Армянская средневековая лирика

Автор: Брюсов Валерий Яковлевич

----------------------------------------------------------------------------
Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание
Л., "Советский писатель", 1972

Перевод В. Брюсова
----------------------------------------------------------------------------

Содержание

ИЗ ДРЕВНЕЙШИХ ПЕСЕН

2. О царе Арташесе

ПЕСНИ ЛЮБВИ

46. "Я повторять всегда готов..."
47. "Ах, раствориться и стать водой..."
48. Песня на день преображения
49. "Как из яблок шербет - твой румяный лик!.."

ПЕСНИ О ПРИРОДЕ

57. Песня о временах года
58. "Как вам не завидовать..."
59. Песня аиста.

ОБРЯДОВЫЕ ПЕСНИ

62. Свадебная песня ("Царю что дам я, с ним что схоже...").

КОЛЫБЕЛЬНЫЕ ПЕСНИ

65. "У меня ль невеста есть..."
66. "Баю-бай, идут овечки..."

ПЛАЧИ

76. "Был ты жемчугом, мог блистать...".
79. Плакальщицы-матери
81. Плакальщицы над молодым
82. Жалоба сестер

ЗАКЛИНАНИЯ

83. "Забелелася заря..."
84. "Погашены огни..."
85. Заклинание на волка
86. "На подушку я - голову склонил..."
87. Заклятие старух к луне

СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ЛИРИКИ

МЕСРОП МАШТОЦ

91. "Море жизни всегда обуревает меня..."
93. "Рано утром предстану перед тобой..."

ИОАНН МАНДАКУНИ

94. "Преображеньем твоим на горе..."

НЕРСЕС ШНОРАЛИ

104. На распятие господне
105. Всем усопшим
106. При восходе солнца
107. Плач об Эдессе. Отрывок. "Нерсес оставил песню слез..."

ОВАНЕС ЕРЗНКАЦИ ПЛУЗ

108. "Наш мир подобен колесу: то вверх, то вниз влечет судьба..."
109. "Язык для речи служит нам, речь праведных - что злата звон..."
110. "Подобен морю мир: сухим остаться, переплыв, - нельзя..."
111. "Я, все грехи свои собрав, оплакал зло прошедших лет..."

КОСТАНДИН ЕРЗНКАЦИ

114. Весна

ФРИК

125. Колесо судьбы

ОВАНЕС ТЛКУРАНЦИ

132. Песня любви
136. Песня Ованеса о любви
140. К смерти.

МКРТИЧ НАГАН

141. Суета мира

АРАКЕЛ БАГИШЕЦИ

144. Песня о розе и соловье

ГРИГОРИС АХТАМАРЦИ

146. Песнь об одном епископе
147. Песня
148. Песнь о розе и соловье

НААПЕТ КУЧАК

152. "О ночь, продлись! останься, мгла! стань годом, если можешь, ты!.."
153. "На кровле ты легла уснуть, твоя созвездьям светит грудь..."
154. "Ты в мире - перстень золотой, а я - алмаз на нем..."
155. "В ту долгую ночь лишь раз, лишь два я прялку повернуть могла..."
156. "Ты хвалишься, луна небес, что озарен весь мир тобой..."
157. "Идя близ церкви, видел я, у гроба ряд зажженных свеч..."

НАГАШ ОВНАТАН

321. Песня любви
322. "Я нарядною тебя видел на заре..."
323. "Ты мне сказала: "Настала весна...""

ИЗ ДРЕВНЕЙШИХ ПЕСЕН

2. О ЦАРЕ АРТАШЕСЕ

Храбрый царь Арташес на вороного сел,
Вынул красный аркан с золотым кольцом,
Через реку махнул быстрокрылым орлом,
Метнул красный аркан с золотым кольцом,
Аланской царевны стан обхватил,
Стану нежной царевны боль причинил,
Быстро в ставку свою ее повлачил.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Золотой дождь шел на свадьбе Арташеса,
Жемчужный дождь лился на свадьбе Сатиник.

ПЕСНИ ЛЮБВИ

Я повторять всегда готов:
"Не надо роз - они язвят,
Люби фиалку без шипов,
Ее так нежен аромат.

Ты розу пышную нашел?
Она увянет,- вот гляди!
Люби цветок, что не расцвел, -
Он расцветает на груди!"

Ах, раствориться - и стать водой,
И покатиться - большой рекой,
Водой струиться, - ах! ключевой!
А яр пришла бы - налить кувшин,
Я прожурчал бы - в ее кувшин,
С водой поднялся - ей на плечо,
Ей грудь облил бы - так горячо!

48. ПЕСНЯ НА ДЕНЬ ПРЕОБРАЖЕНИЯ

Роза распустилась под Ваном в саду.
Господи! дорогу как туда найду!
Милая, малютка, скажи мне: ты чья?
Целый мир ответит: ты - моя, моя!

Роза распустилась, и петух пропел.
Милую в саду я утром подсмотрел.
Роза распустилась утром под росой,
Милая срывала розы пред собой.

Роза распустилась в Воскресенье роз.
Ты зажгла любовью рощу моих грез.
Милая, малютка, скажи мне: ты чья?
Целый мир ответит: ты - моя, моя!

Как из яблок шербет - твой румяный лик!
Губы - мед у тебя, и сахар - язык!
Голос твой - каманча, сердце жаждет - тебя,
Словно звезды - твой взгляд, груди - сладостный сад!

Если в сад ты войдешь, - как стан твой высок!
Поцелует тебе ноги каждый цветок,
Все деревья тебе отвесят поклон,
И стыдно луне блистать в вышине.

Как павлин ты идешь, хороша и стройна,
В переливных цветах, и ала и бледна.
Да какую из птиц с тобой сравнить?
И чайке морской не спорить с тобой!

ПЕСНИ О ПРИРОДЕ

57. ПЕСНЯ О ВРЕМЕНАХ ГОДА

ВЕСНА

Вновь прилетели те птицы,
Опять прилетели те птицы,
Снова явились те птицы,
Что каждой весною приходят.

Надели зеленый наряд,
Надели зеленый наряд,
Надели зеленый наряд,
Над землею кружатся, кружат.

Пой, соловей, свою песнь,
Пой, сизокрылый, мне песнь,
Пой, сладкогласый, мне песнь,
Я без ума от нее,
Раб умиленный творца.

ЛЕТО

Вновь прилетели те птицы,
Опять прилетели те птицы,
Снова явились те птицы,
Что каждым летом приходят.

Надели багряный наряд,
Надели багряный наряд,
Надели багряный наряд,
Над розой кружатся, кружат.

ОСЕНЬ

Вновь прилетели те птицы,
Опять прилетели те птицы,
Снова явились те птицы,
Что осенью каждой приходят.

Надели желтый наряд,
Надели желтый наряд,
Надели желтый наряд,
Над сушью кружатся, кружат.

ЗИМА

Вновь прилетели те птицы,
Опять прилетели те птицы,
Снова явились те птицы,
Что каждой зимою приходят.

Надели белый наряд,
Надели белый наряд,
Надели белый наряд,
Над снегами кружатся, кружат.

Пой, соловей, свою песнь,
Пой, сизокрылый, мне песнь,
Пой, сладкогласий, мне песнь,
Я без ума от нее,
Раб умиленный творца.

"Как вам не завидовать,
Горы вы высокие!"
- "Что же нам завидовать -
Участь наша горькая:
Летом жжет нас солнышко,
В зиму - стужа лютая!"

59. ПЕСНЯ АИСТА

Здравствуй, аист! аист-друг!
Ты вернулся, аист-друг,
Разлилась весна вокруг,
Веселей нам стало вдруг!

Милый аист, к нам спустись,
К нам на кровлю опустись,
В нашем доме поселись,
Свей на ясени гнездо.

Я пожалуюсь тебе,
Ах, пожалуюсь тебе:
Много бед в моей судьбе,
Горе сердца - море бед!

Ах! когда ты улетел,
С нашей кровли улетел,
Ветер злой рассвирепел,
Иссушил цветы в саду.

Омрачился небосвод,
Помрачился небосвод,
Выпал снег, закрылся лед,
И зима цветы смела.

От Варагских самых гор,
Ах, с Варагских самых гор,
Замели снега лростор,
Холод выбелил поля.

Аист! здесь у нас в раю,
Всё занес мороз в краю,
Засушил и умертвил
Розу милую мою!

ОБРЯДОВЫЕ ПЕСНИ

62. СВАДЕБНАЯ ПЕСНЯ

Царю что дам я, с ним что схоже,
С его зеленым солнцем схоже?
Зарю ли дам я, что займется,
Займется, с этим солнцем схоже?

Царю что дам я, с ним что схоже,
С его зеленым солнцем схоже?
Не солнце ль дам я, что засветит,
Засветит, с этим солнцем схоже?

Царю что дам я, с ним что схоже,
С его зеленым солнцем схоже?
Не радугу ли дам, что встанет,
Что встанет, с этим солнцем схоже?

Царю что дам я, с ним что схоже,
С его зеленым солнцем схоже?
Не бальзамин ли, что задышит,
Задышит, с этим солнцем схоже?

