Чудные приключения и удивительное морское путешествие Пьетро Дандини

ЧУДНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ И УДИВИТЕЛЬНОЕ МОРСКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ПЬЕТРО ДАНДИНИ.

 

ВОЛШЕБНАЯ ОПЕРА-ВОДЕВИЛЬ В 3-х ДЕЙСТВИЯХ.

 

 

Представлена в первый раз на Большом Петровском Театре Января 16-го дня 1830-го года.

 

 

 

ДЕЙСТВУЮЩИЕ.

 

 

 

БАБУШКА.                                                                                           Г-жа Львова-Синецкая.

ПЬЕТРО ДАНДИНИ, ее внук.                                                          Г. Живокини.

ЖАНЕТА, дальняя их родственница.                                           Г-жа Н. Репина.

ФРЕТИНО, сосед их, сын мызника.                                              Г. Бантышев.

НЕРЕИДА.                                                                                            Г-жа Лаврова.

ИСТИНА.                                                                                              Г-жа Виноградова.

Реки и Речки.

Заимодавцы и Полицейские.

Кит, без речей.

 

ДЕЙСТВИЕ ПРОИСХОДИТ В НЕАПОЛИТАНСКОМ КОРОЛЕВСТВЕ.

 

 

 

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.

 

 

 

Театр представляет хижину. При поднятии занавеса Бабушка сидит за самопрялкою, а Пьетро сидит на другой стороне подле стола.

 

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ.

 

БАБУШКА, ПЬЕТРО.

 

БАБУШКА.

 

Пьетро!.. Пьетро!.. Что ты там делаешь?

 

ПЬЕТРО.

 

Я, бабушка?.. Ничего… от скуки ногти кусаю.

 

БАБУШКА.

 

Прекрасное занятие.

 

ПЬЕТРО.

 

Не дурно, за неимением другого.

 

БАБУШКА.

 

Дитя мое! этак мы умрем с голоду. Под лежачий камень и вода не течет, говорит пословица. Чем ногти-то кусать, ты лучше бы старался найти себе какую нибудь должность.

 

ПЬЕТРО.

 

Должность… должность!.. У меня была славная должность: греметь золотыми монетами! Она досталась мне по наследству после покойного моего батюшки; я к ней привык, и охотно бы стал исполнять ее… дайте только мне средства к этому.

 

БАБУШКА.

 

А кто тебе велел проесть и пропить все свое имение?

 

ПЬЕТРО.

 

Неужели вы думаете, что я один проел и пропил мое имение? Нет, бабушка. Бывало только накроют обед, откуда ни возьмутся друзья, да приятели; на мой счет подшучивают, да попивают; обед кончился, глядь — нет никого… и я, покорнейший ваш слуга, сижу за столом один одинехонек — с моим аппетитом, который до сих пор никогда еще не оставлял меня… вот подлинно неизменный-то дружище!.. Что же касается до прочих, до этих молодых щеголей, ох!..

ох!.. ох!..

 

Когда б я не был прост и глуп,

Когда б был щедр к себе лишь только,

А к прихлебателям был скуп:

Теперь не плакался б так горько.

Когда 6 я жил своим домком

И постепенней и попроще:

Я б не был тонок кошельком,—

А телом вчетверо б был толще!

 

Да, эти модные Франтики лихо высосали казну мою… Ах, бабушка, бабушка! если бы вы всегда ненавидели их столько же, сколько я их теперь ненавижу, то уж верно бы меня не было на свете — и как бы я тогда был вам благодарен!..

 

БАБУШКА.

 

К чему такое отчаяние, друг мой? Разве ты не можешь опять разбогатеть? Возьми пример с твоего дедушки Фортунато Дандини, добрейшего и честнейшего человека. Он отдавал деньги в рост и маленькими процентами вырастил большой капитал.

 

ПЬЕТРО.

 

Ваша правда; но у меня вовсе нет математических способностей.

 

БАБУШКА.

 

Он был три раза банкротом, и таким образом еще втрое больше накопил золота.

 

ПЬЕТРО.

 

Ваша правда; но у меня также нет и коммерческих способностей.

 

БАБУШКА.

 

Да у тебя и никаких нет!

 

ПЬЕТРО.

 

Вольно же было батюшке с матушкой не позаботиться о моей натуре: уж это их дело. Ведь батюшка покойник во всем околотке слыл за умницу и начетчика.

 

БАБУШКА.

 

Конечно, он был не то, что ты; он любил науки, и очень не редко, расставшись с пышным домом своим в Неаполе, приезжал в эту хижину, и в совершенном уединении проводил здесь целые дни с пером и книгами, занимался Поэзией и меня учил сочинять стихи; делал различные физические опыты и наблюдения…

 

ПЬЕТРО.

 

Хороши поделки! — Он чуть было не попал в колдуны с этими опытами и наблюдениями; чуть было не сожгли его живого — и с физикой-то: слух носился, что будто мой отец чудеса делал.

 

БАБУШКА.

 

Глядя на тебя, трудно этому поверить.

 

ПЬЕТРО.

 

Как, бабушка: уж и вы смеетесь надо мною?

 

БАБУШКА.

 

Нет, дитя мое, я над тобою не смеюсь; а хочу вразумить тебя, чтоб ты больше полагался на себя самого, чем на друзей.

 

ПЬЕТРО..

 

Чорт побери моих друзей!

Я рад, что с ними развязался. —

Теперь другой уж сорт людей

Ко мне с участьем навязался.

 

БАБУШКА.

 

В самом деле? Кто же эти добрые, честные люди, которые принимают в тебе участие?

 

ПЬЕТРО.

 

Грешно их в чести упрекнуть:

Они природные мерзавцы;

От них нет средства ускользнуть…

 

БАБУШКА.

 

Да кто же они?

 

ПЬЕТРО, оканчивая куплет.

 

Мои заимодавцы!

 

БАБУШКА.

 

Заимодавцы!.. Зачем ты их завел у себя?

 

ПЬЕТРО.

 

Я не раз слыхал и видал в Комедиях на Театре,

 

Что все большие Господа

У нас в долги большие входят;

А там, как водится всегда,

Заимодавцев за нос водят…

Я. также стал в долги входить

И щеголять господским форсом;

Но за нос думая водить…

Остался с длинным носом!

 

И мои заимодавцы вооружились против меня всеми силами… так, что дело-то доходит до схваток.

