Избранные сонеты

Автор: Блох Григорий Анатольевич

Избранные переводы сонетов Ф. Петрарки

  

Григорий Блох
1867, Могилев — 1927, Ницца

   Сын ординатора могилевской тюремной больницы. Окончил гимназию в Вильно. Тогда же начал писать стихи. Окончил Юридический факультет Петербургского университета и одновременно Петербургскую консерваторию по классу виолончели. Печатался как поэт и как музыкальный критик в «Вестнике Европы» и «Новостях» (в последнем журнале фактически был редактором). В начале 1900-х годов отошел от литературы, стал крупным предпринимателем-промышленником. В годы Первой мировой войны занимался реорганизацией Черноморского флота. Вернулся к поэзии, причем весьма серьезно, в 1918 году, будучи в эмиграции; двумя годами позже в Выборге, под псевдонимом «Г. Тюрсев», выпустил сборник «Стихотворения». В последующие годы много писал, печатал оригинальные стихи и поэтические переводы сонетов Петрарки и Шекспира, вошедшие позднее в его единственную посмертную книгу («Стихотворения». Париж, 1928).

Евгений Витковский — «Век перевода»

  

               * * *

  

   Весною дней, в обманчивом Апреле,

   Я выплакал в стихах свою беду —

   Ошибки юной первый шаг к стыду…

   Я был другим, чем стал теперь на деле!

  

   Душой сгорал я в сладостном бреду,

   Стремясь в пустых надеждах к лживой цели…

   О, если в жизни вы любить умели, —

   Я состраданья, не прощенья жду!

  

   Я притчей для народа был родного,

   И этой мыслью часто я и снова,

   Как в первый раз, бываю потрясен!

  

   Мечты мне стыд и угрызенья дали

   И в сердце высекли резцом из стали:

   Что мило на земле — лишь краткий сон!

  

  

               * * *

  

   Мне сразу отомстить за прегрешенья

   Любовь с улыбкою решила вдруг

   И тайно приготовила свой лук,

   Как злой стрелок настороже мгновенья.

  

   Ни сердце, ни глаза не знали мук

   И прежде не страшились нападенья,

   Но от стрелы я не нашел спасенья

   И пал впервые жертвой метких рук.

  

   Смущенный неожиданным ударом,

   Я не успел ответить с равным жаром,

   Не мог с оружьем равным выйти в бой

  

   Иль в край хитро уйти суровый, дальный,

   Где я бы избежал судьбы печальной,

   Насильно ныне овладевшей мной.

  

  

               * * *

  

   Я сбит с дороги страстью безрассудной

   В стремленьи к ней — но от любовных пут

   Ее свободно крылья в даль несут,

   А я бегу так медленно и трудно!

  

   Желанью мирный дать хочу приют,

   Но сердце для рассудка непробудно…

   И нет руля, нет паруса для судна:

   Любви упрямой путь тяжел и крут.

  

   На поводу у страсти слабнут силы,

   Подвластен ей, я вижу, как с собой

   Она влечет меня на край могилы

  

   И к Лавру, где смущенною душой

   Я плод бы мог сорвать, на вид прекрасный,

   Но, как отрава, — едкий и опасный!

  

  

               * * *

  

   В тени холмов, где некогда в земной

   Прекрасный образ душу ты одела,

   О ком, прервав покой тревожный тела,

   Пославший нас тоскует в тьме ночной,

  

   Летали мы в свободе мирной смело

   Всем смертным сладкой жизненной стезей,

   Не мысля для себя судьбы иной

   И нового жестокого удела.

  

   Несчастны мы. Но все ж, хотя для нас

   Привольной прежней жизни свет погас,

   Теперь и смерть отрадной мыслью краше:

  

   Свершилась месть над тем, кто нас сгубил,

   И под ярмом иных могучих сил

   Он связан цепью горшею, чем наша!

  

  

               * * *

  

   Промчится, мыслью быстрою гоним,

   Твой нежный лик, любимый и желанный…

   О, краткий отдых в муке неустанной!..

   Но ты со мной — и я неуязвим!

  

   У врат души твой образ, страстно жданный,

   Предстал, и вновь страданием былым

   Дрожит Любовь пред голосом твоим,

   Пред нежным взором — крест судьбой мне данный!

  

   Как госпожа в свой дом, приходишь ты,

   И в скорбном сердце светом красоты

   Твой ясный взор сменяет ужас ночи,

  

   Душа потрясена, и слепнет глаз…

   Вздыхаю я: «Благословен тот час,

   Когда мне путь открыли эти очи!»

  

  

               * * *

  

   В душе моей, как в хижине царица,

   Светилась ты живою красотой;

   Но ты ушла в блаженный край иной,

   И умер я, и надо мной гробница.

  

   Исчезло счастье из души больной,

   Любви погасла светлая денница…

   От жалости гранит бы мог сломиться!

   Но кто расскажет о тоске глухой?

  

   Рыданья сердце недоступны слуху…

   Оно рыдает… В тяжкой скорби духу

   Возможно лишь стонать средь горькой тьмы!

  

   Во-истину, мы прах, мелькнувший тенью,

   Во-истину, слепые волей — мы,

   Во-истину, надежда — заблужденье!

