Красные каблучки Тэффи

Автор: Брешко-Брешковский Николай Николаевич

  

Николай Брешко-Брешковский

Красные каблучки Тэффи

  

   Недавно мы посвятили очерк весьма колоритной фигуре А. В. Руманова.

   Около 30 лет тому назад он «эпатировал» петербургские салоны «филигранным Христом».

   Позже Руманов в тех же салонах ронял своим мягким, рокочущим почти баритоном:

   — Тэффи кроткая… Она кроткая, — Тэффи…

   И ей он говорил:

   — Тэффи, вы кроткая.

   На северных небесах Невской столицы уже сияла звезда талантливой поэтессы, фельетонистки и, — теперь это будет откровением для многих, — автора очаровательных нежных и совершенна самобытных песенок.

   Тэффи сама исполняла их небольшим, но приятным голоском под аккомпанементом своей же гитары.

   Так и видишь ее — Тэффи…

   Запахнувшись в теплый отороченный мехом уютный халатик, уютно поджав ноги, сидит она с гитарой на коленях в глубоком кресле у камина, бросающего теплые, трепетные отсветы…

   Умные серые кошачьи глаза смотрят не мигая в пышущее пламя камина и звенит гитара:

  

   Грызутся злые кошки

   У злых людей в сердцах

   Мои танцуют ножки

   На красных каблучках…

  

   Тэффи любила красные туфельки.

   Она уже печаталась. О ней говорили. Ея сотрудничества искали.

   Опять Руманов, остриженный бобровым ежиком.

   На кавказских минеральных водах он создавал большую курортную газету и привлекал лучшая петербургские «силы».

   Один из первых визитов — к ней, «кроткой Тэффи».

   — Я приглашаю вас на два-три месяца в Ессентуки. Сколько?

   И не дождавшись ответа, Руманов как-то незаметно и ловко веером положи на стол несколько новеньких кредиток с портретами Екатерины Великой.

   — Это аванс!…

   — Уберите его! Я люблю радугу на небе, а не на своем письменном столе — последовал ответ.

   Руманов не растерялся. Он как фокусник мгновенно извлек откуда-то тяжелый замшевый мешочек и высыпал на стол звенящую, сверкающую струю золотых монет.

   Надежда Александровна задумчиво пересыпала монеты эти сквозь пальцы, как ребенок, играющий с песком.

   Через несколько дней она уехала в Эссентуки и там сразу подняла тираж курортной газеты.

   Это было давно, очень давно, а все таки было…

   Время кладет печать — говорят.

   И время и печать на редкость снисходительны к Тэффи. Здесь в Париже она почти та-же, какой была с гитарой у камина в красных туфельках и в отороченном мехом халатике.

   А умные глаза с кошачьей серой желтизною и в кошачьей оправе — совсем те же самые.

   Беседуем о текущей политике:

   — Что вы скажете, Надежда Александровна, о «Лиге Нации», о принятии ею в свое лоно Советской России, вернее советского правительства?

   Сначала улыбка, потом две ямочки возле углов рта. Давным давно знакомые ямочки, воскресившие Петербург…

   — Что я могу сказать? Я не политик, а юморист. Одно разве: Уж больно ироническое у всех отношение к «Лиге Нации», а следовательно, какая цена тому, признает она кого-нибудь, или не признает. И, право, ничего не изменилось и не изменится от того, что она украсила своими лаврами литвиновскую плешь с его, Литвинова, не совсем «римским профилем». Фарс, пусть трагикомический, но все же фарс…

   Покончив с Лигой Нации и Литвиновым, переходим к объявленной большевиками амнистии.

   — Точно-ли она объявлена ими? — усумнилась Тэффи? — Большевики, по крайней мере, хранят по сему предмету молчание. Мне кажется эта амнистия подобна миражу в пустыне. Да, да, изверившаяся, измученная эмиграция, пожалуй, сама выдумала эту амнистию и хватается за нее… Говорят же мусульмане: «утопающий готов и за змею ухватиться».

   — Что вы скажете о современной Германии?

   — А вот что скажу: Был у меня рассказ «Демоническая женщина». Ему повезло. В Польше вышел сборник моих вещей под этим общим заглавием. На немецком языке тоже напечатана была «Демоническая женщина». И вот узнаю: какой-то развязный молодой немец возьми и помести этот разсказ под своим собственным именем. Я привыкла, что меня перепечатывали без гонорара, но не привыкла, чтобы под моими рассказами ставилось чужое имя. Друзья посоветовали призвать молодого, многообещающего плагиатора к порядку. Они же посоветовали обратиться к проф. Лютеру… Кажется, в Лейпцигском университете он занимает кафедру… Кафедру — сейчас вам скажу чего. Да, славянской литературы. Написала ему больше для того, чтобы успокоить своих друзей.