 

БАБУШКА.

 

Неужели!..

 

ПЬЕТРО.

 

Да. Нынче утром собираются они схватить меня и посадить в тюрьму.

 

БАБУШКА.

 

Бедненький Пьетро!..

 

ПЬЕТРО.

 

Вы плачете, бабушка!..

 

БАБУШКА.

 

Как же мне не плакать, дитя мое!.. Если бы ты знал, как я тебя люблю! Я готова всем пожертвовать для твоего избавления.

 

ПЬЕТРО.

 

Да у вас ничего нет!

 

БАБУШКА.

 

Как ничего нет?.. а мои кружева, а мои фалбары?.. а мой портрет, который я тебе подарила?.. надобно его заложить.

 

ПЬЕТРО.

 

Я забыл сказать вам, бабушка: вот уж больше месяца, как я его потерял — и сам не знаю, где…

 

БАБУШКА.

 

Вдруг все несчастия!.. А какой прекрасный миниатюрный портрет!.. Я на нем была написана пятнадцатилетнею пастушкою… Но не грусти, дитя мое: будь уверен, что твоя бабушка никогда тебя не оставит.

 

ПЬЕТРО.

 

Вы — то меня не оставите, да у вас-то ничего не осталось, кроме этой клюки.

 

БАБУШКА.

 

Ну что ж? Она будет служить опорою нам обоим… Дай мне свою руку… Вот так… Я везде пойду с тобою.

 

ПЬЕТРО.

 

Да это невозможно; и к какой стати идти вам со мною в тюрьму? Ведь вы долгов не наделали.

 

БАБУШКА.

 

Так я нарочно их наделаю!

 

ПЬЕТРО.

 

О чудная сила крови!.. О непонятная чувствительность бабушек!.. Как жаль, что я имел так много друзей, и так мало бабушек!.. Если б у меня было с полдюжины бабушек — и с такими же чувствами!..

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ.

 

ТЕ ЖЕ; ЖАНЕТА.

 

ЖАНЕТА.

 

Г-н Пьетро! Г-н Пьетро!

 

ПЬЕТРО.

 

Здравствуй, Жанета.!

 

БАБУШКА.

 

Вот примерная родственница: одна только нас не оставила; до сих пор все живет с нами, смотрит за нашим хозяйством…

 

ЖАНЕТА.

 

Я к вам привязана сердечно,

И вас могу ль оставить я?

 

ПЬЕТРО бабушке, с чувством.

 

Жанета милая конечно

Не то, что светские друзья.

 

ЖАНЕТА.

 

Вы награждать всегда старались

Мою любовь и дружбу к вам.

 

ПЬЕТРО, тоже.

 

С тех пор, как мы ни с чем остались,

Мы все с ней делим пополам.

 

Спасибо тебе, Жанетушка, что ты нас так любишь, что ты одна только нас не позабыла.

 

ЖАНЕТА.

 

Благодаря Бога, у вас есть еще друзья и кроме меня. Вот на пример Фретино, сын прежнего вашего мызника… Он сейчас только воротился из города… Там слух носится, что будто вас сегодня непременно отведут в тюрьму.

 

ПЬЕТРО.

 

Ну вот, ведь я вам сказывал!..

 

ЖАНЕТА.

 

Фретино говорит, чтоб вы спрятались в ближайшем отсюда подземелье, которое принадлежит к его Ферме.

 

БАБУШКА.

 

Миленький Фретино!.. Я всегда имела к нему какую — то склонность!.. Прекрасный, темнорусый мужчина, с живыми черными глазами… точь в точь как у твоего покойного деда.

 

ПЬЕТРО.

 

И бабушка! Не грех ли вам заниматься такими пустяками, в то время, как дело идет о судьбе вашего внука, о его душевном и телесном спокойствии?.. Я теперь ужасть как нуждаюсь в ваших советах и моей неустрашимости.

 

БАБУШКА.

 

Надобно тебе убежать куда — нибудь.

 

ПЬЕТРО.

 

Я то же думаю.

 

ЖАНЕТА.

 

Нет, это уж поздно. Как мы разговаривали с Фретино, несколько подозрительных людей расхаживали около дома двое из них сели у ворот, и как видно, оба сыщики… у них такие отвратительные лица и толстые палки в руках.

 

ПЬЕТРО.

 

Лица-то уж чорт с ними, это бы ничего; да вот последнее-то, палки-то убийственны!

 

ЖАНЕТА.

 

Как скоро Фретино их увидел, то сей час же просил меня сказать вам, чтоб вы не выходили из дома. Он знает способ укрыть вас самым неприметным образом и без всякой опасности.

 

БАБУШКА.

 

Право? Говори скорей, какой же это способ?

 

ЖАНЕТА.

 

Фретино уверяет, что знакомые ему подземелья смежны с нашим погребом, так, что если в погребе проломать стену, то вы можете уйти и спрятаться в каком нибудь отдаленном углу подземелья; а после, когда вам будешь угодно, можете возвратиться к себе домой.

 

БАБУШКА.

 

В самом деле — ведь это прекрасно!

 

ПЬЕТРО.

 

Конечно… хорошо; да стену — то ломать… ох! мне это уж не нравится.

 

БАБУШКА.

 

Ленивец!

 

ПЬЕТРО.

 

Я не привык работать ломом… Ну, да уж если вам так хочется, извольте… для вас, бабушка, я на все готов… Прощай, Жанетушка; поверь, что я ценю вполне этот новый знак твоей к нам привязанности… ты премилая и предобрая девушка… и, может быть, со временем я… ну, да мы после поговорим об этом… (уходит)

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТИЕ.

 

БАБУШКА и ЖАНЕТА.

 

ЖАНЕТА.

 

Я ничего от него не требую: по мне лишь бы только он был счастлив!

 

БАБУШКА.

 

У тебя предоброе сердце, Жанетушка… Подвинь мне эту скамейку.

 

ЖАНЕТА.

 

Извольте, бабушка.

 

БАБУШКА.

 

Ты вздыхаешь, мне кажется?

 

ЖАНЕТА.

 

Я вздыхаю?..

 

БАБУШКА.

 

Да, да… ты что-то вздохнула… Я очень хорошо знаю эти вещи… ведь мне не всегда было восемьдесят пять лет. Верно у тебя есть какая нибудь печаль на сердце… какая нибудь любовишка… расскажи-ка мне пожалуйста. Мы, пожилые люди, живем только воспоминанием: это молодит нас.

