Диковинный матросик

Автор: Станюкович Константин Михайлович

                     Константин Михайлович СТАНЮКОВИЧ

                           ДИКОВИННЫЙ МАТРОСИК

                                 Рассказ


                   Иллюстрации художника П. Пинкисевича

     ________________________________________________________________

                               ОГЛАВЛЕНИЕ:

                                 I II III

     ________________________________________________________________


                                    I

     Среди тишины чудной тропической ночи колокол пробил четыре удара. Был
час ночи, и до смены вахтенных было еще далеко. А спать так хотелось.
     Тогда грот-марсовой старшина Аришкин,  - степенный,  пожилой человек,
пользовавшийся на  клипере*  "Голубчик"  репутацией  самого  "башковатого"
матроса,  который в книжке мог читать  и  умел  огорошивать  "занозистыми"
словечками   даже  такого  ученого  человека,  как  фельдшер,  проговорил,
обратившись к кучке дремавших у грот-мачты матросов:
     - Не  спи,  братцы.  А  то  как бы вахтенный не разбудил по-своему...
Небось зубы начистит.
     _______________
          * К л и п е р - трехмачтовый быстроходный военный корабль.

     "Братцы" встрепенулись,  услышавши мудрые слова,  так как знали,  что
вахтенный  лейтенант  любил   подкрасться,   ровно  кошка,   и   разбудить
действительно "по-своему" заснувшего матроса.
     Но ночь,  волшебная тропическая ночь, тоже расточала свои сонные чары
"по-своему",  и не прошло и пяти минут после предостережения Аришкина, как
уже среди кучки раздались подхрапывания.
     - Ну уж и здоровы спать,  идолы!  - воркнул Аришкин и, наклонившись к
спящим, проговорил: - Кошка идет!
     Все  моментально  вскочили.   "Кошкой"  звали  вахтенного  лейтенанта
Пыжикова, находившего, что "распускать" матросов не следует.
     Аришкин засмеялся.
     - Небось проснулись?..  Садись...  я вам лучше что-нибудь расскажу...
По крайности сон разгонит.
     - То-то  расскажи,  Никоныч...  уважь...  А  то  как бы  взаправду не
подкралась Кошка, - заметил один из марсовых.
     - Как не уважить вас, дрыхалов, уважу! - ласково промолвил Аришкин.
     И плотней усевшись на бухту*,  откашлялся и начал вполголоса и слегка
нараспев следующий рассказ.
     _______________
          * Б у х т а - снасть, уложенная в круги. - П р и м. а в т о р а.


