Bibra > Произведения > Все > Пришествие, на нашу землю, и пребывание на ней, Микромегаса; из сочинений г. Вольтера

Пришествие, на нашу землю, и пребывание на ней, Микромегаса; из сочинений г. Вольтера

Автор: Сумароков Александр Петрович

Скачать

  

ПОЛНОЕ СОБРАНІЕ

ВСѢХЪ

СОЧИНЕНIЙ

въ

СТИХАХЪ И ПРОЗѢ,

ПОКОЙНАГО

Дѣйствительнаго Статскаго Совѣтника, Ордена

Св. Анны Кавалера и Лейпцигскаго ученаго Собранія Члена,

АЛЕКСАНДРА ПЕТРОВИЧА

СУМАРОКОВА.

Собраны и изданы

Въ удовольствіе Любителей Россійской Учености

Николаемъ Новиковымъ,

Членомъ

Вольнаго Россійскаго Собранія при Императорскомъ

Московскомъ университетѣ.

Изданіе Второе.

Часть IX.

Въ МОСКВѢ.

Въ Университетской Типографіи у И. Новикова,

1787 года.

OCR Бычков М.И.

  

Пришествіе, на нашу землю, и пребываніе на ней, Микромегаса; изъ сочиненій г. Вольтера {*}.

  

   *) Сей переводъ учиненъ того перевода прежде, который внесенъ въ академичеcкія изданія. А отъ чего въ нихъ гораздо близкое сходство, оное предается рассужденію и догадкѣ читателей. Примѣчаніе г. Сумарокова.

  

   Въ нѣкоторой изъ планетъ обращающихся около звѣзды нарицаемой Сирій, былъ молодой и разумной человѣкъ, именемъ Микромегасъ, ростомъ въ восемь миль, то есть въ дватцать четыре тысячи геометрическихъ шаговъ, шагъ по пяти ступеней. Видѣть свѣтъ, выѣхалъ онъ изъ отечества свосго, и приѣхалъ въ Сатурнъ. Сатурніянцы ростомъ предъ Сиріянцами карлы. Вышина ихъ только саженей по тысячѣ. Сиріянецъ спознался тутъ съ Секретаремъ Академіи, съ которымъ пустился онъ въ новой путь, приѣхалъ въ Юпитеръ, оттолѣ проѣхали мимо Марса, и для малости не удостоили ево быть мѣстомъ своемъ отдохновенія, хотя послѣ не сыскавъ себѣ вскорѣ другова наслѣга и раскаялись. На конецъ увидѣли они, что нѣчто свѣтится: Земля то была. Какой ето бѣдной наслѣгъ для проѣхавшихъ Юпитера: но чтобъ не прийти опять въ раскаяніе, выступили на нашу Землю, на полунощный берегъ Бальтійскаго моря, въ тысяча семь сотъ тритцать седьмомъ году, Іюля пятаго дня по новому исчисленію. Выпокоясь пошли они, и стали осматривать, что то за страна, въ которую они прибыли. Сиріянецъ шелъ своими обыкновенными шагами, а Сатурніянецъ бѣжалъ за нимъ какъ за Прусскимъ Капитаномъ маленькая собачка.

   Въ тритцать шесть часовъ обошли они всю Землю. Подлинно, что Солнце или паче Земля подобный путь въ дватцать четыре часа совершаетъ; однако надобно подумать, что скоряе можно на своей перевернуться оси, нежели обойти ногами. Возвратилися они на то мѣсто, откуда они пошли: увидя на пути сію лужицу которая называется Средиземнымъ Моремъ, и сей маленькой и мѣлкой прудокъ, которой подъ именемъ Великаго Океана окружаетъ кротовой курганчикъ. Карла ни гдѣ больше половины ноги не омочалъ, а Сиріянецъ и пяту омочалъ едва только. Ходя туда и сюда старалися они примѣтить, обитаемъ ли сей шаръ или нѣтъ. Наклонялися, ложилися, вездѣ щупали, но глаза ихъ и руки будучи вышемѣрными ползующимъ по нашему кругу веществамъ, ни малѣйшаго не подали къ ихъ понятію слѣда, что мы и протчія сего шара обитатели существовать честь имѣемъ.