 

ЖАНЕТА.

 

И вы можете думать?..

 

БАБУШКА.

 

Что ты влюблена?.. а по чему же и не так? В твои лета это очень натурально.

 

ПЕРВЫЙ КУПЛЕТ.

 

Послушай-ка меня, мой свет:

Как было мне пятнадцать лет…

(Давно, давно уж это было!)

Как было мне пятнадцать лет,

Я также, как и ты, твердила:

Любить не стану я… нет — нет!..

Но обожатели толпою

Везде ходили вслед за мною,

Моей пленялись красотою,

И беспрестанно меж собою

Шептали: « Как она мила!

Природа все ей отдала!»..

Я слышала их страстный шепот…

Забыла я рассудка ропот…

Влюбилась в одного из них…

Иль… даже, помнится… в двоих.

 

ВТОРОЙ КУПЛЕТ.

 

Мой первый друг был молодец,

Красавец; но такой гордец,

Что, право, вздумать невозможно:

Он мне наскучил наконец.

Другой же был, признаться должно

Образчик пламенных сердец:

Я ввек бы с ним не разлучилась,

Когда бы третьим не пленилась…

Но я в изменника влюбилась —

И с третьим скоро распростилась.

Четвертый тут меня пленил

И точно также изменил…

Тогда не видя больше средства.

Загладить чтоб следы кокетства,

Проступки юных дней кляня,

Решилась замуж выйти я.

 

ЖАНЕТА.

 

Что до меня, бабушка, я люблю только одного, и никогда не полюблю другого.

 

БАБУШКА.

 

Похвально, дитя мое; девушки всегда так говорят сначала… Но кто ж он? Как его зовут?

Я его знаю, не правда ли? Ты краснеешь… О! я его знаю.

 

ЖАНЕТ А, в сторону.

 

Ах, Боже мой!..

 

БАБУШКА.

 

Его зовут Фретино… он сосед наш…

 

ЖАНЕТА.

 

И нет!.. у вас только и на языке, что Фретино.

 

БАБУШКА.

 

Что ж?.. Если б я была на твоем месте, я бы его выбрала.

 

ЖАНЕТА.

 

Да я совсем не выбирала: он мне пришел по сердцу так… и сама не знаю как!

 

БАБУШКА.

 

А он тоже тебя любит?

 

ЖАНЕТА.

 

Не думаю! Я бедная сирота, а он гораздо выше меня своим состоянием.

 

БАБУШКА.

 

Стало быть он знатный господин?

 

ЖАНЕТА, с живостию.

 

Точно, бабушка… знатный господин!

 

БАБУШКА.

 

И между ними есть прекрасные молодые люди… я знавала многих.

 

ЖАНЕТА.

 

То есть… я хотела сказать, что он был знатным господином теперь же нет.

 

БАБУШКА.

 

Что ты, свет мой!.. Разве можно вдруг перестать быть знатным?

 

ЖАНЕТА.

 

Нынче тот знатен, кто богат; а богатство дело случая: скоро приходит и скоро уходит… Теперь мы с ним не знатнее друг друга.

 

БАБУШКА.

 

Ну, так если вы равны друг другу, то ты смело можешь ему признаться в своей любви.

 

ЖАНЕТА.

 

Нет, я никогда не решусь…

 

БАБУШКА.

 

Хочешь ли, я это возьму на себя?

 

ЖАНЕТА.

 

Пожалуй… но только после, а не теперь.

 

БАБУШКА.

 

Зачем же не теперь? Ах, мой друг, надобно торопиться быть счастливою!

 

Дни юности стрелой от нас летят,

И никогда не будут к нам назад.

Уж сколько я утех в любви срывала,

А все грущу, что наслаждалась мало!

Вот если бы от строгой жизни мы

Цвели всегда, не знали бы зимы;

А то с красой все надобно расстаться;

Так что жить так? Уж лучше наслаждаться!

 

Следовательно скажи мне, дитя мое, как его зовут? Не бойся, скажи.

 

ЖАИЕТА.

 

Уж если рам угодно, извольте… Его зовут…

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

 

ТЕ ЖЕ И ПЬЕТРО.

 

ПЬЕТРО, держа в одной руке лом, а в другой свиток пергамента.

 

Бабушка! бабушка!.. Милая Жанета! обними меня. Радуйтесь, радуйтесь!

 

БАБУШКА.

 

Что такое? Что сделалось?

 

ПЬЕТРО.

 

Мы теперь богаче всех на свете!

 

ЖАНЕТА.

 

Что я слышу!..

 

ПЬЕТРО.

 

Вы правду говорили, бабушка… Вот что значит не полениться и поворочать ломом!.. Лишь только я проломал стену в погребе, то вдруг увидел…

 

БАБУШКА.

 

Клад?

 

ПЬЕТРО.

 

Нет… не клад, а подземелье… огромное подземелье!.. Вот я вошел в него…

 

 

ЖАНЕТА.

 

И вы не боялись?..

 

ПЬЕТРО.

 

Да ведь там было светлехонько… точно как в ясный день… И посредине заметил я пять пьедесталов из лучшего порфира. На первом пьедестале стояла серебреная статуя; на втором — золотая; на третьем — статуя из рубинов и изумрудов…

 

БАБУШКА.

 

Творец! какие сокровища!

 

ПЬЕТРО.

 

Да ведь не маленькие статуйки, не куколки; а таки порядочные статуи, среднего роста… т. е. в полном смысле статуи… вот точно как я например… Да это еще что!.. На четвертом — то… кажется на четвертом мы остановились?.. Да, точно!.. На четвертом пьедестале стояла бриллиантовая статуя… а наконец на пятом, т. е. на том, который в середине… ничего не стояло.

 

БАБУШКА.

 

Как ничего?

 

ПЬЕТРО.

 

Ничего; на нем лежал только этот пергаментный свиток… Я опрометью побежал вам его показать… так это меня обрадовало… несмотря даже на одно приключение.

 

ЖАНЕТА.

 

Какое?

 

ПЬЕТРО.

 

После скажу… сперва прочтем свиток.

 

БАБУШКА.

 

Рука твоего отца!.. Очки мои!.. где мои очки?..

