Ежедневно творимое

Автор: Серафимович Александр Серафимович

  

А. С. Серафимович

  

Ежедневно творимое
Быль

  

   Собрание сочинений в семи томах. Том шестой

   М., ГИХЛ, 1959

  

   Ревели автомобили; катились, визжа на поворотах и роняя синие искры, трамваи; спешили пешеходы; улицы кипели с утра до ночи и ночью жили, залитые светом дуговых фонарей, а по ресторанам — музыка, вина, цветы, заморские кушанья,— буржуазия с удовольствием жила на свете.

   На окраинах дымились фабрики. С зелеными лицами рабочие в неустанном труде созидали богатства. Крестьяне в невысыхающем поту добывали из скупой земли хлеб помещикам. Все было обыкновенно, все было так, как привыкли, и никто не думал, никто не подозревал, что в этой привычной, обыденной обстановке непрерывно сеялись чудеса, день и ночь сеялись чудеса, как невидимый, неощутимый дождь.

   Нет, не святые творили эти чудеса, не праведники, не господь, не мать божия, не по старинке творились эти чудеса, а… а как же? А вот послушайте.

   Была пасха, пришлась она в апреле 1912 года. Звонили колокола, и весело разносился звон в весеннем воздухе над рекой Проней. А вдоль речки раскинулось большое село Жерновица, Рязанской губернии, Спасского уезда. По всем избам ходил поп с дьячком, гнусавили «Христос воскресе» и набивали мешки даяниями. Да мало показалось. Велел поп приготовить три лодки; взял двух работников, которые за гроши гнули на него свои хребты; позвал дьячка. Подняли они раскрашенные доски, на которых были страшные морды князей, царей, разбойников, кои именовались «святыми». Вооружился поп увесистым медным высеребренным крестом, и все поехали по вздувшейся реке, по которой проносились льдины, на другой берег, в деревни Ершово и Муняково.

   Целый день таскались они по деревням «крестным ходом» и доверху набили мешками с даяниями две лодки. Собрались ехать назад.

   А тут приносят гроб с покойником, просят батюшку взять в лодку для отпевания в церкви. Батюшка взял и покойника и четырех к нему носильщиков — за мзду.

   Пришли кум, кума и бабка и принесли новорожденного: крестить надо в церкви, — и их взял батюшка, тоже за мзду. И покойника с носильщиками и новорожденного с кумовьями и бабкой поп посадил в две нагруженные даяниями лодки, а сам с дьячком и с иконами сел в третью пустую.

   Собрались крестьяне на берегу, провожают духовного отца, поглядели на реку и говорят:

   — Батюшка, неспокойна, гля, река,— вишь, льдины гонит. Ты, батюшка, вели мешки выгрузить да с народом налегке поезжай, а мы тебе завтра сами все в целости представим,— к завтрему-то весь лед прогонит. А то, гля, как лодки осели. Упаси бог, вдарит льдина — потонет народ.

   Нахмурился поп, зажал крест и подумал: «Так вас расперетак! Оставь вам, начнете в мешки окунаться… сволочи!»

   А вслух сказал:

   — Сказано бо в писании: без воли господней волос не упадет, на все его святая воля. Греби!

   Отчалили одна за другой лодки, и вышло так, как говорили крестьяне,— грузно осели две переполненные лодки, и стала их сердито захлестывать почернелая река.

   Закричали люди:

   — То-онем!.. Спасите!

   А работники стали кричать:

   — Батюшка, дозволь скинуть два мешка с зерном,— вишь, не выплывем.

   Поп закричал:

   — Не смейте! Я вас анафеме предам.

   И приказал дьячку:

   — Перелезь, дьяк, к ним в лодку, а то, сукины дети, исподтишка скинут.

