Избранные стихотворения

Автор: Измайлов Александр Алексеевич

Александр Измайлов

Избранные стихотворения

  

               * * *

  

   Эти песни — цветы. На заре моих дней

   Я их рвал с наших скромных полей,

   И с смеющихся гряд, и с печальных могил, —

   И, сорвавши, я их засушил.

   Эти песни-цветы сохранил я тебе:

   О моей пусть расскажут судьбе,

   И о том, как я, юности годы губя,

   Жил, мечтал и любил до тебя.

   Отлетел от засохших цветов аромат,

   Никого уж они не смутят:

   Высыхают и чувства, как слезы в очах,

   Как роса на холодных цветах.

   И колышатся милые тени толпой,

   И влекут, и зовут за собой.

   Но уж их сквозь туман и признать нелегко,

   Так уж все далеко-далеко!..

   Мир вам, спящие тени, в дни ранней весны

   Мне дарившие светлые сны!

   Помяните порой что не надо забыть,

   И простите что можно простить…

   …Эти песни — цветы, что на зорьке своей

   Я собрал с цветников и полей.

   Это слезы мои, что, скатившись из глаз,

   В неподвижный застыли алмаз.

  

  

               * * *

  

   Наши письма встречаются чаще, чем мы,

   Оттого в них так ласково-чутки слова.

   Вспышки чувства там блещут, как искры средь тьмы,

   И готова кружиться от них голова.

    

   А при встрече — не сбросить смущенья оков,

   И холодные речи так пусто звенят.

   Как спешим мы прикрыть ложью деланных слов

   То, что выдали голос, пожатье и взгляд!..

    

   Наши письма встречаются чаще, и в них

   Скрытой страсти порыв, вешних снов благодать…

   Как в них ясно все то, что при встречах своих

   Уж давно мы хотим, да не можем сказать.

  

  

  

               Дождь

  

   Год униженья, тоски и страдания!

   Нива бесплодно пуста.

   Жутко мне… Песни звучат, как рыдания.

   В гневе немеют уста…

    

   За годом год с недородами хлебными…

   Засухи черною тучей прошли.

   К небу немолчно стонал ты молебнами.

   Раб неродящей земли!

    

   Видно теперь лишь с мольбами печальными

   Стон твой дошел до Творца:

   Льет без конца над равнинами дальними

   Дождь чугуна и свинца.

  

  

               * * *

  

   Ночь и лес… И глухие удары

   Топора по сосне вековой.

   То полночника лешего чары.

   Или вор там хлопочет лесной?..

    

   Тук-тук-тук!.. Приумолкли мы оба…

   Стонет дерево… Слышишь, ямщик, —

   Это доски для близкого гроба

   Мне готовит Судьба-гробовщик…

    

   Призрак чудится в саване белом…

   Смерть!.. Как сердце заныло в груди!..

   И шепчу языком онемелым:

   «Отойди… погоди… пощади!..»

  

  

  

               * * *

  

   Как лежала она с изумленным лицом,

   С изумленным лицом, бледных лилий бледней,

   Так и память навек сохранилась о ней,

   О лежащей в гробу, и в цветах, и с венцом.

   Мы следили в молчанье, как вечер погас.

   Словно было нам страшно вспугнуть твои сны.

   И гасили мы свечи, бледны и грустны.

   Были розы бледней и печальнее нас,

   И подкралась под окна тревожная мгла,

   Замер улиц глухой и назойливый гул

   «О, зачем ты ушла!» — кто-то тихо шепнул,

   И хотел я спросить: «для чего ты жила?»

   И чему изумленье в прекрасных чертах,

   Нашей бедной земле, несвершившимся снам,

   Иль тому, что уж все слишком радостно там,

   В недостижных, высоких, святых небесах

  

  

  

               * * *

  

                           …Когда из мрака заблужденья

                           Горячим словом убежденья

                           Я душу падшую извлек,

                           И, вся полна глубокой муки,

                           Ты прокляла, ломая руки,

                           Тебя опутавший порок…

                                        Н. Некрасов.

  

   Перед наплывом новых дум

   Твоя тревога мне понятна…

   От сна очнулся вдруг твой ум,

   Заговорила совесть внятно.

  

   Недоумений мрак густой

   Рассеян истины лучами,

   И содрогнулась ты душой,

   Увидя бездну под ногами.

  

   И этой бездны глубину

   Ты лишь впервые взором меришь

   Жестокой правде будто сну

   В смущенье веришь и не веришь…

  

   Ты вся полна тоской немой,

   И голос твой дрожит неровный…

   Так, полн смущенья, фавн лесной

   Внимал бы благовест церковный.

  

  

  

               * * *

  

   Эта девушка словно загадка,

   Помыкает тобой, как игрушкой.

   Как дитя, замечтается сладко,

   Вдруг прикинется старой старушкой.

  

   То за тучей ей солнца не видно,

   Ищет друга тревожной душою.

   То чужая ей дружба обидна,

   И несносно участье чужое.

  

   Тосковала по счастье и доле,

   Чаровалась волшебною далью…

   А сегодня замкнулась в неволе

   И горда одинокой печалью.

  

   То за книгой не надо ей хлеба,

   То и книги ей вдруг опостыли…

   То душой упорхнула бы в небо,

   То влачит свои крылья по пыли.

  

   К ней идешь, что загадку решаешь,

   Рассмешил бы ее, — не умеешь.

   Подошел бы, — откуда, не знаешь,

   Полюбил бы ее, — да не смеешь.

  

  

  

               * * *

  

   Я подслушал ранней зорькою в тиши,

   Как, смеясь, шептались ландыши в глуши,

   Как от сна проснулась тихая река,

   Как сговаривались в небе облака.

  

   Зимним вечером мне девичьи уста

   Рассказали, как мечтала красота,

   Как на честный бой с неправдою спеша,

   Расправляла крылья смелая душа.

  

   Уголок твой, — ах, в нем вечная весна!

   В нем зимой — благоухание полей.

   Небо сине, даль безоблачно-ясна.

   От тебя ушел я лучше и бодрей.

  

   Та весна мне миг забвенья принесла,

   Миг забвенья, что усталый дух бодрит…

   Как мне жаль, что после вешнего тепла

   Поцелуй зимы суровее звучит.

  

  

—————————————————-

   Исходник здесь: Фонарь. Иллюстрированный художественно-литературный журнал.