 

ЖАНЕТА.

 

Извольте, бабушка: вот они.

 

ПЬЕТРО.

 

Жанета, ты, кажется, плачешь?..

 

ЖАНЕТА.

 

Это от радости, Г-н Пьетро… мне так приятно видеть, что вам достались такие богатства.

 

ПЬЕТРО.

 

Спасибо, Жанетушка… Теперь уж я употреблю их со всем на другое… У меня есть прекрасный план… Странно, право, как богатство — то придает нам умственные способности!

 

БАБУШКА.

 

Да замолчишь ли ты?

 

ПЬЕТРО.

 

Извольте, бабушка, молчу, и с должным послушанием слушаю вас с батюшкой.

 

БАБУШКА, читает свиток.

 

«Я скопил эти сокровища сыну моему Пьетро, будучи твердо уверен, что с его слабоумием промотает он оставшееся после меня имение; а если б пришлось ему с умом своим наживать другое, то конечно бы он умер с голода.»

 

ПЬЕТРО, утирая слезы.

 

О, добрый батюшка!

 

БАБУШКА.

 

Как он знал тебя! (продолжая читать) «Но он не может располагать этими несчетными богатствами до тех пор, покуда не найдет и не поставит на этот пьедестал пятой статуи, гораздо драгоценнее всех прочих. Такова моя последняя и непременная воля.»

 

ПЬЕТРО.

 

Ах, Боже мой! Да где я найду такое сокровище?

 

ЖАНЕТА, с радостию.

 

Конечно это невозможно!.. (опомнясь) То есть… я хотела сказать… нет средства найти его… и это, без сомнения должна быть загадка.

 

ПЬЕТРО.

 

А я сроду не мог разгадать ни одной загадки… и что за охота батюшке, зная меня так хорошо, задавать мне… да для меня нет ничего несноснее этих загадок и отгадок… Бабушка, не понимаете ли вы тут чего нибудь?..

 

БАБУШКА.

 

Может быть и понимаю.

 

ПЬЕТРО.

 

Ну что ж бы вы стали делать на моем месте?

 

БАБУШКА.

 

Я бы просто взяла эти четыре статуи, а пятая сама бы пришла.

 

ПЬЕТРО.

 

Да, как бы не так!.. Вы думаете к ним легко подступиться… нет! только что до которой дотронешься, в ту ж минуту кулак ее прямо тебе в щеку!.. ведь это механические статуи!.. Сперва, совсем не зная драчливой их породы,

 

Я подбежал к одной из них,

К серебряной статуе… что же?

Я только хвать ее, как вмиг

Статуя хвать меня по роже!

Но это был щелчок простой…

Я к золотой… беру статую…

Вот тут-то уж от золотой

Схватил я плюху золотую!

 

(держась за щеку) Судите ж, каково бы мне досталось от бриллиантовой!.. Нет, теперь уж я не имею такого пристрастия к золоту.

 

ЖАНЕТА.

 

И хорошо делаете.

 

БАБУШКА.

 

Потому, что золото людям большой вред приносит.

 

ПЬЕТРО.

 

И ловко кулак заносит… Ну, да это все равно: это могло вышибить у меня зуба два три, да не вышибит из головы намерения ехать отсюда.

 

ЖАНЕТА.

 

Ехать! Куда?

 

ПЬЕТРО.

 

На край света, если надобно: сухим путем и водою. Я буду ездить до тех пор, пока найду мою пятую статую.

 

БАБУШКА.

 

В уме ли ты? ехать Бог знает куда!

 

ПЬЕТРО.

 

Я всегда любил путешествовать.

 

БАБУШКА.

 

Да ты еще нигде не бывал; ты еще не имеешь понятия о путешествиях.

 

ПЬЕТРО.

 

Э! я столько их начитался!.. Да кроме-то их я почти ничего и не читал… Я знаю наизусть Путешествия знаменитого Гуливера. Вот подлинно был ездок — удача! Вообразите же, бабушка, какое будет удовольствие, когда вечерком около камина, я стану вам рассказывать мои приключения — и у вас от них встанут дыбом волосы!.. Не правда ли, это славно!

 

ЖАНЕТА.

 

А если с вами случится какое несчастие?

 

ПЬЕТРО.

 

И нет! я еду… прокатиться.

 

Так, брошу хижину простую,

Отправлюсь в неизвестный путь;

Быть может, что мою статую

И отыщу я где нибудь.

А если нет, то без сомненья,

С людьми большими наравне,

За мой вояж и сочиненья

Поставят здесь статую мне!

 

Может быть об ней-то и намекнул покойный батюшка! Итак, бабушка, сделайте милость, приготовьте мой чемодан; а ты, Жанета, ступай на пристань и найми для меня место на паровом судне.

 

ЖАНЕТА.

 

Хоть бы вы кого нибудь взяли с собою!

 

ПЬЕТРО.

 

Уж это мое дело.

 

ЖАНЕТА, плача вместе с бабушкой.

 

Решился он расстаться с нами,

Спешит вкруг света разъезжать;

И мы ни просьбой, ни слезами

Его не может удержать!

 

ПЬЕТРО.

 

Уймитесь плакать; слезы эти

Мне точно бельмы на глазу…

Я вам из-за моря, поверьте,

Гостинцев разных навезу,

 

(Жанета и бабушка уходят.)

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ.

 

ПЬЕТРО, один.

 

Женское малодушие! Вздорные страхи! Чего вы от меня хотите? Волков бояться — и в лес не ходить!.. Почему Христофор Колумб нашел Америку? Он нашел ее потому, что искал; а как бы не искал, то бы и не нашел… Он искал четвертую часть света точно также, как я теперь ищу мою пятую статую; он нашел сокровища, и я найду их также… Правда, у него были товарищи, а у меня их нет.

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ.

 

ПЬЕТРО, ФРЕТИНО.

 

ФРЕТИНО, отворяя дверь.

 

Г-н Пьетро!

 

ПЬЕТРО.

 

Кто там?.. А! сосед Фретино!

 

ФРЕТНИО.

 

Я пришел вам сказать, что они отправились отсюда.

 

ПЬЕТРО.

 

Кто они?

 

ФРЕТИНО.

 

Ну эти сыщики, которые вас подстерегали. Жанета приказала мне дожидаться, покуда они уйдут, и потом вас уведомить об этом.