Царю что дам я, с ним что схоже,
С его зеленым солнцем схоже?
Не розу ль дам я, что заблещет,
Заблещет, с этим солнцем схоже?

Царю что дам я, с ним что схоже,
С его зеленым солнцем схоже?
Не гамаспюр ли, что не вянет,
Не вянет, с этим солнцем схоже.

Царю что дам я, с ним что схоже,
С его зеленым солнцем схоже?
Не абрикос ли, весь цветущий?
Цветите, с абрикосом схоже.

Царю что дам я, с ним что схоже,
С его зеленым солнцем схоже?
Не виноград ли, плод дающий?
Давайте плод, с лозою схоже.

Царю что дам я, с ним что схоже,
С его зеленым солнцем схоже?
Не дуб ли дам я, крепко мощный?
Вы будьте мощны, с дубом схоже.

Царю что дам я, с ним что схоже,
С его зеленым солнцем схоже?
Не василек ли дам пахучий?
Благоухай твоя царица!

Царю что дам я, с ним что схоже,
С его зеленым солнцем схоже?
Не дам ли желтый мак пахучий?
Благоухай твоя царица!

Царю что дам я, с ним что схоже,
С его зеленым солнцем схоже?
Не златоцвет ли дам пахучий?
Благоухай твоя царица!

КОЛЫБЕЛЬНЫЕ ПЕСНИ

У меня ль невеста есть,
Жениху прямая честь,
У меня ли дочка есть кудрявая,
Справлю свадебку на славу я,
Посреди зеленых свеч,
В кудрях с лентами до плеч.
Девочка руками двигает,
Девочка в постельке прыгает.
Я кому ее отдам?
Принцу я ее отдам,

А в приданое я дам - сто карет
С платьями, каких нигде - краше нет,
Дам покрыться ей - узорчатый платок,
Дам чесаться ей - янтарный гребешок,
Дам одеться ей - серебрян поясок,
Дам обуться ей - сафьянный башмачок,
Всё, что в доме есть, - от крыши по порог.

Баю-бай, идут овечки,
С черных гор подходят к речке,
Милый сон несут для нас,
Для твоих, что море, глаз,
Усыпляют милым сном,
Упояют молоком.

Баю-бай! Христос с тобой,
Богоматерь над тобой,
Богоматерь над тобой,
Чтобы ты тихонько спал,
Чтоб в постельке ты лежал.

Богоматерь - мать твоя,
Сын ее - хранит тебя.
В церковь божию пойду,
Всех святых я попрошу,
Чтоб Распятый нас хранил
И тебя благословил.

ПЛАЧИ

Был ты жемчугом, мог блистать,
Нить порвали - как жемчуг собрать?
Подойдите же, соберите,
Нанижите на нить опять!

79. ПЛАКАЛЬЩИЦЫ - МАТЕРИ

Твой не мертв, не мертв сынок:
Розы он сорвал цветок,
Положил себе на грудь, -
В сладком запахе заснуть!

81. ПЛАКАЛЬЩИЦЫ НАД МОЛОДЫМ

Понесем тебя мы - хоронить в саду,
Мы просеем землю через кисею,
Над могилою посеем мы цветы,
Чтоб за изгородью роз проснулся ты.

82. ЖАЛОБА СЕСТЕР

Пойдем мы вдвоем, на холм мы взойдем,
Я буду звать, ты будешь - искать.
Его не найдем - могилу найдем,
И камень могильный будем мы целовать.

ЗАКЛИНАНИЯ

Забелелася заря,
Обозначились кресты,
Смилосердился господь,
В рай раскрылися врата,
В ад закрылися врата,
Цепи падают с души,
Господи, помилуй нас!

Погашены огни,
Лукавый отошел.
Закрыв лицо, Христос,
Меж ангелов своих,
С небес теперь сошел,
В дом христиан вошел.

"Куда идешь, Христос?"
- "Разожжены огни
В кадильницах моих,
И нити - из огня.
Я люльки обошел,
Спешу к обедне я".

85. ЗАКЛИНАНИЕ НА ВОЛКА

Восьмью пальцами, двумя ладонями,
Гривой лошади Саркисовой,
Тем жезлом ли Моисеевым,
Тем копьем ли свят-Егория,
Той ли верой свят-Григория,
Богоматери святым млеком,
Ухвати его, свяжи его;
Глаз за глазом ему выколи,
Язык в горле привяжи ему,
Осени его, одолей его,
Ради господа Христа все бедствия
Да падут на зверя лютого.

На подушку я - голову склонил,
Ангелу-хранителю душу поручил:
Храни в полночь,
Храни всю ночь,
Когда петух поет,
Когда заря идет,
Вверяюсь одному
Царю небесному,
Во смертном рву лежу,
Я сплю, я отхожу,
В руки твои, матерь божия,
Душу вручаю на ложе я!

87. ЗАКЛЯТИЕ СТАРУХ К ЛУНЕ

"Молодая, молодая, обновленный серп!
В полноте ала, зелена в ущерб!
Ты стара зашла, ты млада взошла,
С края света что нам ты принесла?"
- "Счастье на весь мир,
Царям - лад и мир,
Покойникам - любовь,
Хлебушку - дешовь,
Добрым - много дней,
Рай - душе твоей".

СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ЛИРИКИ

МЕСРОП МАШТОЦ
(361 - 17 февраля 440)

Море жизни всегда обуревает меня.
Воздвигает враг валы на меня.
Добрый кормчий, ты - оборони меня!

Рано утром предстану перед тобой,
Царь мой и бог мой!
Рано утром преклонишь к мольбе моей слух,
Царь мой и бог мой!
Молю я: взгляни на молитву мою,
Царь мой и бог мой!

ИОАНН МАНДАКУНИ
(V век)

Преображеньем твоим на горе
Ты божественную силу явил,
Тебя славим, о мысленный свет!

Луч славы твоей ты явил,
Воссиял и всю твердь осветил,
Тебя славим, о мысленный свет!

Ужаснулись ученики твои,
Явление чудесное зря,
Тебя славим, о мысленный свет!

Но, восстав от тяжелого сна,
К твоей славе прилепились сильней,
Тебя славим, о мысленный свет!

НЕРСЕС ШНОРАЛИ
(1102-1173)

104. НА РАСПЯТИЕ ГОСПОДНЕ

Тот жаждал на кресте, как человек простой,
Кто создал океан, наполненный водой.

Самаритянку тот "дай мне испить" просил,
Кто всю вселенную бессмертьем напоил.

И сотник римских войск, желчь с уксусом смешав,
Чрез губку напоил царя небесных слав.

Днем солнце было мглой затем облечено,
Что слово вечное землей оскорблено.

И громким голосом господь с креста к отцу
"Или! Или!" воззвал и предал дух творцу.

Завета Ветхого порвался завес - в миг,
Когда в мучениях даятель жизни ник.

Земля потрясена была до глубины;
Рассеклись камни скал, гроба потрясены;

Темница страшная, восколебался ад,
Тьму душ окованных он выпустил назад:

От гласа мощного того, кем жизнь дана,
Была свобода им в тот час возвращена.

Сей жизнедатель наш когда во ад сошел,
Он свет затеплил тем, кого в тюрьме обрел,

На небо верхнее из бездны их вознес

И с бестелесными - их водворил Христос;

Их свету причастил в чертоге без греха,
Во царстве свадебном святого жениха, -

Там, церкви-матери, где первенцы царят
И Авраамовых наследников где град,

Где праведных ряды пред господом отцом
Ликуют без конца о женихе святом.

С отцом и святым духом, в век веков, псалом
Распятому за нас мы славу воспоем.

105. ВСЕМ УСОПШИМ

Когда архангел возгремит трубой
И воззовет на Страшный суд всю плоть,
В тот страшный день всех помяни, господь,
Усопших со святыми упокой.

Когда с Востока, славой золотой,
Твой лик блеснет, чтоб сумрак побороть,
В тот страшный день всех помяни, господь,
Усопших со святыми упокой.

Ты книгу тайн разверзнешь пред собой,
И задрожит от ужаса вся плоть.
В тот страшный день всех помяни, господь,
Усопших со святыми упокой.

106. ПРИ ВОСХОДЕ СОЛНЦА

Свет, света творец, первый свет, чей дворец -
неприступнейший свет!
Небесный отец! Кто хвалим сонмом духов,
созданных от света!
Наши души, в свете зари, осияй твоим
мысленным светом.
Свет, исшедший от света, бог сын, кто один -
рожденье отца,
Солнце правды, чье имя, до солнц, сонмы духов
гимном хвалили,
Наши души, в свете зари, осияй твоим
мысленным светом.
Свет, идущий от света, бог дух, кто вслух
чрез пророков гласил,
Благ источник, хвалят кого, с сонмом духов,
отроки церкви,
Наши души, в свете зари, осияй твоим
мысленным светом.
Свет, кому и названия нет, един, троичен, не разделим.
Святая троица, хвалим кого, с сонмом духов, мы,
гласы земные,
Наши души, в свете зари, осияй твоим
мысленным светом.

