Марк Аврелий

Автор: Мережковский Дмитрий Сергеевич

  

Д. С. Мережковский

Марк Аврелий

  

   Рукописные редакции. Подготовительные материалы. К статьям из «Вечных спутников»

   Д. С. Мережковский. Вечные спутники. Портреты из всемирной литературы

   С.-Пб., «НАУКА», 2007

  

I
Э. РЕНАН О МАРКЕ АВРЕЛИИ

   И. Тэн в исследовании политических начал современной Франции («Les origines de la France contemporaine»1) развенчивает одну из величайших попыток человеческого духа достигнуть счастья и свободы на земле. Как ни старается исследователь быть объективным и беспристрастным, нам ясно его личное отношение, мы чувствуем, что он хочет сказать нам: «вот до чего люди дошли, стремясь к свободе и равенству, вот что идеализировали прежние писатели под громким именем Великой {Великой вписано} Революции». Тэн — разрушитель социальной веры, веры в земную человеческую справедливость. Ренан — такой же скептик {Было: такой же разрушитель} в другой области, в исследовании других начал («Historie des origines du Christianisme»2). Характерно для нашего века, что два великих историка в исследовании двух начал, двух всемирных движений, возникших из идеалов земной {Было: и земной} и небесной справедливости, оба пришли к отрицательным выводам, оба отнимают у нас надежды и разочаровывают {Было: оба разочаровывают} верующих {верующих вписано}.

   Что же дают они людям взамен {Было: вместо} прежней веры, которая помогала им жить? Великое счастье {Было: но бесстрастное и холодное} познания, утомляющее ум, а сердце?.. Разрушители уверяют, что познание должно утолить и сердце. Если {Было: но бесстрастное и холодное} так, отчего же их самые {Было: лучшие} искренние страницы {Было: и живые} проникнуты {Было: двух современных историков, те, в которых видны их личность и темперамент, — всегда.} такою {такою вписано} скорбью. Довольство знанием — это условное и официальное оправдание {Было: утешение для толпы, для массы}; скорбь — для посвященных, для избранных, для читателей, составляющих успех и популярность книги {для читателей, составляющих успех и популярность книги, вписано}, — скорбь {Было: это скорбь} — самое дорогое, глубокое и заветное, что есть у Ренана и Тэна. Несмотря на внешнюю объективность и бесстрастие, чувствуется у каждого историка {Было: великого историка} — свое вдохновение: у Тацита — негодование на человеческое рабство, у Гиббона и Бокля — вера в могущество знания {Было: человеческого знания}, у Маколея — скорбь {Вместо: скорбь было: это вдохновение}, безнадежность, разочарование {Было: и разочарование} во всех идеалах человечества, во всех попытках достигнуть счастья на земле или на небесах. Начиная Тит-Ливием и кончая Моммсеном еще никогда {еще никогда вписано} история не внушала такого глубокого скорбного чувства. Единственное очарование, которое сохранило власть над сердцем этих {этих вписано} неверующих, последняя тайна, которую не успел разложить их ум, Красота {Было: это Красота}, Искусство, обаяние формы {Далее было: Ни один из прежних историков не был до такой степени поэтом и художником в самых строгих научных исследованиях, как Тэн и Ренан.}. Основания для выводов являются у них {у них вписано} во всеоружии современной точной науки; в примечаниях, в ссылках, в цитатах царит неумолимый и бесстрашный дух исследования. Эти нижние этажи, гранитные незыблемые устои книги предназначены для полемики {для полемики вписано}, для ученых, для специалистов; а текст, пламенные, страстные и разрушительные страницы («тайный яд страницы знойной», как говорит Лермонтов3) облечены в самую обаятельную художественную форму, т. е. самую доступную для толпы. Эти страницы современной скорби и отчаяния в исследованиях политических и религиозных начал Европейской цивилизации волнуют сердце женщин и молодых людей, сердце толпы.

   У каждой эпохи есть свое отношение к прошлой истории человечества, свое понимание, свой глазомер, камертон, данный великими историками, которому подчиняется хор. Этот современный исторический камертон, преобладающее настроение умов при созерцании прошлого установили {Было: дали} Тэн и Ренан страницами разочарования {Было: скорби} и неверия.

   Но как непохожи скорбные {Было: скорбь неверующих} сомнения конца нашего века на радостные и торжествующие сомнения конца прошлого века, на самодовольную насмешливую улыбку Вольтера. Вольтер деист {Было: был деист.}. Но в сущности деизм его так же холоден, как официальное государственное исповедание тогдашних католиков. Неверие порождало в нем радость, неверие порождает в лучших представителях нашего времени величайшую скорбь.

   Еще в тридцатых годах А. Мюссэ выразил это чувство незаменимой потери, одиночества и безнадежности, которое пробуждается в душе современных людей утратой и невозможностью веры: «о Христос, да будет нам по крайней мере позволено плакать над этим холодным миром, который жил Твоею смертью и умрет без тебя! О Боже мой, кто теперь возвратит ему жизнь? Ты воскресил его своею чистою кровью… Иисус, кто сделает то, что Ты сделал? Кто возвратит нам юность только рожденным и уже дряхлым?.. Люди чувствуют себя такими же старыми, как во дни Твоего пришествия. Мы так же страстно ждем, мы еще больше утратили. Во второй раз еще более мертвое и холодное, человечество, как Лазарь, простерто в своем гробу. Кто же вызовет нас из могилы?» («Rolla»)4.

