Bibra > Произведения > Все > Из Горация

Из Горация

Автор: Поповский Николай Никитич

Скачать

Н. Н. Поповский

Из Горация

  

  

   Н. Н. Поповский (1730—1760)

  

   Родился в семье священника церкви Василия Блаженного в Москве. Обучался в Славяно-греко-латинской академии, а затем в Московском университете. С особым успехом занимался "словесными науками" под руководством Ломоносова, сделавшись его лучшим учеником в поэзии. Ломоносов высоко отзывался о Поповском, считая, что он "в состоянии искусством своим в чистоте российского штиля и стихотворства приносить Академии наук честь и пользу" (Ломоносов, ПСС, т. 9, с. 634). По окончании университета Поповский там же вел преподавательскую деятельность; с 1756 г. — профессор красноречия. Вопреки обычаю читать лекции по-латыни, стал ратовать за преподавание на русском языке.

   Из оригинальных стихов Поповского особенно интересна эклога "Начало зимы", содержащая одну из первых развернутых пейзажных зарисовок в русской поэзии. В своих торжественных одах поэт следовал традиции Ломоносова. Основную часть поэтического наследия Поповского составляют переводы, замечательные для своего времени по звучности стиха и выразительности языка. Переводы Поповского из Горация ("Искусство поэзии" и оды) в художественном отношении превосходят многие позднейшие переводы. В XVIII в. очень ценился также осуществленный Поповским стихотворный перевод поэмы английского просветителя А. Поупа "Опыт о человеке", оказавший несомненное воздействие на развитие русской философской лирики. В "Опыте исторического словаря о российских писателях" (1772) Н. И. Новиков сообщал, что Поповский перед смертью сжег часть своих произведений, "почитая недовольно исправными к изданию в свет". Здесь же о Поповском говорилось: "Стихотворство его чисто и плавно, а изображения просты, ясны, приятны и превосходны" (Новиков Н. И. Избранные сочинения. М.—Л., 1951, с. 336—337).

  

Автор вступ. статьи и коммент. Н. Д. Кочеткова

  

  

  

   "Кто правдой в свете жить радеет…" (Книга I, ода XXII)

   "Сноси напасти терпеливо…" (Книга II, ода III)

   "Так должно жить, чтоб не пускаться…" (Книга II, ода X)

    "Увы! проходит век крылатый…" (Книга II, ода XIV)

   "Не злато и сребро сияет…" (Книга II, ода XVIII)

  

  

ИЗ ГОРАЦИЯ. КНИГА I, ОДА XXII

  

   Кто правдой в свете жить радеет,

   В худых не виноват делах,

   Тот в луке нужды не имеет

   К своей защите, ни в стрелах,

   Смертельным ядом напоенных,

   Что мечет мавр в полях полденных.

  

   Хоть был бы он в местах опасных

   От волн, от жара и зверей;

   Хотя б на Кавказе, где ясных

   Нет дней весенних, ни людей;

   Иль где текут Гидаспски воды,

   Взнесенны басньми в прежни годы.

  

   В лесу Савинском раз гуляя,

   Я о своей любезной пел

   И, скучны мысли разгоняя,

   Через пределы перешел;

   Внезапно волк ко мне с размаху

   Бежит, я обмер весь от страху.

  

   Ни в храброй Давнии доселе

   Не видано, чтоб был таков,

   Ни в жарком Юбином пределе,

   Рождающем свирепых львов;

   Узрев меня, вспять обратился,

   И безоружного страшился.

  

   Поставь меня в странах бесплодных,

   Где нет приятныя весны,

   От бурь и ветров где холодных

   Поля, как камень, скреплены,

   Где мраки небо покрывают,

   Лучи отнюдь не досязают.

  

   Поставь меня под самым зноем,

   Лучи где прямо в землю бьют

   И где с умеренным покоем

   Жары жить людям не дают;

   Но мне и там подаст утехи

   Любезной речь и нежны смехи.

  

   КОММЕНТАРИИ

  

   Из Горация. — Публикуется пять из десяти известных переведенных Поповским од Горация Квинта Флакка (65—8 до н. э.), древнеримского поэта, к творчеству которого русские авторы обращались на протяжении всего XVIII в.: Кантемир, Тредиаковский, Ломоносов, Муравьев, Капнист, Державин, Дмитриев и многие другие.

  

   "Кто правдой в свете жить радеет…" (Книга I, ода XXII). — Письмо Горация Флакка о стихотворстве к Пизонам, переведено с латинского языка Николаем Поповским. СПб., 1753, с. 25.

   Гидаспски воды. — Гидасп — древнегреческое название реки Джелам в Индии.

   Савинский лес — лес в имении Горация Сабинум.

   Давния — Дауния, область в Апулии (на территории Италии), откуда в Рим приходили храбрые воины.

   Юбин предел — Нумидия, древняя страна в северной Африке, на территории Алжира. Юба (I в. до н.э.) — царь Нумидии.

  

ИЗ ГОРАЦИЯ. КНИГА II, ОДА III

  

   Сноси напасти терпеливо,

   Будь духом бодр, о человек!

   И не гордись, живя счастливо,

   Смерть памятуй и краткий век.

  

   Хотя бедами утесненный

   Век будешь с скукой продолжать,

   Хотя ты в роще отдаленной

   В дни будешь праздничны лежать.

  

   Где тенью дерева густою

   При летнем зное холодят,

   Одна гоняясь за другою,

   Струи в источнике журчат.

  

   Сюда сладчайшие напитки,

   Сюда вели и розы несть,

   Покамест рок, лета, избытки

   Дозволят жизнь веселу весть.