107. ПЛАЧ ОБ ЭДЕССЕ
Отрывок

Нерсес оставил песню слёз,
Армении католикос,
Где вещи сами говорят
Размерно на Гомеров лад,
Придав стихам печальный склад,
Об том, как пал Эдесеы град.
То было писано в пятьсот
И девяносто третий год,
В день двадцать третий, в декабре,
В субботу, в час третий по заре.

Тогда пошли грозой войны
Агари на меня сыны.
Сначала зло умерщвлены
Ряды детей моей страны,
И грады вслед истреблены,
Как ряд зубцов одной стены,
Разрушены и сожжены,
В развалины обращены.
Но это всё не в год один,
А в сорок с лишним лет войны.
Я пала с прежней вышины,
И были силы сломлены.
Злодеями со стороны
Владенья были пленены;
Мне все мученья без вины,
Все беды были суждены;
Хоть были дни мои больны,
Лекарства не были даны...
Пришла я к краю крутизны,
Где двери в ад растворены.
. . . . . . . . . . . . . .
Был истощен запас съестной;
Подвоз отрезан - за чертой;
Мы голод лютый и слепой
Со всякой ведали нуждой.
И ныне рвется голос мой,
И сердце сдавлено тугой,
И грудь вздымается волной,
И мысль томится слепотой,
Чуть вспомню день тот роковой
С его зловещею зарей,
Когда не вспыхнул свет дневной,
Но было всё покрыто тьмой.
Содомский факел огневой
Взлетел до неба полосой;
Не дождь из тучи грозовой
Упал, но - каменный прибой.
И нашей крепости устой
Распался, словно пень гнилой,
От самой кручи основной,
Открылся вход - орде чужой.
Но взвод остался удалой,
На шаг не отступив ногой,
Друг друга убеждали все:
Быть твердыми перед враждой,
Держаться дружеской четой
И над разрушенной плитой
Бороться с силою двойной,
Презрев врага клинок кривой!
. . . . . . . . . . . . . .
Их вождь, вместилище грехов,
Воззвал к своим, дик и суров:
Обрек мечу и грабежу
И плену всех моих сынов.
Арабы, после этих слов,
И всяких варвары родов,
Подобно своре диких псов,
Накинулись со всех концов,
Состава цепи из рядов,
Одни вослед другим на зов,
Под труб и барабанов рев,
Подобный грому с облаков.
Дрожал простор о г голосов,
Всё потрясавших до основ,
Сердца сжимались у трусов,
Росла отвага храбрецов:
Тот был на смерть лететь готов,
Тот в страхе умереть готов.
Но было мало удальцов,
Чтоб защищать валы и ров.
Они устали от трудов,
Бессонных, тягостных часов,
Прошедщих пред лицом врагов
За месяц роковых боев.
И вот какой-то из углов
Предстал неверным без бойцов.
. . . . . . . . . . . . . .
И враг, вскарабкавшись, проник
Внутрь башни, близ домов жилых.
Толпа, узрев в стенах своих
Врагов (хоть мало было их),
Подъемля безнадежный крик,
Бежит вдоль улиц городских...
Что видели в веках иных
Прискорбней зрелищ таковых?
Орда неверных, диких, злых,
Свирепствует меж толп людских;
Ударами мечей стальных
Всех рубит - старых, молодых.
Бойцы от валов земляных
Бегут в смятеньи напрямик
К развалинам ворот былых.
Но стая тех зверей лесных
Пронзает их клинками вмиг;
Овец так волки луговых
Преследуют в полях нагих,
Из множества ловя любых,
Топя их в токах кровяных.
Смерть грудей не коснулась чьих?
Губили и детей грудных,
И старцев, хилых и больных.
Что им ребенка нежный лик?
Что им священник-духовник?
Что даже патриарх-старик? -
Всё гибло от врагов лихих;
Кровь капала с волос седых;
Служители церквей родных,
Что кровь лишь в таинствах святых
Знавали, - кровью жил своих
Святили кровь людей простых.
Тиран, неукротим и дик,
Убийства радости постиг:
Так лев в лесах пускает рык
Иль в труп медведь вонзает клык.
Меж тех событий гробовых,
Для коих нет и слов земных,
Как выразит поэта стих
Весь ужас бедствий роковых?
. . . . . . . . . . . . . .

ОВАНЕС ЕРЗНКАЦИ ПЛУЗ
(ок. 1230-1293)

108

Наш мир подобен колесу: то вверх, то вниз влечет судьба;
Верх падает, и вновь ему взнестись настанет череда.
Так плотник мастерит равно и колыбели и гроба:
Приходит сей, уходит тот, а он работает всегда.

109

Язык для речи служит нам, речь праведных - что злата звон.
Бог людям дал один язык, язык у змия - раздвоен.
И у кого два языка, один колюч, другой - червлен,
Становится сродни змее и всеми ненавидим он.

110

Подобен морю мир: сухим остаться, переплыв, - нельзя.
Как выплыл мой челнок в простор, того и не заметил я.
Вот я почти у берегов, но страшно мне подводных скал,
Чтоб вдребезги мою ладью один удар не разломал.
Но господу я помолюсь - да ветр попутный он пошлет,
Осветит мглу и утлый челн в благую гавань приведет.

111

Я, все грехи свои собрав, оплакал зло прошедших лет.
Шел к небу караван, и я, сложив грехи, пошел вослед.
Но ангел мой, представ, сказал: "Куда идешь ты, дай ответ!
В раю для тех, кто предстает с подобным грузом, - места нет!"

КОСТАНДИН ЕРЗНКАЦИ
(ок. 1250 - начало XIV века)

114. ВЕСНА

Веселье вкруг нас и веселье вдали,
Нам ветры веселую песнь принесли.
Великая благость господня, - внемли! -
Сегодня исходит с небес до земли.

Лежала земля, и мрачна и темна,
Покрытая льдами, тверда, холодна,
Про травы, про зелень забыла она,
И снова сегодня она зелена!

Зима была темным вертепом тюрьмы,
Но снова вернулась весна на холмы
И всех нас выводит на волю из тьмы!
Вновь солнце на небе увидели мы!

Земля, словно мать, велика добротой,
Рождает все вещи, одну за другой,
И кормит и поит, питает собой...
Вот вновь она блещет своей красотой.

Дохнул ветерком запевающим Юг,
Из мира исчезли все горести вдруг,
Нет места, где мог бы гнездиться недуг,
И всё переполнено счастьем вокруг.

Тихонько гремя над землей свысока,
Под Сводом лазурным плывут облака -
И падает вдруг водяная река,
Луга затопив, широка, глубока.

Мир весело праздновать свадьбу готов:
Веселье во всем для плодовых дерев,
Цветами всех красок и разных родов
Раскрашены дали полей и лугов.

На море влюбленном - опененный вал,
И гад между волн, веселясь, заплясал;
Ключи, зазвенев, побежали из скал,
И быстрый поток по камням засверкал.

А реки, сбегая с возвышенных гор,
Гудят как могучий, торжественный хор;
Прорезав долины цветущий ковер,
Стремятся в морской, им любезный, простор.

Спускаются телки и козы к ручьям,
Играют и скачут по свежим цветам;
И звери, что крылись зимой по лесам,
Сбегаются, рады свободным полям.

Слетаются птицы, поют над гнездом:
Вот ласточка нежно щебечет псалом,
Вот - луга певец, улетевший тайком,
Приветствует день в далеке голубом.

Зверям и скотам так приятно играть,
И множиться в мире, и мир наполнять;
Сзывает птенцов легкокрылая мать,
Их учит на крыльях некрепких летать.

И также цветы образуют гряду
В больших цветниках и в плодовом саду;
Другие вошли покачаться в пруду,
И облик их бледный похож на звезду,

Но вот наконец прилетел соловей,
Чтоб петь возрождение в песне своей;
Он строит шатер из зеленых ветвей,
Чтоб алая роза зажглась поскорей!

ФРИК
(XIII - начало XIV века)

125. КОЛЕСО СУДЬБЫ

Гей ты, судьба! Нам изменив, ты нас свергаешь с высоты;
Ты останавливаешь вмиг коловращенье суеты.
От века зыблющийся мир на склоне скользком держишь ты,
Подставив меру зла, твердишь: "Сыпь все заботы и мечты!"

Ах, колесо! Злодея ты лелеешь в доме золотом,
А честный должен подбирать объедки за чужим столом.
Ты в рыцари выводишь тех, кому б сидеть в хлеву свином,
Без заступа ты роешь ров и рушишь праведника дом.

Скажи: "Ты не права, судьба!" - и смех услышишь без конца.
За что ученых гонишь ты, а любишь злого иль глупца?
Из них ты делаешь вельмож, их ты доводишь до венца
И шлешь по горам и полям бродить за хлебом мудреца.

Теперь еще труднее нам, когда татарин сел на трон,
Всех обделил он, и воров поставил господами он.
Но ты ни с кем ведь не родня: вновь повернется ось времен,
Ударишь ты, и нет царя, исчезнет он, как утром сон.

Как верить, колесо, тебе, ведь ты не любишь никого!
Нет правды у тебя, нет клятв, нет совести, нет ничего!
Сегодня возведешь на трон, а завтра сокрушишь его,
Повергнешь в пепл и в прах, лишишь - честей, короны и всего.