   Карла разсуждалъ иногда скоровато: положилъ такъ, что на Земли ни кого нѣтъ. Микромегасъ благопристойно далъ ему разумѣть, что такое разсужденіе не правильно: ибо, говорилъ онъ, не видишъ ты малыми своими глазами нѣкоторыхъ звѣздъ пятидесятной величины, которыя мнѣ очень видны, не уже ли ты изъ того заключаетъ, что сіи звѣзды не существуютъ? Однако я землю гораздо щупалъ, говорилъ Карла. Но ты того не почувствовалъ, отвѣтствовалъ тотъ. Однако говорилъ Карла, сей кругъ такъ дурно состроенъ, такъ неправиленъ, и такъ безобразенъ, что онъ мнѣ чуденъ кажется. Все здѣсь въ смѣшеніи. Посмотри на сіи малыя источники, какъ криво они идутъ.

   Пруды сіи, ни круглы, ни четвероугольны, ни продолговаты, и никакова правильнаго не имѣютъ образа. Что ето за острыя крупинки, которыми сей шаръ натыканъ? Горы онъ подъ симъ разумѣлъ именемъ: они мнѣ ноги изцарапали. Разсмотри весь шаръ сей, какъ онъ на концахъ своей оси плоскъ, какимъ образомъ онъ около солнца вертится, и что отъ того при концахъ оси мѣста ни къ чему годны. Вотъ изъ чего я заключаю, что здѣсь ни кого нѣтъ.

   Что мнѣ кажется, что здѣсь люди здраваго разсужденія жить не захотятъ. Можетъ быть говорилъ Микромегасъ, что здѣсь люди и не здраваго разсужденія обитаютъ. Однако есть нѣкоторой признакъ, что ето для чего нибудь здѣлано и не даромъ. Тебѣ все здѣсь неправильно кажется, говоришъ ты, а ето отъ того, что въ Сатурнѣ и Юпитерѣ здѣлано все прямо, а здѣсь криво. Можетъ быть, что здѣшнее малое замѣшательство и подлинно отъ того происходитъ. Я вишь тебѣ сказывалъ, что я въ своихъ путешествіяхъ всегда находилъ разность. Сатурніянецъ всему тому прекословилъ. Споръ бы ихъ не окончался, ежели бъ Миркромегасъ говоря разгоряченно не надулъ горла и не перервалъ своево алмазнова ожерелья. Алмазы попадали: камни были небольшія однако изрядныя, самыя меньшія вѣсомъ по пятидесять, а самыя большія по четыре ста фунтовъ. Карла подобравъ изъ нихъ нѣкоторыя и поднеся къ глазамъ своимъ примѣтилъ, что сіи алмазы такъ огранены, что они стали предорогими микроскопами. Взялъ камушекъ ста шестидесяти ступеней въ половинномъ перерезѣ, и приложилъ ево къ зорочку, а Микромегасъ выбралъ изъ нихъ микроскопъ двухъ тысячь пяти сотъ ступеней. Микроскопы были очень хороши, однако помощію ихъ вдругъ еще ни чего увидѣть было нельзя. Надлежало ихъ здѣлать исправными. Наконецъ житель Сатурна усмотрѣлъ нѣчто чудь чудь видное, и что оно въ водѣ Бальтійскаго моря ворошится: Китъ былъ то. Тихонько взялъ онъ ево мизинцомъ, и положивъ на ноготь большова пальца, показалъ ево Сиріянцу, которой въ другой разъ захахоталъ чрезвычайной малости жителей нашего круга. Сатурніянецъ увѣренъ, что нашъ свѣтъ обитаемъ, тотчасъ себѣ вообразилъ, что въ нашемъ свѣтѣ одни только киты обитаютъ, а будучи великимъ въ разсужденіяхъ хлопотникомъ хотѣлъ догадаться, отъ чего сія малая пылинка имѣетъ въ себѣ движеніе, имѣетъ ли она мысли, волю и свободу. Не зналъ, что думать, а Микромегасъ сего звѣрка очень терпѣливо разсматривалъ, и заключилъ, что нѣтъ способа повѣрить, чтобъ онъ былъ одушевленъ. Оба путешествователи склонялися думать, что въ нашемъ обиталищи разума нѣтъ. Въ самое то время помощію микроскопа примѣтили они нѣчто больте кита плывущее по Бальтійскому Морю. Извѣстно, что въ то самое время стая Философовъ возвращалася отъ круга конца земляной оси, гдѣ они дѣлали примѣчанія, о которыхъ до того времени ни кто не извѣщался. Писали въ вѣдомостяхъ, что корабль оныхъ Философовъ у сторонъ Босніи терпѣлъ разбитіе, отъ котораго великимъ трудомъ спаслися; однако по картамъ ни кто не вѣдаетъ, гдѣ то на свѣтѣ мѣсто. О томъ, какъ ето было, разскажу я безо всякой отъ себя примѣси, что нѣсколько и трудно Историку.

