Bibra > Произведения > Все > На Ледовитом океане

На Ледовитом океане

Автор: Лейкин Николай Александрович

Скачать

Н. А. ЛЕЙКИНЪ

Мѣдные лбы.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., No 2
1880

  

НА ЛЕДОВИТОМЪ ОКЕАНѢ

   Трещатъ крещенскіе морозы. Окрѣпъ снѣгъ и хруститъ подъ ногами пѣшеходовъ, визжитъ подъ полозьями саней, звенитъ подъ колесами каретъ. Холодно, духъ захватываетъ. Какой-то туманъ стоитъ въ воздухѣ! Воротники шубъ подняты кибитками. Извощики-порожняки топчатся по тротуару и размахиваютъ руками. Заиндевѣли бороды и усы. Лошади покрылись какъ-бы пухомъ, на мордахъ сосульки. У всѣхъ красныя лица. Трактиры биткомъ набиты народомъ. При встрѣчахъ только и разговоровъ, что о морозахъ.

   Въ одинъ изъ рыночныхъ трактировъ входитъ купецъ, освобождаетъ усы и бороду отъ ледяныхъ сосулекъ, сбрасываетъ съ себя шубу и сразу подбѣгаетъ къ буфету.

   — Какова погодка-то? говоритъ онъ, потирая руки и дѣлая гримасы лицомъ, стараясь поскорѣй согрѣть его.— Настоящій крещенскій завинтилъ. Теперь ежели до Афанасьева дня холода продержутся — то урожай хлѣбамъ будетъ богатый.

   — Да, далъ Господь морозцу! Благодареніе Создателю! отвѣчаетъ буфетчикъ.

   — Это такъ, только ужъ рожу очень на изнанку корежитъ. Такъ и выворачиваетъ.

   — Рожа куплетъ не купленный-съ, но зато такіе морозы и хлѣбамъ и торговлѣ поправка. По сегодняшнему дню ведра на четыре водки больше продадимъ — это вѣрно. Опять-же дровяному занятію хорошо. А въ кабакахъ-то — Боже мой! Иной отъ пищи оторветъ да выпьетъ. Чѣмъ просить прикажете?

   — Насыпь патріотической да сосудикъ-то посемейнѣе. Вы рады, черти, морозу. А вотъ по нашей торговлѣ въ эти дни хоть лавку запирай. Какая барыня въ такіе холода пойдетъ за покупками? Одѣяніе у ней уксусное… Спереди раздуваетъ, сзади продуваетъ. Развѣ ужъ которой на смерть что понадобится.

   — Сшутили вы! Смертей-то въ такіе морозы больше — значитъ и вамъ, суровщикамъ, хорошо.

   — Все-таки смерть жди поджидай, а живность сама набѣжитъ. А въ холодной лавкѣ-то каково стоять!

   — А вы къ намъ сюда пожалуйте, здѣсь и отогрѣетесь. Пора ужъ вамъ отдыхать, передъ праздниками торговали въ засосъ. За то время не посрамилось. Крещенье безъ мороза — все равно, что куцій пѣтухъ. Прикажете повторить?

   — Развѣ ужъ для полировки души только… Ну, брызни. Вѣдь вотъ она водка-то… Все въ морозы мерзнетъ, даже желѣзные мосты кочевряжутся, а она не мерзнетъ и не кочевряжится. Значитъ, ей дано такое особенное чувство… А жены наши ее проклинаютъ. И все отъ неразумія умственности. Ну-съ, съ морозцемъ!

   Купецъ пьетъ, сдѣлавъ кислую рожу, закусываетъ бутербродомъ и садится.

   — Эти морозы — что! Такіе-ли морозы въ старину бывали, заговариваетъ съ нимъ сидящій не вдалекѣ отъ буфета за столикомъ старикъ.— Въ холеру я помню — птица на лету мерзла; выплеснешь изъ ковша воды, а на снѣгъ у тебя падаетъ ледяной штыкъ. Водовозъ везетъ въ кадкѣ воду съ рѣки, а привезетъ на дворъ — ледъ.

   — На Ледовитомъ океанѣ, я думаю, теперь страшно? задаетъ вопросъ буфетчикъ.

   — Бѣда! Бѣлый медвѣдь воетъ, олень бодается. По неволѣ самоѣдомъ сдѣлаешься.

   — Это гдѣ Летовитый-то океанъ? спрашиваетъ старикъ.— За кислыми водами, что-ли? На кислыхъ-то водахъ мнѣ трафилось бывать.

