Bibra > Произведения > Все > Праздничная проза

Праздничная проза

Автор: Лейкин Николай Александрович

Скачать

Н. А. ЛЕЙКИНЪ

Мѣдные лбы.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., No 2
1880

  

ПРАЗДНИЧНАЯ ПРОЗА.

   Утро перваго дня Рождества. Совсѣмъ уже разсвѣло. Купецъ Окурчинъ съ женою съ часъ только-что пришли отъ ранней обѣдни. «Сама» сидитъ за чайнымъ столомъ и моетъ чашки; «самъ» безъ сюртука, въ одной жилеткѣ прохаживается по комнатѣ и напѣваетъ «Дѣва днесь пресущественнаго». Въ углу горитъ елка, украшенная веберовскими пряниками; около нея прыгаютъ двое ребятишекъ. Въ другомъ углу накрыта закуска съ неизбѣжнымъ окорокомъ ветчины.

   — Ужъ и жара-же была сегодня въ церкви!— говоритъ самъ.— Я на клиросъ пробрался, думалъ, тамъ лучше — куда!… Курятникъ Копорьевъ былъ въ мундирѣ и съ орденомъ. Четыре раза подходилъ къ образу прикладываться, чтобъ мундиръ свой показать. Да, встала ему эта забава въ копѣечку! Какъ-бы передъ Пасхой совѣсть очищать не началъ! Пожалуй гривенника по три за рубль кредиторамъ заплатитъ.

   — Какъ-бы тамъ ни было, а все-таки лестно,— отвѣчаетъ сама.— Ну, и женѣ… Вонъ сторожиха въ банѣ не знаетъ куда ее посадить.

   Въ комнату вошли молодцы. Они были въ новыхъ сертукахъ. Головы ихъ блестѣли отъ помады — Съ праздникомъ, Иванъ Харитонычъ! Прасковья Кондратьевна!— заговорили они, и головы ихъ закланялись.

   — И васъ также,— отвѣчалъ хозяинъ.— Садитесь, такъ гости будете.

   Молодцы сѣли и начали откашливаться.

   — Елочкой дѣтей-то балуете?..— началъ старшій приказчикъ.

   — Да, нельзя… ныньче ужь мода такая… Коли-бы покойникъ дѣдушка былъ живъ, онъ бы эту антипатію сейчасъ въ печь.

   — Да-съ, человѣкъ строгой жизни были. Разъ маску поганую въ молодцовской нашли — и то домъ освятили.

   — Водки не хотите-ли?

   — Оно безъ благовременья… а впрочемъ… Окорочекъ-то ужь очень хорошъ…

   — Пейте, и я съ вами выпью…

   — Развѣ ради молодушества.

   — Чтобъ, къ примѣру, проясненіе въ зрѣніи… Нынче вотъ про ветчину-то все пишутъ, что тамъ нечисть какая-то…

   — Съ молитвой, такъ ничего… Ну-ко?

   Молодцы выпили. Одинъ изъ нихъ крякнулъ и зашевелилъ губами.

   — Это вы насчетъ потрохины?— брякнулъ онъ.— Да-съ, заводится.— Шкворнинскій приказчикъ поймалъ одну. Она и по сейчасъ у него въ банкѣ сидитъ. Зеленая такая и усы у ней.

   — Пищитъ?— спросилъ кто-то.

   — Нѣтъ, но какъ-бы жужжаніе… Онъ ей булки давалъ — не жретъ. А сама вся въ шерсти.

   — Ну ее! Что о всякой дряни поминать! Со двора, поди, пойдете?

   — Да вѣдь ужъ это собственно для прокламаціи, потому день такой,— отозвался молодецъ въ лощеныхъ сапогахъ.— Тоже вѣдь и у насъ есть сродственники, потому люди, все одно…

   Хозяинъ пріосанился.

   — Сродственниковъ отчего не уважить, только въ благообразіи насчетъ вина себя вести слѣдуетъ. Поди, вѣдь, денегъ надо? По синюхѣ довольно?

   — Оно, извольте видѣть, съ одной стороны какъ бы и препорція, но учтите: Богу на свѣчку, вихры подстричь въ цирульнѣ, опять извозчикъ, потому у меня дяденька на Стеклянномъ живетъ. Ну! еще туда-сюда… Коли что останется, мы возвратимъ.