   Микромегасъ тихонько протянулъ руку къ тому мѣсту, гдѣ то ему показалось, продвинулъ два пальца, и что бы не ошибиться, разнявъ ихъ и сжавъ ухватилъ легонько корабль, на которомъ тѣ господа ѣхали, и такъ же и ево еще положилъ на ноготь, не гораздо жавъ ево, что бы не раздавить. Вотъ какой очень отличной отъ перьваго звѣрокъ, говорилъ Сатурнской карла. Сиріянецъ мнимаго звѣрка положилъ на ладонь. Обрѣтающіяся на кораблѣ чаяли, что они нѣкимъ бурнымъ вѣтромъ вознесены на превеликой камень: пришли всѣ въ движеніе: матросы хватались за винныя бочки, бросали на Микромегасову руку, и збросились сами послѣ. Землемѣры забравъ всѣ свои къ измѣриванію надобности, сошли на Сиріянцовы пальцы. Столько было ихъ, что онъ наконецъ почувствовалъ, что у нево на пальцахъ нѣчто ворошится, и ихъ щекотитъ. Въ указательной ево палецъ вбили они желѣзную палку на ступень мѣрою. Какъ ево кольнуло, разсудилъ онъ, что что нибудь изъ того звѣрка, которова онъ держалъ, вышло, а больше тотчасъ и мыслить ему было нѣчево. Микроскопъ, которой взору кита и корабль едва изобразить могъ, не имѣлъ добычи въ такой малой твари, каковы люди. Я не стараюся чьей нибудь коснуться тщетности, только прошу важныхъ людей, чтобъ они при семъ здѣлали со мною маленькое примѣчаніе. Взявъ станъ человѣческой ступеней пяти, не имѣемъ мы больше вида, какъ на ядрѣ десяти ступеней вокругъ, звѣрокъ около шести сотъ тысячной части ширины большова пальца вышиною. Вообрази себѣ существо, которое нашу землю можетъ взять въ руку, и у котораго члены по размѣру нашихъ. Да и очень можетъ статься, что таковыхъ существъ по всей вселенной великое множество. Такъ представь себѣ, прошу я, что бы они подумали о сихъ сраженіяхъ, которыя намъ двѣ деревни стоили, и которыя отъ насъ обратно отданы. Думаю, что когда нибудь гранодерской Капитанъ прочтетъ сіе сочиненіе. Онъ ступеньми двумя превышаетъ шапки своихъ подчиненныхъ, а я ево увѣдомляю, что и онъ и подчиненныя ево пребудутъ на всегда въ безконечныхъ малостяхъ.

   Какое пречудное искуство надлежало имѣть лчашему Сирійскому Философу; разсмотрѣть тѣ пылинки, о которыхъ я говорилъ! Когда Левенгекъ и Гартсекеръ первыя увидѣли, или чаяли, что увидѣли, крупинки, отъ которыхъ мы зачинаемся, далеко не подошли они открытіемъ своимъ къ сему преудивительному открытію. Какое утѣшеніе ощущалъ Микромегасъ видя, что тѣльца маленькихъ сихъ тварей ворошаются. Разсматривая всѣ ихъ обращенія, слѣдуя имъ во всѣхъ ихъ дѣйствіяхъ, какъ закричалъ онъ! съ какою радостію отдалъ онъ одинъ изъ своихъ микроскоповъ въ руки своево товарища! Вижу, говорили они оба въ другъ. Видитъ ли какъ они бремена носятъ, какъ наклоняются, какъ подымаются? Говоря имъ ето, отъ радости, что видятъ такую новизну, и отъ страха, чтобъ не лишиться сего къ изслѣдованію зрѣнія, руки у нихъ дрожали. Сатурніянецъ изъ непомѣрной вѣроятности прешедъ въ непомѣрную вѣроятность чаялъ, что онъ примѣтилъ, что они уже и сочетоваются. Ахъ! говорилъ онъ, Всѣ естественныя дѣйствія открылись мнѣ, однако въ кажущемся видѣ обманулся онъ, какія обманчивости и безъ микроскопа и съ микроскопомъ часто бываютъ.

