Потехин А. А.
Новейший оракул.
==================================================
Источник: А. А. Потехин Сочинения, т. 9,10,11.
СПб.: Просвещение, 1905
Оригинал здесь: http://cfrl.ru/prose/potexin/potexin.shtm
==================================================
Действующие лица.
Александра Ивановна Куропаткина, 50-ти лет, помещица.
Софья Сергеевна, ее племянница, 25 лет, в разводе с мужем.
Вера Сергеевна, 18 лет, девица, племянница и воспитанница Александры
Ивановны.
Сергей Николаич Троеруков, молодой человек, жених Веры.
Серафима, горничная девушка и наперсница Александры Ивановны 55 лет.
Аксиньюшка, убогонькая.
Агнея Афанасьевна, мещанка, у которой Аксиньюшка проживает.
Воробейчикова, статская советница, постоянная московская жительница.
Агафья, ее горничная.
Готлиб Эрнстович Зильбербах, магнетизер.
Петр, его слуга.
Тяпкина, мещанка, хозяйка квартиры Зильбербаха.
Золотунчиков, квартальный надзиратель.
Авдотья Петровна.
Дмитрий, лакей Куропаткиной.
Пелагея, горничная Софьи Сергеевны.
Ахлебенев, помещик, старик.
Омутов, частный стряпчий.
Арбузин, купец.
(Действие происходит в Москве).
Действие первое.
Одна из внутренних комнат квартиры Александры Ивановны, убранная довольно богато, но
беспорядочно. Окна завешены темными занавесками, пол устлан толстыми коврами. Перед
диваном на столе стоит самовар, в корзинке булки и сухари, несколько тарелок с разными
лакомствами. Другой столик в стороне, у стены, весь уставлен пузырьками с лекарствами.
Вечер).
Явление первое.
Александра Ивановна (в глубоких мягких креслах, вся обложенная подушками), Аксиньюшка
(сидит на диване перед столом) Агнея Афанасьевна (рядом с ней), Софья Сергеевна (разливает
чай), Вера Сергеевна (рядом с ней) и Серафима (стоит за креслом Александры Ивановны).
Александра Ивановна (к Аксиньюшке).
Ну, что же, матушка, скажи ты мне что-нибудь… Неужели уж я так недостойна,
что ты не хочешь ничего сказать мне?.. Ведь, ты все знаешь… Видишь, сколько
у меня огорчений: сама больна, приехала лечиться, по имению неприятности,
тяжба, нужно хлопотать, а где мне хлопотать — больной, слабой женщине? Вот,
Соничку муж бросил, несчастна в своем супружестве; а к Вере жених сватается,
совсем без состояния, а она непременно хочет идти за него, влюблена против
моего желания… Каково все это мне переносить?.. Матушка, утешь меня, научи,
предскажи что-нибудь…
(с жадностью пьет чай с белым хлебом, ест лакомства и ничего не говорит, только лишь изредка
хохочет и икает).
Александра Ивановна.
Что же, Аксиньюшка, так ты мне и не предскажешь, не утешишь меня?.. Бог с
тобой. Видно, я тебе не мила, Аксиньюшка…
Агнея Афанасьевна.
Не извольте, сударыня, тревожиться, и ее, матушку, не беспокойте, не
упрашивайте. Не изволит говорить, — значит не угодно, или час еще не
настал… с ней, с матушкой, это бывает…
Вера Сергеевна.
Да что же это она ломается? Целых два часа ест и пьет, мы сидим перед ней, а
она не хочет и слова сказать. Что за невежа.
Александра Ивановна (строго).
Вера!
Агнея Афанасьевна.
Ах, барышня, не извольте так говорить, не прогневайте и ее, матушку. Где нам
своим умом до этого дойти? Известное дело, блаженная душа… как ей угодно,
так себя и содержит. Не то что, барышня, два часа, — бывает, что по двои сутки
ничего не изволит говорить… а добрые люди стоят, да дожидаются…
Софья Сергеевна.
Что же она делает в это время?
Агнея Афанасьевна.
А только изволит лежать и воздыхания свои возносить… А тут Господу Богу
известно, что в душеньке ее творится. Только одни вздохи и слышишь…
Вера Сергеевна.
Полноте, какие вздохи? просто, я думаю, икает беспрестанно, как теперь же.
Александра Ивановна.
Вера! Ты знаешь, я люблю это или нет?.. Оставь эти замечания для своего обже.
Он очень умен, с ним и умничай. А при мне прошу не сметь…
Вера Сергеевна (вспыльчиво).
Ах, тетенька, да что же мне делать, если я не верю всем этим гадальщицам?..
Софья Сергеевна (с упреком).
Ах, Вера, как тебе не стыдно? Ведь Аксиньюшку не для тебя привезли. Что тебе
за дело? не веришь, и оставь это за собой…
Александра Ивановна (жалобно к Аксиньюшке).
Вот, матушка, посмотри, как она тетку огорчает: к чему она душу свою готовит?
(Аксиньюшка хохочет и продолжает есть.)
Агнея Афанасьевна.