  

  

               * * *

  

   Один, в раздумье, средь пустых полей

   Я тихими, усталыми шагами

   Бреду, и цель одна перед глазами —

   Подальше бы уйти мне от людей…

  

   Как за щитом, я скроюсь за лесами

   От любопытных взоров и речей:

   Они в порывах горести моей

   Прочтут с усмешкой страсти грозной пламя!..

  

   Леса, холмы, овраги, ручейки!

   Обнажены вам сердца тайники,

   Покрытые для мира пеленою!

  

   Взгляните, — в глушь, сюда, пришла ко мне

   Любовь, и даже в этой тишине

   Мы спор ведем, я с ней, она — со мною!

  

  

               * * *

  

   Благословенны месяц, день и год,

   И час, и миг, и уголок прекрасный,

   Где взор ее, ласкающий и властный,

   Меня связал — и душу ныне жжет!

  

   Благословен порыв нежданный, страстный,

   Тех первых сладких, радостных забот,

   Когда любовь открыла в сердце ход

   Своей стреле для муки ежечасной!

  

   Благословенны вы, дары судьбы, —

   И к имени заветному мольбы,

   И слезы, и томленье, и желанье,

  

   И новой вольной песни трепетанье,

   И помыслы о ней, о ней одной, —

   Единый путь, открытый предо мной!

  

  

               * * *

  

   Прошли Любовь и Счастье предо мной,

   И тщетно я гоню воспоминанья…

   Блажен, кто, перейдя поток страданья,

   Вступил на берег твердою ногой!

  

   Любовь у сердца отняла покой,

   От счастья в дар я взял лишь ожиданья

   И нынче, как беглец в краю изгнанья,

   Живу в борьбе с другими и собой.

  

   Возврата нет моим надеждам милым,

   Алмаз мечты — дешевое стекло,

   Покрыто небо пологом унылым,

  

   За мною полпути давно легло…

   Вспорхнув, порывы, мысли вьются мимо,

   И жизнь из рук скользит неудержимо!

  

  

               * * *

  

   Нет, не любовь!.. Но что тогда со мною?

   Любовь?.. Мой Бог! Но что тогда она?

   Не благо, нет! Я муки пью до дна!

   Не зло: я счастлив сладкой мукой злою!

  

   Я сам хотел? И плачу над собою?

   А не хотел — тоска моя смешна!..

   О жизнь и смерть, о яд и чары сна, —

   Вы взяли верх над спорящей душою!

  

   Не спорил я? — Так жалобы к чему?..

   И без руля, в ладье, средь ветров встречных

   Я по морю ношусь в сомненьях вечных,

  

   В ошибок бурю, в легковерья тьму!

   Слепою волей надвое расколот,

   Я в зной дрожу, пылаю в зимний холод!..

  

  

               * * *

  

   Какой нетленной мысли образец

   Природа обрела в краях небесных,

   Когда нездешний мир в чертах прелестных

   Явил ее божественный резец?

  

   Дриады, нимфы! Золотой венец

   Видали ль вы таких волос чудесных?

   Кто сердцем чище в узах жизни тесных?

   Но это все — мне гибель и конец!

  

   Восторг небесных чар постигнет тот,

   Кто взор ее увидит и поймет

   Пленительный и сладко-безмятежный, —

  

   Лишь он поймет и рай любви, и ад,

   Когда в нем струны сердца зазвучат

   От нежной речи и улыбки нежной!

  

  

               * * *

  

   О, путь блужданий! Мыслей бег туманный!

   О, память цепкая! О, грозный пыл!

   Желанье властное! Душа без сил!

   Глаза — о, слез источник постоянный!

  

   Венец лавровый — ты, славой мил

   И мирной Музе и Беллоне бранной!..

   О, жизни бремя! Бред благоуханный!

   Я с вами горы, долы исходил!..

  

   О, чудный лик! Любовью прихотливой

   Тебе дано и влечь, и гнать меня,

   И пред тобой бессилен дух строптивый!

  

   О, души — где вы? — полные огня!

   О, тени бледные! О, прах ничтожный!

   Пред вами ужас муки безнадежной.

  

  

               * * *

  

   Земля и небо смолкли, ветер стих,

   В лесу заснули крепко звери, птицы,

   Струится ночь вкруг звездной колесницы,

   Вдали не слышно плеска волн морских.

  

   В душе — сомненья, пыл, тоска, зарницы

   Мученья сладкого в тенях ночных!..

   Война — удел смятенных чувств моих!

   Лишь мысль о ней, как мирный луч, ложится…

  

   Один источник светлый и живой

   Поит так горько, сладко разум мой,

   Одна рука меня живит и ранит,

  

   И бесконечной пыткой дух объят,

   Стократ я гибну в день, живу стократ…

   Томлюсь… и жду… Нескоро свет проглянет…

  

  

               * * *

  

   Любовь сказала мне мечтою сладкой,

   Давнишней вестницей меж мной и ней,

   Что для надежды пламенной моей

   Открыться должен путь к блаженству краткий.

  

   То ложь, то правду чую я живей

   В ее речи, пленяющей и гладкой…

   Не знаю, верить ли душою шаткой?

   Ни да, ни нет не прозвучат сильней!

  

   Бегут года. И зеркало бесстрастно

   Мне говорит, что близки времена,

   Когда мечтать мне о любви напрасно…

  

   Но будь, что будет! Старость суждена

   Нам всем. Мое желанье не устало, —

   Лишь страшно мне, что жить осталось мало!