Bibra > Произведения > Все > Макс и Мориц, или Два шалуна

Макс и Мориц, или Два шалуна

Автор: Льдов Константин

Скачать

Вильгельм Буш

Макс и Мориц,
 или Два шалуна

  
   Источник текста: Вильгельм Буш — Веселые рассказы про шутки и проказы.
   Переводчик: К.Н. Льдов.
   Художник: В. Буш.
   Издание товарищества М.О. Вольф, С.-Петербург, 1890 г.
   OCR и перевод в современную орфографию: Оскар Уайльд сказки для детей
  
            Вступление
  
   Много есть про злых детей
   И рассказов, и статей, —
   Но таких еще проказ
   И не слыхано у нас!
   Да, сознаться мы должны.
  
  
   Макс и Мориц — шалуны,
   И, чтоб знал про то весь свет,
   Здесь приложен их портрет.
   Эти скверные мальчишки
   Не читают умной книжки;
   Ради смеха, шутки ради,
   Рвут и пачкают тетради,
   И, дразня учителей,
   Тем смеются веселей.
   Чем постыднее проказят; —
   По заборам всюду лазят,
   Знают тонко вкус в плодах
   И крадут в чужих садах
   Сливы, яблоки и дули.
   Что за прок сидеть на стуле
   У рабочего стола?
   Есть занятнее дела:
   Веселей ученья Максу
   На котенка вылить ваксу,
   Иль собаку подразнить,
   Мориц слабых любит бить…
   Ах, за то судьба жестоко
   Наказала шалунов!
   От подобного урока
   Я избавить вас готов, —
   Макса с Морицом стихами
   Я описывать начну
   И картины с их делами
   Перед вами разверну.
  
            Глава первая
  
   Хотя за птицами уход
   И много требует забот,
   Но и немал от них доход:
   Во-первых, без домашних птиц
   Нам не пришлось бы есть яиц;
   Затем, и это во-вторых,
   Мы не имели бы жарких;
   И, в-третьих, скажем напрямик,
   Без пуха был бы просто дик
   Отрадный в холод пуховик.
   Что это дело, не слова,
   Сознала Вольтова вдова;
   Вот этой дамы голова.
  
  
  
   Трех куриц завела она
   И с ними Петю-крикуна.
   Курятник вдовий увидав,
   И Макс, и Мориц для забав
   Решили целью птиц избрать. —
   Какую штуку здесь сыграть?
   Ломали голову они,
   И, вот, решили — раз, два, три! —
   Связать две нитки и на нить
  
   Четыре корки прицепить,
   Расположивши их крестом.
   И так и сделали. Потом
   Прокрались к Вольтовой вдове
   И положили на траве
   Свою приманку под кустом.
  
   У петуха презоркий глаз,
   Он хлеб завидел и тотчас
   Стал звать подруг: «ку-ку-ри-ку!»
   И куры мчатся к петуху.
  
   И мигом куры и петух
   Глотают корки, словно мух.
  
   Но скоро лакомый кусок
   Стал бедным в горле поперек.
  
   Связали нитки их, томят, —
   Но хлеб не вытащишь назад!
  
   Взлетели курицы с тоски…
   — Кудах, кудах!.. Кукареки!
   — Кукареки! Кукареку!..
  
   И вдруг повисло на суку!
   Длиннет шея, слабнет крик,
   Затихнул Петя-озорник.
  
   Снеслися курицы затем, —
   И придушило их совсем.
  
   Услышав крики птиц, сперва.
   Смутилась Вольтова вдова.
  
   Скорее в сад она спешит
   И смотрит… Боже, что за вид!
   «О, лейтесь, лейтесь, токи слез,
   И превратите сад в реку!
  
   Венец всей жизни, прелесть грез,
   Здесь всё повисло на суку!»
   Так горько плакалась вдова;
   Ножом взмахнула — раз и два! —
  
   Шнурок обрезала, и, вот,
   Всех птиц повешенных берет
  
   И в дом спешит скорей снести,
   Роняя слезы по пути.
   Жалея бедную вдову.
   Кончаю первую главу.
  
