Bibra > Произведения > Все > Стихотворения

Стихотворения

Автор: Воейков Александр Федорович

Скачать

  

Къ моимъ согражданамъ.

  

OCR Бычков М.Н.

http://az.lib.ru

  

                            Къ мечамъ! настало время славы!

                       Сыны Отечества, къ мечамъ! —

                       Орлы! летимъ на бой кровавый?

                       На встрѣчу пулямъ и смертямъ!

                       На насъ Монарховъ, царствъ Европы

                       Вниманіе обращено. —

  

                            Учиться ль скиптры и короны

                       Царямъ законнымъ возвращать,

                       И опрокинутые троны

                       Рукой всесильной возставлять?

                       Учитьсяль намъ карать кичливыхъ,

                       И ставить замысламъ конецъ?

  

                            Ужь знамя брани развѣваетъ,

                       Отъ стали сыплются лучи;

                       «Рази враговъ!» намъ долгъ вѣщаетъ;

                       И жаждутъ крови ихъ мечи.

                       О долгъ священный, долгъ пріятный —

                       Царя и Вѣру защищать! —

  

                            Чѣмъ гдѣ опаснѣй, — тѣмъ славнѣе!

                       Рука съ рукой и съ грудью грудь —

                       Ударимъ на враговъ дружнѣе,

                       По трупамъ ихъ проложимъ путь;

                       Унизимъ дерзкую надменность, —

                       И кровью свой замѣтимъ слѣдъ!

  

                            Что трудъ? — мы ставимъ трудъ забавой!

                       Что смерть? — мгновеніе одно,

                       Котораго трепещетъ слабой;

                       Для храбрыхъ жизнь и честь раано:

                       Прекрасно умереть въ сраженьѣ!

                       Смерть за Отечество сладка!

  

                            Къ мечамъ! — настало время славы!

                       Сыны Отечества, къ мечамъ!

                       Россіяне! на бой кровавый,

                       На встрѣчу пулямъ и смертямъ!

                       Исполнимъ ожиданье свѣта,

                       Дадимъ Европѣ прочной миръ!

                                                               А. Воейковъ.

«Вѣстникъ Европы». Часть XXXI, No 2, 1807

  

  

                                 Посланіе къ И. В. Л.

                       Вельможа-человѣкъ, Сенаторъ-гражданинъ,

                       Позволь спросить себя, почтенной Л….

                       Гдѣ взялъ ты чудный даръ однимъ движеньемъ, взоромъ,

                       Одной улыбкою, однимъ пріятнымъ словомъ,

                       И взоры и сердца невольно увлекать,

                       И зависть самую принудить замолчать?

                       Ты для несчастливыхъ второе Провидѣнье!..

                       Не къ богачамъ въ чертогъ, ты сходишь въ мракъ темницъ;

                       Въ больницы, къ страждущимъ и въ хижины вдовицъ.

                       Одинъ поэтъ сказалъ въ безсмертномъ сочиненьѣ:

                       «Блескъ золоту даетъ его употребленье.»

                       Ты правило сіе примѣромъ оправдалъ.

                       Пусть Гершель славенъ тѣмъ, что онъ открылъ планету…

                       Коломбъ, что къ новому нашелъ дорогу свѣту;

                       Ты ни Америки, ни звѣздъ не открывалъ;

                       Но бѣдныхъ, но больныхъ, но сирыхъ отыскалъ,

                       И нѣжно примирилъ съ людьми и небесами.

                       Ахъ! бѣдной не всегда со стономъ и слезами

                       Идетъ вымаливать насущной хлѣбъ себѣ;

                       Онъ часто нищеты стыдится какъ злодѣйства.

  

                            Возможно ли исчесть, коль многія семейства

                       Благополучіемъ обязаны тебѣ?

                       Здѣсь гумны и дома истреблены пожаромъ,

                       Надежда поселянъ, избиты нивы градомъ;

                       Тамъ правду продала безсовѣстность судей,

                       И разоренные уже въ душѣ своей

                       Отчаялись — и жизнь клялись возненавидѣть;

                       Боялись вспоминать, боялися предвидѣть:

                       Но ты предускорялъ, какъ Ангелъ, въ помощь имъ,

                       И притѣснители народа ужасались,

                       И огорченные сквозь слезы улыбались;

                       Надменность смирена, оплотъ доставленъ злымъ;

                       Съ тобою шествуетъ надежда, утѣшенье,

                       И сѣя благости, ты жнешь благословеньѣ.

  

                            Иные хвалятся . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

                       . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

                       . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

                       . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

                       . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

                       Другіе хвалятся чинами и богатствомъ,

                       Чертоговъ золотыхъ искуственнымъ убранствомъ,

                       Въ садахъ Армидиныхъ прельстить желаютъ насъ

                       Великолѣпіемъ, отдѣлкой, красотою;

                       Но что сей вздорной блескъ предъ жаркою слезою,

                       Благотвореніемъ исторгнутой изъ глазъ?

                       Вотъ роскошь райская, вотъ истинное счастье,

                       Нѣжнѣйшее Духовъ избранныхъ сладострастье.

