ одѣяньи повѣсь.»
— «Не проси ты объ этомъ, Улингеръ,
Не проси ты объ этомъ, злодѣй:
Красный плащъ твой и чорная куртка
Пригодятся для дворни моей.»
Щитъ зелёный онъ на руку вскинулъ
И, съ своею прекрасной сестрой,
Въ государство отца поспѣшаетъ
На конѣ изъ трущобы лѣсной.
II.
ПѢСНЯ МОЛОДОГО РЕЙТЕРА.
Я бѣдный рейтеръ молодой.
Проѣлъ я весь достатокъ мой.
Что кое-какъ скопить я могъ,
Пошло къ трактирщику въ залогъ.
Но вотъ мнѣ разъ на умъ пришло —
Какъ уничтожитъ это зло,
Какъ изъ трактирщика когтей
Освободиться поскорѣй:
«Трактирщикъ, сдѣлай милость мнѣ:
Позволь на удаломъ конѣ
Хоть не надолго ускакать,
Чтобъ только счастья попытать,
Съ копьёмъ-пріятелемъ въ рукахъ,
Въ богемскихъ дебряхъ и лѣсахъ
И посреди большихъ дорогъ.
Пусти меня — и видитъ Богъ,
Что я, какъ только возвращусь,
Съ тобой до гроша расплачусь.»
— «Ступай, мой рейтерчикъ, ступай,
Куда захочешь — поѣзжай;
Но прежде сдѣлай лишь одно:
Отдай мнѣ деньги за вино,
Ну и за жареныхъ цыплятъ,
А тамъ — куда глаза глядятъ
Ступай себѣ, душа моя:
Тебя держать не смѣю я!»
— «Трактирщикъ, чортъ тебя дери!
Я всё ещё прошу, смотри!
Небось, пока я не проѣлъ
Тебѣ всѣхъ денегъ, что имѣлъ,
Какою сладенькой лисой
Ты извивался предо мной;
А нынче вотъ… Ну, берегись!
‘ Въ степи мнѣ только попадись
Ты какъ-нибудь — ужь тамъ, божусь,
Съ тобой я саблей расплачусь.»
— «Ступай, почтеннѣйшій, ступай!
Ты сколько хочешь угрожай —
Мнѣ это, право, всё равно.
Отдай мнѣ деньги за вино,
Ну и за жареныхъ цыплятъ,
А тамъ — куда глаза глядятъ
Ступай себѣ, душа моя:
Тебя держать не смѣю я!»
Женѣ трактирщика межь-тѣмъ
Пришолся рейтерчикъ совсѣмъ
По вкусу; бѣлою рукой
Она ведётъ его съ собой,
Ласкаетъ. холитъ и къ тому
Даётъ червончиковъ ему.
Спасёнъ бѣднякъ, совсѣмъ спасёнъ,
Отъ всѣхъ невзгодъ избавленъ онъ!
Коня выводитъ своего;
Стрѣлой вскочилъ онъ на него,
Прыжокъ, другой — и слѣдъ простылъ.
Трактирщикъ радъ, что получилъ
Свои всѣ денежки сполна:
Онъ хвалитъ рейтера; жена
Супругу вторитъ похвалой.
Такъ былъ надутъ трактирщикъ злой!
III.