Из писем И. И. Дмитриеву

Крылов И. А. в воспоминаниях современников / Вступ. статья, сост., подгот. текста и коммент. А. М. Гордина, М. А. Гордина. — М.: Худож. лит. 1982. — 503 с. (Серия литературных мемуаров)

М., «Художественная литература», 1982

 

 

Вы изволите ободрять меня, советуя мне идти надежно по следам веселых моралистов. Ах! я не столько надеюсь, сколько страшусь, вступив на сие обширное и скользкое поприще. Чем более читаю Лафонтена и других славных фабулистов и критиков, тем более имею причин опасаться и не доверять самому себе. Весьма много почитаю себя обязанным отечественным баснописцам, ибо хорошие образцы на своем языке полезнее всякой теории и правил. По моему мнению, Хемницер и Крылов весьма близко подошли к Лафонтену: первый своим простодушием, а второй веселостью и живостию разговора. Но ни тот, ни другой не имеют любезной его чувствительности, силы и благородства в выражениях, которые столь удачно сохранили вы в своих подражаниях. Я удивляюсь, как ваше превосходительство могли столь хорошо и столь близко переводить Лафонтена. От Лафонтена и от вас узнал я, что баснописец должен быть настоящий поэт, то есть должен иметь чувство, составляющее существенное свойство поэта, и при всей простоте рассказа не унижать никогда языка богов.

Кажется, у нас любят теперь читать басни. Никогда еще не раскупали здесь так хорошо ни одной книги, как раскупают ныне басни Крылова. Жаль очень, что в 4-й и 5-й частях поместил он довольно посредственных басеи и оставил в прочих несколько слабых и даже дурных стихов, которые весьма бы легко можно было поправить. Завидуя его успехам, многие здесь принялись писать басни и пишут ежели не успешно, зато весьма поспешно. У главного издателя «Духа журналов» ¹ подряжен один молодой баснописец Лузанов, который всякую почти неделю ставит ему по две и по три басни. Вот настоящий и самый плодовитый Fablier! {Басенник (фр.).} Граф Д. И. Хвостов намерен сделать второе издание своих Притчей. Не известно еще, скоро ли они появятся в свет, но давно уже одобрены цензурою к напечатанию. Недавно вышла здесь первая книжка басен и сказок Василья Тибекина, а вслед за оной должны выйти еще три книги.

 

Нынешним летом Крылов и еще несколько литераторов (не знаю уже кто именно) нанимали на общий счет дачу где-то близко Руки. Иногда бывали у них и чтения. Главою этого общества был Крылов, прозванный от членов Соловьем. Граф Д. И. <Хвостов>, пронюхав (с позволения сказать) это, написал стихи Певцу-Соловью и поехал с ними на дачу в то самое время, когда было там чтение. Не прежде пустили его в залу собрания, как он объявил желание быть членом и внес в качестве оного на общественные издержки 25 руб. Граф просил позволения прочесть оду свою Певцу-Соловью. «Сколько строф или куплетов?» — спросили его. «Двадцать», — отвечал он и начал читать. Только что окончил он первую строфу, как раздались рукоплескания. Он хотел начать вторую, по ему не дают читать и все аплодируют. Граф сконфузился. Один из членов объяснил ему, что когда при чтении аплодируют, то читающий должен, по уставу, купить бутылку шампанского и потчевать слушающих. Итак 20 строф стали его сиятельству 200 или 300 р. — я недавно о сем услышал и при первом свидании с Крыловым спрошу его, так ли было дело? ²

Вчера был я в торжественном собрании Российской Академии. Заседание открылось чтением записки о занятиях Академии в последние два года. Потом почтеннейший историограф нам прочитал два весьма любопытные отрывка из X тома своей истории: 1) О убиении царевича Димитрия и 2) О избрании на царство Бориса Годунова. После него читал Гнедич перевод Жуковского из «Энеиды» российскими гекзаметрами (взятие и сожжение Трои). До сих пор шло все очень хорошо; но как начал Петрушка Соколов (так называют его все старинные, сугубые сочлены) читать перевод свой из Тита Ливия о спасении Канитолия гусями и Камиллом, то невозможно почти было слушать — так он несносно переводит и читает! Дочитав до гусей, взглянул он и показал рукою на Крылова. Крылов улыбнулся; улыбнулся А. Н. Оленин и сам важный Гнедич. Наконец князь Шаховской прочел две сцены из какой-то Аристофановой комедии. Сколько можно было расслышать, то стихи его очень хороши, по крайней мере плавны. В заключение вышереченнный секретарь Петрушка Соколов объявил громогласно, что Академия единогласно определила наградить его высокопревосходительство Ивана Ивановича Дмитриева и его высокоблагородие Ивана Андреевича Крылова большими золотыми медалями. Раздались в зале рукоплескания ³.

 

Крылов написал несколько новых басен. Я слышал только четыре, читанные им при мне у А. Н. Оленина. Очень хороши. Три из них напечатаны будут во 2-м N «Соревнователя» ⁴.

Если б и не читал я в 26 N «Северной пчелы» (или Осы), что в «Полярной звезде» будет напечатано новое произведение долго безмолвствовавшей вашей Музы, то и тогда бы узнал, чья это басня, по мастерской отделке стихов и особенно по глубокому чувству. Сего последнего вовсе нет ни у Хемницера, ни у Крылова⁵.

 

 

Александр Ефимович Измайлов (1779-1831) — поэт, издатель журнала «Благонамеренный» (1818-1826). Был плодовитым баснописцем, теоретиком басенного жанра, автором благожелательно-критических рецензий на издания басен Крылова. Познакомился с Крыловым не позднее середины 1810-х годов и встречался с ним постоянно в литературных салонах Петербурга.

Печатается по изданию: «Русский архив», 1871, N 7-8, стлб. 961-963, 974, 976-977, 981, 988.

 

¹ Периодическое издание «Дух журналов» выходило в 1815-1820 гг. Руководил изданием Г. М. Яценко.

² Об этом же эпизоде см.: Из «Библиографических и исторических примечаний к басням Крылова» В. Ф. Кеневича (с. 302),

³ Об этом заседании Российской академии см. также коммент. к запискам В. М. Княжевича (с. 398).

⁴ В N 2 «Соревнователя просвещения и благотворения» за 1824 г. напечатана басня «Кошка и Соловей», в N 3 — басня «Две собаки», в N 5 — басня «Рыбьи пляски».

⁶ Речь идет о басне Дмитриева «Слепец, Собака его и Школьник».