Bibra > Произведения > Все > Табачная лавка

Табачная лавка

Автор: Лейкин Николай Александрович

Скачать

Н. А. ЛЕЙКИНЪ

Мѣдные лбы.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., No 2
1880

  

ТАБАЧНАЯ ЛАВКА.

   Молодые супруги Корытниковы открыли на Петербургской сторонѣ при своей квартирѣ табачную лавку. Табачную лавку Корытниковъ открылъ собственно для жены.

   — Будучи защитникомъ женскаго труда, я счелъ своей обязанностью это сдѣлать, разсказывалъ онъ сосѣдямъ.— Теперь жену мою, какъ современную женщину, не будутъ уже глодать укоризны совѣсти, что она ѣстъ мой хлѣбъ. Да и все-таки ей занятіе. А то вѣдь одурь безъ дѣла возьметъ. Я, напримѣръ, цѣлый день въ Сенатѣ, а она торгуетъ себѣ да торгуетъ.

   Въ день открытія лавки праздновали новоселье. Былъ молебенъ съ водосвятіемъ, а послѣ него пирогъ съ сигомъ и выпивка. Знакомый священникъ изъ молодыхъ сказалъ краткую рѣчь о женскомъ трудѣ. Гости выпили и сдѣлали починъ торговли, купивъ по пачкѣ папиросъ. Священникъ купилъ бронзовыя запонки своей женѣ за двугривенный. Кромѣ того, торговали и дешевыми игрушками. На окнѣ лавочки былъ выставленъ игрушечный медвѣдь въ крашеной заячьей шкурѣ, играющій на барабанѣ, и раскрашенныя дѣтскія картинки съ изображеніемъ солдатиковъ для вырѣзокъ, вслѣдствіе чего у окна цѣлый день стояла толпа ребятишекъ.

   Торговли совсѣмъ не было, но Корытникову казалось, что все идетъ хорошо. Разъ вечеромъ зашелъ знакомый сосѣдъ, купилъ банку ваксы за гривенникъ и сѣлъ въ лавкѣ.

   — Ну, что, какъ торгуете на новосельѣ? спросилъ онъ.

   — Отлично дѣло идетъ. Сегодня даже барабанъ продали. Нашъ мелочной лавочникъ купилъ своему сынишкѣ, отвѣчалъ владѣлецъ табачной лавки.

   — Ну, ужъ и отлично! перебила его жена.— Съ утра вотъ и съ барабаномъ-то на рубль пятнадцать копѣекъ всего продали.

   — Врешь, врешь! на рубль сорокъ, а не на рубль пятнадцать. Вотъ запись сегодняшней торговли.

   Супругъ выворотилъ изъ-подъ прилавка громадную торговую книгу въ крашенинномъ переплетѣ.

   — Позвольте! Но вѣдь пачку папиросъ въ четвертакъ ты взялъ для своего употребленія, а между тѣмъ и ее записалъ въ продажу, донимала его жена.

   — Такъ что-жъ изъ этого? Все-таки я ее купилъ у себя и взялъ барышъ. Вотъ и деньги въ ящикѣ. Не будь у насъ табачной, я купилъ-бы въ другомъ мѣстѣ и принесъ барышъ другому лицу. Пойдетъ дѣло, это видно! Конечно, нельзя вдругъ, надо прежде пріучить покупателя, но пойдетъ. Сегодня, напримѣръ, всё-таки тридцать двѣ копѣйки барыша.

   — А что вотъ эта торговая книга стоитъ для записи продажи? спросилъ сосѣдъ.

   — Переплетчикъ взялъ съ насъ за нее пять рублей. Но вы посмотрите, какъ прочно она сдѣлана. Вѣдь на цѣлый годъ она пойдетъ.

   — Долгонько, однако, при такихъ барышахъ вамъ ее окупать придется.

   — Окупимъ. Вчера дудку за пятьдесятъ копѣекъ продали и торговали на два рубля.

   — Ежели ты и дудку считаешь за продажу, то ужъ это слишкомъ! Будто я не знаю, что ты самъ далъ своему крестнику полтинникъ и велѣлъ у насъ купить дудку, опять возразила жена — Знаете-ли что онъ дѣлаетъ? продолжала она.— Пойдетъ въ должность, поймаетъ на улицѣ двухъ-трехъ ребятишекъ, дастъ имъ по гривеннику и посылаетъ ихъ ко мнѣ въ лавку покупать папиросы, а самъ ждетъ за угломъ.

   Мужъ сконфузился.

   — Это я для пріученія покупателей, сказалъ онъ.— Но откуда-же ты это все знаешь, душечка?

   — Ахъ, Боже мой! Да наша кухарка видѣла какъ ты это дѣлалъ. Она ходила за хлѣбомъ. Нѣтъ, пустое это дѣло наша торговля, и я только какъ цѣпью къ лавкѣ прикована.

   — Но за то ты трудящаяся женщина, мой другъ.

   Въ это время въ лавку вошелъ мужикъ и сталъ озираться по сторонамъ. Продавцы радостно встрепенулись.