 

ПЬЕТРО.

 

Миленькая Жанета! Какая заботливая девушка!

 

ФРЕТИНО.

 

Итак — вы можете идти куда угодно.

 

ПЬЕТРО.

 

Спасибо, брат… Теперь уж это мне не нужно… Я теперь разбогател.

 

ФРЕТИНО.

 

Неужели!

 

ПЬЕТРО.

 

То есть, я еще не вступил во владение моего капитала… ну да это еще будет, вот как я ворочусь из моего путешествия… Я еду путешествовать… (смотря на Фретино) Ах, Боже Мой! Да на что ж мне лучше!

 

ФРЕТИНО,

 

Что такое?

 

ПЬЕТРО.

 

Фретино! Охотник ли ты до путешествий?

 

ФРЕТИНО.

 

До путешествий?

 

ПЬЕТРО.

 

Да. Ты кажется, на взгляд малой предприимчивый… и рад бы порыскать по белому свету?

 

ФРЕТИНО.

 

Совсем нет. Всякий раз, когда у меня пропадет из вида наша деревенская колокольня, сердце что-то так всегда заноет…

 

ПЬЕТРО.

 

Вот то — тоже! Что ж будет с тобою, когда ты увидишь земли совсем тебе неизвестные; снежные горы, кристальные скалы; когда ты увидишь, подобно Гуливеру, которого приключения я после расскажу тебе, — царства, висящие на воздухе, где всякий говорит на лету, и лошадей, которые говорят дело, и в то же время едят овес; женщин, ростом с высокую башню, и тысячи мужчин, не больше пальца, между которыми ты, без сомнения, можешь быть великим человеком.

 

ФРЕТИНО.

 

Право!.. А далеко ли это отсюда?

 

ПЬЕТРО.

 

Не так — чтобы очень далеко; на хороших лошадях, в прочной карете, и с кучером, который бы знал хорошо дорогу, я думаю, что можно будет приехать туда очень скоро; — а дорога превеселая!

 

ФРЕТИНО.

 

Что ни говорите, а дорога домой гораздо лучше всякой.

 

ПЬЕТРО.

 

Разумеется; возвращение на родину есть ни с чем несравненное удовольствие: для того — то мы и поедем. Вообрази, как приятно будет нам рассказывать обо всем, что мы видели… даже и о том, чего не видали… Да!.. Кто помешает нам прилгать от себя что нибудь?.. Особливо, как мы развалимся в покойных креслах, близ камина, в кругу олухов, которые готовы слушать всякий вздор, разиня рот… Нет, кончено, любезный Фретино, что тут толковать!.. Я вижу, ты решился…

 

ФРЕТИНО.

 

Остаться дома.

 

ПЬЕТРО.

 

Нет, шутишь?

 

ФРЕТИНО.

 

Я, может быть, с радостию согласился бы ехать  с вами, если бы меня не удерживала здесь одна важная статья… Я влюблен.

 

ПЬЕТРО.

 

Что ты!

 

ФРЕТИНО.

 

Да, я влюблен, влюблен ужасно:

Не ем, не сплю и похудел.

В ее лице все так прекрасно,

Что все бы на нее глядел!

Вы можете вкруг света отправляться,

Объездить все моря и острова…

Я остаюсь… нет, у меня, признаться,

И без того кружится голова.

 

ПЬЕТРО.

 

Красавица твоя живет здесь в деревне?

 

ФРЕТИНО.

 

Не знаю.

 

ПЬЕТРО.

 

Где ж ты ее видел?

 

ФРЕТИНО.

 

Нигде.

 

ПЬЕТРО.

 

По крайней мере ты знаешь, кто она?

 

ФРЕТИНО.

 

Понятия не имею.

 

ПЬЕТРО.

 

Коего чорта ты мне тут напеваешь? Как же пришла тебе в голову такая любовь?

 

ФРЕТИНО.

 

Однажды вечером я прогуливался, невдалеке отсюда, подле виноградника… и не нарочно наступил на нее.

 

ПЬЕТРО.

 

Да на кого?

 

ФРЕТИНО.

 

На предмет любви моей, который у меня теперь в кармане: на прелестный женский портрет!..

Такой красоты я никогда еще не видывал!.. Чем больше я смотрю на этот портрет, тем больше

с ума схожу!.. И никто до сих нор не мог мне сказать, с кого он списан.

 

ПЬЕТРО.

 

Покажи — ка… может быть — я узнаю.

 

ФРЕТИНО.

 

Нет, я не люблю его показывать; особливо таким, как вы, красавчикам.

 

ПЬЕТРО.

 

Ты некстати ревнив, Фретино; тут нет опасности, если я посмотрю на нее: вот если б она на меня взглянула… ну, это дело другое. (смотря на портрет, в сторону.)

 

Что вижу я?.. Творец Небесный!..

Да это бабушкин портрет!

 

ФРЕТИНО.

 

Не правда ли, портрет прелестный,

Признайтесь, милый мой сосед!

 

ПЬЕТРО, в сторону.

 

Кто ждал, чтоб грех такой случился?

Я весь горю, как на огне!

Негодный в бабушку влюбился—

И лезет в дедушки ко мне!

 

ФРЕТИНО.

 

Скажите, подлинник этого портрета вам знаком?

 

ПЬЕТРО.

 

Да… да… я его знаю…

 

ФРЕТИНО.

 

Где же я могу его найти?

 

ПЬЕТРО.

 

Он далеко отсюда.

 

ФРЕТИНО.

 

Я готов ехать за ним на край света!

 

ПЬЕТРО.

 

Изволь, я берусь тебя проводить, и мы уж больше не расстанемся: поедем вместе. Я помогу тебе в твоих поисках, а ты будешь мне помогать в моих. Мне же надобен товарищ, друг, который бы чистил мне платье и сапоги.

 

ФРЕТИНО, с жаром.

 

Покорнейший слуга!.. Я не хочу быть вашим слугою… Я сын мызника, и тоже имею амбицию… а сверх того — я влюблен!

 

ПЬЕТРО.

 

Уж ты сейчас и закричал!

В тебе ни мало нет рассудка:

Ведь то, что я теперь сказал,

Была одна лишь только шутка…

А ты ее за правду счел!..

Стыдись, умерь свои гнев забавный!

Уже ли я такой осел,

Чтоб мог забыть, что ты мне равный?