   — Нѣтъ, за Соловками. Кислыя воды это на Капказѣ, а Ледовитый океанъ отъ соловецкихъ угодниковъ сейчасъ въ сторону.

   — Передъ Америкой, должно быть, супротивъ этой самой Бразиліи, гдѣ эфіопы живутъ, прибавляетъ буфетчикъ.

   — Да, оттелева ужъ рукой подать, соглашается купецъ.— Отъ насъ въ сторону, а тамъ прямая дорога. Иди на проломъ — въ Америку прямо упрешься.

   — А тутъ у насъ какъ-то околодочный чаемъ баловался и зашелъ разговоръ объ Америкѣ, такъ онъ сказывалъ, что въ Америку сухимъ путемъ не попадешь, высказалъ свое сомнѣніе буфетчикъ.

   — Въ такіе морозы попадешь, стоялъ на своемъ купецъ.— Самъ учти: все замерзши и дорога гладкая. Вотъ въ Малую Азію не попадешь, потому она особнякомъ отъ Большой Азіи стоитъ и морозовъ тамъ не бываетъ, такъ что люди почитай нагишомъ ходятъ, а въ Америку попадешь. Теперича на Ледовитомъ океанѣ такіе морозы, что вотъ подоилъ корову — тутъ тебѣ и сливочное мороженое готово, и вертѣть не надо, а развѣ только сахаромъ присыпать.

   — Дамскому обществу за то хорошо, говоритъ буфетчикъ. Онѣ до мороженаго-то охотницы.

   — Да вѣдь тамъ нешто есть дамы? Тамъ шкуры, а не дамы. Привозили сюда какъ-то пару бабъ изъ Ледовитаго океана, такъ онѣ въ лисій мѣхъ зашиты, а только лицо одно торчитъ наружу и все какъ-бы ситцевое, въ рисунокъ.

   — Отъ природы эти самые ситцевые портреты у нихъ или штукатурка?

   — Само собой штукатура. По модѣ и рисунокъ дѣлаютъ. Нравится мужу собачка — она собачку на лицѣ накраситъ, нравится травка — травкой, а то такъ и вавилонцемъ пройдется.

   — Скажите какая нравственность заведена!

   — Что городъ, то норовъ, что деревня, то обычай. Да по ихнимъ холодамъ иначе и нельзя, ежели рожу не красить. Шкура слѣзетъ. А тутъ ежели какая модница спервоначалу грунтовкой пройдется, а сверху масляной краской, такъ ей и тепло.

   — Поди и дырья на лицѣ конопатятъ? допытывался буфетчикъ.

   — Это ледовидки-то? Ну, нѣтъ. Безъ дыръ какъ-же… Уши еще туда-сюда заклепать можно, ну, а безъ ноздри невозможно, сморкаться надо.

   — На морозѣ-то Богъ съ нимъ и съ сморканьемъ! Какой интересъ?

   — Можетъ втулками и затыкаютъ носъ-то на манеръ какъ бы графинъ пробкой, а ужъ глаза открыты. Да вѣдь глазъ никакой морозъ не беретъ.

   — А вѣдь это дѣйствительно: иной разъ нога въ валенкѣ и страсть какъ зазнобится, а глазъ нагишомъ — и ничего, согласился буфетчикъ.

   — Это у нихъ, что-ли, мужескій полъ серьгу себѣ въ ноздрю вставляетъ?

   — Нѣтъ, то у дикихъ араповъ, а эти нашей масти.

   — Крещеные?

   — Чудакъ человѣкъ! Какъ-же тамъ крестить-то, коли воды нѣтъ, а одинъ ледъ. Это въ Ледовитомъ океанѣ.

   — Дѣйствительно, я маленько несообразилъ.

   — А за несоображеніе нажми-ко мнѣ еще изъ графинчика патріотической.

   — Это съ нашимъ удовольствіемъ. Хоть десять разъ такой штрафъ накладывайте.

   Купецъ пьетъ и говоритъ:

   — А теперь послѣ третьей изобрази чайку. Авось съ водкой-то въ утробѣ перемѣшается, такъ лакомотивъ изъ меня сдѣлаетъ.

   — Сдѣлаетъ, будьте покойны. Тутъ не ледовитый океанъ. Пойдете въ лавку, такъ-такъ паръ отъ васъ и повалитъ. Часа на два топки хватитъ.