   Микромегасъ лучшій примѣчатель, нежели ево карла, ясно увидѣлъ, что сіи пылинки разговариваютъ, и показалъ то своему товарищу, который стыдясь обманувшись произращеніемъ сочетанія не хотѣлъ вѣрить, что такія мѣлкія твари могутъ другъ другу сообщать свои мысли, а онъ дарованія языковъ имѣлъ такъ какъ и Сиріянецъ. Не слышалъ онъ, какъ оныя пылинки говорили, и изъ того заключилъ, что они не говорятъ. Въ протчемъ удобно ли такимъ мѣлкимъ тварямъ имѣть устроенныя для Произношенія голоса члены, да и что имъ говорить? для разговоровъ потребны мысли; а ежели бъ они мыслили, такъ бы должны были они имѣть нѣчто подобное душѣ. Дать нѣкое подобіе души, такой малой твари, казалось быть ему весьма странно. А ты думалъ, говорилъ Сиріянецъ, что они въ сей часъ упражнялись въ любовныхъ дѣйствіяхъ. Или ты думаешъ, что и безъ мысли любиться можно, Не произнеся ни одного слова, или по крайней мѣрѣ не давъ себя разумѣть: не полагаешъ ли ты, что удобняе дѣлать доказательство нежели рабенка? Мнѣ говорилъ онъ и то и другое не понятно. Я не смѣю ни вѣрить ни отрицать, говорилъ карла, я ни какова объ етомъ не имѣю мнѣнія, разсмотримъ прежде гадовъ сихъ, и послѣ о нихъ разсуждать станемъ. Ето очень хорошо сказано, отвѣчалъ Микромегасъ, и тотчасъ вынялъ ножницы, которыми онъ обрѣзывалъ ногти, и изъ отрѣзки своево ногтя здѣлалъ превеликую трубу, какъ широкую воронку, которой горло приставилъ къ своему уху. Окруженіе сей воронки и корабль и всѣхъ слезшихъ съ корабля охватило, и самой слабой голосъ сквозь ногтевую трубу проходилъ, такъ что симъ искусствомъ Философъ изъ высоты совершенно слышалъ въ низу журчанье обрѣтенныхъ гадовъ. По немногихъ часахъ сталъ онъ раздѣлять слова, и на послѣдокъ узналъ онъ, что они говорятъ по Французски. Узналъ то и карла, только съ большею трудностію. Удивленіе сихъ путешествователей усугублялось по всякую минуту. Слышали они, что червячки говорятъ съ изряднымъ разсужденіемъ. Сія игра природы казалась имъ уходяща отъ толкованія. можно повѣрить, что Сиріянецъ и карла ево нетерпѣніемъ горѣли, что бы съ сими пылинками утвердить обхожденіе. Боялися они, чтобы громкія ихъ голоса, а паче Микромегасовъ вмѣсто того чтобъ сіи червячки ихъ вліяли, не оглушилъ ихъ. Умалили силу ево. Сиріянецъ держалъ карлу на колѣняхъ, а корабль со всѣмъ приборомъ на ногтѣ. На конецъ употребивъ всѣ свои предосторожности, рѣчь свою началъ: невидимыя твари, которыя рука создателева благоволила произвести въ безднѣ безконечныя малости! я ево благодарю, что открылъ онъ мнѣ таковыя тайны, которыя казались быть непроницаемы. Можетъ быть другія вами гнушаться станутъ, но я ни кого не презираю и обѣщаю вамъ свое покровительство.

   Въ какое удивленіе пришли тогда люди, которыя сіи слова услышали! не понятно имъ было, откуда тѣ рѣчи происходили. Священникъ корабля читалъ заклинательныя молитвы, матросы кляли, а Философы составляли мнѣніе, но какое мнѣніе ни составляли, однако никакъ не могли дознаться, что ето такое. Сатурнской карла голосъ имѣя слабѣе Микромегасова, немногими словами разсказалъ имъ о себѣ, кто они таковы. И потомъ пожалѣвъ о нихъ, что они такъ малы, спрашивалъ ихъ, всегда ли они были въ томъ бѣдномъ и толь близкомъ отъ небытія состояніи, въ чемъ они упражняются на семъ кругѣ, которой имъ сперьва казался быть жилищемъ китовъ, благополучна ли жизнь ихъ, умножаются ли они, имѣютъ ли души, и о протчемъ тому подобномъ.