  
            Глава вторая
  
   Что Проку плакать и роптать!
   Пора вдове и размышлять:
   Что делать с курами? как быть?
   Как в этом горе поступить?
   Хотя курятника ей жаль,
   Но твердо горькую печаль
   Она решилась перенесть —
   И, оказавши курам честь,
   Зажарить в масле их и съесть.
   Но кто бы мог смотреть без слез,
  
   Когда уныло свесив нос,
   Легли недвижно на плите
   Совсем ощипанными те,
   Что столь недавно меж берез
   Гуляли в дивной красоте!
   И вновь оплакивает птиц
   Моя старушка. С нею — шпиц.
  
   А Макс и Мориц, видя то,
   На крышу лезут, сняв пальто.
   И, славя случай и судьбу,
   Глядят внимательно в трубу:
  
   На сковородке, как в гробу,
   Лежат любимицы вдовы
   Без потрохов, без головы. —
   Лежат и жарятся, шипят,
   Распространяя аромат.
   Тарелку Вольтова берет
   И в погреб с ложкою идет,
  
   Идет за соусом для птиц, —
   Капусты кислой хочет взять,
   И, чтобы вкуса им придать,
   Моченых яблоков штук пять,
   Головку хрена и яиц.
   А между тем забот полны,
   Сидят на крыше шалуны.
   — «Я знаю, как решить вопрос!»
   И Мориц удочку принес.
  
   Беда, свершилась! Петуху
   Придется жутко наверху.
   Царап! Работают крючки,
   Двух кур стащили рыбаки.
   Макс шепчет Морицу: «Уважь!» —
   И третья курица туда ж.
   Напрасно лает умный шпиц, —
   Исчез и след от бедных птиц!
  
   Веселья радости полны,
   Слезают с крыши шалуны,
   Бегут с добычею спеша:
   — «Картинка будет хороша!
   Скорее, вдовушка, вернись,
   Мы поднесли тебе сюрприз!»
   И, вот, является вдова…
   Бессильны выразить слова
   Её испуг. Сковорода
  
   Стоит пуста; туда-сюда, —
   Исчезли куры без следа,
  
   Пылает гневом вдовий взор:
   —«Негодный шпиц! Он дерзкий вор!
  
   Я отучу тебя, злодей,
   От этих плутней и затей!»
   И, кражей странной смущена,
   Бьет шпица ложкою она.
   А шпиц жестокий поднял вой:
   Невинен он перед вдовой!
  
   Меж тем виновники беды
   Дремать забралися в кусты, —
   Исчез позорный их улов,
   Торчат лишь лапки изо ртов!
   Здесь, не теряя лишних слов.
   Покончим мы отдел второй, —
   А в третьем — новый есть герой.
  
  
            Глава третья
  
   В деревне коротал свой, век
   Портной безвестный, некто Бек.
  
   Он мастер был на все руки, —
   Шил фраки, брюки, сюртуки,
   Пальто, плащи и пиджаки,
   Умел скроить шинель, жилет
   И модный в клеточки жакет, —
   Ну, словом, всяческий наряд
   Бек мастерить был очень рад,
   Чинил охотно и точал,
   Заплатки ставил, подновлял
   И даже пуговкой одной,
   Доволен скромною ценой,
   Не брезгал умница портной.
   Зато вдоль целого села
   Гремела мастеру хвала,
   И всякий другом звал его.
   Лишь Макс и Мориц баловство
   Опять решили совершить,
   Помучить Бека и позлить.
   У дома Бекова ручей
   Бежал, шумя волной своей,
  
   И через быстрый ручеек
   Наброшен мостик из досок.
  
   Вскочили дети на мостки
   И подпилили полдоски.
   Смеялся Мориц, Макс пилил,
   Чуть в воду сам не угодил.
   Окончив дело, озорник
   С братишкой хором поднял крик:
  
   » — Поди-ка, выйди, дурень Бек!
   Портной, портняжка, мек, мек, мек!»
   Не дрогнув духом, не сморгнув,
   Всё перенесть бы мог портной, —
   Но этот крик и шум шальной
   Вонзились в сердце, точно клюв,
   Как когти грозного орла,
   И, вот, озлившись, как стрела,
  
   С аршином выскочил наш Бек,
   И слышит снова:»Мек, мек, мек!»
  
   Но, чуть портной на мостик стал,
   Доска сломалась, Бек упал!
  
   Всё громче крики:»Мек, мек, мек!»
   В воде барахтается Бек.
  
   По счастью, около моста
   Плыла гусиная чета.
  
