У подъезда Пассажа

Автор: Лейкин Николай Александрович

Н. А. ЛЕЙКИНЪ

НЕУНЫВАЮЩІЕ РОССІЯНЕ

РАЗСКАЗЫ И КАРТИНКИ СЪ НАТУРЫ

С.-ПЕТЕРБУРГЪ
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., д. No 2
1879

  

У подъѣзда Пассажа.

   Утро. По Невскому бѣгутъ чиновники съ портфелями, спѣшатъ конторщики къ мѣсту своихъ занятій. Изрѣдка промелькнетъ клеенчатая шляпа дѣвушки, торопящейся на уроки. Прошли нагруженные до нельзя два вагона конно-желѣзной дороги, проѣхала «барышня» на извощичьей линейкѣ. Глаза припухши, нарядное бархатное пальто въ пуху, бѣлила и румяна на лицѣ полосами. На ступенькахъ пассажа столпились разнощики газетъ. Продажа идетъ успѣшно. Запасшіеся газетами прохожіе даже на ходу развертываютъ ихъ и пробѣгаютъ телеграммы.

   Къ газетчику подходитъ лакей въ мятой фуражкѣ. Въ рукахъ у него корзинка, въ которой лежатъ булки и сухари.

   — Газету-бы мнѣ,— говоритъ онъ.

   — Какую газету-то? У насъ разные есть,— отвѣчаетъ газетчикъ.

   — Да вотъ на семь копѣекъ.

   — Ну, вотъ тебѣ «Биржевые Вѣдомости».

   — Что мнѣ въ Биржевыхъ-то? У насъ торговлей не занимаются, на биржу не ѣздятъ. Намъ чтобъ про войну.

   — Да здѣсь про биржу ничего и не написано, а это только одно названіе. Здѣсь и про войну, и про все. Ты для себя?

   — Ну, вотъ! Стану я для себя покупать! Я не кучеръ, изъ газетной бумаги папиросъ не курю…

   — Не для куренія, а для чтенія. У насъ газеты разныя есть, для всякаго народа. Теперича купецъ, который по проще, беретъ «Полицейскія», потому тамъ завсегда напечатано: кто обанкрутился, кто застрѣлился, кто удавился. Нѣмецъ покупаетъ себѣ нѣмецкую газету, французъ — французскую. Чиновникъ къ «Голосу» пристрастенъ, военный — «Новое Время» беретъ; опять-же, кто и веселость въ себѣ чувствуетъ, за этой газетой гоняется. Серьезный человѣкъ — «Сѣверный Вѣстникъ» покупаетъ. Ну, а «Биржевыя» съ «С.-Петербургскими Вѣдомостями» — такъ зря берутъ. Потомъ есть маленькія газеты. Тебя кто послалъ-то?

   — Да барыня.

   — Изъ какихъ она?

   — У статскаго генерала воспитанницей живетъ. Отъ жены ее на сторонѣ держутъ. Теперича, помимо генерала у нихъ былъ офицеръ, да на войну уѣхалъ, такъ вотъ она и приказала, чтобъ каждый день, по утру, къ кофею была газета. Опаску насчетъ офицерской жизни имѣютъ и хотятъ про войну читать.

   — Такъ вотъ ей «Сѣверный Вѣстникъ».

   — Не годится. Она у насъ съ юга. Только и говоритъ, что «у насъ на югѣ, да у насъ на югѣ».

   — Ну, вотъ, возьми «Новое Время». Эта газета и сѣверному и южному человѣку годится.

   — А про войну здѣсь пишутъ?

   — Самый первый сортъ пишутъ. Здѣсь такіе все корреспонденты, что ужасти!

   — Ну, ладно.

   Лакей беретъ газету и уходитъ.

   — Дай-ка газетку побаловаться, говоритъ газетчику остановившійся не то мѣщанинъ, не то купецъ, въ картузѣ и кафтанѣ со сборами.

   — Какую прикажете?

   — Да какую по проще, только чтобы про войну было писано.