                                    II

     - Тоже вот был у нас на клипере,  на "Грозящем",  когда мы на нем три
года  тому  назад  ходили  в  дальнюю,   матросик  один,  Васька  Пернатый
прозывался.  Отцы  его,  говорил,  птицеловы  были,  и  было  им  прозвище
"Пернатые"...  Так довольно даже редкий и диковинный матрос был, братцы вы
мои.  Такого никогда на  флоте я  не видывал.  Человек,  прямо сказать,  с
понятием и  по матросской части знал,  хорошим рулевым был и  в Кронштадте
веселым человеком оказывал себя, и карахтера тихого, и вином не занимался,
а как уплыли мы из Кронштадта и вошли в заграничные места,  тут, значит, и
вышла эта самая загвоздка...
     - В чем загвоздка? - спросил кто-то.
     - А в том,  братец ты мой, что вовсе в расстройку вошел. И чем дальше
мы уходили,  тем больше он быдто тронутый понятием становился. Ни с кем не
говорил,  чуждался,  больше один да один, и все в тоске да в тоске, братцы
вы  мои.  Глядит этто он  на  море,  мурлычет себе под  нос песню,  а  сам
плачет...  Однако тосковать - тосковал, а службу справлял форменно... А на
берег съезжал,  так ни на что и не смотрел,  а прямо в кабак,  и привозили
его  два раза размертвецки-пьяно...  На  клипере не  дотрогивался и  чарки
своей не пил,  а на берегу,  значит,  тоску свою залить хотел...  Дошли мы
таким  родом  до  Мадер-острова,  как  остановил  он  старшего  офицера  и
докладывает:  "Дозвольте, вашескобродие, объяснить причину". - "Объясняй!"
- говорит.  "Так, мол, и так, как вам, говорит, будет угодно, а нет больше
сил моего терпения!" Этто он докладывает, а сам бледный-пребледный из лица
и похудал весь, хотя никакой хвори в себе не имел. А старший офицер малого
терпения был человек и как вскрикнет:  "Ты что, говорит, такой-сякой, лясы
разводишь?  Говори толком,  в  чем дело?" Пернатый не испугался и отчесал:
"Явите,  говорит, божескую милость, прикажите меня сей же секунд отправить
обратно  в  Расею,  а  то  я  преступником-беглецом могу  быть!  Пробовал,
говорит, я всячески принудить себя и не могу, вашескобродие. Тоска сосет!"
     - Ишь ты... Что ж старший офицер?
     - Известно что...  Подумал,  что матрос огурнуться хочет от  флотской
службы...  Сперва-наперво ровно бы ошалел,  что матрос с  таким диковинным
прошением осмелился, а потом: раз, два, три, и пошел лупцевать. Искровянил
матроса  в  самом  лучшем  виде  и  говорит:   "Я  тебе,  говорит,  покажу
сил-терпения.  Отшлифовать велю,  так  поймешь свою дерзость прошения".  А
Васька Пернатый свое: "Не пойму, говорит, вашескобродие... Не от лодырства
я прошусь!" Велел ему всыпать двадцать пять. Всыпали...
     - За прекословие, значит?
     - То-то  за  оно  самое.  Потому  старший  офицер  очень  скор  был и
прекословия не позволял...  Любил,  чтобы молчали,  хотя  бы  он  приказал
самого   себя   съесть...   Малого   терпения  был  человек...  А  который
нетерпеливый - хуже глупого  бывает...  Оделся,  значит,  Васька  Пернатый
после  порки  и  безо  всякой  это  злобы  и как бы в задумчивости говорит
унтерцерам,  кои его линьками драли:  "Никакие линьки,  говорит,  тоски не
разгонят.  Дойду до капитана, и вернут меня в Расею". Слушаем мы и думаем:
"Спятил матросик";  кои с дурости и смеялись.  Думали:  чудит человек... А
он,  братцы,  как  опосля оказалось,  и вовсе не не мог совладать со своей
тоской.  Хорошо.  Ушли мы с Мадер-острова и  вскорости  зашли  на  Зеленые
острова   для  запаса  угля,  живности  и  свежей  провизии,  потому,  как
сказывали,  с островов Зеленых прямо хотели вальнуть на Яву-остров и минуя
Надежный мыс (мыс Доброй Надежды).  Ден в шестьдесят переход рассчитывали,
потому и запасу всякого много брали.  Как услышал  про  это  самое  Васька
Пернатый  -  на нем лица нет.  Ходит по клиперу как бы в потере чувств.  И
исхудал же он за  это  время  -  страсть...  Было  ему  тогда  этак  годов
тридцать,  не  больше,  а  с  виду  вроде  старика оказывает...  Однако до
капитана не  доходил...  Боялся,  видно,  линьков...  Он  не  очень-то  их
обожал...  С умом человек был и хотя тихий,  а обидчистый...  Ладно. Стоим
это мы в Портограндах (Порто-Грандо) четвертый день,  грузим уголь, быков,
свиней,  уток  и курей принимаем,  у арапов пельсины покупаем,  лакомимся,
значит, как вдруг утром перекличка, а Васьки Пернатого нет...
     - Сбежал? - нетерпеливо спросил один из слушателей.
     - А ты слушай,  тогда и узнаешь! - недовольно проговорил Аришкин. - А
то "сбежал"!.. А может, и не сбежал...
     - Так куда ж он делся?
     Аришкин несколько секунд  помолчал,  словно  бы  желая,  как  опытный
рассказчик, усилить внимание своей аудитории, и продолжал:
     - Старший офицер как  узнал,  что  Пернатый в  нетчиках,  очень  даже
осатанел.  "Мы,  говорит,  его,  подлеца,  сыщем. Он беспременно от службы
удрать хочет. Беглым мигрантом сделаться. Я покажу ему мигранта!.." Совсем
без терпения человек был старший офицер...  Не смозговал того,  что Васька
Пернатый в  Расею бежать хотел,  а он кулаками машет и кричит:  "мигрант!"
Это,  значит,  который человек со своей родины на чужую убегает, - пояснил
Аришкин.  -  Ладно.  Тую же  минуту послали на  берег шлюпку с  мичманом к
концырю,  чтобы поймать, мол, и предоставить беглого казенного человека...
А  город  этот  самый  Портогранда  маленький...   арапы  больше  живут...
Пернатого-то скоро и  разыскали в  избенке арапской.  После матрос,  что с
мичманом на  поимку ездил,  обсказывал,  как беднягу под кроватью нашли...
Забился туда...  Насилу вытащили.  И бросился он в ноги концырю и мичману.
Плачет:  "Не берите,  мол,  меня на клипер. Я в Расею доберусь и явлюсь по
начальству.  Пусть со мной что вгодно делают,  но я  по крайности в  своей
стороне буду".  А мичман что может?  Тоже подневольный офицер. Ему сказано
доставить,  он и должен был доставить. И пожалел он матросика, а привез на
катере да  еще  для верности связал...  Это жалеючи-то!  -  не  без иронии
прибавил рассказчик.  -  Привезли и тот же секунд без допроса, как, мол, и
почему матрос от тоски на ответ в Расею бежит,  - беднягу на бак и всыпали
без счета...  Вроде как в  бесчувствии в  лазарет снесли...  А ведь все от
непонятия...  После уж только в понятие насчет матросика вошли...  Тогда и
старший офицер понял, что терпения в нем не было... То-то оно и есть...
     В эту минуту неслышными шагами приблизился лейтенант Пыжиков. Аришкин
тотчас же смолк.
     - Вы тут что? Дрыхнете? - спросил лейтенант, вглядываясь в матросские
лица.
     Все поднялись и почти в один голос отвечали:
     - Никак нет, ваше благородие!
     - Я им сказку сказывал, ваше благородие! - доложил Аришкин.
     - То-то...  У меня на вахте поспи!.. Я разбужу! - проворчал лейтенант
и пошел дальше.


