Bibra > Произведения > Все > Прощеное воскресенье

Прощеное воскресенье

Автор: Лейкин Николай Александрович

Скачать

Н. А. ЛЕЙКИНЪ.

ШУТЫ ГОРОХОВЫЕ
КАРТИНКИ СЪ НАТУРЫ.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., д. No 2,
1879.

  

ПРОЩЕНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ.

   Квартира богатаго купца-рыночника. Вечеръ «прощенаго воскресенья». Чады и домочадцы уже отужинали. Вездѣ горятъ лампады. Пахнетъ деревяннымъ масломъ. Въ кухнѣ кухарка выжигаетъ сковороды отъ скороми, паритъ горшки калеными камнями. Многочисленные молодцы-приказчики одинъ за другимъ являются домой съ гулянки и проходятъ черезъ кухню въ молодцовскую, придерживаясь за стѣну. Есть хмѣльные, есть и совсѣмъ пьяные. Нѣкоторыхъ приводятъ дворники.

   — Вашъ, что-ли?— спрашиваютъ дворники, протискавъ въ двери кухни пьянаго молодаго парня и прислонивъ его къ стѣнкѣ.

   — Нашъ, нашъ,— отвѣчаетъ кухарка.

   — А что-же онъ къ мѣняламъ Потаповымъ въ квартиру лѣзъ? Шумъ на лѣстницѣ поднялъ.

   — О, Господи! Да не видишь развѣ, что хмѣльной человѣкъ! Вѣдь, хмѣльной человѣкъ все равно что муха, во всякое мѣсто лѣзетъ.

   — Ну, такъ и получайте! То-то мы глядимъ, что тамъ, кажись, все безбородые и бабьеголосаго согласія, а этотъ съ бородой и голосъ что твоя труба. Тамъ онъ у воротъ два двугривенныхъ за извозчика не отдалъ.

   — Заплатите изъ своихъ. Завтра онъ отдастъ вамъ и на чай прожертвуетъ. Гдѣ-жъ ему теперь! Можетъ и обобрали всего.

   — Во блаженномъ успеніи…— начинаетъ басить пьяный.

   — Тише ты, полуумный!— обрываетъ его кухарка.— Хозяинъ дома. Проходи скорѣй въ молодцовскую!

   Молодецъ трогается съ мѣста, но тотчасъ-же падаетъ на четверинки. Изъ комнаты въ кухню заглядываютъ молодцы.

   — Батюшки, Алексѣй-то нашъ какъ напузырился!— громкимъ шопотомъ восклицаютъ они.— Совсѣмъ до радужной кобылы дошелъ!..— и ведутъ его въ молодцовскую, отдавъ дворникамъ слѣдуемыя деньги съ присовокупленіемъ на чай.

   Въ молодцовской горитъ стеариновый огарокъ и лампа. Молодцы сбираются «прощаться» съ хозяиномъ. Нѣкоторые, кто потрезвѣе, жуютъ сухой чай и кофеинки, стараясь заглушить винный запахъ изъ рта. Идетъ сдержанный разговоръ тѣмъ-же полушепотомъ. Только пьяные время-отъ-времени дѣлаютъ возгласы.

   — Федоръ Ивановъ полъ-дюжины пива подъ меня, а я ему лимонадъ съ коньякомъ; Васька, бутылку мадеры, а я пару портеру! Ну, и вышла кислота! Васька-то, поди, теперь въ части. Два раза его спасали, а онъ самъ городовому въ руки отдался. Подходитъ къ нему, да и говоритъ: «ахъ, ты фараоново начальство!» Ну, тотъ и не стерпѣлъ!

   — Однако, господа, пора ужъ и съ хозяиномъ идти проститься,— замѣчаетъ старшій приказчикъ.— Нужно прощеное-то воскресенье справить.

   — Хозяину-то я, пожалуй, и поклонюсь, а хозяйской сестрѣ — ни въ жизнь! Ну, ее къ вѣдьмѣ на рога!— говоритъ кто-то.— Что ни день, то интрига! Вчера я мальчишку за виномъ вечеромъ посылалъ — ужъ извѣстно, все передала самому.

   — Плюнь, Гаврило! Стоитъ-ли канифоль въ такой день заводить!— останавливаютъ его.— Старуха ехидная, опять что-нибудь выйдетъ. Ну, ее къ чортовой матери! Поклонись. Мы всѣ кланяться будемъ.

   — А зачѣмъ она вчера вмѣсто сахару кусокъ стеарину мнѣ къ чаю подсунула? Я, вѣдь съ-горяча-то чуть не съѣлъ его. Какъ эта интрига называется? Пожалуй, поклонюсь кивкомъ, а въ ноги — ни за что на свѣтѣ!