Лишь, исподлобия взглянув, судьба хребет свой повернет -
Что тут бумага, что перо иль даже всадников сто сот!
Все терпят: от пинков судьбы и царь спины не сбережет.
Не сдержишь - стрелами тебя, и полетишь на дно высот!

Судья неправедный! Зачем ты правый презираешь суд?
Ты с правым во вражде всегда, а твой любимец - вор иль плут.
Ошибки чаще ты творишь, судьба, чем на земле весь люд;
Ты землю, море, небо - всё заворожаешь в пять минут.

Невежда пред тобой велик, а мудрый головой поник,
И что кругом ты неправа, какой не вымолвит язык!
Но, слышу, мне судьба в ответ: "Не лай, как пес, пустой старик,
С тех пор как я - судьба, никто еще не лгал, как этот Фрик!"

- "Моя судьба, меня ты бьешь, ты - мой неправедный судья,
Но вспомни, что от бога всё и власть - его, а не моя!"
Судьба еще: "Величит бог как бедняка, так и царя,
Хоть я - судьба, но вот тебе дать ничего не вправе я!

Бог повелит - ты будешь царь, я посажу тебя в чертог;
Бог не велит - и будешь ты скитаться нищим вдоль дорог".
- "Судьба, я замолкаю: всё - прекрасно, что дозволил бог;
Но, нашим по грехам, порой - армянский к нам создатель строг".

ОВАНЕС ТЛКУРАНЦИ
(XIV - XV века)

182. ПЕСНЯ ЛЮБВИ

В сиянии сидела ты
Подобной солнцу красоты;
Похожа на прекрасный сад,
Где роз и лилий аромат
Цветы лучистые струят.

Твой взор - как гладь морских валов,
А брови - сумрак облаков;
Меж тонких губ ряды зубов
Блестят, как нити жемчугов.

Монахи, встретившись с тобой,
О книге позабыв святой,
Дрожат всем телом в летний зной,
Зима ж им кажется весной.

С тобой вступить могу ль я в спор?
Любовью твердь ты плавишь гор,
Ты крепостей крушишь затвор,
Ты скалы мчишь в морской простор.

Безумец бедный, Ованес!
Ты пел златой ковчег чудес,
Чтоб, по суду благих небес,
Червь тело грыз, а душу - бес!

136. ПЕСНЯ ОВАНЕСА О ЛЮБВИ

Я гибну! Сжалься надо мной! Любовь сказала: умирай!
Возьми же заступ золотой и мне могилу ископай.

Пусть на костре сожгут меня: душа, стеня, взлетит огнем.
Кто не знавал сего огня? И сушь и зелень гибнет в нем.

Мой бедный прах вином омыв, пускай певец над ним споет,
Как в саван, в листья положив, в саду весеннем погребет.

Жестокая! Глаза твои учить могли бы палачей,
Ты всех влечешь в тюрьму любви, и бойня - камни перед ней!

О! сердце ты мое сожгла, чтоб углем брови подвести.
О! кровь мою ты пролила, чтоб алый сок для ног найти.

Кидайте яблоки в меня! - я нежным ранен языком,
Я пленник твой! Мой дух, пьяня, ты поишь сладостным вином.

Мне нынче ночью снился сон, что на куски я разнесен:
Зверье сосало кровь мою, мой труп достался воронью.

Льва надо мной зияла пасть; и всё струилась кровь моя...
Твоя искала крови страсть, - являйся, жажды не тая.

Землей, что топчет удалец, клянусь: во мне душа - одна!
Меня сожгла ты! наконец, пей кровь мою взамен вина!

С моей главы на сердце вдруг упали клубы черных туч.
Желчь разлилась, туман вокруг, а слез поток - кровав и жгуч.

Мы ели за одним столом, из кубка пили одного,
Садились вместе, шли вдвоем, ах! что осталось от того!

Свои слова и свой обет ты помнишь? Им свидетель - бог!
Теперь меж нами связи нет, всё зложелатель превозмог.

За зло пусть бог заплатит злом, чтоб враг мог зло свое испить,
И добрым пусть воздаст добром, чтоб вновь вдвоем с тобой нам быть.

Да мне укажет бог пути! Деревья зацветут в лесах,
И древу сердца вновь цвести, и вновь пернатым петь в ветвях!

Безумный Ованес! терпи, работай, полно унывать!
Надеждой твердой дух крепи: она придет - вновь целовать!

140. К СМЕРТИ

Лишь о тебе помыслю, смерть, в душе тоска.
Всего ты горче, пред тобой - желчь не горька!
Ты горче горького! лишь ты - к себе близка!
Пусть горче ад: в него влечет - твоя рука!

Ты мстишь Адамовым сынам, ведешь их в ад;
Ты - наказанье за грехи, за райский сад.
Давида с Моисеем ты берешь подряд;
Взят Авраам, и Исаак под землю взят;
Тобой низвергнут Константин и Тиридат.
Тебя и тысячи врагов не устрашат.

Шесть панцирей надень, их все - твой дрот пробьет;
В тюрьму всех бросишь и скалой завалишь вход.
Ты - тот орел безмернокрыл, чей мощен лет,
И волочит концами крыл он весь народ.
Блажен, кого в добре найдет его черед,
Но схваченных во зле - в огонь твой взмах метнет!

О, Тлкуранский Ованес! ты учишь всех,
И семь десятков лет ты сам ласкаешь грех!

МКРТИЧ НАГАШ
(1393- 70-е годы XV века)

141. СУЕТА МИРА

О братья, в мире все дела - сон и обман!
Где господа, князья, цари, султан и хан?
Строй крепость, город иль дворец, иль бранный стан -
Всё ж будет под землей приют - навеки дан.

Разумен будь, Нагаш, презри грехов дурман,
Не верь, что сбережешь добро: оно - туман,
Стрелами полный, смерть для всех - несет колчан,
Всем будет под землей приют - навеки дан.

Мир - вероломен, он добра - нам не сулит,
Веселье длится день, потом - вновь скорбь и стыд.
Не верь же миру, он всегда - обман таит,
Он обещает, но дает - лишь желчь обид.

Тех, обещая им покой, - всю жизнь томит;
Тех, обещав богатство им, - нуждой язвит,
И счастье предлагает всем, - ах, лишь на вид!
Уводит в море нас, где бездн - злой зев раскрыт.

Проходят дни: вдруг смертный день - наводит страх.
И света солнца ты лишен - несчастен, наг.
Ах, отроки! ваш будет лик - истлевший прах,
Пройдете вы, как летний сон, - в ночных мечтах.

Знай, раб! что и твоя любовь - лишь тень во днях,
Не возлюбляй же ты мирских - минутных благ.
Не собирай земных богатств - с огнем в очах:
Одет и сыт? Доволен будь! - иное - прах!

Трудись и доброе твори, - бедняк Нагаш!
Свои заветы чти: другим - пример ты дашь!
Поток греха тебя, пловца, - унес куда ж?
И, благ ища, стал - не добра, но зла ты - страж!

АРАКЕЛ БАГИШЕЦИ
(XIV - XV века)

144. ПЕСНЯ О РОЗЕ И СОЛОВЬЕ

Песнь изумительную вы услышите сейчас,
И телу и душе она готовит радость в нас.
Я буду славить соловья, чей так приятен глас,
И розу, чей цветной убор так сладостен для глаз.

Так молвит розе соловей: "Влечешь меня лишь ты!
Знай: я тебя люблю; ты - храм любви и красоты!
Должна в тебя сойти любовь святая с высоты;
Твоей любовью расцветут по всей земле цветы".

Так молвит роза соловью: "О дивный соловей!
Как счастлива, в душе моей, я от твоих речей;
Но ты летаешь высоко, я - вечно средь полей:
Я слить могу ль свою любовь с любовию твоей".

Так молвит розе соловей: "Внемли, что я пою:
Чтоб сердце поняло твое, до дна, любовь мою,
Я, красоту твою ценя, с небес росу пролью,
С моей любовью ты сольешь тогда любовь свою".

Так молвит роза соловью и это говорит:
"Боюсь, что молния с небес ко мне с росой слетит,
Что яркость лепестков моих то пламя опалит,
И станет на смех всем цветам мой искаженный вид".

Так молвит розе соловей: "Внемли моим словам,
И неисчерпный ключ любви тогда тебе я дам:
Чтоб чистым и зеленым быть всегда твоим листам,
И ток поящих вод пошлю всем на земле цветам".

Так молвит роза соловью, ее ответ таков:
"Меня не разуверил смысл твоих отважных слов:
Боюсь, что ключ твой потечет водой без берегов,
Что он зальет и унесет красу моих листов".

Так молвит розе соловей: "Хочу я тучей стать,
От солнечных лучей тебя я буду защищать,
И с нежностью в палящий день навесом отенять,
И сладостной своей росой, в часы зари, питать".

Так молвит роза соловью и это говорит:
"Мне страшно, я боюсь, что гром из тучи загремит,
Что лепестки мои, гремя, всех красок он лишит,
И станет на смех всем цветам мой искаженный вид".