   В этой скорби великих современных {Далее было начато: историков} поэтов-историков заключена все более безнадежная и неутолимая жажда веры, вопрос, на который никто не может дать им ответа: «кто вызовет нас из могилы?».

   Наука исключила из своей области все попытки проникнуть в Абсолютное, в Непознаваемое. Но тем самым она не исключила их из человеческой души, не могла уничтожить связи величайших нравственных вопросов о смысле жизни, об отношении к смерти — с областью Непознаваемого. Еще никогда ум наш не стоял так близко, так лицом к лицу без всяких покровов и преград с тайной человеческой судьбы и природы. Никто не заслонит нас от этого мрака, ничто не уничтожает и не дает успокоения! Тэн историк идеалов {идеалов вписано} земной справедливости и свободы, Ренан историк религиозных движения не могли в своих исследованиях не натолкнуться {Было: встречаться на каждом шагу} на эту глубокую связь всех великих основных вопросов с областью Непознаваемого. Тэн в «Истории английской литературы»5 делает попытку свести оригинальность гения на определенные влияния окружающей среды и расы; но когда он лицом к лицу встречается с гением, — он перестает разлагать, забывает свой научный тезис, из скептика делается мистиком {Было: поэтом} и благоговеет перед тайной, заключенной в красоте. Ренан холодно и бесстрастно исследует развитие религиозного движения, но когда он встречается с великими проявлениями религиозного гения, он забывает объективность и восторгается, сердце его трепещет.

  

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

   ВЕ — журнал «Вестник Европы».

   ВИЛ — журнал «Вестник иностранной литературы».

   ВС — Мережковский Д. С. Вечные спутники. Портреты из всемирной литературы. СПб., 1897.

   «Записки» — Записки А. О. Смирновой. (Из записных книжек. 1826—1845 гг.). СПб.: Изд. ред. «Северного вестника», 1895. Ч. 1.

   МИ — журнал «Мир Искусства».

   HB — газета «Новое время».

   Опыты Мишель Монтень. Опыты: В 3 кн. / Изд. подгот. А. С. Бобович, Ф. А. Коган-Бернштейн, Н. Я. Рыкова, А. А. Смирнов. 2-е изд. М.: Наука, 1979. (Серия «Литературные памятники»).

   ПСС17 — Мережковский Д. С. Полное собрание сочинений: В 17 т.

   СПб.: М. О. Вольф, 1911—1913.

   ПСС24 — Мережковский Д. С. Полное собрание сочинений: В 24 т. М.: И. Д. Сытин, 1914.

   ППМ — Письма Плиния Младшего. Книги I—X / Изд. подгот. М. Е. Сергеенко, А. И. Доватур. 2-е изд. М.: Наука, 1984. (Серия «Литературные памятники»).

   «Разговоры» — Разговоры с Гёте, собранные Эккерманом, в пер. с нем. Д. В. Аверкиева. Ч. 1—2. СПб.: Изд. А. С. Суворина, 1891.

   РБ — журнал «Русское богатство».

   РМ — журнал «Русская мысль».

   РНБ — Российская национальная библиотека (С.-Петербург).

   РО — журнал «Русское обозрение».

   PC — газета «Русское слово».

   СВ — журнал «Северный вестник».

   ТГ — «Театральная газета».

  

РУКОПИСНЫЕ РЕДАКЦИИ. ПОДГОТОВИТЕЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ К СТАТЬЯМ ИЗ «ВЕЧНЫХ СПУТНИКОВ»

   В данном разделе публикуются подготовительные материалы к ВС: черновой вариант 1-го раздела статьи «Марк Аврелий», «Выписки и заметки о Монтане», «Монтань», план и выписки к статье «Гёте».

   В примечаниях восстановлены зачеркнутые фрагменты текста.

   Выделения в тексте принадлежат Д. С. Мережковскому.

  

МАРК АВРЕЛИЙ

   Автограф. Мережковский Д. С. Марк Аврелий. I. Ренан о Марке Аврелии. 3 л. // ИРЛИ. Арх. Д. С. Мережковского. No 24.366.

  

   1 «Les origines de la France contemporaine» — «Происхождение современной Франции» (1875—1895).

   2 «Histoire des origines du Christianisme» — «История происхождения христианства» (1863—1883).

   3 …(«тайный яд страницы знойной», как говорит Лермонтов)… — Цитата из стихотворения «Журналист, читатель и писатель» (1840).

   4 …»о Христос со Кто же вызовет нас из могилы?» («Rolla»). — Цитируется поэма А. де Мюссе «Ролла» (1833).

   5 Тэн в «Истории английской литературы»… — Речь идет о четырехтомном труде (1863—1864).