Как быть?

Автор: Тэффи

Н. А. Тэффи

  

Как быть?

  

   Тэффи Н. А. Собрание сочинений. Том 3: «Городок».

   М., Лаком, 1998.

  

   Мной недовольны.

   Это для меня стало теперь ясно и определенно. Не-до-воль-ны.

   Встречаю недавно знакомого врача. Посмотрел на меня, вздохнул.

   — Н-да-м… Читал вашу последнюю вещичку…

   — А что?

   Смотрит так, как будто узнал про меня что-то очень скверное и только не может решить, стоит ли мне открывать глаза или уж лучше смолчать.

   — Так что же?

   — Как вам сказать… Зачем вы берете такие печальные темы, когда и без того так грустно, так тяжело живется! Печатное слово должно поставить себе задачей подбодрить нас, дать нам хоть минутку веселого, здорового смеха, отвлечь от кошмара действительности. Смех озонирует душу, убивает в ней разъедающие бациллы уныния и отчаяния, а потому — прямо необходим в наши скорбные дни. А вы что? Вы только углубляете в нас наше же собственное тяжелое настроение.

   — Ну хорошо. Я больше не буду. Право, мне самой совестно. Спасибо за ценные указания.

   Через два дня встречаю знакомого банкира.

   — Вы не рассердитесь, если я скажу вам правду, прямо, честно? По-дружески. Я всегда режу правду-матку в глаза. Можно?

   — Режьте.

   — Так вот, уж вы меня простите, но вы меня прямо удивляете — как можете вы смеяться в тот самый момент, когда наша родина страдает? Вы высмеиваете спекулянтов в то время, когда наши родные поля и нивы заливаются братской кровью. Вы меня простите, но смех, а тем паче насмешка сейчас неуместны, прямо скажу — бестактны. Теперь година страдания, а не шуток. Я сам за эти полгода похудел. Даже жена поздравляла. Говорит, если так дальше пойдет, то можно и в Виши не ездить. А вы находите возможность смеяться! Мы все должны рыдать. Все поголовно. Попробуйте перестроить вашу лиру.

   — Очень, очень вам благодарна за ценные указания. Только лира — это ведь для стихов, а фельетоны вообще пишутся без лиры.

   — Ну вот, тем более. Вы уж не сердитесь. Лучше прямо сказать. Не правда ли?

   Потом пришел видный общественный деятель, вздохнул, поник скорбно головой и сказал:

   — Не в том дело. Не в темах. Писать надо иначе, вот что. Вы вот, например, пишете, что под казаком лошадь плясала. К чему это? Этого не надо.

   — Отчего же не надо? — испугалась я.

   — Не надо. Нужно, чтобы ни про лошадь, ни про казака не было сказано, а чтобы читатель все сам чувствовал и видел.

   — Это как же так?

   — Да уж так. Не мне вам объяснять. Вы писатель, а не я. Я реалистическую школу не люблю. К чему казак? К чему лошадь? Важен не казак и не лошадь, а то, что я испытываю, мои переживания в этот момент. Пишите, например, хоть так: «И казалось, будто кто-то синий и твердый перекидывает руками квадратные шары, прожаренные на терпком масле». Вот! Видите — и ничего не надо. Никакой лошади, ничего. А то «плясала». Ну к чему это? Вам надо работать над собой. Поехать куда-нибудь в деревушку и хорошенько поработать.

   — Спасибо. Я непременно. В деревушку.

   Потом встретилась светлая личность (без определенных занятий) и сказала:

   — Слушайте! Чего вы все мудрите? Все какие-то выкрутасы. Да вычуры… Волосы, пишете, лакированные, щеки маринованные, или что-то в этом роде. Ну к чему все эти фокусы? Толстой никогда не прибегал к выкрутасам, а состояние нажил. Писать надо просто. Хотите изобразить, что молодой человек сидит, так и изображайте: «На стуле сидел господин. На нем волосы». Вот и все. И каждый сразу поймет, в чем дело.

   — Да, вы правы. Так, конечно, скорее поймут.

   — Ну, еще бы! Надо просто. Простота — это и есть истинное искусство.

   Потом пришла дама. Милая, розовая, душистая, золотистая.

   Съела конфетку крем-брюле, облизнулась и сказала:

   — Не хочу сплетничать, но, знаете, Степаниде Петровне ваши фельетоны не нравятся. Я, конечно, отстаивала всячески.

   — В чем же дело?

   — Не хочу сплетничать, но она говорит про них, что это не Бичер-Стоу.

   — А нужно, значит, чтобы Бичер-Стоу?

   — Уж я, право, не знаю. Она такая злюка. Ее никто у нас не любит. Ничего, что я вам передала?

   — Наоборот, я очень рада. Это ценное указание… Значит — Бичер-Стоу…

   Она съела еще конфетку, поцеловала меня и ушла. А я осталась.

   Я осталась и вот так и сижу. Как быть?

КОММЕНТАРИИ

  

   Как быть? Впервые: «Последние Новости». — 1920. — 24 июня. — No 50. — С. 2.

   Виши — город в центральной Франции, водолечебный и климатический курорт.

   Бичер-Стоу Г. (1811—1896) — американская писательница, автор романа «Хижина дяди Тома» (1852).