--------------------------------------------------------------------------
Поэты 1820-1830-х годов. Том первый. Библиотека поэта. Большая серия.
Л. Советский писатель 1972 г.
--------------------------------------------------------------------------
В. И. КОЗЛОВ
Василий Иванович Козлов (1793-1825) - характерный представитель
поэтического дилетантизма 1810-1820-х годов, деятельность которого
представляет, однако, историко-литературный интерес. Сын московского купца,
одного из основателей Коммерческой академии, Козлов получил хорошее
образование (дома, затем на первых курсах Коммерческой академии и
Московского университета). Уже в юности он владел несколькими европейскими
языками и был ориентирован в области истории, литературы и политических
наук. В 1809-1811 годах Козлов - активный сотрудник журналов П. И. Шаликова
("Аглая"), М. И. Невзорова ("Друг юношества") и М. Н. Макарова ("Журнал
драматический"), где печатает басни, послания, элегии, стихотворения на
случай и многочисленные переводы, прежде всего немецкой сентиментальной и
преромантической литературы (ранний Гете, Гердер, Э. Клейст и др.). 1812 год
принес разорение семье; Козлов вынужден искать службы и переезжает в
Петербург, где становится сотрудником П. П. Пезаровиуса, издателя "Русского
инвалида". В 1814-1822 годах он помещает здесь целую серию критических
статей и фрагментов, где, следуя романтической эстетике (прежде всего
немецкой), обосновывает тезисы о национальных путях искусства, исторических
этапах его развития ("чувственный" этап - античность, "духовный" -
христианское искусство средних веков и т. д.), о национальной и исторической
обусловленности и множественности эстетических идеалов и пр. В своих
незаконченных "Драматургических отрывках" (1815) он одним из первых в России
пытается создать на этих основах целостную теорию романтического искусства
(в первую очередь театра), затрагивая и ряд специфических вопросов его
поэтики (сценическая природа драматургии, психологические основания драмы) и
в ряде случаев предвосхищая теоретическую деятельность русских эстетиков
1820-х годов, в частности любомудров. В защиту немецкой романтической
эстетики против эпигонов классической критики он прямо выступил в 1816 году
на страницах "Русского инвалида", начав полемику с антиромантическими
статьями "Духа журналов" ("Нечто о мнении француза о немецкой литературе").
Несомненный интерес представляет и его критический анализ лингвистической
теории А. С. Шишкова ("О богатстве языка и о переводе слов", 1815), обширная
рецензия на "Полярную звезду" (1824) и др. Поэтическое творчество его
постепенно отходит на задний план; он занят черновой журнальной работой, а
остаток времени употребляет на посещение светских салонов. Тяготение к
высшему свету, приобретавшее у Козлова гипертрофированные формы, вызывало
насмешки в литературных кругах (в том числе пренебрежительные отзывы Дашкова
и Пушкина), между тем оно было своего рода способом социального
самоутверждения бедствующего образованного разночинца, вынужденного жить
поденным литературным трудом и остро чувствовавшего власть сословных
предрассудков. Его письма 1810-1820-х годов полны жалобами на одиночество,
невозможность личного счастья, глубокую душевную депрессию. Это настроение
отражается и в немногочисленных сохранившихся стихах Козлова этих лет ("К
мечтам", 1819; "Весеннее чувство", 1817; "Сонет", 1819; "Сонет" (В. И.
А-ой), 1819; "Вечерняя прогулка", 1823; и др.).
Стихи Козлова, эклектически соединявшие стилевые тенденции "архаиков"
и карамзинистов, были уже анахроничны для середины 1820-х годов, хотя,
наряду с обычной для преромантической эпохи медитативной элегией, он пытался
культивировать разнообразные поэтические формы (октаву, сонет). Значительную
часть его поэтической продукции составляют, как прежде, альбомные мадригалы.
Литературный круг Козлова представлен в это время А. Ф. Воейковым (с
которым он, впрочем, не близок и, по-видимому, тяготится его диктатурой в
"Русском инвалиде"), А. С. Шишковым, примыкавшими к "Беседе" А. П. Буниной и
Е. Н. Пучковой; наконец, светскими литераторами-дилетантами, как, например,
покровительствовавший ему кн. Н. Б. Голицын. Он поддерживает связь с
московскими карамзинистами - Шаликовым, Макаровым, Бланком, Головиным и др.
В петербургском кругу последователей Карамзина Козлов принят не был. В 1824
году, с предполагаемой реорганизацией "Русского инвалида", Козлов уходит из
редакции и по предложению Греча и Булгарина становится сотрудником "Северной
пчелы". В это время он уже тяжело болен туберкулезом, к которому добавляется
еще и нервное потрясение, связанное с какой-то личной потерей. 11 мая 1825
года Козлов скончался[67 - Некролог Козлова (с биографией). - "Северная
пчела", 1825, 14 мая.].
