Христос в детской

Автор: Свенцицкий Валентин Павлович

   ———————

   Публикуется по: Свенцицкий В. Собрание сочинений. Т. 1. М., 2008. С. 531-538.

   ———————

   У маленького Коли случилась большая неприятность: раздавился заводной гусар.

   Вечером он положил его с собою спать, утром забыл совсем, нечаянно облокотился рукой, и гусар «раздавился».

   Когда Колю, вместе с шестилетней сестрой Олинькой, вели умываться, он шёл, мрачно уставившись в пол, и успел шепнуть:

   — Я решил скончаться от разрыва сердца…

   Олинька вскинула на него круглые голубые глаза, перевела их на няню, потом молча обхватила Колиньку ниже пояса, прижалась к нему беленькой головкой и заплакала во весь голос.

   Няня накинулась на Колю:

   — Ах ты озарь эдакий! Трогала она тебя, свистуна, трогала? Пойди ко мне, деточка… пойди ко мне, маленькая…

   Но Олинька мотала головой и красная вся от плача крепче и крепче прижималась к Колиньке.

   — Да ты что? — обратилась к нему няня.

   Олинька затихла, но не отрывалась и, видно, ждала, что он скажет.

   — Ничего… — надув губы, шептал Коля.

   — Как ничего! Подрались, что ли? Олинька, обидел он тебя?

   Но Олинька упорно молчала. Так няня ничего и не добилась. Начала умывать их. Весело было подставлять лицо и шею под светлую, холодную струю — сразу забылись все неприятности.

   «И потом, голова у него ещё держится», — подумал Коля, обтираясь полотенцем.

   Ему стало совсем хорошо. Он бросил полотенце на руки няни, и не успела она опомниться, как Коли уже не было в комнате.

   — Ну уж сорванец, ну уж свистун, — ворчала няня. И принялась причёсывать беленькие волосы Оли.

   Олинька стояла покорно, но всей душой стремилась за Колинькой и потому улыбалась, косила глаза и размахивала руками.

   «Скорей бы всё кончилось, — думала она. — Богородицу… хлеб с молоком… потом настоящее…»

   Няня кончила причёсывать и позвала Колю.

   — Завтра Пасха, — сказала она, — «Христос воскрес» надо учить.

   — Я Христоса воскреса видел — на стене висит, — сказал Коля, вертя головой в разные стороны и надувая то одну, то другую щёку.

   — Как ты нехорошо говоришь, — остановила его няня. — «Христоса воскреса» — разве так говорят умные дети? Воскресение Христово… Христос воскрес…

   — Это как Он? — переставая шалить, спросил Коля.

   — Как воскресают?.. Распяли на кресте, в гроб положили и стражу приставили, запечатали — а Он через три дня воскрес.

   — Совсем?

   — Нехорошо как говоришь, — снова сказала няня.

   — Нет, право, нянечка, совсем?

   — Учись-ка, вот, лучше.

   И няня стала читать молитву и заставляла детей повторять за собой.

   Олинька выучила почти сразу. А Коля всё путал.

   — Ветер — ветер и есть, — сказала ему няня и покачала головой.

__________________
   Дети наскоро выпили в столовой тёплого молока с хлебом, побежали в детскую и первым делом занялись гусаром. Разложили на полу коврик и уселись с Олинькой осматривать игрушку. Ноги гусара отвалились и едва держались на тонкой проволочке. Когда спускалась пружина, они беспомощно болтались в воздухе. У Колиньки пропала последняя надежда спасти гусара. Он опять мрачно уставился в пол. Олинька боязливо посматривала на него, готовая расплакаться, и только ждала, когда начнёт Коля.

   В это время вошла няня.

   — Нянечка, мой гусар скончался, — грустно сказал Коля.

   — Глупости говоришь.

   — Право! Ноги отвалились, и он скончался от разрыва сердца.

   — Уж и язык, прости, Господи. И в кого, не знаю: отец, кажется, хороший человек, мать тоже из хорошего дома взята.

   — Да, право же, нянечка! Сама посмотри…

   — И смотреть нечего. Умирают люди. А игрушки ломаются.

   — А почему игрушка не может умереть?

   — Отвяжись ты. Щётки вот никак не найду.

