Благотворительница

 

 

 

Гербовая карета остановилась около деревяннаго покачнувшагося забора съ полуразрушенными воротами. Рослый ливрейный лакей соскочилъ съ козелъ и отворилъ дверцы кареты.

— Здѣсь, ваше превосходительство, пожалуйте… сказалъ онъ сидящей въ каретѣ пожилой дамѣ, закутанной въ бархатную ротонду на песцовомъ мѣху.

— Домъ No 62? послышалось изъ кареты.

— Точно такъ-съ.

— Но куда же я?.. Ты прежде разспроси дворника… Чиновникъ Перемычкинъ. Отставной онъ. Двѣ дочери и жена больная.

Лакей захлопнулъ дверцы кареты. У воротъ виднѣлась ручка отъ звонка, очевидно, къ дворнику. Онъ дернулъ за ручку и вытянулъ аршина полтора проволоки. Звонокъ не звонилъ.

Дама, между тѣмъ, спустила стекло у кареты и смотрѣла.

— И звонка нѣтъ, ваше превосходительство, сказалъ лакей.

— Ты во дворъ войди и тамъ разыщи дворника.

Въ калиткѣ показалась баба съ глинянымъ кувшиномъ.

— Послушай, тетка, гдѣ бы мнѣ дворника разыскать? обратился къ ней лакей.

— Дворникъ пошелъ къ портному жильца вязать. Жилецъ тамъ напился пьяный и бунтуетъ.

— Не знаешь ли ты, милая, гдѣ тутъ чиновникъ Перемычкинъ живетъ? спросила бабу дама.

— А вамъ зачѣмъ его? Ежели музыку для танцевъ играть, то у него скрипка въ закладѣ и онъ теперь безъ скрипки сидитъ!

— Не нужно мнѣ его скрипки. Я пріѣхала помочь ему. Онъ бѣдный и проситъ.

— Въ такомъ разѣ идите комъ туда въ самый задъ за помойную яму. Увидите рогожную дверь — тутъ и живетъ стрюцкій. Мы его стрюцкимъ зовемъ.

— Мерси, милая. Скажи пожалуйста, ты его хорошо знаешь?

— Стрюцкаго-то? Господи Іисусе! Онъ у насъ комнату снималъ, да денегъ не платилъ, такъ вотъ мы его и прогнали. Мы прачки… Сами люди бѣдные.

— Еще одинъ вопросъ, милая. Онъ не пьющій? Не пьетъ?

— Когда деньги есть — отчего не пить? Нѣтъ, пьетъ, когда деньги есть. А теперь даже и скрипку пропилъ, такъ на что пить?

— Ахъ, такъ онъ пьяница?

— Пьетъ, какъ всѣ пьютъ. Вотъ когда у него скрипка — онъ больше пьетъ, потому, которые ежели приглашаютъ его для игры, то и тѣ подносятъ.

— Павлинъ! Отвори дверцы и проводи меня къ нему, сказала дама лакею.

Лакей распахнулъ дверцу и высадилъ барыню. Баба разинула ротъ и смотрѣла на даму.

— Ежели вы, сударыня, деньги бѣднымъ раздаете, то и я бѣдная. Ребеночекъ у меня махонькій годовалый, дѣвочка по третьему году… сказала она.

— Ты, милая, прачка, ты можешь заработать.

— Такъ вѣдь и онъ писарь, а окромя того на скрипкѣ по свадьбамъ да по трактирамъ играетъ. Мы хоть и прачки, а какіе наши достатки? Вотъ недавно стирала, стирала на одного капитана, а онъ взамѣсто денегъ въ шею выгналъ. Явите, ваше благородіе, божескую милость.

— Если ты бѣдна, подай прошеніе въ нашъ комитетъ. Подай… Мы обсудимъ, я пріѣду и наведу о тебѣ справки и если ты достойна…

— Слушаю-съ. А гдѣ этотъ комитетъ?

Дама подала карточку.

— Вотъ здѣсь написанъ адресъ и титулъ нашего комитета, сказала она.— Подай прошеніе. Павлинъ! Поддержи меня подъ руку. Очень скользко.

Лакей подскочилъ къ дамѣ. Дама хотѣла войти въ калитку, но въ это время изъ калитки выскочила свинья. Дама взвизгнула, попятилась и сказала:

— Нѣтъ, я не пойду на дворъ. Тутъ свиньи… Можетъ быть, есть и бѣшеныя лошади. Посади меня обратно въ карету и вызови ко мнѣ дворника.

— Да вотъ, ваше превосходительство, дворникъ.

За калитку вышелъ мужикъ въ полосатой фуфайкѣ и передникѣ. Сзади его шелъ городовой. Мужикъ показывалъ городовому расцарапанную руку и говорилъ:

— Эво, какъ онъ мнѣ разсадилъ! Это вѣдь зубами. Какъ собака впился, когда мы его вязать начали.

— Послушай, любезный, ты дворникъ? обратилась къ мужику дама.

— Дворникъ-съ. А вы здѣшній домъ купить желаете?

— Нѣтъ, мнѣ нужно добыть кой-какія свѣдѣнія о чиновникѣ Перемычкинѣ. Онъ проситъ о пособіи. Перемычиннъ…

— Знаю-съ… Музыкантъ, по нашему, только ужь теперь не музыкантъ, потому — скрипку пропилъ.

— Пропилъ! Стало быть, онъ горькій пьяница?

— Не то чтобы горькій, а когда деньги есть или вещія какая — всегда пьянъ.

— Несчастный! Но какъ же дѣти-то? Вѣдь у него двѣ дочери. Онъ дочерей содержитъ.

— Это вы про халдъ-то? Дѣйствительно…

— Павлинъ! Окажи ему, чтобъ онъ не смѣлъ такихъ словъ… отдала приказъ дама лакею.

— Ты, мужикъ, не смѣй такихъ словъ…. Будь вѣжливѣе. Передъ тобой генеральша… Ты это чувствуй.

Дворникъ снялъ шапку и пробормоталъ:

— Да коли ежели онѣ спрашиваютъ, то обязанъ же я… Ну, довольно, довольно. Такъ какъ же эти дочери… Не онъ ихъ содержитъ, а онѣ его содержатъ и даютъ ему на вино

— Ахъ, вотъ какъ… Стало быть, взрослыя. Чѣмъ же онѣ занимаются?

— Да какъ вамъ сказать… Вѣдь вотъ опять обидитесь, коли скажу

— Нѣтъ, нѣтъ… Воздержись… Павлинъ, спроси у него… Позвольте… Будемъ говорить такъ: просто онѣ по трактирамъ….

— Понимаю, понимаю.

— Или по пришпекту.

— Довольно.

— Одно слово — гулящія. Что выручатъ, то…

— Павлинъ! Окажи ему, чтобы замолчалъ.

— Деревня! Генеральша проситъ тебя замолчать, а ты и понятія этого не имѣешь. Тебѣ сказано…

— Да вѣдь сами же онѣ разспрашивать начали.

— Павлинъ! Посади меня въ карету. Я домой…

— Пожалуйте, ваше превосходительство.

Дворникъ подошелъ къ каретѣ и говорилъ садившейся въ нее дамѣ:

— Теперича ежели для него скрипку выручить, то онъ музыкантъ хорошій. Онъ для всякаго бала можетъ чудесно… Хоть для купцовъ, хоть для господъ — онъ всѣхъ распотѣшитъ.

Дама не слушала.

— Домой прикажете? спросилъ лакей.

— Домой.

Дверца захлопнута. Лакей вскочилъ на козлы. Карета помчалась.