Bibra > Произведения > Все > Ложа No 13

Ложа No 13

Автор: Лейкин Николай Александрович

Скачать

Н. А. ЛЕЙКИНЪ.

ШУТЫ ГОРОХОВЫЕ
КАРТИНКИ СЪ НАТУРЫ.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., д. No 2,
1879.

  

ЛОЖА No 13.

   Александринскій театръ. На сценѣ идетъ представленіе, а въ корридорѣ — ссора, перебранка, размахиваніе руками. Свирѣпствуетъ дама въ чепчикѣ съ зелеными лентами; тутъ-же молодая дѣвушка съ розой въ волосахъ, двое мальчиковъ въ нарядныхъ голубенькихъ рубашечкахъ и двое мужчинъ: одинъ — пожилой съ классическими чиновничьими бакенбардами на скулахъ, другой — молодой съ совершенно гладко бритымъ лицомъ Капельдинеръ держитъ въ рукахъ шубы.

   — Вы это что-же сдѣлали? Куда вы меня привезли?— возвышаетъ голосъ дама, обращаясь къ пожилому мужчинѣ.— Тащилась, тащилась съ Петербургской стороны и вдругъ ложа No 13! Отчего вы раньше не сказали, что у васъ ложа подъ No 13?

   — Но, матушка, я и не замѣтилъ даже подъ какимъ она нумеромъ,— возражаетъ пожилой мужчина.— Какъ вчера кассиръ мнѣ ее далъ, такъ я и положилъ въ бумажникъ, не посмотрѣвши.

   — Врете! Вы это нарочно сдѣлали! Поздно меня теперь отъ моихъ привычекъ отучать! Не пойду я въ тринадцатый нумеръ. Извольте сейчасъ надѣвать шубу и отправимтесь обратно на Петербургскую! Гдѣ мой салопъ? Позвольте мой салопъ!

   — Тише ты, тише! Ну, полно, не хорохорься! Авось ничего и не случится. Перекрестись и входи въ ложу. Важная вещь тринадцать! Господи! Ну, Богъ милостивъ!— пробуетъ уговорить даму пожилой мужчина.— Вѣдь тринадцатой пассажиркой ѣздила-же бывало въ щапинскомъ дилижансѣ.

   — Никогда. Всегда впередъ считала, а потомъ садилась.

   — Ну, въ другомъ въ чемъ-нибудь… Вспомни, сколько тринадцатыхъ-то чиселъ мѣсяца ты пережила.

   — Тамъ тринадцатыя числа мимо меня проходятъ, а здѣсь ложа, здѣсь я сама должна въ нее войдти. А еще мужъ! Не желаю я еще умирать. Рано! у меня дѣти маленькія. Да и тебѣ не пора. Прежде пансіонъ выслужи, а потомъ и умирай. Ну, куда я съ дѣтьми-то дѣнусь?

   — Вотъ не было печали!— всплескиваетъ руками мужъ.— Да тише ты! Слышишь изъ ложъ шикаютъ. Ну, не срамись, входи. Завтра молебенъ отслужимъ.

   — Ни за что на свѣтѣ! Я ѣду домой.

   — Сестрица, да полноте…— успокоиваетъ ее дѣвушка.

   Дама накидываетъ на себя салопъ. Ребятишки плачутъ.

   — Мама, намъ представленіе смотрѣть хочется,— стонутъ они.

   — Представленіе! Поблагодарите отца за это представленіе! По городу этотъ самый дефтеритъ на дѣтяхъ ходитъ, а онъ тринадцатый нумеръ!

   Въ разговоръ вмѣшивается и старичекъ капельдинеръ.

   — Знаете что, сударыня,— говоритъ онъ:— у насъ и генералы въ тринадцатыхъ нумерахъ сидятъ и то ничего никогда не случалось. Тринадцатая ложа самая лучшая. Какъ новая пьеса, то у насъ ее завсегда статскій совѣтникъ Трамбуковъ беретъ, а они съ супругой люди преклонные и даже удушьемъ одержимы, а вотъ ужъ сколько лѣтъ ничего!..

   — Вамъ хорошо свой товаръ выхвалять!

   — Да мнѣ что-же? Я за это ничего не получаю,— отвѣчаетъ капельдинеръ.

   — Нельзя-ли намъ вмѣсто тринадцатаго-то нумера въ двѣнадцатый сѣсть? Вѣдь онъ свободный?— задаетъ ему вопросъ мужъ.

   — Продана эта ложа. Не можемъ мы въ нее пустить. Вотъ погодите маленько. Придутъ въ нее, такъ, можетъ, и уговоритесь съ ними на счетъ обмѣна.

