В сквере

Автор: Лейкин Николай Александрович

H. A. Лейкин

В сквере

   Спутники Чехова. Под ред. В. Б. Катаева. М., Изд-во Моск. ун-та, 1982.

   OCR Бычков М. Н.

  

   Петербургская ранняя весна. Восемь часов вечера, а на дворе еще свет белый. Косое солнце золотит верхушки домов. Смолкает мало-помалу городской шум. Бегут домой гостинодворцы, покончившие торговлю, бегут мастерички, двенадцать часов кряду гнувшие спину за шитьем, по дороге заходят отдохнуть в скверы. Михайловский сквер более других переполнен публикой. По дорожкам шныряют уличные фланеры с папиросами во рту и заглядывают под женские шляпки. Скамейки почти все заняты. Дорожки перед скамейками исчерчены зонтиками и палками. Вот какой-то юноша вперил взор вдаль и с нетерпением посматривает на часы. Тут же приютилась и дамочка под вуалью и с книгой. Она делает вид, как будто читает, но на самом деле даже и книгу-то держит кверху ногами. На голых прутьях кустарников чирикают воробьи. По дорожке около калитки бродит военный писарь в фуражке набекрень и насвистывает арию «Все мы жаждем любви, это наша святыня».

   — Дай Христа ради рубль серебра до завтра. Глафира Ивановна просит угостить ее шоколадом, а у меня ни копейки,— шепчет серая поярковая шляпа своему товарищу.— Не угостить — вся интрига полетит к черту.

   — Притворись холодным и разочарованным. Это иногда лучше бывает. Вместо шоколада заведи разговор о смерти. Сразу на сердце подействуешь.

   — Да неужто ты мне не можешь поверить рубля серебром!

   — Чудак! Ну как я тебе поверю, когда у меня его нет? Я сам занял у хозяйки восемь копеек на апельсин Марье Ивановне…

   — Ах ты господи! Вот история-то! — восклицает франт.— Тут любовь разыгрывается, а в кармане ни копейки! Она и записку любовную приняла, вздыхает, начертила зонтиком мой вензель на песке…

   — Говорю, заведи разговор о смерти, и она сейчас о шоколаде забудет.

   — Ну тебя к черту!

   Губастый старичок подсел на скамейку к молоденькой мастеричке с зеленой коробкой в руках, оперся подбородком на палку, скосил на девушку глаза и начинает с ней разговаривать.

   — Погода, душечка, какая прекрасная… Так и веет эфиром любви…

   — Это даже можно сказать совсем напротив! — отчеканивает девушка.

   — Все благоухает: как природа, так равно и вы…

   — Это до нас не касается.

   — А что, ангелочек, есть у вас папенька или маменька?

   — Не в ту центру попали.

   — Коли нет родственников, и чужой старичок приголубить может. Старенькие-то лучше, хе, xe, хе!

   — Ах, оставьте пожалуйста…

   — А братец… например, эдак, двоюродный?..

   — Пожалуйста, без интриги…

   — Верно, приказчика из Гостиного ждете или чиновничка махонького. У меня их, барышня, целый десяток под началом, этих чиновников-то.

   — Подводите ваше коварство под самого себя.

   — Хотите, купидончик, я вам виноградцу куплю, яблочков? Или, может, пряничного гусарика?

   — Совсем в нас не та политика, ошибаетесь…

   Девушка встает с места, идет по дорожке и садится на другую скамейку. К ней подходит молодой человек в серо-голубом галстуке и с маленькими бакенбардами, напоминающими клочья пакли.

   — Петя!.. Петя! Ну что ты так долго? Как тебе не стыдно! — восклицает девушка.— Сейчас ко мне какой-то старичишка приставал и разные интересы насчет любви заводил!

   — Ах он мерзавец! И ты не могла его сразу отчалить? Где он? Покажи мне его.

   — Да вон на той скамейке… Вон палка и шляпа виднеется… Глаза по ложке и зубы, как у верблюда дикого. Такой противный!

   — Ах он скот! Да я его в три дуги! Три ребра высажу! Переносье вывихну!..

   — Оставь, Петя! Теперь уж кончено. Он не пристанет!

   — Не могу я, мой ангел! Должен же я тебе любовь мою доказать! Ах он леший анафемский! Что ни на есть сквернецки выругаю! Да что тут! Просто два зуба вон и делу конец!

   Молодой человек засучивает рукава пальто и бежит к указанному месту. Девушка бросается за ним.

   — Петя! Петенька! Брось! Ну что за радость в часть попасть? — кричит она.

   — Оскорбление женщины! Нет, это я так не оставлю!..

   Он останавливается за спиной старика, скрещивает на груди руки и, подняв кверху голову, говорит:

   — А позвольте вас спросить, господин дерзкий нахал, по какому праву?..

   В это время старичок оборачивается, взглядывает на молодого человека, и тот мгновенно превращается как бы в соляной столп. Руки опустились как плети, огненный взгляд превратился в какой-то телячий…

   — Ваше… ваше… ваше… превосходительство! Виноват, ваше…

   Картина.

  

  

ПРИМЕЧАНИЯ

   Впервые — «Петербургская газета», 1876, No 72; подзаголовок «Сцены»; подпись: Лкн. Печатается по тексту сб. «Шуты гороховые» (здесь и далее имеются в виду первые издания сборников).