   К великому удивленно, профессор Лютер откликнулся. Да как! С какой горячностью! Возникло целое дело. Разыскал многообещающаго молодого человека, намылил хорошенько ему голову, пригрозил: еще что-нибудь подобное, и в пределах Германии никто никогда не напечатает ни одной его строки. Гонорар за «Демоническую женщину» присужден был в мою пользу. Молодой человек написал мне покаянное письмо на нескольких страницах. Мало этого, за него же еще извинялся передо мной сам почтенный профессор Лютер. Извинялась корпорация немецких писателей и журналистов. В конце концов самой совестно стало, зачем заварила эту кашу?…

   А теперь, покончив с Германией. два слова о перепечатках, вообще. Большая русская газета в Нью-Йорке повадилась «украшать» свои подвалы моими фельетонами из «Возрождения». Я обратилась о защите моих авторских правь к канадскому обществу русских журналистов. Спасибо им, занялись мною, но толку из этого — никакого! В ответ на угрозы привлечь к суду, упомянутая газета продолжает пользоваться моими фельетонами и количество перепечатанных рассказов достигло внушительной цифры 33. Увы, мои симпатичные канадские коллеги не обладают авторитетом трогательнейшего и всесильного профессора Лютера.

   Я так и знала! Ни одно «настоящее» интервью без этого не обходится. Над чем я работаю? Скажу откровенно, не утаивая, — пишу эмигрантский роман, где хотя и под псевдонимами, но весьма прозрачно, вывожу целую фалангу живых людей, столпов эмиграции самых разнообразных профессий и общественных положений. Пощажу-ли я моих друзей? Может быть да, может быть нет. Не знаю. Нечто подобное было когда-то я с Шатобрианом. Он тоже объявил выход в свет такого же портретного романа. Всполошившиеся друзья тотчас-же сорганизовались в общество, целью которого было создать денежный фонд имени Шатобриана. Нечто вроде умилостивляющей жертвы грозному, карающему божеству… Ничего не имела бы против, — добавляет с улыбкой Тэффи — и я — ровно ничего — против подобного дружественного фонда в пользу меня, грешной. Однако, не пора-ли кончать? Боюсь, что займу своей особой много места в журнале «Для Вас»!

   Получится, чего-доброго, уже не «Для Вас», а «Для меня». Так что-же еще? Одолевают меня начинающее авторы. Отовсюду свои произведения шлют с просьбой напечатать. А дабы просьба была действительной, посвящают все свои рассказы мне. Думают, восхищенная таким вниманием Тэффи немедленно помчится в соответствующие редакции и с браунингом в руке заставить печатать молодых авторов, хотя-бы в предвкушении опубликования лестных посвящений. Пользуясь случаем, оповещаю всех моих пылких корреспондентов, что я, ну, вот нисколько не тщеславна! Попадаются, правда, и не плохие рассказы, но чаще всего моя молодежь пишет о том, чего не знает. А что знает, про то молчит. Например, автор из Марокко прислал мне рассказ… О ком бы вы думали? Об эскимосах! Я в эскимосском житье-бытье хоть и не особенно маракую, однако, сразу учуяла, что-то неладное.

   От начинающих писателей переходим к нашим парижским профессионалам.

   — Скажите, — спрашиваю — Надежда Александровна, чем объяснить такую грызню среди нашего брата? Казалось бы, одинаково обездоленного? Почему?

   Грызутся злые кошки

   У злых людей, в сердцах…

   — Какая у вас память! — изумилась Тэффи и в кошачьих глазах вспыхнули искорки. — Почему? Измучились все, сил больше нет терпеть…

   — Но когда-же перестанут, однако?

   — Успокойтесь, — ободряюще кивнула Тэффи устанут и тогда перестанут.

   — А вы не устали жить?

   — Нет, жизнь так прекрасна, что далее страдания и те — в радость. Сейчас я уже вместо вас, закончу куплет:

   Мои танцуют ножки

   На красных каблучках…

   И вновь в кошачьих глазах вспыхнули погасли искорки и обозначились возле углов рта ямочки…

Н. Суражский.

   Н. Суражский. Красные каблучки Тэффи // Для Вас. 1934. No 41, 6 октября. С. 5—6.

    

   Подготовка текста Лариса Лавринец, 2006.

   Публикация Русские творческие ресурсы Балтии, 2006.