Bibra > Произведения > Все > Старинные английские баллады

Старинные английские баллады

Автор: Миллер Федор Богданович

Скачать

  

АНГЛІЙСКІЕ ПОЭТЫ
ВЪ БІОГРАФІЯХЪ И ОБРАЗЦАХЪ

Составилъ Ник. Вас. Гербель

САНКТПЕТЕРБУРГЪ

Типографія А. М. Потомина. У Обуховскаго моста, д. No 93
1875

  

                       КОРОЛЬ И АББАТЪ.

             СТАРИННАЯ АНГЛІЙСКАЯ БАЛЛАДА.

  

             Хочу разсказать вамъ былину одну,

             Какъ жилъ-былъ король Іоаннъ въ старину.

             Онъ въ Англіи царствомъ, какъ могъ, такъ и правилъ

             И память недобрую въ людяхъ оставилъ.

  

             Еще васъ потѣшу я былью другой,

             Какъ жилъ въ Кентенбёри игуменъ сѣдой.

             Онъ сладко питалъ свое тучное тѣло —

             И вѣсть о богатствѣ его прогремѣла.

  

             Король услыхалъ, что смиренный аббатъ

             Содержитъ огромный служителей штатъ;

             Пажи его всѣ съ золотыми цѣпями,

             Лишь въ бархатѣ ходятъ, живутъ господами.

  

             «Эге, мой почтенный! ты такъ-то живёшь?

             Ты лучше меня своё дѣло ведёшь!»

             Сказалъ Іоаннъ: «берегись — мнѣ извѣстно,

             Что нажила, богатство свое ты не честно.»

  

             — Монархъ! отвѣчаетъ аббатъ: не грѣшно

             Намъ то расточать, что судьбою дано,

             И, право, ни тѣни тутъ нѣтъ преступленья,

             Коль я проживаю своё лишь имѣнье.—

  

             «Ну, нѣтъ, мой отецъ! ты преступникъ большой,

             И долженъ за-то разсчитаться со мной:

             Коль на три вопроса не дашь мнѣ отвѣта,

             То знай — не видать тебѣ божьяго свѣта!

  

             «Во-первыхъ: когда средь вельможъ по дворцѣ

             Явлюсь я въ порфирѣ и царскомъ вѣнцѣ,

             Тогда пусть премудрость твоя намъ откроетъ,

             Чего твой монархъ приблизительно стоитъ.

  

             «Второе: ты долженъ мнѣ точно сказать,

             Какъ скоро могу я весь свѣтъ обскакать;

             А третье: безъ всякаго вкривь уклоненья,

             Ты долженъ открыть мнѣ мои помышленья.»

  

             — О, Господи Боже! гдѣ мудрости взять?

             И мнѣ ли такіе вопросы рѣшать?

             Ахъ, дай трехнедѣльный мнѣ срокъ размышленья,

             Чтобъ могъ я придумать отвѣтовъ рѣшенье!—

  

             «Изволь, три недѣли тебѣ я даю

             Явить намъ великую мудрость свою;

             Но если тогда ты не дашь мнѣ отвѣта,

             Клянусь, не видать тебѣ божьяго свѣта!»

  

             Уѣхалъ аббатъ съ сокрушонной душой,

             Отправился въ Кембриджъ дорогой прямой,

             Оттуда въ Оксфордъ; но задачи мудрёной

             Не могъ разрѣшить весь совѣтъ тамъ ученый

  

             Вотъ ѣдетъ домой онъ; упалъ его духъ;

             На встрѣчу ему монастырскій пастухъ

             Со стадомъ: «Здоровье и миръ вашей чести!

             Какія везёте изъ Лондона вѣсти?»

  

             Ахъ, другъ мой! печальная вѣсть у меня:

             Мнѣ жить остаётся четыре лишь дня.

             Коль на три вопроса не дамъ я отвѣта.

             Король меня хочетъ повѣсить за это.

  

             — Во-первыхъ, сказалъ онъ: когда во дворѣ

             Предстанетъ онъ свитѣ въ монаршемъ вѣнцѣ,

             Тогда пусть ему моя мудрость откроетъ,

             Чего онъ, какъ царь, приблизительно стоитъ.