   В испуге Бек глаза закрыл,
   Гусей за лапы ухватил
  
   И за гусиною четой
   На берег вылетел сухой.
  
   Хотя и спасся Бек, но все ж
   От ванны чувствует он дрожь,
  
   Промок до нитки, и потом
   Страдал немало животом.
  
   Но догадалася жена:
   Скорей утюг взяла она
  
   И разогрела и кладет
   Больному мужу на живот.
   И ожил Бек, и вдоль села
   Опять гремит ему хвала…
   Про Бека повесть — такова;
   Затем — четвертая глава.
  
  
            Глава четвертая
  
   «Ученье надобно уму,
   Учиться мы должны всему,
   Но не в учении одном
   Мы в жизни счастие найдем
   Полезно очень диктовать
   И книжки умные читать,
  
   Считать, делить и умножать,
   Но, может быть, еще важней
   Стараться быть добрей, умней —
   И отличаться меж людей
   Разумной кротостью своей.»
   Учитель Лемпель так судил
   И часто детям говорил;
   И Макс, и Мориц оттого
   Возненавидели его,
   Я должен вас предупредить:
   Любил учитель подымить,
   Размыкать горе и тоску
   За доброй трубкой табаку.
   Грешок подобный старику
   Нетрудно, право, и простить,
   Но Макс и Мориц любят злить,
   Жестокой шуткой досадить,
   И даже в трубке тот же час
  
   Увидят средство для проказ.
   Воскресным утром как-то раз
   Засел учитель за орган
   И, наклонив чело и стан,
   Среди церковной полутьмы
   Играл молящимся псалмы.
   Мальчишки скверные тайком
   Меж тем к нему забрались в дом,
   Всё перерыли, что могли, —
   И трубку Лемпеля нашли.
  
   Вот сыплет в трубку
   Мориц злой из фляжки порох. Макс домой
   Его торопит: «Вон народ
   Из церкви, кажется, идет!»
  
   И, в самом деле, церкви вход
   Закрыл учитель и бредет;
  
   В руках — ключи и пачка нот;
   От службы и от всех забот,
   От долгих, тягостных трудов
   Он рад уйти под мирный кров.
  
   Вот миг отрадный наступил,
   Старик разделся, закурил.
  
   — «Ах, — говорит он, — тишина
   Отрады сладостной полна!»
  
   Вдруг, тарарах!!! Ужасный взрыв
   Раздался, трубку сокрушив.
   Смешалось всё, — и стул, и фрак,
   И ночь, и кофе, и табак,
   И Лемпель сам летит, летит…
   Ужасный взрыв, ужасный вид!
  
   Когда улегся едкий дым,
   Очнулся Лемпель. Лемпель — жив!
   Но злую шутку страшный взрыв
   Сыграл, однако же, над ним!
   Лицо и лоб, и кожа рук,
   Всё, как у негра, стало вдруг,
  
   И прядь последнюю волос
   Ожог мучительный унес!
   Горюет Лемпель, как тут быть?
   Что будет с ним? Как залечить
   Так много ран, ужасных ран?
   И как детей теперь учить,
   Кто в церкви сядет за орган?
   Какой афронт! Какой изъян!..
   Хоть Макс и Мориц шутят зло,
   Но всё со временем прошло,
  
   Исчез ожогов прежних след, —
   Одной лишь трубки, нет, как нет!
   Оплачем Лемпеля сперва, —
   А там и пятая глава.
  
  
            Глава пятая
  
   Когда на дачу кто-нибудь
   Родной решится завернуть
   И если вздумает гостить,
   Ему спешат все угодить.
   Желает дяде детвора
   Поутру «доброго утра!»
   Приносит спички и очки,
   Мотает тетеньке мотки
   И преподносит ей цветки,—
   Ну, словом, хочет услужить,
   Себя заставив полюбить.
   Но Макс и Мориц, как всегда,
   Родным желают лишь вреда,
   Не знают вежливых манер.
   Вот с дядей Фрицом, например,
   Какую штуку, господа,
   Они сыграли без стыда.
   Как муха, пчелка и паук,
   Известен вам и майский жук.
  
   Он на деревьях, там и сям
   Ползет по листьям и цветам,
  
   Вот Макс и Мориц с лепестков
   Стряхнули множество жуков.
  
   Затем в бумажные мешки
   Кладут жуков озорники —
  
   И к дяде Фрицу ну совать
   Под одеяло и в кровать.
  