  

   Оставить время всё приспеет,

   Деревни, рощи, пышный дом;

   Наследник после овладеет

   Твоим и златом и сребром.

  

   Богатым ли или убогим,

   Царем иль подлым ты рожден,

   Всё то ж, ты будешь роком строгим

   Без жалости во гроб сведен.

  

   Всех гонят нас к тому ж пределу,

   Своя всем придет череда.

   Хоть скоро, хоть не скоро, телу

   С душей расстаться навсегда.

  

   КОММЕНТАРИИ

  

   "Сноси напасти терпеливо…" (Книга II, ода III). — Полезное увеселение, 1760, No 2, с. 76.

  

   См. также коммент. к КНИГЕ I

  

  

КНИГА II, ОДА X

  

   Так должно жить, чтоб не пускаться

   Ни внутр морския глубины,

   Ни близко с брегом не смыкаться,

   Страшася бури и волны.

  

   Кто жить умеренно желает,

   Не в гнусной тот избе живет,

   Ни гордых он не созидает

   Палат, где зависть яд свой льет.

  

   В высокий чаще дуб стремится

   Борей; взнесенна до небес,

   Громчае башня вниз валится:

   В высоки горы бьет Зевес.

  

   В напастях счастья ждет, при счастье

   Боится бед готовый дух;

   Тот бог, что мрачное ненастье

   Навел, подаст и вёдро вдруг.

  

   Не век судьба нам так же судит

   Томиться, как теперь, бедой:

   Сам Феб муз часто к пенью нудит,

   Ослабив лук свой с тетивой.

  

   Будь сердцем тверд, великодушен,

   Когда гроза находит въявь;

   Но если ветр весьма послушен,

   Надутых парусов убавь.

  

   КОММЕНТАРИИ

  

   "Так должно жить, чтоб не пускаться…" (Книга II, ода X). — Полезное увеселение, 1760, No 2, с. 77.

  

   См. также коммент. к КНИГЕ I

  

  

ИЗ ГОРАЦИЯ. КНИГА II, ОДА XIV

  

   Увы! проходит век крылатый;

   Ни святость может воспятить

   Морщин и старости горбатой,

   Ни смерти алчной умолить.

  

   Чрез триста жертв всяк день Плутона

   Неукротимого моли,

   Что свел и сильного Самсона

   Во преисподни земли;

  

   Но сколько здесь ни пребываем,

   Чрез Стикс всем страшный должно плыть:

   Богат ли, царь ли, всеми ль знаем,

   Раб, нищ, презрен,—всем там же быть.

  

   Напрасно браней мы страшимся,

   Свирепых в море бурь бежим,

   В осенний с полдня ветр боимся,

   Несущий вред телам людским.

  

   Увидим черны, мутны реки,

   И Данаев проклятый род,

   И Сизифа, к трудам навеки

   Что осужден, конца не ждет.

  

   Оставить землю, дом с женою,

   Сады, что сам ты возрастил,

   Во гроб не пойдут за тобою;

   Коль мало ты владыкой был!

  

   Хранимы питья сто замками

   Наследник лучший разочнет:

   Вино лить будет под ногами,

   Какого в праздник жрец не пьет.

  

   КОММЕНТАРИИ

  

   "Увы! проходит век крылатый…" (Книга II, ода XIV). — Полезное увеселение, 1760, No 2, с. 79.

  

   См. также коммент. к КНИГЕ I.

  

  

ИЗ ГОРАЦИЯ. КНИГА II, ОДА XVIII

  

   Не злато и сребро сияет

   В моем жилище на стенах;

   Не мрамор пол в них украшает,

   Не крыльца на резных столбах.

  

   Чужим наследством не владею

   Под ложным именем родства;

   И слуг насильно не имею,

   Из бедности и сиротства.

  

   Но разума и правды много,

   Чего же больше мне сего?

   Богач, хоть я живу убого,

   Знакомства ищет моего.

  

   Я Бога тем не озлобляю,

   Чтоб больше мне чего просить;

   Друзьям богатым не скучаю;

   Доволен тем, чем дано жить.

  

   Летят за днями дни крылаты:

   При смерти ты, забыв о том,

   Возносишь мраморны палаты,

   И, гроб забывши, строишь дом.

  

   Морские глуби засыпаешь

   И расширяешь берега;

   Ты землю узкою считаешь

   И кои есть поля, луга.

  

   Но что? соседние ты села,

   О ненасытный, захватил

   И собственного их предела

   Твоих питомцев уж лишил.

  

   Несчастный муж с детьми, с женою,

   В объятии неся богов,

   Бежит в слезах, гоним тобою,

   Оставив дом своих отцов.

  

   Но нет известнейшей дороги

   Богатому, как в мрачный ад;

   Что мысли толь имеешь многи?

   И ты туда же будешь взят.

  

   Богатым и убогим равен

   Ко гробу путь, одна стезя.

   Хоть Прометей на вымысл славен,

   Харона подкупить нельзя.

  

   Потомство Танталов надменных

   Он за Коцитом всё хранит;

   Труды снять с нищих отягченных

   И званый и не зван спешит.

  

   КОММЕНТАРИИ

  

   "Не злато и сребро сияет…" (Книга II, ода XVIII). — Полезное увеселение, 1760, No 6, с. 252, с подписью: Н. П.

  

   Хоть Прометей на вымысл славен… — Попавший в ад Прометей тщетно пытался подкупить Харона, перевозчика, переправлявшего души умерших через реки подземного царства, чтобы тот отвез его обратно на землю.

    Потомство Танталов. — Имеются в виду греки, вождем которых в Троянской войне был Агамемнон, правнук Тантала.

   Коцит (греч. миф.) — одна из рек в подземном царстве.

   См. также коммент. к Книге I.