  

             — Второе: я долженъ навѣрно сказать,

             Какъ скоро онъ можетъ весь свѣтъ обскакать;

             А третье: безъ всякаго вкривь уклоненья,

             Я долженъ открыть всѣ его помышленья».

  

             «Утѣшьтесь! вѣдь это еще не бѣда!

             И умника учитъ дуракъ иногда!

             Снабдите меня лишь одеждой своею

             Да свитой — и въ Лондонъ поѣду я съ нею.

  

             «Не хмурьте такъ брови: вѣдь всѣ говорятъ,

             Что съ виду на васъ я похожъ, точно братъ:

             Позвольте жь мнѣ ваше надѣтъ облаченье —

             И всѣ меня примутъ за васъ, безъ сомнѣнья.»

  

             — Ну такъ ужь и быть, отвѣчаетъ аббатъ:

             Возьми себѣ свиту, надѣнь мой нарядъ;

             Теперь я и самъ замѣчаю, что съ ними

             Ты могъ бы явиться предъ напою въ Римѣ».

  

             «А, здравствуй, почтеннѣйшій отче аббатъ!»

             Воскликнулъ король: «ты пріѣхалъ впопадъ,

             И если привёзъ намъ вопросовъ рѣшенье —

             Тебѣ подарю я и жизнь, и владѣнье.

  

             «Во-первыхъ, когда средь вельможъ во дворцѣ

             Явлюсь я въ порфирѣ и въ царскомъ вѣнцѣ,

             Пусть мудрость твоя мнѣ и свитѣ откроетъ,

             Чего твой король приблизительно стоитъ?»

  

             — Господь нашъ Спаситель, скажу я въ отвѣтъ,

             Вылъ проданъ евреямъ за тридцать монетъ;

             За васъ двадцать-девять назначу примѣрно:

             Одною хоть меньше вы стоите вѣрно.—

  

             Король засмѣялся. «Ну вотъ ужь ивнякъ

             Не думалъ, ей-ей, стоить дёшево такъ!

             Теперь отъ тебя жду второго отвѣта:

             Какъ скоро могу я объѣхать вкругъ свѣта?»

  

             — Извольте лишь утромъ поранѣе встать

             И слѣдомъ за солнцемъ вкругъ свѣта скакать —

             И, вѣрьте, что будете здѣсь вы обратно

             Чрезъ двадцать четыре часа аккуратно,—

  

             «Ну, право, не думалъ, чтобъ въ эдакій срокъ

             Вокругъ всего свѣта объѣхать я могъ.

             Теперь жду на третій вопросъ мой рѣшенья:

             Огкрой-ка мнѣ, отче, мои помышленья!»

  

             — И это открыть вамъ готовъ я и радъ:

             У васъ на умѣ, что предъ вами аббатъ;

             Но я лишь пастухъ при аббатовомъ стадѣ,

             И васъ за аббата молю о пощадѣ».

  

             Король засмѣялся. «Ну такъ ужь и быть —

             Придётся въ аббаты тебя посадить.—

             — Ахъ, нѣтъ, государь! имъ я быть не посмѣю!

             Вѣдь я ни читать, ни писать не умѣю.—

  

             «Три нобля въ недѣлю тебѣ я даю

             Въ награду за ловкую шутку твою.

             Ступай и аббату скажи въ утѣшенье,

             Что я его чести дарую прощенье.»

                                                                         Ѳ. Миллеръ.

  

  

             ИСПОВѢДЬ КОРОЛЕВЫ ЭЛЕОНОРЫ.

             АНГЛІЙСКАЯ НАРОДНАЯ БАЛЛАДА.

  

             Семь дней Леонора больная лежитъ,

                       И въ тяжкомъ, предсмертномъ страданьѣ

             Изъ Франціи только двухъ иноковъ ждётъ

                       Принесть ямъ души покаянье.

  

             Король призываетъ троихъ изъ вельможъ:

                       «Я тайну свою вамъ открою:

             Я самъ исповѣдовать стану жену.

                       Графъ-маршалъ, ты будешь со мною.»