  

                            Столпы и куполы, сокройтеся во прахъ

                       Предъ сею роскошью; разбеися мраморъ твердый!

                       Пускай владѣтель вашъ, богачь жестокосердый,

                       Встрѣчаетъ пагубу во всѣхъ своихъ дѣлахъ;

                       Какъ сердце, такъ земля безплодна да явится,

                       Отъ жару загрубѣвъ съ душой его сравнится,

                       Роса не освѣжитъ деревьевъ — какъ слеза

                       Не посѣщавшая совсѣмъ его глаза.

  

                            А ты, о другъ людей, другъ Музъ и Аполлона,

                       Отчизны вѣрный сынъ, служитель правый трона,

                       Другъ вѣры, Л….! будь въ вѣкъ благословенъ,

                       И съ Долгоруковымъ, съ Голицынымъ почтенъ.

                       Когда обозрѣвать въ Губерніяхъ устройство

                       Довѣренностію Монарха ты избранъ;

                       Для общаго свое позабывалъ спокойство,

                       И выгоды свои для выгодъ согражданъ.

                       Рѣшимъ — коль надобно творить благодѣянья;

                       Раздумчивъ и лѣнивъ въ случаѣ наказанья;

                       Ты дарованія умѣешь ободрять,

                       Порочныхъ обратить, и слабому прощать;

                       И не довольствуясь посредственнымъ успѣхомъ,

                       Ты слезы горькія не называешь смѣхомъ,

                       Чтобы случайному вельможѣ угодить

                       И крестъ за бѣдствія народа получить.

                       Изящной Авторъ самъ, изящнаго любитель,

                       И на веселости ты не Катонъ-гонитель;

                       Любуешься смотря, какъ милыхъ Грацій строй

                       И яркихъ юношей кружится предъ тобой;

                       Какъ счастливо они проводятъ дни младые,

                       Эфиръ — эмблема ихъ и пламень— ихъ стихія.

                       Ты съ старцами — старикъ, ты съ мудрыми — мудрецъ,

                       Въ кругу младыхъ — ихъ братъ, въ кругу дѣтей — отецъ.

  

                            Герои нужны намъ, философы полезны,

                       Но благодѣтели намъ болъе любезны;

                       Прочнѣе слава ихъ въ обязанныхъ сердцахъ,

                       Чѣмъ въ пышныхъ мраморахъ, гранитахъ и стихахъ. —

                       Для правды, коя здѣсь перомъ моимъ водила,

                       И вѣрно всѣ твои дѣла изобразила,

                       Съ обычной кротостью стихи сіи прочти

                       И въ нихъ узнай себя, о Геній благотворный!

                       Они не куплены, не льстивны, не притворны,

                       Внемли хвалу себѣ — и Автора прости.

                                                                         Воейковъ.

«Вѣстникъ Европы». Часть XXXIII, No 9, 1807


  

                                 ПОСЛАНIЕ

                                 Къ А. Н. В.

  

                       О ты, съ которою блаженство постигаю,

                       Которой радости я радостьми считаю,

                       Которой горести для сердца моего

                       Тяжелѣ собственныхъ печалей и страданья!

                       Въ послѣдній часъ прими, за всѣ благодѣянья,

                       Сердечной, старой долгъ отъ друга твоего!

                       Ты Совѣсть, Ангелъ мой и благотворный Геній!

                       Благодарю тебя, что ты меня спасла

                       Отъ низкихъ слабостей, привычекъ, заблужденій,

                       И въ пристань тихую корабль мой привела.

                       Ты радость и печаль со мною раздѣляла,

                       Ты щастье дней моихъ цвѣтами осыпала;

                       И въ нашъ желѣзной вѣкъ, когда порокъ, развратъ

                       Изъ свѣта дѣлаютъ не свѣтъ, но мрачной адъ,

                       Съ тобою проводилъ я время золотое:

                       Съ тобой я не одинъ, съ тобой насъ и не двое!

  

                       Какъ сладко заключенъ сей дружеской союзъ

                       Непостижимою, таинственною силой!

                       Однѣ желанія, во всемъ единый вкусъ,

                       Любовь къ изящному, вліянье чистыхъ Музъ,

                       Воспламененный духъ и горестно унылой,

                       Благоговѣніе къ Природѣ и Творцу,

                       Какъ къ доброй матери, какъ къ нѣжному отцу,

                       Насъ къ мирной дружбѣ сей давно приготовляли:

                       Мы свидѣлись — и вмигъ сердца насъ сочетали!

  

                       Могу ли не летѣть душей къ тѣмъ райскимъ днямъ,

                       Которые съ тобой въ деревнѣ мы дѣлили?

                       Здоровы, веселы, мы цѣлой день бродили

                       По берегамъ Оки, по рощамъ и садамъ;

                       Едва лишь тихая денница занималась,

                       Мы шли на ближній холмъ — глядѣли, какъ съ весной

                       Надежда юная на землю низпускалась;

                       Какъ новой ризою Природа облекалась,

                       Румянцомъ небеса, а воды синевой,

                       И съ бездною небесъ сливалась водъ равнина —

                       Великолѣпная, волшебная картина!