Так молвит розе соловей: "Я солнцем стать могу,
Свой заревой, свой нежный свет я для тебя зажгу,
Я красок тысячу твоих любовно сберегу,
И честью всех других цветов ты станешь на лугу".

Так молвит роза соловью: "Так хрупок мой наряд!
Рассветные часы меня пугают и палят;
Боюсь я солнечных лучей: они меня пронзят,
И упадут все лепестки на луг, за рядом ряд".

Так молвит розе соловей, и так поет певец:
"Достойна ты! ты всем цветам - прекраснейший венец;
Что я любовью опьянен, признаюсь наконец!
Тебя зеленой навсегда да сохранит творец!"

Так молвит роза соловью в ответ на песнь певца:
"Твой нежен голос, веселишь ты всех людей сердца,
И песнь на тысячу ладов ты строишь без конца,
Ты - честь и ты - краса всех птиц по милости творца!"

Так молвит розе соловей: "Ты всех лекарство зол,
Кто болен, исцеленье тот в любви к тебе обрел.
Кто страждет и еще к тебе за благом не пришел,-
Томим раскаяньем, что он спасенья не нашел".

Так молвит роза соловью: "О дивный соловей!
Откуда песнь твоя, что всех певучей и сильней?
Я в умиленьи от твоих властительных речей. -
Наверно, равного тебе нет во вселенной всей".

Так молвит розе соловей: "Есть царь, что надо мной,
Дарует всем цветам дары он щедрою рукой,
И если жаждешь ты узреть его перед собой -
Прославлена в века веков ты будешь всей землей!"

Так молвит роза соловью: "Я завистью полна!
Служить ему - тебе судьба бесценная дана!
Да, если осыпал тебя он милостью сполна,
Понятно мне, я почему томилась здесь одна!"

Так молвит розе соловей, и вот его ответ:
"Когда всем сердцем примешь ты мой радостный обет,
Тебя, и телом и душой, прославит целый свет,
И, как рабы, все будут чтить твой непорочный цвет".

Так молвит роза соловью: "Спеши мне всё открыть!
Я вся желанием горю - твои слова испить!
Что есть на сердце, ничего не должен ты таить,
Когда любовию меня ты хочешь покорить!"

Так молвит розе соловей: "Несу благую весть:
Рабою быть царя - твоя достойнейшая честь!
Начнут тебя превозносить все птицы, сколько есть,
И песен про тебя спою я столько, что не счесть!"

Так молвит роза соловью: "Тебя благодарю:
Служить желаю всей душой подобному царю,
Но пред величием его я радостью горю.
Чем я пленю его и что ему я подарю?"

Так молвит розе соловей: "Тебе я бодрость дам.
Узнай, что снизойти к тебе сей царь желает сам.
Ты, в радости безмерной, верь божественным мечтам,
Затем, что будешь ты его - нерукотворный храм!"

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Тот соловей, краса всех птиц, - архангел Гавриил,
И богоматерь - роза та, святее всех святых,
И царь тот - Иисус Христос, владыка вышних сил.
В бессмертной розе воплотясь, он к людям нисходил.

Всё это, полн земных грехов, писал я, Аракел,
Так соловья и розу я, как только мог, воспел;
А Гавриила в соловье изобразить хотел,
Марию - в розе, и Христа - в царе, как я умел.

И всех молю я ныне, кто мои стихи прочтет,
И всех, кто на веселый лад иль нежный их споет:
Да богу имя он мое в молитве назовет,
И за молитву ту господь к нему да низойдет.

ГРИГОРИС АХТАМАРЦИ
(конец XV - XVI век)

146. ПЕСНЬ ОБ ОДНОМ ЕПИСКОПЕ

Лишь утром розы заблестят -
Влетает соловей в мой сад,
И розу воспевать он рад.
И слышу: встань, покинь свой сад!

Опустошил я горный скат, -
Камнями защитил свой сад,
Собрал колючки для оград -
И слышу: встань, покинь свой сад!

Устроил я в саду каскад,
Росу небес он брызжет в сад;
Льет не вода - фонтан услад.
И слышу: встань, покинь свой сад!

В моем саду цветет гранат,
Лоз виноградных полон сад,
Льнет к зреющим плодам мой взгляд.
И слышу: встань, покинь свой сад!

И белых роз и алых ряд
Расцвел, украсив горный сад;
Хочу впивать их аромат...
И слышу: встань, покинь свой сад!

В точиле мнется виноград,
Вином меня утешит сад,
Хочу я пить в тиши прохлад.
И слышу: встань, покинь свой сад!

Сорву я десять роз подряд:
Они вино твое, мой сад,
Пусть ароматом напоят.
И слышу: встань, покинь свой сад!

Увы! в цветы вселился яд,
Не дышит розами мой сад,
Распались камни колоннад...
Да! мне пора покинуть сад.

Не внемлет роза соловью,
Я больше сладко не пою,
Кто душу отозвал мою?
Ах, бедный раб, оплачь свой сад!

147. ПЕСНЯ

Весна пришла! весна пришла! сады - в убранстве роз.
И горлинка и соловей поют, поют до слез,
Горя любовию к цветку, что краше всех возрос,
Чей в зелени румяный лик влечет бессчетность грез!

Я опьянен! я опьянен! любовью опьянен!
Я опьянен! я опьянен! при солнце взят в полон!
Я опьянен! я опьянен! все дни мои - что сон!

О, солнце! о, луна! звезда, встающая с зарей!
Венера, льющая огонь лучистый и живой!
О, ослепительный алмаз! о, жемчуг дорогой!
Пурпуровый цветок в саду! фиалка в мгле лесной!

Ты - светлый вяз! лилея ты, чей стебль благоухай!
На пыльной людной площади зеленый ты фонтан!
Что град Катай! что весь Китай! что славный Хоросан!
Они - ничто перед тобой, и я любовью пьян!

Дух бальзамический струят персты, белей, чем снег.
Ты - сладкий сахар! ты - миндаль! ты - ладана ковчег!
Ты - свежий, сладостный цветник, сад, полный вешних нег!
Ты - красный яблок, а к нему зеленый льнет побег!

Ты - багрянеющий топаз! сверкающий рубин!
Ты - беспорочный изумруд! цветной аквамарин!
Ты - перл, обточенный волной на дне морских глубин,
Отважным добытый пловцом из сумрачных пучин!

Ты - нунуфар! ты - базилик, цветущий долгий срок!
Ты - мирта! нежный бальзамин! ты - лилии цветок!
Ты - гамаспюр, в садах весны пустивший свой росток!
Ты - лавр, из коего плетут в земном раю венок!

Я опьянен! я опьянен! любовью опьянен!
Я опьянен! я опьянен! при солнце взят в полон!
Я опьянен! я опьянен! Все дни мои - что сон!

Ты - деревцо, где без плодов зеленой ветки нет!
Ты - пальма в почках без конца, ты - пальмы первоцвет!
Ты - лес, что острым запахом цветов и трав согрет!
Ты - роза и фиалка, ты - над морем алый свет!

Ты из миндальных деревцов роскошный, пышный сад!
Ты - запах амбры! мускус - ты! ты - дивный аромат!
Ты - апельсиновых цветов душистее стократ!
Ты - кипарис, и ты - платан! ты - кедр, шатер услад!

О, гамаспюр ты, что, цветя, не вянешь никогда!
О, эликсир ты, что целишь все скорби без следа!
Прекрасная! будь, как миндаль, зеленой навсегда,
Чтоб видели красу твою мы долгие года!

Да льются милости творца вокруг тебя дождем!
Да осеняет он тебя всегда святым крестом!
Да направляет он тебя везде прямым путем!
Да будешь ты охранена от всяких зол отцом!

О, чудный образ! ты вовек - прекрасна и чиста!
Как ангелы, сияньем ты небесным облита!
Твой рот - божественный алтарь и фимиам - уста.
А зубы - нити жемчугов, и вся ты - Красота!

148. ПЕСНЬ О РОЗЕ И СОЛОВЬЕ

Когда исчезла роза, в сад явился соловей,
Узрев ее шатер пустым, затосковал по ней,
Всех спрашивал, не находя возлюбленной своей,
В ночи взывал, за часом час плачевней и грустней.

"О сад, с тобой я говорю! Дай мне, о сад, ответ!
Ты розы не берег моей, любимой розы нет,
Главы, царицы всех цветов, увы, пропал и след,
Чей был бессмертен аромат, чей был прекрасен цвет!

Так рухнет пусть твоя стена и распадешься ты;
Засохнут пусть твоих дерев и ветки и листы,
Пусть топчет всякая нога просторы пустоты,
Исчезнут злаки, и трава, и корни, и кусты.

"Обильноводный, не теки, - я говорю ручью, -
Стряхните, дерева, листву зеленую свою!",
Я, без смущенья, говорю, отчетливо пою;
Достойнейшую унесли любимицу мою.

Ах, розу унесли мою, и ныне я уныл,
Отняли свет очей моих, и мрак меня стеснил,
Я плачу и при свете дня и при лучах светил,
Моей привычкой стала грусть, в душе нет прежних сил.