  

             — Монархъ! пощадите! графъ-маршалъ въ отвѣтъ:

                       Не дайте мнѣ вашего гнѣва

             Всю силу узнать, если что мнѣ во вредъ

                       Повѣдаетъ вамъ королева!—

  

             «Не бойся, графъ-маршалъ! я честью клянусь,

                       Тебя не постигнетъ опала,

             Что-бъ ни было тутъ между мной и женой

                       И что бы она ни сказала.

  

             «Мы чорныя рясы надѣнемъ съ тобой,

                       Закроемъ лицо капюшономъ,

             И въ этомъ нарядѣ предстанемъ больной

                       При ложѣ ея золочёномъ.»

  

             Король и графъ-маршалъ одѣлись, идутъ

                       Безмолвно, въ притворномъ смиреньѣ;

             Предъ ними три отрока свѣчи несутъ;

                       За ними весь клиръ въ облаченьѣ.

  

             Пришли и съ молитвой предстали больной,

                       Съ почтеньемъ вредъ нею склонились:

             «Къ тебѣ, королева, изъ Франціи мы

                       На зонъ твой усердный явились.»

  

             — Когда вы тѣ старцы, которыхъ я жду,

                       Принять васъ готова и рада;

             Но если вы здѣшніе, наши новы,

                       То мнѣ васъ и даромъ не надо —

  

             «Мы тѣ, королева, которыхъ узрѣть

                       Сама ты явила желанье.

             Чрезъ море къ тебѣ мы нарочно пришли

                       Принять отъ тебя покаянье.»

  

             — Ахъ! первый мой грѣхъ-омъ мнѣ душу давилъ

                       Сильнѣе, больнѣе недуга:

             Графъ-маршалъ мнѣ тайнымъ любовникомъ былъ,

                       Дороже, милѣе супруга.—

  

             «Великій то грѣхъ!» восклицаетъ король:

                       «Пошли тебѣ Богъ отпущенье!»

             «Аминь!» повторяетъ графъ-маршалъ за нимъ

                       Чуть слышно въ сердечномъ смущеньѣ.

  

             Не скрою отъ васъ и второго грѣха…

                       Его я свершить не успѣла:

             Былъ ядъ у меня приготовленъ — его

                       Поднесть королю я хотѣла —

  

             «Великій то грѣхъ!» восклицаетъ король:

                       «Пошли тебѣ Богъ отнущенье!»

             «Аминь!» повторяетъ графъ-маршалъ за нимъ;

                       «О, даруй ей. Боже, прощенье!»

  

             — И третій есть грѣхъ на душѣ у меня:

                       Отъ васъ ничего я не скрою!

             Ахъ! ядъ Розамундѣ въ питье я влила

                       Въ Вудстокѣ своею рукою.

  

             «Великій то грѣхъ!» восклицаетъ король:

                       «Пошли тебѣ Богъ отпущенье!»

             «Аминь!» повторяетъ графъ-маршалъ гл нимъ:

                       «О, даруй ей, Боже, прощенье!»

  

             — Смотрите: два отрока тамъ на дворѣ;

                       Одинъ, что красивѣй собою —

             Вотъ кинулъ онъ мячикъ — то маршала сынъ.

                       Его я люблю всей душою.

  

             — Другой, онъ поменьше и хуже собой,

                       Въ нёмъ члены такъ вялы и слабы:

             То сынъ мой отъ мужа, то Генриха кровь;

                       Но мнѣ онъ противнѣе жабы.

  

             — Его голова, какъ котёлъ, велика,

                       А уши ослиныхъ длиннѣе…

             «Что нужды?» прервалъ её съ сердцемъ король:

                       «Онъ тѣмъ для меня и милѣе!»

  

             И сбросилъ онъ рясу, долой капюшонъ —

                       И въ красномъ предсталъ одѣяньѣ,

             И съ воплемъ больная упала на одръ,

                       И тутъ же пресѣклось дыханье.

  

             На маршала мрачно король посмотрѣлъ,

                       И молвилъ съ грозою во взглядѣ:

             «Графъ-маршалъ! когда бы по слово моё,

                       Висѣть бы тебѣ на оградѣ!»

                                                                         Ѳ. Миллеръ.