Стихотворения

Автор: Плещеев Алексей Николаевич

         ДЖОРДЖ БАЙРОН
 
                   * * *
 
        Когда я прижимал тебя к груди своей, 
        Любви и счастья полн и примирен с судьбою, 
        Я думал: только смерть нас разлучит с тобою, 
        Но вот разлучены мы завистью людей.
        
        Пускай тебя на век, прекрасное созданье, 
        Отторгла злоба их от сердца моего, 
        Но верь-им не изгнать твой образ из него, 
        Пока не пал твой друг под бременем страданья.
        
        И если мертвецы приют покинут свой
        И к вечной жизни прах из тленья возродится, 
        Опять чело мое на грудь твою склонится:
        Нет рая для меня, где нет тебя со мной!
        
        (1846)
 
 
 
                WILL, THOU ART HAPPY
 
        Ты счастлива, и я бы должен счастье
        При этой мысли в сердце ощутить;
        К судьбе твоей горячего участья
        Во мне ничто не в силах истребить.
        
        Он также счастлив, избранный тобою, 
        И как его завиден мне удел!
        Когда б он не любил тебя - враждою
        К нему бы я безмерною кипел!
        
        Изнемогал от ревности и муки
        Я, увидав ребенка твоего, 
        Но он простер ко мне с улыбкой руки -
        И целовать я страстно стал его..
        
        Я целовал, сдержавши вздох невольный
        О том, что на отца он походил;
        Но у него твой взгляд, и мне довольно
        Уж этого, чтоб я его любил.
        
        Прощай! Пока ты счастлива, ни слова
        Судьбе в укор не посылаю я.
        Но жить, где ты... нет, Мери, нет! Иль снова
        Проснется страсть мятежная моя.
        
        Глупец! Я думал, юных увлечений
        Пыл истребят и гордость, и года;
        И что ж? Теперь надежды нет и тени, 
        А сердце так же бьется, как тогда.
        
        Мы свиделись... Ты знаешь, без волненья
        Встречать не мог я взоров дорогих;
        Но в этот миг ни слово, ни движенье
        Не выдали сокрытых мук моих.
        
        Ты пристально в лицо мне посмотрела, 
        Но каменным казалося оно;
        Быть может, лишь прочесть ты в нем успела
        Спокойствие отчаянья одно.
        
        Воспоминанье, прочь! Скорей рассейся, 
        Рай светлых снов, снов юности моей!
        Где ж Лета? Пусть они погибнут в ней!
        О сердце, замолчи или разбейся!
        
        (1871)
 
 
 
                    ЕВРЕЙСКИЕ МЕЛОДИИ
 
                     1
        
        У вод вавилонских, печалью томимы, 
        В слезах мы сидели, тот день вспоминая, 
        Как враг разъяренный по стогнам Солима
        Бежал, всё мечу и огню предавая;
        Как дочери наши рыдали! Оне
        Рассеяны ныне в чужой стороне.
        
        Свободные волны катились спокойно...
        "Играйте и пойте", - враги нам сказали.
        Нет, нет! Вавилона сыны недостойны, 
        Чтоб наши им песни святые звучали;
        Рука да отсохнет у тех, кто врагам
        На радость ударит хоть раз по струнам.
        
        Повесили арфы свои мы на ивы:
        Свободное нам завещал песнопенье
        Солим, как его совершилось паденье;
        Так пусть же те арфы висят молчаливы.
        Вовек не сольете со звуками их, 
        Гонители наши, вы песен своих!
        
        (1871)
        
                     2
        
        Ты кончил жизни путь герой!
        Теперь твоя начнется слава, 
        И в песнях родины святой
        Жить будет образ величавый, 
        Жить будет мужество твое, 
        Освободившее ее.
        
        Пока свободен твой народ, 
        Он позабыть тебя не в силах.
        Ты пал! Но кровь твоя течет
        Не по земле, а в наших жилах;
        Отвагу мощную вдохнуть
        Твой подвиг должен в нашу грудь.
        
        Врага заставим мы бледнеть, 
        Коль назовем тебя средь боя;
        Дев наших хоры станут петь
        О смерти доблестной героя;
        Но слез не будет на очах:
        Плач оскорбил бы славный прах.
        
        (1871)
        
                   3
        
             THI WILD GAZILLI
        
        Газель, свободна и легка, 
        Бежит в горах родного края, 
        Из вод любого родника
        В дубравах жажду утоляя.
        Газели быстр и светел взгляд, 
        Не знает бег ее преград.
        
        Но стан Сиона дочерей, 
        Что в тех горах когда-то пели, 
        Еще воздушней и стройней, 
        Быстрей глаза их глаз газели;
        Их нет! Всё так же кедр шумит, 
        А их напев уж не звучит!
        
        И вы, краса родных полей, 
        В их почву вросшие корнями, 
        О пальмы! Участью своей
        Гордиться можно вам пред нами;
        Вас на чужбину перенесть
        Нельзя... Вы там не стали б цвесть.
        
        Подобны блеклым мы листам, 
        Далеко бурей унесенным...
        И где отцы почили, там
        Не почить утомленным...
        Разрушен храм. Солима трон
        Врагом поруган, сокрушен!
        
        (1872)
 
 
 
           WHIN ALL AROUND GRIW DRIAK AND DARK...
 
        Когда был страшный мрак кругом
        И гас рассудок мой, казалось, 
        Когда мне являлась
        Далеким, бледным огоньком;
        
        Когда готов был изнемочь
        Я в битве долгой и упорной
        И, клевете внимая черной, 
        Все от меня бежали прочь;
        
        Когда в измученную грудь
        Вонзались ненависти стрелы, -
        Лишь ты одна во тьме блестела
        И мне указывала путь.
        
        Благословен будь этот свет
        Звезды немеркнувшей, любимой, 
        Что, словно око серафима, 
        Меня берег средь бурь и бед!
        
        За тучей туча вслед плыла, 
        Не омрачив звезды лучистой;
        Она по небу блеск лучистый, 
        Пока не скрылась ночь, лила.
        
        О, будь со мной! Учи меня
        Иль смелым быть, иль терпеливым;
        Не приговорам света лживым -
        Твоим словам лишь верю я!
        
        Как деревцо, стояла ты, 
        Что уцелело под грозою
        И над могильною плитою
        Склоняет верные листы.
        
        Когда на грозных небесах
        Сгустилась тьма и буря злая
        Вокруг ревела не смолкая, -
        Ко мне склонилась ты в слезах.
        
        Тебя и близких всех твоих
        Судьба хранит от бурь опасных;
        Кто добр, небес достоин ясных, -
        Ты прежде всех достойна их.
        
        Любовь в нас часто ложь одна;
        Но ты измене недоступна, 
        Неколебима, неподкупна, 
        Хотя душа твоя нежна.
        
        Всё той же верной встретил я
        Тебя, в дни бедствий погибая, 
        И мир, где есть душа такая, 
        Уж не пустыня для меня!
        
        (1872)