Подарки на елку

Автор: Лейкин Николай Александрович

Н. А. ЛЕЙКИНЪ

Мѣдные лбы.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., No 2
1880

  

ПОДАРКИ НА ЕЛКУ.

   — Здравствуйте, Анна Максимовна! Какими судьбами?… Очень рада… Вотъ ужъ не ожидала-то.

   — По дѣлу, душечка Вѣра Петровна, по дѣлу. Кто-жъ передъ Рождествомъ дѣлаетъ визиты!

   Чмокъ, чмокъ, чмокъ.

   Цѣловались двѣ дамы: одна тощая и съ накрашенными щеками, другая толстая и съ подведенными бровями.

   — Да что-жъ мы на порогѣ-то?.. Вѣдь это ужасно не хорошо. Говорятъ, ссора можетъ выдти. Милости прошу въ гостинную… Сейчасъ я кофейку… заговорила хозяйка, толстая дама.

   — Некогда, Вѣра Петровна. Я на минутку. Вотъ развѣ только папироску выкурю, отвѣчала гостья, тощая дама.— У меня до васъ большая просьба…

   — Какая душечка, какая? чѣмъ могу?… Очень рада. Да что-жъ вы въ шляпкѣ-то!.. Снимите.

   — Не могу, ангелъ мой. Я сейчасъ въ гостинный дворъ… Сами знаете какое ныньче время… Надо подарки закупать на елку. Ужасный обычай при нынѣшнемъ безденежьи! Удивляюсь, какъ не выведутъ изъ моды этотъ обычай. Вотъ хоть-бы я теперь: денегъ ни гроша, а мужу сюрпризъ подай. Сеничкѣ тоже подай. Нельзя, онъ меня такъ любитъ. А дѣтямъ? И имъ надо.

   — А вы еще все съ Семеномъ Семеновичемъ? Смотрите, какая постоянная!

   — Душечка, да вѣдь онъ человѣкъ то незамѣтный — оттого. Живетъ у насъ какъ-бы гувернеромъ при дѣтяхъ. Мужу моему и въ голову не можетъ придти, чтобы онъ что-нибудь эдакое… А вѣдь съ другимъ свяжись — ну, сейчасъ звонъ и пойдетъ.

   — Да, да, да… Это правда. Ахъ, какъ вы счастливы, Анна Максимовна, что у васъ есть дѣти! А мнѣ вотъ какъ завести, коли у меня дѣтей нѣтъ? Вы знаете, изъ-за доктора-то какой у меня скандалъ вышелъ! Вѣдь вотъ, кажись, и докторъ, лицо нужное для больнаго человѣка, а вѣдь приревновалъ-же меня къ нему мужъ.

   — Ну, да что объ этомъ говорить! Всѣ мы женщины слабы, во грѣхахъ родились, во грѣхахъ и умремъ. У меня до васъ, душечка, большая просьба: не можете-ли вы мнѣ одолжить двадцать пять рублей? Только на недѣлю.

   — Двадцать пять рублей? Да откуда мнѣ ихъ взять! Я сама бьюсь, какъ рыба объ ледъ. Вѣдь мужъ мнѣ выдаетъ на хозяйство и на наряды почти въ обрѣзъ. Ну, что я могу сэкономить? Тутъ какъ-то, впрочемъ, кой-что урвала, но въ стуколку и мушку все до копѣечки проиграла.

   — Боже! вы меня совсѣмъ зарѣзали! восклицаетъ гостья.— Но что-же мнѣ теперь дѣлать? Я на васъ такъ расчитывала. Ну, какъ я мужу и Сеничкѣ не сдѣлаю никакого подарка!

   — А я вамъ могу дать совѣтъ, Анна Максимовна, сказала хозяйка.— Вѣдь тутъ подарокъ мужу — значитъ твоя отъ твоихъ приносяще, стало-быть вы вотъ что сдѣлайте: возьмите у него тайкомъ изъ бумажника что вамъ нужно, и на эти деньги купите подарки. Я всегда такъ дѣлаю.

   — Ангелъ мой, онъ теперь не при деньгахъ. И то ужъ я пускала въ ходъ эту хитрость, но что я могу взять, ежели у него въ бумажникѣ полтина за полтиной гоняется съ дубиной? Три раза я взяла по зелененькой и девять рублей у меня есть, но что мнѣ девять рублей! Мужу, Сеничкѣ, дѣтямъ. Да къ тому-же онъ, должно быть, замѣтилъ похищеніе и прячетъ ключи отъ письменнаго стола. Хорошо еще, что у насъ горничная новая, такъ онъ на нее думаетъ. А я ужъ грѣшу и поддакиваю.