                       Блѣяніе овецъ, шумъ листьевъ, вѣтерковъ,

                       Хоръ птицъ невидимый, журчаніе ручьёвъ,

                       Казались пѣснію хвалебною Природѣ,

                       Любви, безпечности, блаженству и свободѣ!

  

                       Могу ли позабыть, какъ позднею порой,

                       Въ пріятномъ сумракѣ, я, ты и другъ нашъ общій,

                       Плѣнялись на холмъ спокойною Луной,

                       Задумчиво на насъ сіявшей изъ-за рощи;

                       Какъ наслаждаяся, любуясь и страшась,

                       Катались въ лодкѣ мы подъ чернымъ кровомъ нощи;

                       Какъ трели соловья плѣняли нѣжно насъ —

                       Онъ пѣть переставалъ, но мы еще внимали!

                       Какъ съ каждымъ у съ каждымъ днемъ я дѣлался добрѣй…

                       Какъ сладко мы тогда другъ къ другу привыкали!

                       Душа моя тогда, смѣшавшися съ твоей,

                       Жила для дружества, добра и наслажденья;

                       За всё, за всё тогда, въ огнѣ благоговѣнья,

                       Чистѣйшій Небу мы курили ѳиміамъ.

                       Найдуль подобные тѣмъ райскимъ вечерамъ,

                       Когда читали мы Жанъ-Жака и Расина

                       Въ зной лѣтній подъ окномъ, зимою у камина?

                       Когда, послѣдуя Боннету-мудрецу,

                       Любили восходить отъ тварей ко Творцу;

                       Какъ съ Геснеромъ мы въ вѣкъ златой переселялись;

                       Какъ съ Юнгомъ плакали, съ фонъ-Визинымъ смѣялись;

                       Когда читали мы исторію злодѣйствъ,

                       Паденья сильныхъ Царствъ, нещастія семействъ,

                       И жизнь свирѣпую убійцъ высокопарныхъ —

                       Ты ужасалася ихъ замысловъ коварныхъ,

                       И слёзы (чистая прелестныхъ глазъ роса!)

                       Спѣшила осушишь, взглянувъ на небеса!

  

                       Тогда я лиру бралъ, и въ струны ударяя,

                       Жизнь сельскую хвалилъ, Делилю подражая;

                       Училъ располагать зеленые кусты,

                       Ручьи сребристые и алые цвѣты;

                       Тогда у Боало и Дмитрева учился,

                       Съ пороками людей и глупостью бранился,

                       Иль славныя дѣла Россіянъ воспѣвалъ!

                       Тебѣ единственно я нравиться желалъ.

                       Не требуетъ вѣнковъ моя простая лира,

                       Возвышенный твоей, о милой другъ! хвалой,

                       Я могъ ли дорожить народною молвой?

                       Взоръ дружбы для меня лестнѣе плесковъ міра.

                       Съ тобой я клевету Зоиловъ презиралъ!

                       Я не завидовалъ любовникамъ — щастливцамъ,

                       Я дружбу чистую любви предпочиталъ:

                       Любовь не рѣдко смерть несетъ своимъ любимцамъ;

                       Она съ оковами, стрѣлами, тетивой,

                       Повязка на глазахъ и крылья за плечами!

                       А дружба нѣжная съ открытыми глазами!

                       Ее ли обольстить наружной красотой?

  

                       Теперь, мой другъ! тебя надолго покидаю!

                       Теперь прошедшее живѣй воображаю.

                       О домъ родительской! о братья! о друзья!

                       Въ послѣдній можетъ быть прощаюсь, плачу съ вами;

                       Быть можетъ чуждые, съ холодными сердцами,

                       Положатъ въ мрачный гробъ, въ чужой землѣ меня:

                       Никто не посѣтитъ могилы моея…..

                       Не горько умирать, но горько разлучаться!….

                       Такъ рокъ опредѣлилъ — готовъ повиноваться!

                       Когда Отечеству полезенъ быть могу:

                       Я Россъ! и брани страхъ и смерть пренебрегу —

                       Гласъ человѣчества и сердца умолкаетъ,

                       Когда Отечество на битву посылаетъ!

                       Богъ силенъ! можетъ быть невреденъ возвращусь,

                       И снова съ Музами, съ Природой подружусь,

                       И снова буду жить у какъ прежде у веселъ, воленъ,

                       Богатый дружбою, умѣреннымъ доволенъ!

                       Ахъ! что мнѣ золото, алмазы и вѣнецъ,

                       Коль друга, лучшее сокровище имѣю?

                       Безъ злата съ дружбою я щастливъ быть умѣю!

                       Когда же дней моихъ приближится конецъ,

                       Съ улыбкой встрѣчу смерть, какъ вечеръ тихой, ясной,

                       Съ улыбкой кончу жизнь, какъ майской день прекрасной,

                       Чтобъ снова, перешедъ за гробъ, его начать,

                       И въ вѣчности — тебя и Бога обожать!

                                                                         Воейковъ.

«Вѣстникъ Европы». Часть XXXVIII, No 6, 1808