 

Притом же слуги получают жалованье, а ты будешь жить у меня даром.

 

ФРЕТИНО.

 

Очень хорошо… Но как мы с вами друзья… а вы богаты… то я прошу вас только… дать мне взаймы…

 

ПЬЕТРО.

 

С удовольствием!.. Но я теперь богач, стесненный обстоятельствами… У меня есть деньги, да они еще под спудом.

 

ФРЕТНО.

 

В самом деле?

 

ПЬЕТРО.

 

У меня есть даже и золото, но я не хочу до него дотрагиваться (хватаясь за щеку) по известным мне причинам… Но ты — это большая разница!.. Я тебе не запрещаю… и если ты хочешь, то смело можешь отнестись к моему казначею: он верно даст тебе препорядочную…

 

ФРЕТИНО.

 

Покорнейше вас благодарю.

 

ПЬЕТРО.

 

Не за что… Но вот Жанета и бабушка идут проститься с нами.

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ.

 

ТЕ ЖЕ, БАБУШКА и ЖАНЕТА.

 

БАБУШКА.

 

Так ты решительно уезжаешь?.. Ни что не может удержать тебя?

 

ПЬЕТРО.

 

Ничто, бабушка; и вот сосед Фретино согласился быть моим товарищем.

 

БАБУШКА.

 

Миленький Фретино согласился ехать с тобою!.. Недаром говорила я, что чувствую к нему какую — то склонность… Я точно никогда не была к нему равнодушной!..

 

ФРЕТИНО.

 

Вы очень милостивы, Г-жа Дандини.

 

ПЬЕТРО, в сторону.

 

Что это значит?.. Бабушка смотрит на него без очков… и с таким видом… Во всяком случае не мешает их удалить друг от друга.

 

ЖАНЕТА.

 

Извольте, Г-н Пьетро, вот ваш чемодан… Я все уложила как надо, и наняла для вас место на пароходе.

 

ПЬЕТРО.

 

А какой сигнал назначен к отъезду?

 

ЖАНЕТА.

 

По обыкновению пассажирам дадут знать барабанным боем.

 

ПЬЕТРО.

 

Бедненькая Жанета!.. Как она печальна!

 

БАБУШКА, в полголоса.

 

Как же не быть ей печальной?.. Ведь она влюблена.

 

ПЬЕТРО.

 

Право? (в сторону.) А я было думал… Тем лучше, уеду поскорей и увезу с собою все планы и надежды… (вслух) В кого же влюблена она?

 

БАБУШКА.

 

Она не хотела мне этого сказать.

 

ПЬЕТРО.

 

Уж видно все наши домашние помешались на любви. (холодно) Прощайте, сударыня! Я желаю по возвращении моем найти вас счастливою… Я еду вкруг света, и если у вас есть какие нибудь посылочки в эту сторону…

 

ЖАНЕТА.

 

Я прошу вас только об одном: беречь как можно самого себя, свое здоровье.. а более всего, не ездите сухим путем… мало ли есть разбойников и убийц…

 

БАБУШКА.

 

А я не хочу, чтоб он ехал водою: может случиться кораблекрушение… Вот еще третьего дня один корабль чуть — чуть не погиб, встретившись в нескольких милях отсюда с огромным китом, который ударом хвоста едва не разбил его в щепочки.

 

ПЬЕТРО.

 

Киты?.. Мы не боимся китов!.. Вот великая важность киты!.. Да если мы встретимся с ними, то станем ловить их удочкой!.. Не так ли, Фретино?.. Ну, поедем же!.. (смотря на Жанету) Ах! Я теперь желал бы далеко быть отсюда!

 

(слышен барабанный бой.)

 

ПЬЕТРО.

 

Бьют в барабан… Ну, бабушка, простите! (обнимает ее.) Пора, пора… поедем, Фретино!

 

ЖАНЕТА.

 

Ужели вы оставить нас хотите?..

 

ПЬЕТРО, холодно.

 

Я думаю, вам это все равно.

 

БАБУШКА, к Пьетро.

 

Что же ты не прощаешься с Жанетою? Обними ее… поцелуй… как водится при прощании.

 

(Пьетро с горестию ее целует.)

 

ФРЕТИНО, бабушке.

 

Когда уж все прощаются, позвольте

В свой ряд и мне проститься с вами…

 

(идет ее поцеловать).

 

ПЬЕТРО, удерживая его.

 

Нет!

От бабушки подальше быть извольте!

 

ФРЕТИНО, удивясь.

 

А почему, любезный мой сосед?

 

ПЬЕТРО.

 

А потому, что это не годится…

Я не хочу знакомиться с бедой….

 

ФРЕТИНО.

 

Что ж за беда с старушкою проститься?

 

ПЬЕТРО, в сторону.

 

Она стара, да стоит молодой! —

Пора, пора!.. бьют в барабан… Простите…

Не мудрено нам этак опоздать.

 

ЖАНЕТА, плача вместе с бабушкой.

 

Уже ли вы оставить нас хотите?..

 

ПЬЕТРО.

 

Не плачьте: мы увидимся опять.

 

ВМЕСТЕ.

 

ЖАНЕТА.

 

Когда уж так…. счастливый путь!… простите!

Дай Бог, чтоб мы увиделись опять!

 

ПЬЕТРО И ФРЕТИНО.

 

Пожалуйста не плачьте, не грустите:

Бог даст — и мы увидимся опять!

 

(Пьетро и Фретино уходят.)

 

 

 

КОНЕЦ ПЕРВОГО ДЕЙСТВИЯ.

 

 

 

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ.

 

 

 

Театр представляет открытое море. Сначала видны только одни волны; потом, на краю горизонта, показывается в волнах черное пятно, которое, приближаясь, постепенно увеличивается. Наконец, виден огромный кит, приплывающий на авансцену, туловищем поперек театра; хвост его, которого не видно, находится  правой кулисе, голова касается левой; из ноздрей его беспрестанно бьют фонтаны. Сперва приметно  в нем легкое колебание, глаза его то закрываются, то открываются; наконец он успокаивается и остается неподвижным. В это время бок кита раскрывается и представляет несколько отделений, образовавшихся из китовых ребер.

 

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ.

 

ПЬЕТРО, в первом отделении сидит подле стола, на маленькой скамейке из рыбьих костей.