   — А я такъ вотъ что сдѣлаю,— разсказываетъ кто-то.— Я поклониться — поклонюсь ей въ ноги, пусть хозяинъ видитъ, а лежа возьму, да фигу и покажу

   — Ахъ, господа! Вотъ кралечку-то я сегодня въ Пассажѣ встрѣтилъ!— снова раздается чей-то возгласъ.

   — Пойдемте, ребята, поклонимтесь хозяевамъ-то! Они ужъ ждутъ, поди!— настаиваетъ старшій приказчикъ.

   Начинаютъ приготовляться. Нѣкоторые смотрятся въ зеркало и пялятъ глаза, стараясь ихъ сдѣлать трезвыми, нѣкоторые умываются. Пьяный бурлитъ и тоже хочетъ идти.

   — Никому въ ноги, окромя хозяйской дочери Варвары Парамоновны!— говоритъ онъ.

   — Почистите, ребята, ему хоть сюртукъ-то! Вѣдь, онъ словно боровъ! Вонъ у него и раковая скорлупа въ волосахъ.

   Является мальчикъ и начинаетъ «чистить» приказчика. Тотъ старается словить его за вихоръ.

   Въ гостинной собралось хозяйское семейство и, дѣйствительно, ждетъ молодцовъ съ «прощеными поклонами». Самъ въ халатѣ, и сидя на диванѣ, перелистываетъ псалтирь, время-отъ-времени дѣлая возгласы. «Сама» въ блузѣ держится за грудь и икаетъ. Хозяйская сестра тутъ-же вяжетъ чулокъ. Старшая дочка въ какомъ-то томленіи вынимаетъ изъ кармана баранки и жуетъ ихъ. Маленькій хозяйскій сынишка играетъ съ котомъ.

   — Папенька, и мнѣ молодцы будутъ въ ноги кланяться?— интересуется онъ.

   — И тебѣ поклонятся… По-христіански, какъ слѣдуетъ,— отвѣчаетъ отецъ и дѣлаетъ возгласъ: «Зубы грѣшниковъ сокрушу»!..

   Входятъ молодцы одинъ за другимъ и крестятся на образъ. Пьяный Алексѣй съ ними-же и держится за спины товарищей. Хозяинъ встаетъ съ мѣста.

   — Ну, что, проститься пришли?— спрашиваетъ онъ, поглаживая бороду.

   — Точно такъ-съ. Простите насъ грѣшныхъ, Парамонъ Иванычъ! Чѣмъ согрѣшили, прогнѣвали…— отвѣчаютъ хоромъ молодцы и кланяются въ ноги.

   — Простите и меня грѣшнаго, окаяннаго!

   Хозяинъ, въ свою очередь, кланяется въ поясъ, касаясь рукой до пола.

   — Ведите себя по-христіански, какъ подобаетъ,— продолжаетъ онъ.— Не пьянствуйте, не буянствуйте, поститесь постомъ пріятнымъ, потому аще…

   — Аминь!— взвизгиваетъ ни съ того, ни съ сего старшій сынишка, стоящій около отца.

   Тотъ даетъ ему подзатыльника. Кто-то фыркаетъ. Рѣчь перебита и прекратилась на словѣ «аще». Молодцы поднялись, а пьяный Алексѣй все еще лежалъ на полу и барахтался.

   — Что съ нимъ?

   — Виномъ маленько ошибшись… захмѣлѣлъ. Извѣстно — масляница!..

   — Ну, подымите его, скота! завтра я съ нимъ поговорю… Сегодня не такой день.

   Приказчики подымаютъ Алексѣя и держатъ его подъ руки. Идетъ поклоненіе другимъ членамъ семейства. Дѣло доходитъ до старшей хозяйской дочки. Та незамѣтно убѣгаетъ изъ гостинной.

   Про сынишку забыли.

   — А мнѣ-то что-же?.. обидчиво спрашиваетъ онъ. Приказчики мнутся.

   — Гдѣ Варвара!— спрашиваетъ хозяинъ про дочь.— Варвара!

   Та показывается въ дверяхъ. Приказчики ей отвѣшиваютъ земной поклонъ.

   — Простите и вы насъ грѣшныхъ, Гаврило Парамонычъ,— обращаются они къ хозяйскому сынишкѣ.

   Тотъ сейчасъ-же отвѣчаетъ земнымъ поклономъ и стучитъ о полъ лбомъ.

   Скрипя сапогами, приказчики уходятъ изъ гостиной. Алексѣя ведутъ подъ руки. Кто-то фыркаетъ.

   — А вѣдь я, братцы, хозяйской-то сестрѣ, ей-ей, кукишъ показалъ!— раздается шопотъ.