То надо мною учинил садовник, может быть:
Он розу от меня унес, чтоб боль мне причинить.
Ее мне больше не видать! рабу, мне как же быть?
На грусть веселый свой напев я должен изменить.

Боюсь, быть может, ветер встал, суровый, страшный, злой,
И листья розы оттого увяли под грозой.
Иль дуновением ее палящий солнца зной
Обжег и розу омертвил с непрочной красотой.

Иль, мне завидуя, цветы свершили это всё,
Похитив, тайно унесли всё счастие мое.
Иль сильный град на розу пал, из туч, как лезвие,
Сразив жестоко, от куста отрезал он ее".

Одно в ответ цветы гласят на много голосов:
"Где роза спрятана, об том - нет вести у цветов.
Утеха мы тебе, певец - на тысячу ладов,
И каждый всё тебе из нас пересказать готов".

На крыльях в воздух соловей взлетел на этот раз,
Подумал: "Расспрошу у птиц я обо веем сейчас.
Что знают, пусть об том скорей мне сообщат рассказ,
А то, как море, хлынет ток слез у меня из глаз".

"Вы знаете ль, свершилось что? О птицы, к вам вопрос.
Из сада розу унесли, чистейшую из роз!
Не знаете ль, куда ушла иль кто ее унес?
Вы, может, видели ее иль весть вам кто принес?"

А те в ответ: "Создатель бог то ведает лишь сам,
Лишь он один читает всё, что скрыто по сердцам.
Иди, лети, ищи ее ты по другим местам,
Но розы не видали мы, господь свидетель нам".

И огорчился соловей, сказал: "Куда пойду!
Ведь до рассвета я всю ночь терзаюсь, как в бреду.
Мне страшно, что без розы вдруг я смерть свою найду,
Тоскуя, с розой разлучен, в могилу я сойду.

Хотя б, без розы, дали мне весь мировой простор,
Всё будет жалким для меня, презренный, лишний вздор!
Пусть песнопевцы мне поют и с музыкою хор,
Мне будет сладкий их напев - как тягостный укор.

Куда же унесли тебя иль скрыли где тебя?
Твою высокую любовь как позабуду я?
Страдает сердце у меня, как и душа моя,
И увядают все цветы сегодня, грусть тая.

Я весь дрожу, вся жизнь моя - как будто сны одни,
И самый солнца свет, как мрак, мне кажется в тени.
В мучениях и в горести провел я эти дни,
И жизни той, что прожил я, в счет не войдут они.

Моя разлука тяжела, терпимая едва.
Не обо мне ли издавна сказал пророк слова:
"Не хуже ль я, чем пеликан, в стране, где жизнь мертва,
И на развалинах не я ль уселся, как сова!""

Пришел садовник и его утешил средь забот,
Сказал: "Не плачь, о соловей, ведь роза вновь придет.
Смотри - фиалка уж пришла, предтеча розы - вот,
Я с доброй вестью прихожу, несу поклон вперед".

И соловей благодарил и был безмерно рад:
"Дай бог, чтоб ты блаженно жил и дней бессчетных ряд,
Пускай твои цветы цветут, распустится твой сад,
Пусть обновятся в нем фонтан и камни из оград!

Все веточки и все ростки пусть зеленеют в нем,
Росой покроются с небес, заплещут как огнем,
Размерно зыблются пускай под нежным ветерком,
На радость людям аромат пусть разливают днем!"

Взяв, розе ко двору снесли посланье от певца,
Там розу-астру перед ней избрали, как чтеца.
Встав на ноги, она, держа посланье у лица,
Прочла от соловья письмо всем громко до конца:

"Душой любимая! тебе я низкий шлю поклон!
Блаженная! здорова ль ты, лишь этим я смущен.
На господа надеюсь я, кто всем обогащен,
Что беспорочной и живой тебя содеял он.

Простерши руки, целый день я возношу мольбы,
Молюсь, чтоб длились для тебя дни радостной судьбы.
Ты - всем земным цветам глава, они - твои рабы,
Над ними всеми ты царишь и правишь без борьбы.

По цвету несравненна ты, и запах твой хорош,
Ты ярче солнечных лучей сиянье утром льешь.
Когда увижу я тебя, как будет час пригож:
Ведь по природе ты кротка и ненавидишь ложь.

Покорнейший пишу поклон тебе издалека,
Прошу тебя: вернись ко мне и пожалей слегка.
Коль хочешь ведать, как живет покорный твой слуга,
Знай: у него и толк, и ум - всё отняла тоска.

Покой и мир утратил я, гнезда не создавал;
Ни капли сил нет у меня, всю кровь я потерял;
Тебя не видя, я дрожу, почти совсем пропал,
До утра в бденьи нахожусь, все ночи я не спал.

Тоскуя, надрываюсь я: наступит ли весна!
В печали, в думах по тебе душа изнурена.
Морозная, суровая - зима проведена;
Всё горе по тебе, всю скорбь изведал я сполна.

С упреком говорили мне: "Зачем страдать любя!
Ты - раб! Царица всех цветов полюбит ли тебя!""

И отвечала роза так, когда закончил чтец:
"Отправлю множество цветов к нелу я, наконец,
Да скрасят горы, и поля, и за дворцом дворец,
Чтоб с радостью среди цветов мог обитать певец.

Мне ехать не пришла пора, немного подожду.
Пусть подождет и соловей немногих дней чреду,
Что высока его любовь - не подлежит суду.
Ему скажите, чтоб меня он поискал в саду".

Услышав это, соловей стал очень ликовать,
Сказал: "Благую нынче весть мне довелось узнать:
Прелестнейшая роза - в сад вернется к нам опять.
С единой розой твари все возможно ли равнять!"

Поднялось солнце в небеса и до Овна дошло.
Вдруг туча на небе росой взгремела тяжело,
И тысяч тысяча цветов внезапно возросло,
Но розы, хоть искал певец, там не было назло.

Зеленой розы лист потом он заприметил вдруг,
Она была еще светлей и ярче всех подруг, -
За завесой, на трон воссев, обозревала луг,
И били, как рабы, челом ей все цветы вокруг.

"О боже! - молвил соловей, - тебя благодарю!
Все славят господа уста, и я хвалой горю.
Всё славословье вознесем небесному царю!
Я розу меж кустов узрел в счастливую зарю".

Опомнись, Ахтамарец, ты! в стихах не суесловь!
Припомни, что колючий шип - здесь, на земле, любовь:
На слезы обречет и скорбь, согрев недолго кровь.
Что проку в радости, когда - потом рыдать нам вновь!

НААПЕТ КУЧАК
(XVI век)

О ночь, продлись! останься, мгла! стань годом, если можешь, ты!
Ведь милая ко мне пришла! стань веком, если можешь, ты!
Помедли, утра грозный час! ведь игры двух тревожишь ты!
Где радость? в скорбь ты клонишь нас! ты сладость гонишь темноты!

153

"На кровле ты легла уснуть, твоя созвездьям светит грудь,
Позволь же мне к тебе прильнуть, иль укажи домой мне путь!"
- "Тебе нельзя со мной уснуть, нельзя и дома отдохнуть,
Но так дрожи и жди, пока - захочет утра свет блеснуть!"

154

Ты в мире - перстень золотой, а я - алмаз на нем;
Ты - зелень, нежащая пруд, а я - росинка днем;
Ты - яблочко, что берегут, я - лист в венце твоем;
И я, когда тебя сорвут, иссохну под лучом.

155

В ту долгую ночь лишь раз, лишь два я прялку повернуть могла,
Мне вспомнился желанный яр, я встала, пряжу убрала,
И, сладким ковш налив вином, я к двери яра подошла:
"Желанный яр! Открой мне дверь! Стою в снегу, дай мне тепла!"

156

Ты хвалишься, луна небес, что озарен весь мир тобой.
Но вот луна земная - здесь, в моих объятьях и со мной!
Не веришь? я могу поднять покров над дивной красотой,
Но страшно: влюбишься и ты и целый мир накажешь тьмой!

157

Идя близ церкви, видел я, у гроба ряд зажженных свеч:
То юношу во гроб любовь заставила до срока лечь.
Шептали свечи, воск струя, и грустную я слышал речь:
"_Он_ от любви страдал, а _нам_ - должно то пламя сердце жечь!"

НАГАШ ОВНАТАН
(1661-1722)

321. ПЕОНЯ ЛЮБВИ

Зажегся нынче новый свет,
От милой слышал я привет,
Расцвел в душе весенний цвет, -
Ведь я - изгнан! не наноси мне новых ран,
о мой султан!

Когда любовь так разлилась,
Как жить, от милого таясь?
Тебе внемлю я, веселясь, -
Ведь я - изгнан! не наноси мне новых ран,
о мой султан!

Когда в мой дом вошла ты вдруг,
Твоих речей вкусил я звук,
И выпало перо из рук.
Ведь я - изгнан! не наноси мне новых ран,
о мой султан!

Не лги мне, золото надев!
Твоих младых грудей, созрев,
Малы шамамы, как у дев.
Ведь я - изгнан! не наноси мне новых ран,
о мой султан!

Откроем дверцу, вступим в сад...
Рукой сжать грудь твою я рад,
Бери цветок, а я - гранат.
Ведь я - изгнан! не наноси мне новых ран,
о мой султан!