 

Тпрру!.. Тпрру!… Что за покойный покой!.. Ну квартирка!.. То швырнет тебя на чердак, то спустит в погреб!.. Такие скачки вышибут и последний ум из головы!.. Однако, кажется, что кит заснул…. Насилу угомонился!… О мой добрый гений! В какое место упрятал ты бедного Пьетро!… Что было бы с моей бабушкой, если б она узнала, что я вот уж целые восемь дней живу здесь, как земноводный!… Скажите, добрые люди: ну есть ли хоть что нибудь вероятного в моем приключении?  Кто поверит, чтоб в то время, как разбился наш корабль, подоспел тут обжора кит, который в тот день не обедал?.. Конечно, это нисколько не похоже на дело… Однако ведь надобно ж было мне нырнуть куда нибудь…. И я, право, рад, что нырнул в кита. Дом прекрасный, теплый… сыроват немного… Ну, да как быть?… За всеми удобствами не угоняешься… При том же, я ничего не плачу за наем…. Китов надобно знать хорошенько, чтоб судить о них; надобно, как я, например, побывать у них во внутренности.

 

Я на дом мой ей, ей, не надивлюсь!

Катайся в нем, как в Английской карете!

Я не грущу… мне даже, признаюсь,

Житье в ките приятнее, чем в свете;

Там предо мной все надували грудь,

Там люди все разделены по классам:

Здесь в рыбе я все значу что нибудь,

А там я был ни рыбою, ни мясом.

 

Как скоро я выйду из моего жилища, то пущусь в такие рассказы, что Боже упаси! Я даже намерен

публиковать мою чудесную историю. Пересмотрю -ка мой журнал (читает)

«Восьмнадцатого числа Февраля сидел я в корабельной каюте, размышляя о путешествии, которое я предпринял, о моей бабушке и о пригоженькой Жанете, в которую я влюбился по уши, с тех пор, как узнал, что она любит другого. И так как это было в воскресенье на Масляной неделе, то я от скуки пек блины с яйцами. Вдруг входит в каюту Фретино, мой друг и служитель, уведомляет меня, что начинается буря, и корабль значительно наполнился водою. Я поручил себя моему Ангелу -хранителю, а Фретино послал выкачивать воду.

Девятнадцатого, в Чистый Понедельник, вдруг раздался ужасный шум: корабль наш начал погружаться в воду… Я, чтоб ничего не слышать, зажмурил глаза, и вдруг очутился в море вместе с Фретино, который, ухвативши меня за кушак, не отстал бы от меня ни за какие благополучия… Добрый и верный слуга!.. Я хотел было от него отвязаться, а он схватился еще крепче: и при такой великодушной схватке, мы все опускались глубже и глубже. Наконец я приметил в воде что-то похожее на отверстие бочки. В эти минуты всякий рад, хоть куда бы нибудь, да только спрятаться почему я, благословясь и нырнул в это отверстие: Фретино за мною. Мы очутились в темном, узком коридоре, где пробыли несколько минут, не могши пролезть…» (остановясь) Я теперь наверное уверен, что этот коридор был не что иное, как горло кита, тем более, что я очень хорошо почувствовал тогда движение в этом роде… (подражая тому, кто глотает) «Потом очутились мы в обширном месте, которое, надобно полагать, был желудок кита… Мы провели тут всю ночь. — Двадцатого мы на доброе здоровье съели за завтраком сотенки три устриц, которые кит наш проглотил поутру. — Двадцать первого кит, почувствовав боль в желудке (вероятно от нашего тут пребывания), не ел ничего во весь день, и мы ничего не ели. — Двадцать второго решились мы проникнуть во внутренность нашего дома, и нашли большую комнату, которую принял я за чрево кита и назвал бельэтажем: тут я назначил свое местопребывание. Кит, освободившись от тяжести в желудке, слегка позавтракал, и нам на обед досталось пять или шесть штук семги. С тех пор он в изобилии снабжал нас съестными припасами.

Двадцать третьего я распределил мое жилище таким образом: обедал в желудке, спал в животе, а Фретино отправил в заднюю часть кита. — Двадцать четвертого я прозевал все утро.

Двадцать пятого я отдыхал, и приказал Фретино сделать этот столик из рыбьих костей. — Двадцать шестого, сидя каждый в своей комнате, вдруг почувствовали мы сильное рыботрясение: по видимому дом наш был атакован. Я послал Фретино узнать, что бы это такое?.. Он, посмотревши в китовы глаза, увидел, что на нас нападает опасный неприятель, которого, по длинным рядам зубов, я счел за акулу, или морскую собаку.

Двадцать седьмого — сражение продолжалось, и кит защищался с такою силою, что Фретино, который жил в хвосте, не мог долее там оставаться, по причине быстрых его ударов. Мы оба вместе всячески старались здесь ободрять нашего хозяина и, сидя в его животе, я кричал ему чтоб он дрался не на живот, а на смерть! А Фретино также твердил ему: защищай свой хвост!  защищай свой хвост! Наконец кит одержал победу… и…» На этом месте остановился я в моем журнале. — Какое бы мне придумать для него заглавие, если случится, что я выдам его в свет?.. Э!.. да на что же лучше? «Записки о китах, соч. Пьетро Дандини, который сам сидел в ките…» Прекрасно!

 

Натуралисты, рот разиня,

Прочтут на первом здесь листе:

«Записки о китах Дандини,

Который сам сидел в ките.»

А если сделать я успею,

Что эту книгу запретят:

Ее раскупят на подхват —

И тут-то я разбогатею!

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ.

 

ПЬЕТРО, ФРЕТИНО.

 

ФРЕТИНО.

 

Я мешаю вам, Г-н Пьетро?

 

ПЬЕТРО.

 

Что ты! помешался что ли? Может ли помешать мне неизменный мой дружище?

 

ФРЕТИНО.

 

Я пришел поговорить с вами о завтраке.

 

ПЬЕТРО.

 

Ну, что же у нас нынче будет?

 

ФРЕТИНО.

 

Во первых: селедка, Г-н Дандини.

 

ПЬЕТРО.

 

Ну, это середка на половине.

 

ФРЕТИНО.

 

Семга.

 

ПЬЕТРО.

 

Далее?

 

ФРЕТИНО.

 

Жареная треска.

 

ПЬЕТРО.

 

Все рыбное!

 

ФРЕТИНО.

 

Да где же взять мясного?

