Потехин А. А.
Шуба овечья — душа человечья.
Драма в четырех действиях.
==================================================
Источник: А. А. Потехин Сочинения, т. 9,10,11.
СПб.: Просвещение, 1905
Оригинал здесь: http://cfrl.ru/prose/potexin/potexin.shtm
==================================================
Лица:
Софья Павловна, помещица, вдова 40 лет.
Лизанька, дочь ее.
Анна Ивановна, гувернантка Лизаньки.
Зосима, крестьянин, брат Анны Ивановны.
Алексей Дмитрич Радугин.
Петр Иванович Панибратов, человек неизвестного происхождения и
неизвестных средств существования.
Харлампий Ннколаевич Перконторов, секретарь уездного суда.
Лукерья Осиповна, старуха, нянька Лизаньки.
Авдотья, горничная Софьи Павловны.
Маша, горничная Лизаньки.
Господин с огромными усами.
Господин в форменном вицмундире.
Князь.
Иван, слуга Радугина.
Гости и слуги.
Действие происходит в уездном городе.
Действие первое.
Сцена представляет гостиную в квартире Софьи Павловны. У задней стены красного дерева диван, против него
круглый стол, возле стен кресла; по бокам дивана тумбы и на них канделябры. Налево от зрителей большое
мягкое кресло. В боковых стенах, одна против другой, двери. Утро.
Явление первое.
Софья Павловна и Лукерья Осиповна.
(Софья Павловна сидит на мягком кресле и пьет чай; против нее стоит Лукерья Осиповна.)
Софья Павловна.
Так ты это сама видела?
Лукерья Осиповна.
Сама, мой батюшка, сама своими глазами видела. Как же?.. Вхожу я, а он,
Петр-от Иваныч, обхвативши ее таким манером под мышки да и целует, в щеку
целует, это правда, что не в губы, а в щеку целовал… Ну, да все равно, путное ли
это дело. Все-таки целует… Я так и не вспомнилась… Так у меня и закипело вот
тут (указывает на грудь). Как я вошла, так они и расскочились в разные стороны.
Петр-от Иваныч вот в эту сторону, а Анна-то Ивановна вот в эту… А у меня так
и кипит… Хорошо, я говорю, хорошо, господин-барин… Так хорошие господа не
делают!… А тут стамши да ей… Что, я говорю, ты, мать моя, в уме ли ты? Что, я
говорю, ты делаешь?.. Я говорю, ты не без чего к моей барышне в мамзели
приставлена, а ты, я говорю, какие ей примеры-то хорошие преподаешь?.. А она
фырк… Повернула хвостиком да и была такова. Хоть бы слово одно сказала,
хоть бы прощенья попросила, что в этаком деле застала ее! Да другая бы
подлинно в ногах валялась да упрашивала, чтобы не сказывала, да как кто не
узнал, а она и вниманья этого не берет… Такова бесстыдница!.. Только со
злости-то, что ли, что застала я ее, так в слезы бросилась да по лицу по всему
пятна красные повыступили… Как ушла-то она, я к барину. Что, я говорю, ты,
Петр Иваныч, хорошее ли ты это дело делаешь? Ведь это, я говорю, соблазн! —
У нас, я говорю, в доме-то этой пакости отродясь не бывало, а ты что
заводишь?.. Для этого, что ли, мол, мы тебя в дом-от принимаем?.. Вот скажу
барыне, в-вот скажу!.. Так и тот, совесть-то зазрила. Ну, говорит, ну, нянюшка,
молчи, говорит, только никому не сказывай, платок, говорит куплю да подарю
тебе, только молчи. Нет, я говорю, сударь-барин, видала я платки-то и без
твоего, от своих господ довольна, а этого сраму не потерплю… У меня, я
говорю, здесь моя барышня, на своих руках выводила, так мне дороже твоих
платков, как она что увидит…
Софья Павловна.