   Под вечер дядя в колпаке
   Идет со свечкою в руке;
  
   Прилег, закутался, вздохнул
   И крепко-накрепко заснул.
  
   Меж тем повылезли жуки
   И стали строиться в полки.
  
   Вот первый жук отважен, смел,
   Ко Фрицу на нос важно сел.
  
   — «Кто здесь гуляет? Чья рука?..»
   И дядя Фриц схватил жука.
  
   И мошка в страхе велика!..
   Свалился Фриц с пуховика.
  
   Летают, ползают жуки,
   То на ноге, то у руки.
  
   Вперед, назад, и там, и тут
   Везде шумят, везде ползут.
  
   — «Очистить надобно кровать
   Туфлею стану убивать!
  
   Так истребил наш храбрый Фриц
   Озорников и озорниц.
  
   Настала в спальне тишина;
   Вновь дремлет Фриц в объятьях сна.
   Окончив пятую главу,
   К шестой читателя зову.
  
  
            Глава шестая
  
   На Пасхе пекарю всегда
   Забот немало и труда,
   Не сводит он всю ночь очей
   От булок, баб и куличей:
   И не отходит от печей.
   Вот Макс и Мориц, чтобы часть
   Пасхальных сладостей украсть,
   В пекарню вздумали попасть.
  
   Но осторожен пекарь был,
   И крепко дверь на ключ закрыл.
  
   Найдет везде лазейку плут:
   В трубу негодники ползут!
  
   Ползут и вылезают вон
   Чернее галок и ворон.
  
   Упали два озорника
   В открытый ларь. В ларе — мука.
  
   Был черен каждый мой пострел,
   Теперь стал белым, точно мел!
  
   Что может быть вкусней, милей
   Румяных, сладких кренделей!
  
   Вдруг крах! сломался старый стул
   Воришки — в тесте. Караул!
  
  
  
   Стоят ни живы, ни мертвы,
   Все в тесте с ног до головы.
  
   Вот пекарь к тесту подбежал
   И двух воришек увидал.
  
   — «Что долго думать! Раз, два, три!
   Спеку воров, как сухари!»
  
   На самой крупной из лопат
   Засунул в печку он ребят.
  
   Услышав теста аромат, —
   Он тащит пряники назад.
  
   Ворам, подумаешь, капут!
   Но, нет еще, — они живут.
  
   И, точно крысы, в полутьме
   Прогрызли выходы в тюрьме!
  
   Тут пекарь поднял крик и вой —
   — «Держи! Лови!.. Городовой!..»
   Прервавши здесь рассказ шестой.
   Займусь последнею главой.
  
  
            Последняя глава
  
   Ну, Макс и Мориц, за вины
   Здесь расплатиться вы должны!
  
   И в самом деле, что-за прок
   Ножом подрезывать мешок?!
  
   Дыра в амбаре не видна,
   И вынес фермер куль пшена.
  
   Но чуть ступил хозяин мой,
   Зерно посыпалось рекой!
  
   Крестьянин сильно изумлен:
   —«Мешок стал легче. Что за сон?!»
  
   —«Эге!» приметил зоркий глаз
   Во ржи виновников проказ.
  
   — «Друзья, пожалуйте в мешок,
   Полезен вам такой урок!»
  
   Крестьянин мальчиков берет
   И прямо к мельнику несет.
  
   — «Я к вам принес большой мешок,
   Смелите мигом в порошок!»
  
   — «Скорее в мельницу!..» Жернов
   Уже коснулся шалунов.
  
   Жернов гудит, жернов шумит,
   Лишь пыль вокруг столбом стоит!
  
   Вот Макса с Морицом уж нет,
   Остался только мелкий след.
  
   И стая уток и утят
  
   Доела крошки от ребят.
  
            Заключение
  
   Когда известие в село
   О происшествии дошло,
   Никто об них не пожалел.
   Вдова сказала: — «Вот удел
   Людей, плутующих весь век!»
   — «О, да! — добавил старый Бек
   Я не терплю таких манер.»
   Учитель Лемпель восклицал:
   — «Какой злонравию пример!»
   И даже дядя Фриц сказал:
   — «Такой конец я предсказал!»
   Крестьянин, слыша это всё,
   Хвалил решение свое:
   — «Спасибо мельнику! Он спас
   Село от плутней и проказ!»