   — Тогда вотъ что… Вѣдь у васъ такой прекрасный браслетъ есть съ брилліантами. Заложите его и на эти деньги… А потомъ можно поэкономить и выкупить.

   — Представьте какое несчастіе! Такъ-какъ мой мужъ теперь не при деньгахъ, а меня все-таки не захотѣлъ къ празднику оставить безъ подарка, то онъ тайкомъ взялъ у меня этотъ браслетъ и уже заложилъ его. То есть не совсѣмъ тайкомъ, а вынулъ его изъ футляра и на мѣсто его положилъ записку: «Анюта, не сердись, это я по случаю безденежья тебѣ-же на подарокъ, а потомъ выкуплю».

   — А ежели такъ, то вы имѣете полное право взять его брилліантовую булавку и написать ему то-же самое.

   — Но я ужъ взяла у него булавку и заложила, а деньги у меня похитилъ Сеничка и проигралъ на билліардѣ — вотъ въ чемъ бѣда моя! Голубушка, не можете-ли вы какъ-нибудь изъ бумажника вашего мужа?

   — Другъ мой, для двоихъ будетъ слишкомъ замѣтно, а я хочу благородство сохранить. Извернитесь ужъ какъ-нибудь на серебрянныхъ ложкахъ…

   — А на праздникахъ деревянными ѣсть? Благодарю васъ покорно!

   — Но что-же я могу для васъ сдѣлать, ежели я сама въ тонкихъ обстоятельствахъ?

   — Дайте что-нибудь изъ вашихъ вещей заложить. Вѣдь нужно-же мнѣ что-нибудь мужу-то подарить, а то скажетъ: «булавку мою заложила, а мнѣ ничего не подарила».

   — Нѣтъ, ужъ это зачѣмъ-же… Я не привыкла свои вещи закладывать.

   — Это отказъ?

   — Отказъ.

   — Большое мерси вамъ, что вы такъ съ своей подругой поступаете!— язвительно произнесла гостья.

   — Не за что, отвѣчала хозяйка и прибавила: — Вотъ оно что значитъ черезъ порогъ-то здороваться — мы ужъ ссоримся.

   — Да развѣ можно не ссориться, ежели вы чужой нужды не понимаете? Да и гдѣ вамъ понимать! У васъ одинъ мужъ и никакого Сенички нѣтъ, а съ доктора вы, я думаю, сами срывку берете безъ обратныхъ чувствъ.

   — Ахъ ты мерзкая! Повтори, что ты сказала! вскрикнула хозяйка.

   — Да конечно-же. Мужъ вамъ даетъ деньги на уплату доктору за лѣченье, а вы ихъ въ свой карманъ прячете. А у меня не докторъ, а голодный гувернеръ. Я отъ него вотъ эдакой соринкой не пользуюсь, а только ему дарю.

   — Да за кого-же ты послѣ этого меня считаешь?

   — За того, что ты есть.

   — Я честная жена коллежскаго совѣтника и кавалера!

   — Не заносись, не заносись пожалуйста. Я сама въ этомъ-же чинѣ и къ новому году думаю шагнуть въ слѣдующій!

   — Вонъ изъ моего дома, коли такъ!

   — Даже прахъ отъ своихъ ногъ отрясу, побывши въ твоемъ позорномъ домѣ! Да и я то дура! Развѣ прилично мнѣ съ тобой знаться! Прощай, но помни, что завтра-же къ твоему мужу прилетитъ отъ меня записка съ предупрежденіемъ, чтобы онъ взялъ глаза-то въ зубы да на доктора хорошенько посматривалъ!

   — Не страшно! Я сама твоему мужу десятью записками глаза-то протру, да еще твою собственноручную цѣдулку приложу. Кто отъ тебя къ Сеничкѣ-то любовныя цѣдулки на дачѣ переносилъ? Я. Одна у меня такая осталась. Пусть полюбуется на каллиграфію своей жены. Когда-то она за чистописаніе пять съ крестомъ отъ учителя получала.

   — Такъ вотъ-же тебѣ, коли такъ… Тьфу! восклицаетъ гостья.

   — Получи долгъ съ процентами… Тьфу! Тьфу! Тьфу! не остается въ долгу хозяйка.

   Гостья выбѣгаетъ въ прихожую.