Здесь на ковре, средь луговин.
Расставим мы кувшины вин...
Целуй, и да цветет твой сын!
Ведь я - изгнан! не наноси мне новых ран,
о мой султан!

Играй и мне цветы бросай,
С груди руки не отгоняй,
Дай сжать, души не отнимай, -
Ведь я - изгнан! не наноси мне новых ран,
о мой султан!

Тобою мне цветочек дан,
Вина ты выпила, я - пьян,
Сожжен любовью Овнатан, -
Ведь я - изгнан! не наноси мне новых ран,
о мой султан!

322

Я нарядною тебя видел на заре,
Ты мой разум отняла, нет покоя мне!
Вся ты в золоте была, в перлах, в янтаре,
Ты мой разум отняла, нет покоя мне!

Лоб fвой бел, твое лицо - розы лепесток,
Левой ручкой протяни, подари цветок,
Сахар я тебе припас и медовый сок.
Ты мой разум отняла, нет покоя мне!

Зеркала - твои глаза, золото-мечи,
Сумрак шелковых ресниц - стрелы и лучи,
Горн - душа моя, огни страсти - горячи.
Ты мой разум отняла, нет покоя мне!

Полумесяц - бровь твоя, косы - черный мак,
От любви я не рыдать не могу никак.
Да погибнет, пропадет наш разлучник - враг!
Ты мой разум отняла, нет покоя мне!

Сладкозвучный твой язык - соловей ночной,
Гиацинт в руке твоей и вино в другой!
С родинкой твое лицо - роза под росой.
Ты мой разум отняла, нет покоя мне!

Сядем здесь под деревцом, будем рвать миндаль.
Груди у тебя - шамам, не вкусить их жаль.
На тебя гляжу - душа улетает вдаль.
Ты мой разум отняла, нет покоя мне!

Кипарис - твой стан, в кудрях золото при дне,
Дай на стройный стан упасть золотой волне,
Долго ль осужден Нагаш изнывать в огне?
Ты мой разум отняла, нет покоя мне!

323

Ты мне сказала: "Настала весна".
Милая, сжалься!
"В час, когда розу осветит луна,
Выйду я в сад, грудь открыв и одна".
Милая, сжалься!
Вечером выйди в сияющий сад!
Розы струят аромат.

Розу тебе с письмецом я пошлю.
Милая, сжалься!
В нем расскажу, как тебя я люблю.
Выйди с мазой и с араком, молю!
Милая, сжалься!
Вечером выйди в сияющий сад!
Розы струят аромат.

Лик твой прекрасней, чем тысяча роз.
Милая, сжалься!
Лик твой прекрасен в уборе волос.
Ветер весны благовонья принес.
Милая, сжалься!
Вечером выйди в сияющий сад!
Розы струят аромат.

Лик твой прекрасней, чем розы весной.
Милая, сжалься!
Как соловей я пою под луной:
Милая, сжалься хоть раз надо мной,
Милая, сжалься!
Вечером выйди в сияющий сад!
Розы струят аромат!

В косы вплети украшения роз.
Милая, сжалься!
Выйди исполнить желания грез,
Вылечить муки, что я перенес!
Милая, сжалься!
Вечером выйди в сияющий сад!
Розы струят аромат.

ПРИМЕЧАНИЯ

2. Записано Мовсесом Хоренаци. Последние две строчки даны здесь в
переводе Н. Эмина. Арташес - древнеармянский царь, живший во II в. до н. э.
Аланы - осетины. См. об этом стихотворении во вступ. ст., с. 11 -12.
48. Ван - город и область в Западной Армении. Воскресенье роз или День
роз - то же, что и праздник Преображения господня. Церковный праздник,
установленный в честь великого события, которое якобы имело место в жизни
Христа. Согласно Евангелию, Христос со своими учениками поднялся на высокую
гору и преобразился перед ними: "И просияло лицо его, как солнце, одежды его
сделались белыми, как свет".
49. Каманча - народный музыкальный инструмент.
62. Гамаспюр - цветок, обладающий, согласно народным преданиям,
чудодейственными свойствами. По народному поверью, человек, который съест
гамаспюр или натрет им свое тело, приобретет всевозможные знания и умение
говорить на всех языках.
85. Саркис (святой Сергий), по преданию, был знатным римским
сановником. После того как он принял христианство, его мучили, водили в
женских одеждах и с железным обручем на шее по городу. Обезглавлен ок.
296-303 г. Тем жезлом ли Моисеевым. По библейской легенде, пророк Моисей мог
превращать свой жезл в змея, вызывать и излечивать проказу, превращать воду
в кровь. Тем копьем ли свят-Егория. Имеется в виду святой Георгий,
исповедник христианства, обезглавленный после восьмидневных мучений.
Согласно традиции, изображался на иконах юношей-воином на белом коне, с
копьем, поражающим дракона. Той ли верой свят-Григория. Имеется в виду
Григорий Просветитель (IV в.), распространитель христианства в Армении.

СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ЛИРИКИ

МЕСРОП МАШТОЦ
(361-17 февраля 440)

Родился в селе Хацекац Таронской области. Маштоц - один из
образованнейших людей своей эпохи, создатель армянского алфавита (405-406).
Перевел со своими учениками на армянский язык Библию. Впоследствии был
причислен к лику святых. Один из его учеников, по имени Корюн, написал в
середине V в. книгу о жизни своего учителя: "Житие Маштоца". Корюн сообщает,
что Маштоц и его ученики перевод Библии начали с притчей Соломоновых и что
первым предложением, написанным армянскими письменами, был следующий
афоризм: "Познать мудрость и наставление, понять изречения разума". Маштоц -
автор речей, духовных наставлений. Ему приписывается также авторство
некоторых духовных стихотворений.

ИОАНН МАНДАКУНИ
(V век)

Был католикосом во время восстания Ваана Мамиконяна против персидского
ига (481-485), принимал деятельное участие в освободительном движении. Автор
ряда молитв "Часослова", толкований и речей. Отстаивал монофизитизм - учение
о едином божественном естестве Христа, выступая против диофизитов. Перевел с
греческого гимн вечерней службы "Радостный свет".

НЕРСЕС ШНОРАЛИ
(1102-1173)

Родился в Киликии в замке Цовк, области Мараш. Был одним из
образованнейших людей своего времени. В 1126 г. двадцатичетырехлетний
Шнорали был посвящен в епископы, а в 1166 г. - избран католикосом. Из
многочисленных сочинений (политические, религиозные, педагогические труды,
публицистические речи, письма, духовные песнопения, стихи и поэмы) особенно
известны стихи на светские темы. Определенное влияние на средневековую
армянскую поэзию имела поэма Шнорали "Элегия на взятие Эдессы"; в средние
века создавались подражания этой поэме. Новые переводы сделаны по кн.:
Нерсес Шнорали, Стихотворения, Венеция, 1830 (на арм. яз.).

104. Согласно Евангелию, изжаждавшегося Иисуса напоила водой из
колодца самаритянка из города Сихарь. И сотник римских войск, желчь с
уксусом смешав. По преданию, когда Христа распяли, один из римских сотников
взял губку, наполнил ее уксусом и дал ему пить. Днем солнце было мглой затем
облечено. По евангельскому преданию, когда Иисуса распяли, "от шестого часа
тьма была по всей земле до часа девятого". "Или! Или!.." Перед смертью
распятый Христос воскликнул, согласно преданию: "Или, Или! лама савахфани?",
то есть "Боже мой, боже мой! для чего ты меня оставил?". Завета Ветхого
порвался завес - в миг. Имеется в виду смена так называемого Ветхого завета
Новым заветом. Авраамовы наследники. Имеется в виду древнееврейский патриарх
Авраам, которому было обещано потомство, многочисленное, как звезды на небе
и песчинки на морском берегу.

107. Эдесса - древний город в Северной Месопотамии, с 1098 г. - центр
Эдесского графства, государства крестоносцев. В 1144 г. Эдессу и Эдесское
графство завоевал эмир города Мосула Зенги, что послужило поводом для
организации второго крестового похода (1147-1149). Поэма написана в 1145 или
в 1146 г. Переведена в отрывках: в подлиннике свыше двух тысяч строк.
Католикос - глава армянской церкви. То было писано в пятьсот и т. д., то
есть "в 1144 г. в субботу 23 декабря, в 9 часов утра" (примеч. В. Брюсова).
Сыны Агари, или агаряне - арабы. По Библии, Измаил, сын египетской рабыни
Агари и патриарха Авраама, стал родоначальником арабских племен, прозванных
по имени его матери агарянами. А в сорок с лишним лет войны - "намек на
французское владычество в Эдессе, длившееся 46 лет" (примеч. В. Брюсова).
Ани столица средневековой Армении. Царский дом властительных Багратуни (Чей
предок - мудрый царь Давид...). Багратуни - древнейшая княжеская фамилия в
Армении. Династия Багратуки достигла высшего расцвета в X и в первой
половине XI в. Багратуни пришли к власти в 886 г. По преданию, род Багратуни
восходит к библейскому царю Давиду. Клирик - священнослужитель. Вардапет -
см. примеч. 64. Вишап - дракон, чудовище. Быть как Вардан, как Маккавей.
Вардан Мамиконян руководил восстанием армян против Персии в 450-451 гг. Пал
в Аварайрской битве в 451 г. Маккавей Иуда - ревностный борец за веру во
время гонений Антиоха Епифана Сирийского. Прозвание "маккавеи"
распространилось на всех вообще защитников и исповедников веры.

