Bibra > Произведения > Все > У живописца

У живописца

Автор: Лейкин Николай Александрович

Скачать

Н. А. ЛЕЙКИНЪ

Мѣдные лбы.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., No 2
1880

  

У ЖИВОПИСЦА.

   Утро. Въ скромную квартиру, на дверяхъ которой написано: «Художникъ Тарасъ Даниловичъ Корабленко» и помѣщающуюся на дворѣ въ пятомъ этажѣ, звонится подстриженная рыжая борода, въ енотовой шубѣ съ воротникомъ, поднятымъ на манеръ кибитки. Ему отворяетъ кухарка въ тиковомъ передникѣ.

   — Господинъ художникъ дома?

   — Да ужъ не знаю какъ вамъ и сказать… заминается кухарка.— Вы не изъ лабаза?

   — А что, видно, вашъ хозяинъ въ лабазѣ-то набралъ, да не платитъ? Нѣтъ, умница, мы не изъ лабаза, а подрядчики, по строительной части будемъ.

   — То-то смотрите. Вамъ, все равно, ничего не очистится, а мнѣ за васъ перепадетъ отъ хозяина ловко. Жида, и купца изъ лабаза пущать не велѣно.

   — Говорю, что не изъ лабаза. Дворъ съ строительными матеріалами у насъ есть, это точно. Я не за деньгами, а самъ съ деньгами пришелъ.

   — Ну, такъ, дома, пожалуйте въ комнату.

   Купецъ снялъ шубу и калоши, и поскрипывая сапогами, вошелъ въ гостиную. Гостиная была очень бѣдно омеблирована и совсѣмъ съ голыми стѣнами. Купецъ озирался по сторонамъ. Изъ другой комнаты вышелъ гладкостриженный среднихъ лѣтъ мужчина въ усахъ и поклонился, спросивъ: «что вамъ угодно?» Купецъ попятился.

   — Неужто господинъ художникъ будете?

   — Онъ самый.

   — Вотъ уха-то! Кабы не въ вашемъ домѣ былъ, ей-ей, не повѣрилъ-бы. Вѣдь у художниковъ такая мода, чтобъ по долгогривой вѣрѣ ходить, на манеръ поповъ, а у васъ и волосъ-то въ умаленіи и даже съ проплѣшиной. То же и насчетъ бороды… Художники все съ бородатымъ косматіемъ, а у васъ усы гвардейскіе.

   Художникъ улыбнулся.

   — Это прежніе художники носили длинные волосы и бороды до чреслъ, какъ у Іоанна Многострадальнаго, а нынѣшніе ничѣмъ не отличаются.

   — Ну, вотъ! Еще въ прошломъ году строилъ я домъ на Васильевскомъ островѣ, такъ видѣлъ, ихъ по трактирамъ: и звѣрское косматіе, и длиннобрадіе, и попона вмѣсто пальта. А шляпа такъ и не разберешь: гнѣздо воронье или шляпа. Ну, да все равно. Купецъ Подстегинъ я, подрядчикъ по строительной части. Товарищъ вашъ, архитекторъ Трезубцевъ, меня къ вамъ прислалъ. Работка для васъ есть.

   — Очень пріятно. Прошу покорно садиться.

   — Сидя-то толкомъ не разскажешь, да и пояса у меня нонѣ все ноютъ отъ сидѣнья. Пейзажикъ-бы мнѣ вотъ съ себя снять требовалось. Только ужъ очень вы не похожи на этого самаго живописца. Опять же и на стѣнахъ у васъ ни одной картинки. Конечно, портной всегда въ дырявомъ сертученкѣ щеголяетъ, а у сапожника сапоги каши просятъ, но все-таки на вашемъ мѣстѣ и зная живописное рукомесло, я-бы всѣ стѣны себѣ картинами обвѣсилъ, да и по потолку-то купидоновъ съ букетцами пустилъ-бы.

   — А для себя, господинъ подрядчикъ по строительной части, выстроили вы домишко? спросилъ художникъ.

   — Нѣтъ, не стоитъ возжаться съ домомъ! Для чужихъ строить лестнѣе.

   — Ну, вотъ, видите-ли. И такъ, къ дѣлу. Вы желаете, чтобъ я съ васъ портретъ написалъ?

   — Такъ точно- Есть у меня, признаться сказать, малеваньице моего лика, дѣлалъ тутъ одинъ вывѣсочныхъ дѣлъ мастеръ, да безъ медалей и безъ мундира; а я теперь и медали и мундиръ получилъ, такъ во всемъ парадѣ хочется. Цѣну-то, поди, страсть какую заломите?

   — Двѣсти пятьдесятъ рублей я съ васъ возьму.

   — Фю-фю-фю! просвистѣлъ купецъ.— Цѣна-то совсѣмъ трежуравле! А съ меня въ тѣ поры тотъ молодецъ, вывѣсочныхъ дѣлъ мастеръ, двѣ красненькія взялъ за портретъ-то.

   — Такъ вѣдь то вывѣсочныхъ дѣлъ мастеръ, а я классный художникъ.

   — Ну, вдвое и возьми, а ужъ ты ломишь несообразное. Правда, тамъ безъ мундира и безъ медалей, но все-таки… Ну, на мундиръ еще двадцать рублевъ накинь, да на медали десять.

   — Мнѣ рѣшительно все равно, что въ сюртукѣ васъ писать, что въ мундирѣ, что въ халатѣ, а только я меньше двухсотъ рублей ни съ кого не беру. Ну, двѣсти рублей извольте.

   — Значитъ и трехъуголку можно подъ ту-же стать на коленку поставить?