   — Нянечка, что значит «умер»?

   — Глупости всё спрашиваешь.

   — Нет, право, нянечка.

   — Умер? Жить перестал.

   Коля задумался и решительно сказал:

   — Не может быть!

   — Уж где с тобой сговорить, — ворчала няня, — без году неделя живёт — всё знает.

   — Нянечка, завтра Христос воскрес — а ты бранишься.

   Няня рассмеялась:

   — Что ты с ним будешь делать! Да я разве браню тебя? Рано, только, рассуждать стал — вот и говорю. Я молода была — так не рассуждала.

   — А как?

   — Да никак… Лучше бы гулять пошли, чем глупости-то всё говорить.

   — Можно, нянечка?!

   — Возьмите Агашу да и ступайте.

__________________
   День был солнечный, тёплый, весенний. И хотя детей закутали с ног до головы — свежий, ласковый ветер невольно заставлял смеяться от радости.

   После комнаты всё казалось новым, ярким, сияющим.

   Коля не знал, куда смотреть, — небо такое голубое, так славно загнуть голову и не видеть ничего перед собой, кроме голубого поля, и голуби на крыше совсем ручные — один белый и два сереньких, у ворот мохнатая, чёрная собака, а посреди двора мальчишки делают запруду.

   Колиньке хочется прыгать от радости, только шуба такая тяжёлая, противная. И зачем-то калоши надели. Он берёт Олиньку за руку и тянет её:

   — Давай бегать.

   И они бегут в своих тяжёлых шубках, смеясь и щурясь от солнца.

   Мальчишки бросили запруду и смотрят на них.

   — Идите к нам! — кричит им Коля.

   Ему весело. И хочется, чтобы все были вместе. Играли бы и смеялись.

   На крыльцо вышла няня. Коля увидел её. И, задыхаясь от быстрого бега, бросился к ней.

   — Нянечка, нянечка, Христос воскрес!

   Няня поправляет ему платок на голове. Не сердится. А тоже улыбается.

   — Домой пора, ишь, мокрый стал.

   — Сейчас, нянечка, — Олиньку позову.

   Он идёт назад и всё оглядывается на няню, и всё улыбается ей.

   Уходить не хочется. В комнатах так темно. Но Коля послушный, ласковый. Он берёт Олиньку за руку, последний раз оглядывает голубей, двор, небо и медленно идёт домой.

   Вечером няня решила уложить детей пораньше, чтобы успеть всё приготовить к заутрени.

   Но как нарочно Коля раскапризничался и никак не соглашался спать. Заразил своими капризами и послушную всегда Олиньку.

   — Нехорошо так, — сказала няня, — сегодня день-то какой — Великая суббота, завтра праздник, а ты, смотри-ка, что делаешь.

   — Нянечка, — неожиданно сказал Коля. — Что значит «распяли»?

   — К кресту прибили.

   — Как прибили?

   — Руки и ноги.

   — Чем?

   — Гвоздями.

   Коля замолчал и тихо сказал:

   — Я больше не буду, нянечка.

   Няня повела детей к иконам — молиться.

   Икон в углу висело много. Посредине, около самой лампадки, «Воскресение Христово»: из гроба восстал Христос, а воины в страхе припали к земле. Особенно страшен был один: спина выгнута дугой, руками схватил себя за шею и почти распластался по земле. Коля не любил его и раньше всегда боялся его.

   Дети встали на колени. Олинька искоса посматривала на Колю и старалась делать всё, что и он. Няня говорила молитву вслух.

   Коля перекрестился и положил земной поклон. Прикоснулся лбом к полу. Пол был холодный. Это заинтересовало его, и он не разогнулся, а так и остался на полу. Вспомнил воина на иконе, и стало страшно: если поднимусь, что-нибудь случится. От холодного пола ещё страшней, но Коля до боли прижимается головой и зажмуривает глаза.

   — Колинька, — сказала няня, переставая говорить молитву, — ты спишь, верно? — она взяла его за плечо.

   Страх сразу слетел. Колинька радостно посмотрел на освещённые иконы:

   — Нет, нянечка.

   — Ну так молись как следует.