50. ВЕСЕННЕЕ ЧУВСТВО
Вот опять весна явилась
И в долинах и в лугах;
Благодатная спустилась
В светозарных облаках.
Всё творенье воскресает,
Сокрушились цепи вод,
Мрачну душу оживляет
Проясненный неба свод.
И страдалец безотрадный
Разлучается с тоской
И в душе, от скорби хладной,
Снова чувствует покой.
Спящий гений пробудился
И весне хвалу поет.
Ты ли, ты ли возвратился,
Светлый призрак юных лет?
Неужель то предвещанье
Для души весенних дней?
Иль одно воспоминанье
Нежной юности моей?
Нет! Святого провиденья
Беспредельна доброта,
И души моей паренья -
Не минутная мечта!
Жезл Надежды преломился
Пусть давно в руке моей!
Образ Веры мне явился
Средь блистательных лучей!
22 апреля 1817
51. К МЕЧТАМ
В последний раз меня вы посетили,
Прелестные изменницы - мечты;
В последний раз чело мне прояснили,
На терния рассыпали цветы;
В последний раз мне душу озарили
Сиянием небесной красоты!
В венце из звезд и в розовой одежде
Фантазия вела меня к Надежде.
И юных дней воскресши вдохновенья
Страдальцу вновь блаженство прорекли;
Возникли вновь цветы воображенья,
И радость мне мерцала издали.
Но быстрый миг сердечна обольщенья
Протек - и с ним мечтанья утекли!
Дар сладких дум, забвенье благодатно
Исчезли вновь, навек и невозвратно!
Умолкните ж, смиренные желанья
Застенчивой, но пламенной любви!
Прервитеся, тоскливы ожиданья!
Умерься, жар в пылающей крови!
И ты, о кроткий глас воспоминанья,
К своим меня отрадам не зови!
Не растравляй тем ран моих глубоких:
Отрады нет в страданьях одиноких.
Мечты, о дар, несчастным драгоценный!
Мечты, в бедах единственный оплот!
Питомец ваш, на горесть обреченный,
И в вас уже утехи не найдет!
Терпением и Верой окриленный,
В другой он мир направит свой полет,
Где Истина свои законы пишет
И сонм духов одной любовью дышит.
23 февраля 1819
52. МЕЧТАТЕЛЬ
Среди беспечных детских лет
Я долго жил в уединенье;
Отцовский дом был весь мой свет
И книги - всё увеселенье!
Тогда я спутницей избрал Тебя,
Фантазия златая,
И мир подлунный забывал,
Миры волшебны пролетая.
Кристальны строил я дворцы
И разрушал очарованья;
С злодеев я срывал венцы
И добрых облегчал страданья.
Рукою сильной расторгал
Я власть волшебника лихого
И юных дев освобождал
Из плена тяжкого и злого.
Я жил, как рыцарь и певец,
Награды сладкой ожидая,
И вот лавровый мне венец
Сплела красавица младая.
С улыбкой нежной на устах
Она пред рыцаря предстала;
Небесным пламенем в очах,
Как добрый гений, воссияла.
И рыцарь всех и всё забыл.
Простите, замки, приключенья!
Он ею жил, ей счастлив был,
Он видел в ней красу творенья!..
Но ах! и юность протекла,
И с ней мечты уединенья;
Она с собою унесла
Прелестный дар воображенья.
Увял прекрасный мой венец,
Разрушились волшебны зданья,
Разбита лира, спит певец,
Упал покров очарованья.
Сокрылась дева-красота,
Предмет и дум и песнопенья!
Где ж путь в отрадные места?
Где храм небесна вдохновенья?
Кто спящий гений возбудит,
Мечты в душе возобновляя?
Ужели ввек не прилетит
Ко мне Фантазия благая?
Явися мне, явись хоть раз,
Земного образ совершенства,
И услади мне скорби час
Подобьем райского блаженства.
<1819>
53. ВЕЧЕРНЯЯ ПРОГУЛКА
Элегия
Бывало, в юности моей
Красы весенняя Природы,
Зари румяный блеск, реки сребристы воды,
В лесу поющий соловей -
Всё, всё мне душу восхищало,
И если горесть крылась в ней,
Меня прелестная Природа утешала!
Теперь душа моя увяла -
И меркнет неба ясный свет;
Не для меня весна цветет:
Мне осень ранняя настала!