   Нѣкто изъ толкователей былъ посмѣляе другихъ, и раздраженъ, что о душѣ его сумнѣваются, схватилъ математическія свои приборы, и почалъ ими Сатурніянца разсматривать и измѣривать. Посмотрѣлъ и зачалъ говорить: ты думаешъ, государь мой, когда у тебя отъ головы до ногъ тысяча саженъ. Что ты… тысяча саженъ! вскричалъ карла: праведное небо, почему онъ мою вышину знаетъ! тысяча саженъ! на палецъ не ошибся! такая пылинка меня вымѣрила! знаетъ мою величину, а я только ее чрезъ микроскопъ вижу, и еще величины ея не знаю. Да, я тебя вымѣрилъ, говорилъ Естественникъ, а еще и твоево высокорослова тоарища вымѣряю. Предложеніе ево принято. Ево Высокопревосходительство изволилъ лечь и протянуться. Ежелибы онъ стоялъ, тобъ голова ево была гораздо выше облаковъ. Наши философы поставили ему великое дерево въ мѣсто, которое Докторъ Свифтъ именуетъ, но я оное имянемъ не назову, по притчинѣ великаго моево къ дамамъ почтенія. Измѣривали, и на конецъ заключили, что то, что они видѣли, есть дѣйствитедьно молодой человѣкъ, ста дватцати тысячь ступеней называемыхъ королевскихъ.

   Тогда Микромегасъ сіи слова выговорилъ: теперь я еще болѣе вижу, что ни о чемъ не надобно разсуждать по кажущейся величинѣ. О Боже, который одарилъ разумомъ существа показавшіяся толь гнусны глазамъ моимъ! И безконечная малость столько стоитъ тебѣ, сколько безконечная великость. И ежели бы возможно было, чтобъ были въ естествѣ существа еще меньше сихъ, тобъ и тѣ могли имѣть разумъ превосходный разуму сихъ. Гордыхъ звѣрей, которыхъ я видѣлъ на небесахъ, и которыя одною ногою весь шаръ, на которомъ я теперь, покроютъ.

   Одинъ изъ Философовъ отвѣтствовалъ ему, что онъ надежно повѣрить можетъ, что есть дѣйствительно разумныя существа, которыя гораздо менте человѣка. Не разсказывалъ онъ ему того, что Виргилій баснословно о пчелахъ товоритъ, но то что Сваммердамъ открылъ, и что Реомюръ свидѣтельствовалъ разнятіемъ членовъ; научилъ ево на конецъ, что есть звѣри, которыя таковы передъ пчелами, каковы пчелы передъ человѣкомъ, каковъ Сиріянецъ самъ предъ тѣми превеликими звѣрьми, о которыхъ онъ сказывалъ; и каковы сіи большія звѣри предъ другими существами, которымъ они пылинками кажутся. Мало помалу обхожденіе ихъ стало быть прибыльно, а Микромегасъ говорилъ:

   О разумныя пылинки, которыми вѣчное бытіе благоволило показать свою премудрость н Всемогущество! Конечно чувствуете вы беспримѣсныя веселія на вашемъ кругѣ, ибо толь мало имѣя тѣлеснаго существа, и показуяся почти духами, конечно провождаете вы жизнь свою въ любви и мысляхъ, по свойству духовъ. Ни гдѣ не видалъ я прямова щастія, а здѣсь оно конечно. При сей рѣчи всѣ Философы затрясли головами, а одинъ изъ нихъ будучи протчихъ повольняе, искренно признался, что ежели выключить малое число обитателей очень мало почитаемыхъ; такъ весь остатокъ есть собраніе дураковъ, злодѣевъ и нещастныхъ. Въ насъ больше тѣлеснаго существа нежели намъ надобно, говорилъ онъ, дѣлать худое, ежели худое отъ тѣлеснаго существа проиеходитъ, и много духа, ежели худое отъ духа происходитъ. Знаешъ ли ты, что въ сей часъ, когда я съ тобою говорю, сто тысячь дураковъ нашего роду покровенныхъ шляпами убиваютъ другихъ сто тысячь таковыхъ же звѣрковъ покровенныхъ челмами, или отъ нихъ умерщвляются, и что по всей почти земли изъ ушедшихъ отъ памяти временъ, всѣ въ етомъ упражняются. Сиріянецъ ужаснулся, и спрашивалъ о притчинѣ такихъ страшныхъ браней между такими бездѣлишными червячками. Они дерутся, говорилъ Философъ, за нѣсколько кучекъ грязи, которыя всѣ мѣрою не больше пяты твоей. Не думай ты, чтобы кто изъ сихъ миліоновъ людей, которыя рѣжутся, кусочикъ грязи сей получить устремлялся. О томъ только дѣло, кому та грязь принадлежать будетъ, изъ двухъ нѣкакихъ человѣковъ, одного называюшъ Султаномъ, а другова Цесаремъ. Ни тотъ ни другой никогда не видалъ и никогда не увидитъ сего маленькаго земли кусочка, о которомъ дѣло идетъ, и почти ни кто изъ сихъ звѣрковъ, которыя взаимно другъ друга рѣжутъ не видалъ того звѣрка, за котораго они рѣжутся.

   Разсердился Сиріянецъ на безпутную сію воюющую мелузгу, и всѣхъ ихъ ногою хотѣлъ было раздавить. Но они ли сего наказанія достойны? Достойны сего наказанія, сіи жестокія люди, сидяки, которыя изъ нутри своихъ чулановъ, сидя на прорѣзныхъ стульяхъ опредѣляютъ миліону человѣковъ здѣлать убивствіе, и потомъ за то торжественно благодарятъ бога. Путешествователь сжалился надъ мелузгою рода человѣческаго, въ которомъ онъ толь странныя нашелъ противудѣйствія. А вы, говорилъ онъ Философамъ, которыя въ маломъ числѣ премудрыхъ почитаетеся, и чаятельно, что вы ни кого не убиваете, скажите мнѣ, въ чемъ вы упражняетесь. Мы разрѣзываемъ мухъ, отвѣчалъ Философъ, измѣриваемъ линіи, собираемъ числа, соглашаемся въ двухъ или трехъ статьяхъ, которыя мы разумѣемъ, и споримъ о двухъ или трехъ тысячахъ, которыхъ мы не разумѣемъ. Захотѣлось чужестранцамъ, спросить у сихъ мыслящихъ пылинокъ о тѣхъ вещахъ, въ которыхъ они между собою согласны. Сколько счисляете вы, спрашивалъ ихъ Сиріянецъ отъ Песьей звѣзды до большой звѣзды Близнецовъ. Всѣ вдругъ отвѣчали они тритцать двѣ степени съ половиною. Сколько отселѣ до луны? шестьдесятъ полудіяметровъ земли круглыми числами. Сколько вѣсу въ вашемъ воздухѣ? Етова они не знаютъ, думалъ онъ; но всѣ ему отвѣчали, что воздухъ вѣситъ около девяти сотъ разъ менше, нежели равное тому мѣсто занятое самою легкою водою, и тысяча девять сотъ разъ менше червоннова золота. Сатурнской карла пришелъ отъ ихъ отвѣтовъ въ изступленіе, поощрялся принять ихъ за калдуновъ, сихъ людей, которымъ за четверть часа не хотѣлъ онъ и души дать.

   На конецъ Микромегасъ говорилъ имъ: когда вы такъ хорошо знаете то, что внѣ васъ; безъ сумнѣнія вы то, что внутри васъ еще лучше знаете; скажите мнѣ, что такое есть душа ваша, и какъ вы устроеваете мысли свои. Философы какъ и прежде всѣ вдругъ отвѣчали, но всѣ были разнаго мнѣнія. Самой старшій ссылался на Аристотеля, другой выговаривалъ имя Картезія, тотъ Малебранша, тотъ Лейбница, тотъ Локка. Старикъ Перипатетикъ говорилъ громко и надежно: душа есть Ентелехія, а притчина силы ея бытія есть то, что она есть. Аристотель говоритъ

Εντελεχεια est и пр.

  

   Я не очень по гречески разумѣю, говорилъ великанъ, и я столькожъ, отвѣчалъ Философъ червячекъ. Тотъ ево спрашивалъ: для чевожъ ты какова то Аристотеля поминаешъ по Гречески? Мудрецъ отвѣтствовалъ: когда что не вразумительно, о томъ должно говорить на такомъ языкѣ, которой менше всѣхъ знакомъ.