   — Как хорошо, нянечка, что воскрес… Я бы тоже так сделал…

   — Будет уж, будет, стрекоза… перекрестись и поклон земной… вот так!.. Ну, а теперь спать.

   Колинька больше не капризничал и дал себя раздеть. Даже сам помогал няне.

   Забился под одеяло, в холодную простыню, и, пока няня раздевала Олиньку, всё крестил подушку, потихоньку, чтобы незаметно было.

   Няня поправила лампадку, спустила занавески, ещё раз подошла к детям.

   Они лежали тихо. Няня ушла…

   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

   — Ты спишь? — шёпотом сказал Коля.

   — Нет, — тихонечко ответила Олинька со своей кроватки.

   — Сейчас Он воскресает.

   Олинька молчала.

   — Ты что? Боишься? — спросил Коля.

   — Да, — чуть слышно прошептала Олинька.

   — Совсем не страшно… Знаешь, давай с тобой тоже…

   — Что?

   — Воскреснем.

   — Как?

   — Пойдём к иконам. Ляжем на пол и потом воскреснем.

   Олинька не отвечала.

   — Ну?

   — Я боюсь.

   — Смотри, совсем не страшно.

   И Коля спрыгнул с постели. Закутался в одеяло и пошёл к иконам.

   — Право, не страшно. Иди!

   Олинька нерешительно спустила с постели ноги, тоже накинула на себя одеяло и пошла к иконам.

   — Одеяло у нас вместо гроба будет, — сказал Коля. И положил одеяло на пол.

   Но в это время тихо отворилась дверь. Дети со страхом прижались друг к другу… Колинька первый узнал Христа и бросился Ему навстречу. За ним робко пошла Олинька.

   — Я весь день о Тебе думал, — задыхаясь от восторга, сказал Коля.

   Христос сел и обнял детей.

   — Я весь день о Тебе думал, — быстро говорил Коля, — как Тебе больно было. И гвозди… А потом воскрес… Как хорошо!.. Так всегда надо. Пусть распинают. По-ихнему не выйдет… Я ведь так говорю? Я не боюсь, — изо всех сил спешил Коля, не дожидаясь ответа, — а вот она боится.

   Олинька застыдилась и тихо прижалась головой к руке Христа.

   — Ты к нам всегда будешь приходить? — спросил Коля.

   — Буду.

   — Ночью?

   — Ночью.

   — Это хорошо, что ночью — никого нет. Ты всё скажешь? Ты всё знаешь?.. Мне гусара жалко, он раздавился утром… нечаянно… и потом умер от разрыва сердца… Я очень любил его… Жалко…

   Коля замолчал. Взял Христа за руку — посмотрел.

   Потом перевёл глаза на Христа — и заплакал.

   Христос молча гладил его по волосам.

   Колинька всё затихал, затихал и вдруг обнял Его, прижался к Нему и, пряча лицо в белых Его одеждах, проговорил:

   — Миленький мой. Господи… как больно-то Тебе… не хочу я… не надо так…

   Олинька не плакала и всё целовала руку Христа.

   — Ты не уйдёшь от нас? Не уйдёшь? — говорил Колинька. — Ты навсегда к нам? Да?

   — Да, — сказал Христос.

   — И больше не будет так, да?

   Христос молчал.

   — Вот что тогда, — решительно сказал Коля. — Пусть у всех! И у меня, и у няни, и у мамы — у всех. Пусть одинаково. Пусть всем больно. Хорошо?! Да?

   Христос тихо наклонил голову.

   Коля поднял свои руки и увидал, что они обе пробиты гвоздями.

   — Смотри, смотри, — весь затрепетав от восторга, воскликнул Коля, — и у меня!

   Он схватил руку Олиньки, и на её руках были раны:

   — У неё тоже! Видишь? Значит, у всех? Олинька, мы тоже воскреснем! Господи… миленький мой… Как хорошо-то, как хорошо-то!..

   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

   Колю разбудила няня. Только что пришла от заутрени. Уронила яйцо нечаянно на пол.

   — Ты что, нянечка?.. — сквозь сон сказал Коля.

   — Спи, спи, родной… Из церкви вот пришла.

   — Христос воскрес, нянечка…

   — Воистину воскрес… спи, родной мой, спи…