Bibra > Произведения > Все > Для рощения волос

Для рощения волос

Автор: Лейкин Николай Александрович

Скачать

Н. А. ЛЕЙКИНЪ

Мѣдные лбы.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., No 2
1880

  

ДЛЯ РОЩЕНІЯ ВОЛОСЪ.

   Воскресное утро. Въ церквахъ звонятъ къ обѣднѣ. Парикмахерскій «залъ для стрижки и завивки волосъ», состоящій изъ очень маленькой комнаты, биткомъ набитъ народомъ. Мѣрно, какъ въ музыкѣ, звенятъ ножницы въ рукахъ парикмахерскихъ подмастерьевъ, работаютъ нагрѣтые щипцы, приведя въ порядокъ прически посѣтителей, сидящихъ въ бѣлыхъ пудремантіяхъ и покуривающихъ папиросы. Скребутъ, какъ сотни мышей, англійскія бритвы «фабрики Карякина въ Павловѣ», соскабливая щетину на скулахъ и подбородкахъ. Нѣкоторые посѣтители дожидаются своей очереди и просматриваютъ афиши. Хозяинъ парикмахерскаго заведенія и самъ вооружился ножницами и возится около головы какого-то мрачнаго господина

   — Ай, какъ у васъ волосы лѣзутъ!— говоритъ онъ.— Надо принять какія-нибудь мѣры. Вы вѣрно изволили больны быть?

   — Жена была больна тифомъ, а я нѣтъ,— отвѣчалъ посѣтитель.

   — Отъ этого не полѣзутъ. Скорѣй же у вашей супруги полѣзутъ.

   — А вотъ подите! У насъ наоборотъ. Думаю, не перешлили отъ нея ко мнѣ послѣдствія-то болѣзни. Спимъ вмѣстѣ, иногда по ошибкѣ въ ея платокъ сморкнешься. У ней изъ косы хоть—бы одинъ волосъ выпалъ, а меня какъ песца щипать можно.

   — Просто линяете, теперь время такое, что всякое животное линяетъ,— вмѣшивается, въ разговоръ дожидающій очереди побриться пожилой усачъ съ щетинистымъ подбородкомъ.— Вотъ я ѣхалъ на извощикѣ и попалась бѣлая лошадь…— Однако, позвольте, милостивый государь!..— обращается къ нему, сверкнувъ глазами, мрачный господинъ.

   — Что позвольте! Обидѣлись за сравненіе? И лошадь животное, и человѣкъ животное. Что живетъ, то животное. Порядки-то для всѣхъ насчетъ линянія одни.

   — Нѣтъ, ужъ оставьте. Это вы можете быть животнымъ, а я не желаю

   — Желайте, не желайте, а все равно такъ выдетъ.

   — Я васъ покорно прошу оставить!— возвышаетъ голосъ мрачный господинъ.

   — Странно. Вотъ ежели бы я васъ сравнилъ съ скотиной и сказалъ: всякая скотина линяетъ…

   — Вы напрашиваетесь на непріятности!

   — Уймитесь, сударь. Сидите и читайте газету,— замѣчаетъ хозяинъ.— Не было-ли у васъ головныхъ болей?— снова обращается онъ къ мрачному господину.

   — Нѣтъ, не было. Замѣчательно, что у тещи и у свояченицы чуть не каждый день болятъ головы, а у меня никогда,— отвѣчаетъ тотъ.

   — Отъ тещи и отъ свояченицы ничего не будетъ, сколько у нихъ ни боли головы.

   — То-то, я самъ такъ думаю… Да и у нихъ волосы не лѣзутъ.

   — Батюшки! Цѣлая прядь!— восклицаетъ хозяинъ, показывая мрачному господину гребенку.

   — Да вы нарочно рвете!

   — Зачѣмъ-же намъ нарочно рвать? Вырвешь, такъ потомъ и стричь будетъ нечего, а это, сами знаете, нашъ доходъ. Нѣтъ, напротивъ, мы стараемся о рощеніи волосъ. Вотъ у меня есть помада для рощенія волосъ, моего изобрѣтенія, такъ та удивительно помогаетъ. Не желаете-ли флакончикъ? Всего рубль стоитъ.

   Мрачный господинъ обернулся и пристально посмотрѣлъ на парикмахера. Тотъ былъ лысъ, какъ колѣно.

   — Отчего-же вы сами этой помадой не мажетесь?— спросилъ онъ.

   — Помилуйте, намъ недосугъ. Гдѣ-же намъ! Ну, и средства не позволяютъ рублевой помадой, а вѣдь это надо каждый день раза два, три,— отвѣчалъ парикмахеръ.

   Находящіеся въ парикмахерской захохотали.

   — Да онъ оттого и облысѣлъ, что мазался ей,— замѣтилъ усачъ.