                                   III

     Матросы опять уселись, и Аришкин продолжал:
     - Отлежался Пернатый...  Опять службу справляет... Опять тоскует... И
боцман в ошалеватости...  Не понимает... Однако пожалел. "Так, мол, и так,
вашескобродие,  как бы  чего над собой Пернатый не сделал.  В  большой он,
мол,  расстройке!" - доложил боцман старшему офицеру. И старший офицер как
быдто начал в  понятие входить и торопливость свою оставил.  "Присматривай
за им,  говорит,  хорошенько и зря,  говорит, не обескураживай боем. А там
видно будет!" Ладно.  Идем это мы тропиками,  как вот теперь...  Благодать
одна... Тепло, служба легкая... И встречали мы в этих самых местах светлый
праздник...  А Васька-то Пернатый быдто отходить почал от тоски эти дни...
Отстояли мы заутреню...  А Пернатый около меня стоял...  Гляжу: молится, с
колен не встает и руками лицо закрыл... Плечи вздрагивают... Плачет...
     Вышли это мы наверх...  разгавливаемся... А солнышко поднимается... И
светло  стало...  И  матросики веселые...  Праздник-то  светлый,  праздник
праздникам... Только Васька сам не свой. Глядит это на яйца, на куличи, не
ест,  и такая в его лице тоска, братцы вы мои, что и не обсказать. "Полно,
говорю,  Вась... Через три года вернемся, говорю, в Расею..." А он ровно и
не  слушает.  Уставил глаза на море да как вскочит на борт...  На счастье,
один матрос у борта стоял...  схватил его за ноги...  Насилу держит.  А он
голосом кричит: "Пустите, братцы, нет сил моего терпения... Лучше смерть".
     Сняли его с  борта.  Привели к  капитану,  -  он  в  то время команду
обходил,  проздравлял.  "По  какой такой причине ты  жизни хотел решиться,
матросик,  и в такой великий день? - спросил капитан. - То бежать хотел, а
теперь топиться?" Тот опять свое: "Тоскую, говорит, в чужих местах". Видит
капитан,  что человек на извод готов. Велел позвать доктора. "Обследуйте и
доложите"... Он и доложил, что у Пернатого вроде быдто болезни... мудреное
слово какое-то сказал...  А выходит,  что тоска по родине...  Ну,  капитан
тотчас  же  потребовал Пернатого и  говорит:  "Как  придем на  Яву-остров,
оставлю тебя, а ты с обратным судном вернешься в Расею!" И как услышал это
Пернатый,  то  сразу  же  человеком  стал.  В  настоящее понятие  вошел...
Повеселел... одно слово: матрос как матрос... А как пришли на Яву-остров и
велели ему  на  конверт (корвет) перебираться,  что  в  Расею шел,  так  и
обсказать нельзя,  как он  обрадовался...  Прощается со всеми и  плачет от
радости... Совсем диковинный матросик был! - заключил рассказчик.
     Через несколько минут он поднялся и сказал:
     - Трубчонку выкурить пойду... Смотри, опять не засните, черти!
     - Не  заснем,  Никоныч.  Ты  разговорил сон...  Да  и  скоро  светать
начнет... Ишь заря занимается.

     1899

__________________________________________________________________________

          Станюкович К. М.
          С 75.  В шторм. Повести и рассказы. Сост.: М. А. Соколова. Илл.:
     П. Пинкисевича. - М., Моск. рабочий, 1974. - 392 с.
          Текст печатается  по  изданию:  К.   М.   Станюкович.   Собрание
     сочинений в 6 томах, т. 1 - 3. М., Гослитиздат, 1958 - 1959 гг.
          Тираж 150 000. Цена 91 к.
     Иллюстрации художника  П. П и н с и к е в и ч а
     Заведующий редакцией  Н. Б о р а н е н к о в
     Редактор  Т. Б о й к о
     Художники  Ю. Б о я р с к и й  и  Е. Н и к и т и н
     Художественный редактор  П. З у б ч е н к о в
     Технический редактор  Т. П а в л о в а
     Корректоры  Т. С е м о ч к и н а, Т. Н а р в а
__________________________________________________________________________
     Текст подготовил Ершов В. Г. Дата последней редакции: 04.01.2002
     О найденных в тексте ошибках сообщать по почте: vgershov@chat.ru
     Новые редакции текста можно получить на: http://vgershov.lib.ru/