   — Что вамъ угодно, мой милый? обратились они къ нему.

   — Махорки-бы копѣйки на три…

   — Это простаго табаку? Нѣтъ, не держимъ. Но ежели вы будете нашимъ постояннымъ покупателемъ, то мы заведемъ и махорку. Вы здѣшній?

   — Нѣтъ, мы отъ водопойной колоды, съ Невы, а ходилъ я тутъ къ земляку за валенками.

   — Ну, все равно. Ежели пойдете въ слѣдующій разъ къ земляку, то зайдите къ намъ. Махорка будетъ. А теперь вотъ вамъ пачка народныхъ папиросъ въ три копѣйки.

   — Сшутилъ тоже! Да за три-то копѣйки мнѣ махорки во какой ворохъ! показалъ мужикъ.

   — Берите папиросы такъ. Мы. это вамъ даемъ даромъ для рекламы нашего магазина, чтобъ вы запомнили нашу торговлю, предложилъ продавецъ.

   — Ну, спасибо тебѣ, баринъ, коли такъ… отвѣчалъ мужикъ.— Давай ужъ и сѣренокъ.

   — Пятачковую коробку или въ три копѣйки?

   — Вишь какой! Ты задарма дай штучекъ пятокъ

   — Изволь, изволь. Будущему покупателю я услужить готовъ. А я думалъ, ты коробочку-то спичекъ у насъ купишь.

   — Ежели есть коробокъ за копѣйку, то давай, полѣзъ мужикъ въ карманъ полушубка.

   — Простыхъ спичекъ мы не держимъ. А тебѣ другаго товара какого не надо-ли?

   — То-есть это ты какъ? Тоже даромъ?

   — Зачѣмъ-же мы будемъ давать все даромъ? Мы торговцы и питаемся отъ торговли. Торговля нашъ хлѣбъ. А ты купи. Вотъ не хочешь-ли гармонію?

   — Нѣ… гармоніи не надо, задумчиво произнесъ мужикъ.— Вотъ ежели-бы два гвоздя полуторныхъ…

   — Гвоздями не торгуемъ. А ты вотъ купи своей женѣ запонку въ воротъ. Отличная есть за гривенникъ.

   — Ну-тя въ болото! Вишь шутъ гороховый! Да развѣ наши бабы запонки носятъ?— махнулъ рукой мужикъ и вышелъ изъ табачной лавки.

   — Начинается торговля, это уже видно; но только мы еще не можемъ принаровиться къ потребностямъ покупателя,— сказалъ по уходѣ мужика продавецъ.— Аннинька, занеси въ продажу пачку папиросъ. Вотъ три копѣйки въ кассу, обратился онъ къ женѣ.

   Покупатель, пришедшій за ваксой, только покачалъ головой.

   — И вотъ на половину такая торговля, замѣтила жена.— Теперь три копѣйки пиши въ расходъ на рекламу и три копѣйки на приходъ по продажѣ.

   — Но все-таки отъ пачки папиросъ двадцать процентовъ барыша,— стоялъ на своемъ мужъ.

   — А сколько мы на пивѣ проугощаемъ покупателей!— продолжала жена.— Теперь онъ вздумалъ здѣшнихъ чиновниковъ пивомъ приваживать. Ну, нѣкоторые и идутъ. На гривенникъ купятъ, а на двѣнадцать копѣекъ выпьютъ.

   Вошла баба съ подвязанной скулой, схватившись за голову, и завыла.

   — Ушиблись, что-ли? испуганно обратились къ ней хозяева.

   — Охъ, нѣтъ, голубчики! Зубъ, зубъ… Моченьки моей нѣтъ…— бормотала она.— Не заговариваете-ли вы зубовъ, родимые? Вотъ, когда мы жили на Выборгской, такъ тамъ табачникъ заговаривалъ.

   — Нѣтъ, мы не заговариваемъ.

   — Снадобья какого-нибудь нѣтъ-ли, что-ли?

   — Снадобья? Мозольный пластырь есть, но это не отъ зубовъ.

   — Дай кусочикъ на зубъ положить. Можетъ быть и поможетъ, стонала баба.

   — Вотъ вамъ коробочка, но она стоитъ тридцать копѣекъ.

   — Давай ее. Дѣлать нечего. Мнѣ ужъ теперь не до торговли. Всю душу зубъ вымоталъ.

   Баба взяла коробку мозольнаго пластыря и воя вышла изъ табачной.

   — Вотъ видите, торговля-то сегодняшняя ужъ не рубль сорокъ копѣекъ, а рубль семь гривенъ, отнесся къ покупателю-сосѣду хозяинъ лавки.— Главное, надо умѣть обойтиться съ покупателемъ. Вотъ у ней зубъ болитъ, а я ей мозольнаго пластыря продалъ. Пойдетъ дѣло, это видно!— радостно воскликнулъ онъ, и раскрывъ книгу, принялся въ нее записывать продажу пластыря.