   — Стыдно и уговариваться-то,— замѣчаетъ мужъ.— И тринадцатый нумеръ газеты ты тутъ какъ-то читала.

   — Опять-таки то газета! Я въ нее не влѣзала, а тутъ влѣзать должна!

   Въ корридоръ входитъ купеческое семейство и начинаетъ «разоблакаться».

   — Хороша-ли ложа-то? Можетъ въ ней протекаетъ и продуваетъ?— шутитъ купецъ, снимая съ себя шубу.

   Къ нему подходитъ владѣлецъ тринадцатаго нумера.

   — Извините… Какъ не странно мое предложеніе,— говоритъ онъ:— но, можетъ быть, вы будете столь добры и согласитесь. Вотъ видите-ли… У насъ тринадцатый нумеръ ложи, а у васъ двѣнадцатый. Не будете-ли вы столь добры помѣняться съ нами? Жена у меня, по своему предразсудку, не желаетъ сидѣть въ тринадцатомъ нумерѣ. Ну, извѣстно баба… сами понимаете.

   Купецъ подбоченивается.

   — Какъ не понять! Не махонькіе!— произноситъ онъ.— Такъ что-жъ ты вмѣсто жены-то меня на смерть сажать хочешь, что-ли? Ловко тоже придумаютъ! Ну, народъ! Акулина Кузьминишна? Слышала?— обращается онъ къ женѣ.

   — Позвольте… Я думалъ, что вы безъ предразсудковъ, и потому…

   — Да знаешь-ли ты, что въ прошломъ году мнѣ въ рынкѣ выгодная лавка подъ номеромъ тринадцатымъ наклевывалась, такъ я и отъ той отказался!

   — Мы вамъ выходу можемъ рубль серебра дать,— вмѣшивается въ разговоръ гладко бритый молодой человѣкъ изъ партіи ложи No 13.

   — Чего-съ? — восклицаетъ купецъ.— Такъ что-жъ ты мою жизнь-то въ рубль цѣлковый цѣнишь? Ахъ, ты облизьяна! Да я самого тебя куплю, перекуплю и выкуплю! Брысь!

   — Однако, позвольте, господинъ купецъ!

   — Нечего тутъ позволять! Мы сами тоже съ усами.

   Идетъ перебранка. Сцѣпились и дамы.

   — Вишь фря какая выискалась!— кричитъ повязанная косынкой купчиха.— Думаетъ, что чепчикъ съ крыльями надѣла, такъ ужъ и барыня! Экономокъ-то такихъ мы видали!

   — Что ты сказала! Повтори, дрянь ты эдакая?— въ свою очередь восклицаетъ дама въ чепчикѣ.— Ахъ, ты самоварница!

   — Отъ кофейницы слышу!

   — Позвольте, господа! Здѣсь кричать нельзя!— возвышаетъ голосъ капельдинеръ.

   Изъ ложъ выглядываютъ. Нѣкоторые выходятъ въ корридоръ. Дѣлается суматоха. Ребята ревутъ. Скопляется публика. Всѣ спрашиваютъ: «въ чемъ дѣло»? Капельдинеръ поясняетъ. Въ корридорѣ виднѣются театральный чиновникъ и полицейскій офицеръ, спѣшащіе къ мѣсту происшествія. Большинство постороннихъ, узнавъ причину шума, смѣются.

   — Позвольте мнѣ вамъ услужить… Я васъ помирю,— дѣлаетъ предложеніе дамѣ въ чепчикѣ какой-то бородачъ въ очкахъ.— Мы сидимъ въ четырнадцатомъ нумерѣ и такъ-какъ всѣ безъ предразсудковъ, то можемъ перемѣститься въ тринадцатый нумеръ, а вы въ нашу ложу сядете.

   — А, очень вамъ благодарна! Вы такъ любезны… такъ!.. Она, знаете, ничего,— отвѣчаетъ дама:— но ежели у кого примѣта… Тутъ я какъ-то на извозчикѣ съ тринадцатымъ нумеромъ ѣхала и то у насъ деверь умеръ… А и не старый человѣкъ былъ

   Начинается перемѣщеніе. Лица изъ ложи No 14, еле сдерживая смѣхъ, пересаживаются въ ложу No 13. Купецъ все еще не можетъ успокоиваться, расточаетъ слова «шишгаль, стрекулисты» и плюетъ. Купчиха тоже.

   — Фря эдакая!— говоритъ она, бросая взглядъ на даму въ чепчикѣ и лѣзетъ въ свою ложу.

   — Коровница со скотнаго двора!— откликается, въ свою очередь, дама въ чепчикѣ и пропихиваетъ въ ложу No 14 своихъ ребятишекъ.

   Вскорѣ все успокоивается.