   С большим трудом перелез дьяк, но как только перелез, хлебнула лодка бортом, и все очутились в сердитых волнах. Покойник поплавал-поплавал в гробу и опустился на дно. Маленький — разжала бабка руки в предсмертный час — хлебнул и стал тонуть. За ним — бабка, кум с кумов, а носильщики, и особенно дьячок, стали отчаянно бороться со смертью. Но дьячка потянула ко дну кружка, привешенная к шее и набитая медными деньгами со сбора. Скрылся и он. И носильщики. Только два поповских работника, молодые парни, поплыли к поповской лодке, которая изо всех сил уходила от захлебывающихся людей, от криков, воплей и моления.

   Ухватились работники за поповскую лодку, смотрят на попа страшными молящими глазами:

   — Батюшка, спаси нас!..

   Кинулся к ним поп с перекошенным, звериным лицом: раз! раз! Крестом по рукам, по головам,— те оторвались.

   А на берегу толпы народа, почитай вся волость сбежалась: бабы, мужики, дети. Плачут, мечутся: нечем помочь.

   Причалил поп, вышел, распатлатился, глаза горят, как у кошки, звериным страхом пережитого, и осенил народ крестом. И тут свершилось чудо: повалился народ ниц перед крестом, на котором густо краснела кровь поповских работников. Осенил крестом и заговорил по-церковному, нараспев:

   — Подымайте, православные, чудом спасенные святые иконы. На ваших глазах в пучине морской погибли те, кому в неисповедимых путях господних начертано было погибнуть, чьи грехи господь видел всевидящим оком своим. Но святые иконы господь незримо вынес ангелами своими и архангелами, херувимами и серафимами, дабы всему миру возвестить силу и славу свою.

   Подняли иконы и всей волостью с пением двинулись к церкви.

   Но это «чудо» не осталось только в селе Жерновицах, Рязанской губернии. Весть о нем перекинулась в Москву и расползлась оттуда, как масляное пятно, по всей России.

   В Москве капиталист издавал газету «Русское слово». И то «чудо», что поп творил в селе Жерновицах, когда у людей их собственные глаза видели одно, а ослепленный ум — совершенно противоположное,— это чудо ослепления «Русское слово» совершало над всей читающей Россией.

   Через неделю после того как поп разбил судорожно вцепившиеся в борт руки своих работников, в «Русском слове» было напечатано:

   «В селе Жерновицах, Рязанской губ., Спасского уезда, при переезде на трех лодках причта с иконами и богомольцами через разлившуюся реку Проню от ледохода две лодки с богомольцами погибли, а лодка со святыми иконами и священником о. Иоанном чудесно спаслась».

   «Русское слово» печаталось в одном миллионе экземпляров, да каждую газету читало по меньшей мере пять человек. Стало быть, пять миллионов человек глядело на жизнь теми глазами, какими было выгодно капиталистам, буржуазии.

   И это величайшее «чудо» в буржуазных обществах сеется ежедневно, ежечасно бесчисленными семенами лжи, обмана, подлого религиозного и иного усыпления, дабы держать в узде и кандалах миллионы трудящихся.

  

ПРИМЕЧАНИЯ

  

   Впервые под заглавием «Истинное чудо, ежедневно совершаемое» напечатано в журнале «Безбожник у станка», 1924, No 4, стр. 17—18.

   О жизненной основе очерка Серафимович через двадцать с лишком лет писал: «То, что рассказано в очерке, случилось под пасху, недалеко от Рязани, в селе Жерновицах, Спасского уезда. Наткнулся я на заметку об этом случае в газете «Русское слово» и использовал для «Безбожника», сделав из газетной хроники очерк» (т. VIII, стр. 440).

   Очевидно, память изменила писателю, так как заметки, на которую он ссылается и которую даже цитирует, в «Русском слове» нет. Там 30 марта (12 апреля) 1912 года помещена заметка под заглавием «Гибель 20-ти человек», в которой сообщалось о гибели на реке Проне близ Рязани лодки с двадцатью пассажирами; немного ниже была заметка о катастрофе, случившейся с церковным причтом, но уже на реке Свияге близ Симбирска. Очевидно, в сознании писателя произошло соединение двух событий, описанных в двух соседних заметках.