   — Зачѣмъ же вы, господинъ, говорите такія вещи, коли сами не знаете! Вы у меня покупателя отбиваете. Вотъ вы опять обиду… Давеча насчетъ животнаго, а теперь насчетъ помады.— Не слушайте ихъ, сударь. Помада моя безвредна и ежели вы желаете, такъ я сейчасъ-же намажусь ей.

   — Удивилъ!— воскликнулъ завивающійся за другимъ столомъ молодой купчикъ.— Да теперь твой черепъ, хоть кислотой трави, такъ и то ни одного волосочка не вытравишь, а каково волосатому-то человѣку пробовать!

   — Напротивъ-съ, я на моемъ черепѣ могутъ отъ моей помады кудри вырости, ежели ревностно натирать; да заниматься-то намъ некогда. И къ тому-же зачѣмъ намъ волосы въ наши лѣта? Они человѣкъ молодой, прекрасному полу нравиться могутъ.

   Мрачный господинъ улыбнулся. Лесть подѣйствовала.

   — Ну, ужъ и молодой!— сказалъ онъ.— Давно за сорокъ! Къ пуду-то два фунта прикинуть надо. Ну, а какъ-же этой помадой дѣйствовать?— спросилъ онъ парикмахера.

   — Да никакъ-съ. Чѣмъ чаще мазаться будете, тѣмъ лучше, отвѣчалъ тотъ.— Да вотъ что, вы извольте обратиться къ полковнику Коробкову и ихъ спросить. У нихъ послѣ горячки такъ было, что хоть кадриль на головѣ танцуй, такъ и то не споткнешься о волосяной войлокъ, а теперь, слава Богу, завиваться къ намъ ходятъ.

   — Неужто на голомъ мѣстѣ ему волосы выростилъ?— усумнился купчикъ.

   — Да-съ, почти что на голомъ мѣстѣ. Корни были одни оставши, да пухъ вмѣсто волосъ росъ, а теперь черезъ мою помаду въ лучшемъ видѣ…

   — А ну-ко вотъ вырости на своемъ головномъ пресъ-папье волосяной капуль, такъ я тебѣ двѣ четвертныя за этотъ фокусъ отсыплю.

   — У меня ужъ корней нѣтъ-съ,— стоялъ на своемъ парикмахеръ.— Да и мнѣ ежели постараться, то можно.

   — Ну, и постарайся! Пятьдесятъ канареечныхъ тебѣ не мѣшаютъ. При свидѣтеляхъ говорю, что не зажилю. Да отчего-же ты раньше не мазалъ, когда корни были?

   — Въ томъ то и дѣло, что я эту помаду потомъ ужъ придумалъ, послѣ того, какъ у меня и корни пропали.—А вы, сударь, не слушайте разговора и возьмите помаду,— обратился онъ къ мрачному господину.— Страшнаго ничего нѣтъ: тутъ перувіанскій бальзамъ, репейное масло, хининъ да мозги — вотъ и все…

   — У васъ волосы лѣзутъ? Отлично!— возгласилъ, выскочивъ изъ-за стола, добродушнаго вида господинъ съ посѣдѣвшими бакенбардами.

   — Позвольте, что-же тутъ отличнаго?— спросилъ мрачный господинъ.

   — А то, что я вамъ могу посовѣтовать домашнее средство для рощенія волосъ. Возьмите вы простую сальную свѣчку и растопите ее въ горшечкѣ. Потомъ натрите хрѣну и выжмите туда сокъ, да положите щепотки двѣ ромашки и маленькій кусочекъ камфоры. Мы всѣ этимъ составомъ мажемся: и я, и жена, и дѣтки и вотъ, какъ видите, волосъ у меня на десять дракъ хватитъ, а мнѣ за пятьдесятъ лѣтъ.

   — Ничего этого не надо. Просто уксусу съ деревяннымъ масломъ смѣшать и имъ…— откликнулся еще кто-то.

   — И это можетъ повредить. А самое лучшее холодной водой съ солью…— послышался еще возгласъ.— Да главное въ жаркой банѣ не парьтесь.

   — Совсѣмъ напротивъ, отозвался бакенбардистъ.— Баня укрѣпляетъ. Моимъ средствомъ съ хрѣновымъ сокомъ и ромашкой надо именно мазаться на полкѣ да наподдавать на каменку побольше. Вымазать голову и прѣть.

   Мрачный господинъ молчалъ. Остригшись, онъ бросилъ пятіалтынный на столъ и началъ надѣвать шубу.

   — Такъ не купите у меня помадки-то для рощенія волосъ? Я самъ при васъ изъ этой банки себѣ голову вымажу, ежели вы опасаетесь,— сказалъ парикмахеръ.

   — Нѣтъ, нѣтъ, пусть ужъ лучше волосы лѣзутъ,— отвѣчалъ мрачный господинъ и выскочилъ за дверь парикмахерской.