Ах, гадкие, мерзкие они этакие!.. Это в моем доме!.. Позволять себе это в моем
доме!.. Каковы!.. А эта-то, неблагодарная-то! Вот каково, Лукерья, доброй-то
быть! Кажется, я ли ей добра не делала, а она чем платит?..
Лукерья Осиповна.
Ведь, и я-то тоже, мой батюшка. Уж, кажется, одно то, что в этаком доме живет
благородном, так это одно должна ценить…
Софья Павловна.
Да еще ли я мало для нее делала, негодницы?.. Да знает ли она, что я ее, если
захочу, так в девичью посажу, вместо гувернанток-то, с девками сидеть да
работать… Ах, она гадкая!.. Спасибо тебе, Лукерья, что сказала…
Лукерья Осиповна.
Да как же, мой батюшка, могу ли я, чтобы не сказать?.. Этакой срам видеть да
еще не сказать… Хорошо, что еще батюшки-то моего, Лизаветы-то Степановны,
тут не было да она этого сраму не видала; а ну, как бы она это увидела, тут бы
что?.
Софья Павловна.
Спасибо, спасибо, Лукерья, что сказала… Я ее выучу… Пошли-ка ко мне
Авдотью.
Лукерья Осиповна.
Сейчас, мой батюшка, сейчас пошлю… А то это, статное ли это дело, потерплю
ли я это, чтобы… (Уходит.)
Явление второе.
Софья Павловна (одна).
Так вот как, моя милая… Вот как, срамница записная!.. Этим ты хочешь платить
мне за все мои ласки и внимание? Этим? (С возрастающим негодованием.) Так погоди
же ты мне, погоди!.. Петра Иваныча завлекать? Его завлекать? Хорошо!..
Мужичка этакая!.. И тот? Как благороден! Очень благороден!.. Низкий,
скверный… Все эти мужчины таковы…
Явление третье.
Софья Павловна и Авдотья.
Авдотья (входя).
Чего, матушка-сударыня, изволите?
Софья Павловна.
Что очень разбежалась?.. Посмотри, нет ли кого в угольной-то, да и в зале.
Авдотья (принимает таинственный вид, потихоньку подходит к обеим дверям и заглядывает в
них).
Никого нет, сударыня, никого, ни одного человека…
Софья Павловна.
Так притвори обе двери, да подойди сюда ко мне поближе.
Авдотья (затворяет двери, потом подходит к тому креслу, на котором сидит Софья
Павловна).
Затворила, матушка-сударыня. Чего изволите, сударыня?
Софья Павловна.
Авдотья, я тебя прежде больше любила, а теперь совсем не люблю…
Авдотья.
Чтой-то, сударыня, за что? Чем я перед вами провинилась?
Софья Павловна.
А тем, что все врешь!
Авдотья.
Вот не вру, вот никогда, сударыня, не вру! Уж это грех сказать, чтобы я-то
врала.
Софья Павловна.
Ну, не врешь, так лжешь…
Авдотья.
И не лгу… Убей Бог, не лгу!
Софья Павловна.
Как же ты сказала, что Петр Иваныч… (несколько жеманясь.) Ты уверяла, что Петр
Иваныч любит меня… Все вздор…
Авдотья.
Любит, сударыня, любит! Вот как любит… всем чувством… Уж вот не лгу…
любит всей душой… Сам говорил.
Софья Павловна.
Ну, полно!.. Когда это он тебе говорил?
Авдотья.
А говорил, сударыня, говорил… не один раз говорил… Как же? Ведь, я вам
докладывала… Одиново вы еще не одемши были и сидели в спальне, одеваться
приказали подавать, а он и приехал… да вот здесь и ходит, а я и прохожу, а он
меня и спрашивает. Что, говорит, барыня, Софья Павловна, не скоро выдет?