ОВАНЕС ЕРЗНКАЦИ ПЛУЗ
(ок. 1230-1293)

Плуз - псевдоним поэта. Ерзнкаци Плуз - автор работ по философии,
космографии, грамматике. Известен другой Ованес Ерзнкаци - Тцорцореци,
младший современник Плуза. Двух этих авторов в недавнем прошлом ошибочно
принимали за одно лицо. Ов. Ерзнкаци Плуз был популярным общественным
деятелем второй половины XIII в. Известно, например, что в 1280 г. он
составил каноны и предписания для ремесленников и торговцев. Подобная
обязанность могла быть возложена на человека известного и почитаемого. О
популярности Плуза говорят дошедшие до нас легенды о поэте, согласно которым
его могила была местом паломничества. Новые переводы сделаны по кн.: Арменуи
Срапян, Ованес Еранкаци. Исследование и тексты, Ереван, 1958 (на арм. яз.).

КОСТАНДИН ЕРЗНКАЦИ
(ок. 1250 - начало XIV века)

Сохранилось свидетельство Ерзнкаци о том, что, когда ему было 15 лет,
он учился в монастыре. Исследователи полагают, что, рано сложившись как
поэт, Костандин Ерзнкаци ушел из монастыря и стал вести светскую жизнь. Судя
по стихам поэта, жизнь у него была трудной: неразделенная любовь, враги,
преследовавшие его. Известно, что уже в 80-х годах XIII в. Костандин
Ерзнкаци был признанным автором: на его смерть Мхитар Ерзнкаци написал плач,
который, к сожалению, не датирован. Новые переводы сделаны по кн.:
Костандин Ерзнкаци, Стихотворения. Научно-критический текст, исследование и
комментарии Арменуи Срапян, Ереван, 1962 (на арм. яз.).

ФРИК
(XIII - начало XIV века)

Биография неизвестна. Время жизни устанавливается по времени написания
тех стихов, которые с достоверностью датируются концом XIII в. Полагают, что
Фрик - псевдоним поэта.

ОВАНЕС ТЛКУРАНЦИ
(XIV-XV века)

Биография неизвестна. В одном из стихотворений поэт говорит, что ему
70 лет. Стихи Ов. Тлкуранци впервые были опубликованы Акопом Мегапартом в
1513 г. в первом печатном песеннике на армянском языке. До недавнего времени
ошибочно предполагали, что поэт Тлкуранци и католикос Ованес Тлкуранци,
живший в XV-XVI вв., - одно и то же лицо. Отсюда делали вывод, что Тлкуранци
- первый средневековый поэт, стихи которого были изданы при его жизни, в
1513 г. Однако, как теперь установлено, поэт Ованес Тлкуранци жил в XIV-XV
вв. и его нельзя отождествлять с католикосом Тлкуранци. Новые переводы - по
кн.: Ов. Тлкуранци, Стихи. Научно-критический текст, исследование и
комментарии Эм. Пивазяна, Ереван, 1960 (на арм. яз.).

132. Златой ковчег - "традиционное условное выражение, символизирующее
женскую грудь" (примеч. В. Брюсова).

136. В антологии "Поэзия Армении с древнейших времен до наших дней"
(М., 1916) стихотворение опубликовано как песня некоего Ованеса, жившего в
XV-XVI вв. Однако такие ученые, как М. Абегян, Б. Кюлсерян, полагают, что
стихотворение принадлежит именно Ованесу Тлкуранци. См.: Манук Абегян,
Труды, т. 4, Ереван, 1970, с. 491 (на арм. яз). О! кровь мою ты пролила,
чтоб алый сок для ног найти. На Востоке женщины красят ноги хной. Кидайте
яблоки в меня!.. По обычаю, яблоками кидают в женихов.

140. Ты мстишь Адамовым сынам. По преданию, сыны Адама, люди, в ответе
за то, что их прародители съели запретный плод. Давид - царь древнего
Израиля (конец XI - начало X в. до н. э.). Моисей - библейский пророк
(XVI-XV вв. до н. э.). Авраам - древнееврейский патриарх. Исаак - сын
Авраама. По преданию, испытывая Авраама, бог велел ему принести в жертву
любимого сына Исаака. Но когда Авраам занес нож над Исааком, ангел остановил
его. Константин - римский император Константин Великий (ок. 285-337).
Тиридат (Трдат) - армянский царь (298-330).

МКРТИЧ НАГАШ
(1393-70-е годы XV века)

Поэт и художник, известный церковный и общественный деятель. Сведения
о его жизни встречаются в рукописях XV в. Иллюстрировал своими миниатюрами
рукописные книги, некоторые из которых дошли до наших дней. Известно, что в
начале XV в: (в 1418 или 1419 г.) Нагиш женился. Вскоре жена умерла. Тяжело
переживая смерть жены, поэт навсегда покинул родное село Торр. Нагаш
наблюдал жизнь своих сородичей на чужой земле, писал о пандухтах -
скитальцах, об их горькой жизни под чужим небом. Новые переводы - по кн.:
Мкртич Нагаш, Стихи. Исследование, критический текст и комментарии Эд.
Хондкаряна, Ереван, 1965 (на арм. яз.).

АРАКЕЛ БАГИШЕЦИ
(XIV-XV века)

Биография неизвестна. Перу поэта принадлежит ряд сочинений в стихах -
"История Овасапа", "История о семи мудрецах", "Взятие Константинополя
турками" и др. Сам Багишеци датирует время написания "Взятия Константинополя
турками" 1453 г.

144. Переведено в отрывках. Гавриил, то есть человек божий, один из
семи архангелов, предсказавший, по преданию, деве Марии рождение Христа.

ГРИГОРИС АХТАМАРЦИ
(конец XV-XVI век)

Был католикосом в Ахтамаре. В армянских рукописях начиная с 1515 г. и
до 1610-х годов упоминается "Григорис католикос Ахтамарский". Выяснилось,
что было три Григориса Ахтамарских и все трое были католикосами и жили в XVI
в. Деятельность поэта Григориса Ахтамарци приходится на первую половину XVI
в. Установлены даты написания некоторых стихотворений поэта: 1515, 1516,
1519, 1523, 1524 гг. Ахтамарци - автор историко-житийных поэм, любовных
песен, принесших поэту популярность. Новые переводы - по кн.: Григорис
Ахтамарци, Стихи. Исследование, критический текст и комментарии Маис
Авдалбекян, Ереван, 1963 (на арм. яз.).

146. Точило - см. примеч. 95.

147. Град Катай - некогда знаменитый город в Восточном Туркестане.
Хоросан - см. примеч. 135. Аквамарин - драгоценный камень сине-зеленого
цвета. Hунуфар - кувшинка. Гамаспюр - см. примеч. 62.

148. Поднялось солнце в небеса и до Овна дошло, то есть был март
месяц. Овен - зодиакальное созвездие; в начале нашей эры в созвездии Овен
лежала точка весеннего равноденствия, солнце вступало в знак Овна в марте.

НААПЕТ КУЧАК
(XVI век)

Достоверных сведений о жизни поэта нет. По преданию, жил в XVI в. в
селе Хараконис, расположенном близ Вана. Со временем, как считают
исследователи поэта, например М. Мкрян, Кучаку были приписаны стихи, ему не
принадлежащие. К таким стихам Мкрян относит айрены, имеющие нравоучительный
характер (см.: М. Мкрян, Наапет Кучак. - "Айреники дзайн", 1971, 10 марта
(на арм. яз.). См. также вступ. ст., с. 45). Чтобы избежать разностильности,
вернее, чтобы не перебивать стиль одного переводчика переводами другого,
айрены Кучака расположены здесь не по тематическим циклам, а по авторству
переводчиков и хронологии переводов.

155. Яр - любимый, любимая.

НАГАШ ОВНАТАН
(1661-1722)

Родился в деревне Шорот. В начале XVIII в. был приглашен в Тифлис к
Вахтангу VI как придворный художник и поэт (Нагаш означает - художник). Судя
по количеству рукописных сборников, в которых сохранились стихи Овнатана, он
был очень популярен. Таких сборников только в Матенадаране (хранилище
древних рукописей в Ереване) больше пятидесяти. Его любовные и сатирические
стихотворения близки по языку, по мотивам народной лирике. Новые переводы -
по кн.: Нагаш Овнатан, Стихотворения. Подготовка текста и вступительная
статья А. Мнацаканяна и Ш. Назаряна, Ереван, 1952 (на арм. яз.).

323. Маза - закуски (олива, сыр, кусочки омара на хлебе и т. п.). Арак
восточная водка.

Армянская средневековая лирика

Автор: Брюсов Валерий Яковлевич

Обратная связь

Вопрос администратору