Не извольте, сударыня, беспокоиться. Это — как кому дано: иной верует не
видя, а другой и видя не поверит. А придет время и для барышни: увидят, так
станут верить. Это конечно от ихной юной младости. Вот я вам расскажу так же
был случай… Этак же одна дама, очень важная, значительная дама — приезжали
к матушке, с дочкой, а дочка ихная уже была помолвлена за одного
прекраснейшего человека, и страстно как они были влюблены друг в друга. Вот
дама и стала спрашивать у матушки, счастлива ли будет судьба ихной, значит,
милой дочери. Матушка стала этак говорить, что не всякому можно вдруг себе в
понятие принять… значит, от высоких умов… а барышня эта самая так же вот и
вздумай посмеяться над матушкой. Матушка и прогневалась, да и изволит
говорить: не быть, говорит, тебе… извините сударыня, тут она такое слово
сказала… известно, блаженный человек, как ей угодно, так и скажет… Так не
бывать, говорит, тебе замужем… Что же вы изволите думать? — как приехала
эта барышня домой, поссорилась она с своим возлюбленным женихом, и
свадьба ихная расстроилась… Так вот как… А уж как были пламенно, можно
сказать, влюблены друг в друга. Эта барышня приезжала после того, в ногах
валялась у матушки, просила: нельзя ли как ее счастье воротить?.. да уж
матушке не угодно было, и говорить с ней не стала, прогневалась. Так вот как,
барышня… Такого человека не извольте гневить, остерегайтесь этого. Конечно,
вы как по молодости своей, еще от вашей неопытности…
Александра Ивановна.
А что она, какова, когда прогневается на что-нибудь?
Агнея Афанасьевна (с двусмысленной улыбкой).
Ну, сударыня… Конечно, матушка руками никогда не изволит наказывать…
Этого у ней нет никогда… за то уж этот человек, на которого прогневается, в
судьбе своей неудовольствие, али препятствие какое беспременно увидит.
(Аксиньюшка вдруг прыскает чаем в лицо Веры Сергеевны и потом истерически хохочет).
Вера Сергеевна (вздрагивает от испуга).
Что это такое?.. (с сердцем.) Что это за невежество!.. Разве это можно позволять?
Агнея Афанасьевна (к Вере Сергеевне).
А вы, барышня, не пугайтесь и не расстраивайтесь… это может быть еще к
хорошему, не к худу. Оботритесь с благодарностью, да и содержите при себе
этот платочек. Иные ведь, знаете, еще за счастие считают.
Вера Сергеевна (сердито).
Велико счастие… нечего сказать… Фи, какая гадость! Что это позволяют
делать!..
Александра Ивановна.
Ах, Вера, чего тебе хочется?.. Чтобы матушка в самом деле рассердилась, что
ли?.. Удивляюсь тебе…
Вера Сергеевна.
Да помилуйте, тетенька, разве это приятно?.. Ну что же тут… слюни…
плюются… Фи, какая гадость!..
Александра Ивановна.
Как ты глупа и необдуманна! Что люди за счастие считают, а ты… ах, как
глупа!.. Да если бы матушка… да на меня, так я бы еще благодарна была…
Вера Сергеевна (сердито, вполголоса).
Жалею, что не на вас.
Софья Сергеевна.
А что, скажите, давно она такая или недавно?
Агнея Афанасьевна.
С малолетства, сударыня, с самых детских лет в ней это замечено (со вздохом.) Уж
взыскана, надо сказать, что взыскана… одно слово- блаженная душа… Ведь вот
из простого звания из крестьянского, и одежду, изволите видеть, какую носит,
— самую крестьянскую. А когда начнет говорить… Господи, откуда эти
сладости берутся!.. так бы все и слушал… Известно, не все поймешь, что она
изволит говорить… ведь она не все к человеческому уразумению говорит. А уж
никакого слова мимо не скажет… уж что-нибудь да недаром… После разве
сдогадаешься: вот, дескать, к чему матушка изволила говорить…
Аксиньюшка (нараспев).
Кукуреку… (Александра Ивановна и Софья Сергеевна вздрагивают, Вера Сергеевна смеется).
Агнея Афанасьевна.
Вот, верно, угодно начать говорить… Что, матушка, беседой, что ли, своей
удостоить желаете?.. Осчастливьте вот господ… (Целует у Аксиньюшки руку.)
Потрудитесь, давно уже и то ожидают…
Аксиньюшка.
Чего ждать-то?.. Вот я давно жду водки, да не дают, а мне эти пряники-то и без
того надоели… сладостей убегай, горестей желай…
Александра Ивановна.
Это не на счет ли моих огорчений?..
Агнея Афанасьевна.
Извольте, сударыня, слушать. Уж сами извольте разбирать, к чему что идет…
Аксиньюшка (к Вере Сергеевне). Что же, матка, давай пить горькую-то… не все
тебе варенье лизать…
Александра Ивановна.
Ах, Верочка, что-то тебе не хорошо говорит.
Аксиньюшка.
Слышь, тебе говорят: давай водки горькой…
Александра Ивановна (к Агнее Афанасьевне).
Что же, подать надо?
Агнея Афанасьевна.
Да уж, сударыня, если такое их желание, извольте исполнять… Неизвестно, к
чему такое их желание…
Александра Ивановна.
Серафима, поди же, — подай поскорее…
Серафима.
Слушаю-с.
Аксиньюшка.
Матка, да закусок дай соленых. Горькое ешь, соленым закусывай…