   — Болѣе двухъ зелененькихъ не дамъ. У меня цѣлѣе будетъ. Да главное, чтобъ насчетъ вина… потому, кромѣ буянства, отъ него никакой пользы… Выпейте еще по рюмкѣ… И я съ вами…

   — Ты хоть самъ-то съ утра не пилъ-бы…— остановила хозяина жена.

   — Дура!

   Черезъ пять минутъ молодцы были одѣлены по шести рублей и отправились на гулянку.

   Выдавъ деньги, самъ началъ ругаться.

   — Ужъ эти праздники тоже,— ничего, кромѣ расходовъ! Только глаза продерешь — деньги подавай! Кому радость, а хозяевамъ полушубки чистятъ. Что-бы вчера попросить на гулянку, такъ нѣтъ — сегодня, въ праздникъ.

   — Да вѣдь вчера они просили, да ты не далъ, сказалъ завтра!— осмѣлилась замѣтить жена.

   — Не далъ, не далъ! А зачѣмъ они передъ ужиномъ у голоднаго человѣка просятъ! Молчи ужъ лучше, коли Богъ убилъ! Чего совой-то сидишь, гаси елку, вѣдь свѣчи-то денегъ стоютъ! Сгоритъ все сегодня, а на завтра ничего и не останется!

   Ребятишки заревѣли. Самъ плюнулъ и машинально глотнулъ рюмку водки.

   — Вездѣ деньги!— горячился онъ.— Сторожамъ изъ бани подай, сторожамъ изъ церкви подай, сторожамъ изъ рынка подай, дворникамъ, священникамъ, монахамъ изъ часовни! Регентъ съ хоромъ вонъ еще напросился. Трубочистамъ…

   Въ это время раздался звонокъ и въ комнату вошелъ гость. Онъ былъ въ сюртукѣ, въ жилеткѣ травками и въ сапогахъ со скрипомъ.

   — А я нарочно пораньше, чтобъ хозяина дома застать,— заговорилъ онъ.— Съ праздникомъ! Гдѣ у обѣдни изволили быть?

   — У Владимірской. Жара страсть какая! Ну-ко съ дорожки-то?

   — Да ужъ не знаю какъ… Дома былое дѣло. А впрочемъ… Почемъ окорокъ-то покупали? Нынче гуси дороги… Просто приступу нѣтъ. Съ потрохами рубль сорокъ… Ваше здоровье!..

   — Иванъ Харитонычъ, ты бы съ утра-то…— останавливаетъ мужа жена.

   — Дура!— огрызается мужъ, и обращаясь къ гостю, говоритъ:— Куры не дороги. Я молодцамъ цѣлаго борова купилъ. Ну, и безъ поросенка нельзя, какъ-то ужъ праздникъ не въ праздникъ.

   Гость тыкаетъ вилкой въ селедку.

   — Колбасы нынче не покупали; говорятъ, въ нее собачину примѣшиваютъ. Тоже вотъ и въ ветчинѣ насчетъ нечисти остерегаютъ.

   — Да, это точно. Говорятъ, что ловятъ. Вѣдь она стрибухина-то эта въ ногѣ показывается. Ты ее проглотишь, а она сейчасъ въ ногу. Длинная такая, какъ волосъ. Въ банѣ въ жару выходитъ. Только это больше на женщинъ, которыя, ежели безъ водки, а съ водкой, такъ она мретъ. Выпей водки, и благословясь ѣшь, что хочешь. Ну-ко, чтобы не хромать?

   — Да вѣдь еще въ четыре мѣста надо понавѣдаться.

   — Ахъ, Боже мой, да вѣдь не водка насъ пьетъ, а мы ее! Господи, благослови!

   Въ течете часа у гостя съ хозяиномъ слышались возгласы: «Богъ троицу любитъ! Везъ четырехъ угловъ домъ не строится! Теперь крышу крыть!» и т. д.

   Въ двѣнадцать часовъ дня «самого» уже покачивало. Оставивъ дома деньги священникамъ, сторожамъ и дворникамъ и выругавъ жену, онъ все-таки поѣхалъ по знакомымъ Христа славить, какъ онъ выражался, и воротился только къ пяти часамъ съ гостями.

   Попойка продолжалась, а часу въ одиннадцатомъ вечера, кухарка прибѣжала въ молодцовскую и кричала:

   — Молодцы! Молодцы! Идите хозяина вязать! Хозяйку избилъ и теперь ея приданое одѣяло въ печи жечь хочетъ!