Нет, я говорю, сударь, еще не одемши, приказали одеваться подавать… В
спальне сидят… Он ко мне и ну приставать. Душенька, говорит, позволь мне на
твою барыню в щелочку посмотреть… одним глазком, говорит, только
посмотрю… На что, я говорю, вам, сударь?.. Так, говорит, очень желательно…
Нет, я говорю, не допущу, вам стыдно!.. Душенька, говорит, ничего, только
допусти… Да что, я говорю, вам так надо?.. Ничего, говорит, мне не надо, а
только посмотреть, потому я твою барыню очень люблю… Полноте, я говорю,
мужчинка вы, точно ли, я говорю, вы любите?.. Точно, говорит, точно!.. И начал
опять упрашивать… Я и думаю сама с собою. Что же, отчего не дать посмотреть
— не велики узоры увидит, только что в спальном капоте… пусть посмотрит… И
провела его; он как взглянул, так и ахнул! Ах, говорит, какие твои барыни
прекрасные!..
Софья Павловна.
Ах, шалун этакой, проказник! Как же тебе это не стыдно было показывать?..
Авдотья.
Что же, сударыня, ничего, ведь вы в капоте были… Ах, говорит, какие у них
ножки прекрасные, махонькие… А вас обувала тогда Дарюшка…
Софья Павловна.
Ах, шалун!..
Авдотья.
Право, а после и говорит. Ну-ка, говорит, где же у вас барышни-то спят?.. Что, я
говорю, али и туда бы сводить да показать?.. Да, говорит!.. Нет, уж, я говорю,
это не дело. Там у нас барышни!.. Да и что вам там?.. Да так, говорит, только из
любопытства… А, я говорю, так вот ваша любовь какова!.. Так что же, говорит,
тут из любви, а там из любопытства… Нет, уж, я говорю, нет, барин, это не дело.
Туда и дороги нет вам… Да ну, говорит, ну, мне не очень и нужно. Вот здесь-то,
говорит, дала посмотреть, так за это уж спасибо! Навеки, говорит, я сегодня
счастливый человек!..
Софья Павловна.
Негодный!.. Ветреник!.. Он и на меня-то из любопытства только хотел
посмотреть, чтобы после посмеяться с другой… Знаю я этих мужчин!
Авдотья.
Ай, ай, нет, сударыня, не таков он барин!.. Как же?.. Поймал он меня тоже это
одну, и начал приставать. Скажи да скажи, как\ова твоя барыня, Софья
Павловна, мнения обо мне?.. Как\ова, я говорю, сударь мнения?.. Настоящего
мнения!.. Каков вы есть барин хороший, так\ова она и мнения… Нет, говорит,
скажи, нравлюсь ли я ей? Не разговаривала ли она чего с тобой обо мне?.. Нет, я
говорю, не такая наша барыня, чтобы стала с нами, служанками,
разговаривать… Ну, полно, говорит, я знаю, что ты свою барыню всей душой
любишь и что она тебя жалует своими милостями, потому ты того стоишь за
свою любовь и всю полную преданность!.. Право, так и сказал, сударыня…
(Целует руку у Софьи Павловны.)
Софья Павловна.
Ну, ну!..
Авдотья.
Что же, я говорю, коли так сказать вам всю правду. Ничего я от барыни не
слыхала об вас худого, а всегда больше хорошее говорят?.. Неужели? говорит.
Ах, Авдотьюшка, как я теперь счастлив в своей жизни! Если бы, говорит, только
она знала все мои чувства, каковы они есть к ней… Что же, я говорю, вы не
скажете?.. Не смею, говорит, потому, чт\о я значу перед ней… Нельзя ли,
говорит, как тебе пересказать обо всех моих чувствах?.. Нет, я говорю, как
можно! Смею ли я с своей барыней об этом говорить? Да она и с глаз прогонит
и слушать не станет… Ничего, говорит, душенька, пожалуйста, передай!.. Нет, я
говорю, нет, сударь, сами изъясняйтесь… Ах, говорит, как же я могу это сделать,
чтобы мне на это решиться… И такой вдруг стал печальной… Даже мне его
стало жалко в душе… Ничего, я говорю, ничего, старайтесь… Неужели? говорит,
да так и встрепехнулся, точно ожил, и стал с этой радости меня целовать…
Софья Павловна (с горечью и досадой).