Приятные часы вечерней тишины
Не возбудят во мне угасшие мечтанья;
Счастливой юности прошли златые сны,
Исчезли все очарованья!..
Бывало, с нежною душой,
Я был поклонником прелестных:
В них видел ангелов небесных,
Ниспосланных творцом украсить мир земной.
В их образе мои сбывалися мечтанья;
Я без надежды их любил
И - наслажденье находил
Среди жестокого страданья!
Веселье и тоска, и страх и ожиданья
Сливалися во мне: я плакал и грустил,
Но верно счастливее был!..
Теперь, с унылою душой,
Смотрю я часто на прелестных;
Как прежде, вижу в них посланниц я небесных,
Но только их крыло не веет надо мной!
Увы! Рассудок мой холодный
Могущество свое над сердцем утвердил
И, к размышлению открыв мне путь свободный,
Отрады пагубной, но сладостной лишил.
Часы счастливого забвенья
Невозвратимо протекли;
Фантазию, любовь, дар сладкий песнопения -
Всё, всё с собою увлекли.
Увижу ль юных дев, блестящих красотою,
Пленяющих умом, и нравом, и душою,-
Их слово каждое, их каждый скромный взор
Напомнят мне судьбы жестокий приговор,
И я невольную слезу от них сокрою!
31 мая 1823
54. ПРЕДЧУВСТВИЕ
(Сонет)
Печальна жизнь промчалась с быстротою;
Чуть памятна мне дней моих весна;
От ранних лет она помрачена
Страданием, бедами и тоскою.
И я не знал душевного покою,
И мне любовь в отраду не дана;
Надежды нет - и только смерть одна
Является мне светлою звездою!
Я чувствую: она ко мне близка;
Я чувствую души изнеможенье;
Усталого манит отдохновенье.
Незримая простерта мне рука -
И с радостью сливается тоска,
И с верою - Твое изображенье!
15 апреля 1824 Санктпетербург
55. СОНЕТ
А. А. Б-ВОЙ
(При посылке моих сонетов)
Где в зелени лимон благоухает,
Где виноград златые кисти вьет,
Тенистый лавр в величии цветет
И ветвь свою с оливою сплетает;
Где древнее искусство обитает
И каждый шаг есть знаменитый след,
Где резвый сын Поэзии - Сонет
Красу, любовь и радость воспевает, -
Сия страна - предмет моей мечты!
Тебе ж знаком сей край очарованья:
В нем детских лет живут воспоминанья! {*}
И как друзей, с улыбкой примешь ты
Усердием начертанны листы,
Полуденным поэтам подражанья!
9 мая 1824 С.-Петербург
{* А. А. Б-ва провела несколько лет нежнейшей юности в Неаполе, где
покойный родитель ее был посланником.}
ПРИМЕЧАНИЯ
50. Благ., 1819, No 12, с. 345, с подписью: В. К - в и датой: 22
апреля. ДЖ, 1823, No 11, с. 177, под загл.: "Весна", с подписью: К.
Публикация ДЖ представляет, по-видимому, более ранний вариант, который К.
посылал Шаликову при письме от 5 мая 1817 г.; в письме он указывал, что
стихотворение написано весной, в момент временного выхода из депрессии;
"...о титуле, - замечал К., - я мало заботился и написал просто: "Весна""
(ДЖ, 1829, No 46, с. 108). Печ. по Благ.
51. Благ., 1819, No 7, с. 3; с подписью: В. К-в.
52. Благ., 1819, No 13, с. 17, с подписью: В. К-в.
53. НЛ, 1823, No 23, с. 159, с подписью: К. Увижу ль юных дев,
блестящих красотою и т. д. Речь идет о княжнах Салтыковых, с которыми К.
часто общался летом и осенью 1823 г., бывая на их даче на Черной речке (см.
письмо его к Макарову от 18 сентября 1823 г. - ДЖ, 1830, No 27, с. 11). Этот
фрагмент элегии, в котором отразилась личная драма К., связанная с его
положением образованного разночинца и невозможностью женитьбы на любимой им
девушке, принадлежавшей к высшему свету, К. цитирует в письме к Шаликову от
14 апреля 1824 г. (ДЖ, 1831, No 7, с. 107).
54. ДЖ, 1825, No 4, с. 157.
55. ДЖ, 1824, No 16, с. 128, с подписью: В. К-в. Посвящено Александре
Александровне Бибиковой (в замужестве Безобразовой) (ум. 1875), дочери А. А.
Бибикова (1765-1822), в 1808-1810 гг. бывшего чрезвычайным посланником и
полномочным министром при неаполитанском дворе.
Благ. - "Благонамеренный".
ДЖ - "Дамский журнал".
Скачать