   — Вотъ «Сынъ Отечества», «Новости». Обѣ по пяти копѣекъ.

   — А за три серебра нѣтъ?

   — За три нѣтъ.

   — А ты уступи! Чудакъ человѣкъ, вѣдь я въ трактирѣ даромъ могу прочесть, а это ужъ такъ, чтобъ въ лавкѣ.

   — Въ трактирѣ все равно за чай еще больше заплатишь.

   — Такъ вѣдь то въ утробу пойдетъ. А газета — куда съ ней? Прочтешь и бросишь.

   — Бумага все-таки годится.

   — Жидка нонѣ бумага-то стала. На картузы ежели, совсѣмъ дѣло не подходящее. Такъ не берешь три серебра?

   — Возьми, вотъ, вчерашній номеръ. Эту за три копѣйки отдамъ. Вѣдь тебѣ все-равно.

   — Конечно, все равно. А не измята газета то?

   — Какъ есть свѣжая! Одно только, что вчера не успѣлъ продать.

   — Ну, давай…

   Кафтанъ со сборами беретъ газету.

   — Есть у васъ вечернія телеграммы?— спрашиваетъ дама.

   — Помилуйте, сударыня, теперь утро. Вечернія телеграммы — вечеромъ, отвѣчаетъ разнощикъ.

   — Нѣтъ, я думала, что, можетъ, есть заранѣе напечатанныя.

   — Возьмите «Голосъ», «Новое Время».

   — Эти намъ почтальонъ носитъ, а по вечерамъ мужъ вечернія телеграммы покупаетъ. Такъ я думала ему сюрпризомъ. Думаю: «придетъ, по утру, завтракать, а ужъ у насъ вечернія телеграммы есть».

   Къ газетчику подходитъ кухарка съ мѣшкомъ провизіи.

   — Дай-ка газетку, какую ни на есть, за пятачокъ, а то и подешевле, мнѣ все-равно.

   — На вотъ «Новости» за пятачокъ.

   — А про восьмой флотскій экипажъ здѣсь пишутъ?

   — Про все пишутъ. Бери и читай во все свое удовольствіе.

   — Да я, голубчикъ, неграмотная. Ты ужъ мнѣ самъ прочти за тѣ-же деньги. Мнѣ про кума, про боцмана Тихона Гаврилова. Гдѣ онъ, и какъ, и что, и не убили-ли его?

   Газетчикъ вырываетъ у нея изъ рукъ газету.

   — Ступай, матушка, съ Богомъ, ступай!— машетъ онъ рукой. У насъ нѣтъ газетъ…. За пять-то копѣекъ, да еще читай тебѣ ее отъ доски до доски! Проходи! намъ времени нѣтъ!

   Кухарка смотритъ на него въ недоумѣніи.

   — Вишь ты, сердитый какой!— говоритъ она и отходитъ.

   Къ газетчику со всѣхъ ногъ подбѣгаетъ горничная, покрывшаяся байковымъ платкомъ.

   — Дайте пожалуйста, «Новое Время», говоритъ она, запыхавшись. Только, пожалуйста, новое, а не старое. Стараго намъ не надо.

   — Вотъ, пожалуйте, подаетъ ей газетчикъ.

   Горничная развертываетъ газету, держитъ ее кверху ногами и смотритъ.

   — Да это старое, а не новое. Смотрите, какъ буквы-то слились, и прочитать ничего невозможно. Мнѣ баринъ приказалъ «Новое Время» купить, а это цѣлый мѣсяцъ въ сырости лежало и все растеклось.

   — Да это «Новое Время» и есть. Такъ газета называется. Я вамъ даю сегодняшній номеръ.

   — Онъ про сегодняшній номеръ ничего не сказалъ, а только два раза повторилъ, чтобъ «Новое Время». Нѣтъ, не возьму у васъ. Пойду поновѣе у другихъ поищу, а то все равно обратно погонитъ, да еще изругаетъ.

   Горничная перебѣгаетъ къ другому газетчику.