   — И трехъуголку, и шпагу, а только двѣсти рублей послѣдняя цѣна.

   — Шпага-то на мундирѣ будетъ настоящаго золота?

   — Золотомъ никогда портреты не пишутъ. Живописи не будетъ.

   — Ну, вотъ видишь! А хочешь двѣ радужныхъ сорвать. За что-же тогда?.. Ежели-бы еще золотая краска, то я понимаю — позолота дорого стоитъ, а то вохры напустишь. Слышишь, возьми сотенную…

   — Нѣтъ, я вижу, намъ долго торговаться.

   — И сотню съ четвертной не возьмешь?

   Художникъ отрицательно покачалъ головой. Купецъ подумалъ и сказалъ:

   — Тогда нельзя-ли къ старому моему портрету мундиръ и медали придѣлать? Ну, и чтобъ трехъуголка… Возьми посходнѣе и переодѣнь меня.

   — Можно-то можно, но только я за это не возьмусь. Пускай ужъ вся моя работа будетъ .

   — Больно уже дорого цѣнишь ликъ-то съ одежей. Вижу ужъ я, что тебѣ полторы сотенныя взять хочется, погрозилъ художнику купецъ и прибавилъ: — Ну, некочевряжься, бери полторы-то сотенныя. И такъ барыша-то барка.— А коли напишешь мнѣ портретъ схожій, то у меня для тебя и другая работа найдется. Жену на старомъ портретѣ подмалевать маленечко надо. Тоже вывѣсочникъ ее писалъ. Въ тѣ-то поры она была субтильная, ну, а теперь, въ пять то лѣтъ, поокруглилась, поплотнѣе стала, такъ вотъ мнѣ и хочется тѣлеса-то ея подправить. Самъ знаешь, баба полнотой красится. Да серьги брилліантовыя ей къ ушамъ придѣлать. Прежде у ней серегъ не было, а теперь я, какъ разбогатѣлъ, то купилъ ей вотъ съ какими брилліантами! Ну, и платьице по фигурнѣе… Теперь она стала всякой модѣ подражать. А то на старомъ-то портретѣ ейное платье должно быть полиняло, что-ли…

   — И полноту сдѣлать, и серьги, и платье новое! всплеснулъ руками художникъ.— Да вѣдь это совсѣмъ новый портретъ. Какая-же тутъ подправка?!

   — Зачѣмъ новый? Новаго она еще не заслужила, отвѣчалъ купецъ.— А ты старый подмалюй. Ну, думай!

   Художникъ подумалъ и сказалъ:

   — Съ васъ за портретъ я, такъ и быть, полтораста рублей возьму, а исправлять чужія работы не стану.

   — Эдакій ты чудакъ человѣкъ! А отчего же мы, по нашей строительной части, чужія работы исправляемъ? То этажъ надстроишь, то пристройку сдѣлаешь къ старому дому. Платили-бы деньги…

   — Вы и я — огромная разница. Я художникъ.

   — И архитекторъ тоже художникъ, однако къ старому плану новый фасадъ даетъ. Вотъ и ты моей женѣ новый фасадецъ дай. За передѣлку жены пятьдесятъ рублей. Деньги хорошія.

   — Нѣтъ, не возьмусь.

   — Упрямъ какъ быкъ. Ну, да Богъ съ тобой. Пиши съ меня одного. Когда-же за работу примемся? Мнѣ нужно, чтобъ портретъ былъ непремѣнно къ выставкѣ готовъ. Ахъ, да! На выставку-то въ академію вы имѣете-ли право картины выставлять?

   — Я классный художникъ и у меня уже для выставки приготовлена картина.

   — Такъ вотъ и съ моей физіономіи пейзажикъ на выставку выставьте. Зато только и полтораста рублей плачу. И чтобъ внизу была надпись: «Купецъ и кавалеръ. Денисъ Савельевъ Подстегинъ». Да чтобъ и въ каталогъ мнѣ попасть.

   — Это зачѣмъ-же вамъ?

   — А чтобъ всѣ видѣли, что вотъ молъ какой онъ, купецъ и кавалеръ Подстегинъ. Зачѣмъ? Само собой, чтобъ повеличаться въ мундирѣ и въ медаляхъ. Мы почетъ тоже любимъ. Изъ-за почета въ пріюты и за мундиръ вносимъ. Сиротамъ ежели, то у насъ и свои сироты есть.

   — Этого я вамъ не могу обѣщать.

   — Отчего-же? Ужъ ты мнѣ обѣщай. Этого мнѣ только и надо. Изъ-за этого я только къ тебѣ и пришелъ, а то съ меня вывѣсочникъ и посейчасъ за мундирный портретъ пятьдесятъ рублей проситъ. Но вся штука, что отъ него на выставку картинъ не принимаютъ, такъ вотъ я тебѣ и переплачиваю. Нѣтъ, ты рѣши, а то мнѣ и портрета не надо.

   — Какъ вамъ будетъ угодно, упрямился художникъ

   — Эдакій ненасытный! вздохнулъ купецъ.— Прибавки хочешь? Ну, да ладно, бери двѣсти съ выставкой. Только ужъ дай подписку, что навѣрно выставишь. И чтобъ каталогъ…

   — Не могу.

   — И двухъ-сотъ-пятидесяти не возьмешь?

   — Не возьму, потому что не могу успѣть къ выставкѣ.

   — Коли такъ, прощай! Пойду другаго мордомазку искать. Пятьсотъ рублей за портретъ просолю, а ужъ добьюсь, чтобъ на выставкѣ покрасоваться! закончилъ купецъ и вышелъ въ прихожую.

   — Марфа, шубу! кричалъ ему вслѣдъ художникъ.