   Картезіянецъ говорилъ: Душа есть чистый разумъ, который въ матернемъ чревѣ получилъ всѣ мысли Метафизическія, и который вышедъ оттолѣ принужденъ ийти въ школу и всему тому учиться снова, что онъ прежде зналъ, и чево послѣ знать не будетъ никогда. Такъ на чтожъ говорилъ осмимильной звѣрь, душа твоя въ матернемъ брюхѣ такъ учена была, когда ей послѣ, какъ ты обростешъ бородою, быть толь незнающею; но что ты подъ именемъ разума разумѣешъ? О чемъ спрашиваешъ ты меня, говорилъ толкователь, я объ етомъ и понятія не имѣю, сказываютъ только, что разумъ есть существо безтѣлесное. Но по крайней мѣрѣ хотя о тѣлесномъ то существѣ знаешъ ли ты? Очень знаю, отвѣчалъ человѣкъ, напримѣръ: камень етотъ сѣръ, устроеніе ево таково,

   Состоитъ въ трехъ протяженіяхъ, имѣетъ тягость, и можетъ быть раздробленъ. Хорошо, говорилъ сиріянецъ, ета вещь, которая тебѣ кажется быть раздробительна, тягостна и сѣра, можешъ ли ты мнѣ сказать, что она такое? Ты видишъ вещи сей нѣкоторыя свойства; но знакомо ли тебѣ ея основаніе? Нѣтъ, отвѣчалъ онъ. Такъ ты и тѣлеснаго существа не знаешъ.

   По томъ спросилъ онъ у Малебраншиста, что такое душа ево, и что она дѣлаетъ. Ни чево отвѣчалъ онъ, все вмѣсто меня дѣлаетъ Богъ, все вижу я въ немъ, все дѣлаю имъ, все дѣлаетъ онъ, а я ни во что не вмѣшиваюсь. Такъ на что жъ тебѣ и быть, сказалъ ему Сиріянецъ.

   По томъ спросилъ онъ у Лейбниціяна: А твоя душа, другъ мой, что такое? Душа моя, отвѣчалъ онъ, есть спичка, которая показываетъ часы, когда тѣло мое часы бьетъ, или она бьетъ часы, когда ихъ мое тѣло показываетъ: или душа моя есть зеркало вселенныя; а тѣло мое есть обечайка зеркала: ето очень ясно.

   Вышелъ послѣдователь Локковъ, и когда ево о томъ спрашивали: я не знаю, говорилъ онъ, какъ я думаю; знаю только, что никогда инако не думывалъ, какъ лишъ по приключенію своихъ чувствъ, что есть вещества безтѣлесныя и разумныя, о томъ я не сумнѣваюсь; но что не удобно Богу сообщить существу тѣлесному мысль, о томъ я очень сумнѣваюсь. Я почитаю вѣчное всемогущество; ни чево не утверждаю, и довольствуюся мнѣніемъ симъ, что возможныхъ вещей больше, нежели мы чаемъ.

   Понравился Локковъ послѣдователь чужестранцамъ: но по нещастію выскочилъ душевникъ въ четвероугольной шапкѣ, который у всѣхъ перебилъ рѣчи, и говорилъ, что онъ всю ету тайну знаетъ, и что все то изъяснено въ письмахъ святаго Ѳомы: осмотрѣлъ обѣихъ небесныхъ обитателей, и утверждалъ имъ, что они, ихъ свѣты, ихъ солнцы, звѣзды ихъ, и словомъ все, что ни есть, здѣлано единственно для человѣка. Слыша слова сіи чужестранцы расхахотались. Микромегасъ удивлялся, что такія безконечныя малости имѣютъ гордость почти безконечно великую: обѣщалъ имъ сочинить хорошую Философическую книгу, которая будетъ написана самымъ мѣлкимъ писмомъ для употребленія ихъ, и что въ ней они все то сыщутъ, что они сыскать стараются, и дѣйствительно далъ имъ ее предъ отъѣздомъ своимъ. Принесли ее въ Парижъ, въ Академію Наукъ. Но какъ Академіи Секретарь ее раскрылъ, увидѣлъ въ ней только одну бѣлую бумагу.