 

ПЬЕТРО.

 

Как же ты изжаришь треску?.. и на чем?

 

ФРЕТИНО.

 

На сковороде, с китовым жиром… Вы знаете, что у нас есть маленькая сковородка; во время кораблекрушения я пек блины, и как стал тонуть, то спрятал ее за пазуху. (высекает огонь)

 

ПЬЕТРО.

 

Фретино! Все, что ты ни делаешь, я записываю.

 

ФРЕТИНО.

 

Право?

 

ПЬЕТРО.

 

Посмотри… «28-го Февраля Фретино взял огниву и набравши щепок, которые кит глотал беспрестанно, развел порядочный огонь.» ( пишет)

 

ФРЕТИНО, держа сковороду над огнем.

 

Ей Богу, это презабавно,

Как все друг другу мы вредим:

Кит нас обоих съел недавно,

А этих рыбок мы съедим!

Для выгод собственных творенья

Один другого не щадят:

Всегда, везде, без исключенья

Большие маленьких едят!

 

ПЬЕТРО.

 

Смотри, как ты держишь сковороду: того и гляди, что уронишь, прольешь масло и причинишь нашему хозяину воспаление в животе.

 

ФРЕТИНО, переворачивая рыбу.

 

Не бойтесь! Признайтесь однако, наша прогулка началась очень не дурно: нечего сказать, прекрасная ресторация!

 

ПЬЕТРО.

 

А что ж? И конечно! С нами могло бы еще и хуже случишься… Мне здешнее житье, право, по вкусу… тем больше, что я имею отвращение к свету и людям.

 

ФРЕТИНО.

 

Сюда уж верно не придут они вас беспокоить.

 

ПЬЕТРО.

 

Здесь не так, как на земле: здесь нет ни печали, ни заботы; нет ни чванства, ни предрассудков, ни зависти, ни ссор… здесь один только истинный мой друг живет у меня.

 

ФРЕТИНО.

 

У меня?.. то есть: у нас, хотели вы сказать?

 

ПЬЕТРО.

 

У меня, говорю я тебе!

 

ФРЕТИНО.

 

Вы ошибаетесь… потому, что кит принадлежит нам обоим.

 

ПЬЕТРО.

 

Пустое!.. Я с удовольствием готов дать тебе в нем квартиру но он принадлежит мне.

 

ФРЕТИНО.

 

Столько же, сколько и мне.

 

ПЬЕТРО.

 

Я прежде тебя нырнул в него.

 

ФРЕТИНО.

 

Нет, мы вместе в него нырнули.

 

ПЬЕТРО.

 

Я первый в нем очутился… и вступил во владение кита, как primo occupanti… Понимаешь ли ты

по Латыни?

 

ФРЕТИНО.

 

Нет, не понимаю; но знаю, что солнце для всех равно светит.

 

ПЬЕТРО.

 

Только не здесь, милостивый государь, не здесь… Какое здесь солнце?.. Здесь вы мне обязаны покорностию и уважением.

 

ФРЕТИНО.

 

Я не признаю над собою господина!

 

ПЬЕТРО.

 

Согласись, по крайней мере, что мы оба находимся во власти кита: не правда ли?

 

ФРЕТИНО.

 

Это правда.

 

ПЬЕТРО.

 

Ну, а главное в нем действующее лицо — я!

 

ФРЕТИНО.

 

Нет, я!

 

ПЬЕТРО.

 

Я, я, я!

 

ФРЕТИНО.

 

Верьте мне, никогда вам не удастся мною,

Как рабом, как слугой своим располагать.

Силы нет, силы нет, как занят он собою,

Хочет он, хочет он весь дом один занять.

 

ПЬЕТРО.

 

Как ты смел, как ты смел грубить передо мною?

Как ты смел, как ты смел меня не уважать?

Решено, не хочу я вместе жить с тобою:

Ты изволь поскорей отсюда выезжать!

 

ФРЕТИНО.

 

Ха! ха! ха! вот смешно! вот ссора в новом роде!

Мы вдвоем, здесь в ките, затеяли вражду!..

Ну! теперь вижу я, что люди по природе

Никогда и нигде не могут жить в ладу.

 

ВМЕСТЕ.

 

Верьте мне никогда вам не удастся мною… и проч.

 

ПЬЕТРО.

 

Как ты смел, как ты смел грубить передо мною?.. и проч.

 

(При конце пения слышен большой шум и кит начинает шевелиться.)

 

Слышишь! Кажется дом наш начинает двигаться… Уж не подплыл ли кто к нам в гости?

 

ФРЕТИНО.

 

Какой нибудь зубастый приятель услышал нас, и между тем, как мы вдвоем спорили о своем владении…

 

ПЬЕТРО.

 

Третий, может быть… Поди-ка, посмотри.

 

ФРЕТИНО.

 

Да откуда?

 

ПЬЕТРО.

 

Из глаз нашего хозяина: разве ты не знаешь, что у нас только и света, что в его глазах?

 

ФРЕТИНО.

 

Хорошо, я пойду в нашу обсерваторию и тотчас приду назад…  подождите меня.

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТИЕ.

 

ПЬЕТРО, один.

 

Мальчишка!.. ведь не на что поглядеть, а как занят собою!.. как самолюбив!.. (берет со сковороды жареную рыбу и ест) думает только о себе!.. Если бы, кажется, он попал когда нибудь в мои дедушки… да нет, я ни за что не соглашусь быть внучком такого ротозея, который даже не умеет и рыбы порядно зажарить… покуда мы бранились, треска вся сгорела… Пусть же его сам ест пустое-то место!..

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

 

ПЬЕТРО И ФРЕТИНО.

 

ФРЕТИНО, тащит большую вазу.

 

Господин Пьетро! Господин Пьетро!

 

ПЬЕТРО.

 

Что там?

 

ФРЕТИНО.

 

Пособите мне… руки оттянуло… Смотрите, что кит наш проглотил!..

 

ПЬЕТРО, смотря.

 

Бронзовая ваза!

 

ФРЕТИНО.

 

Этакая железная утроба!.. Да на вазе-то вылиты слова… Прочтем… «Коль… коль… цо Египетского Мага.»

 

ПЬЕТРО.

 

Оно должно быть драгоценное: — видишь, как крепко уложено.

 

ФРЕТИНО.

 

Откроем… (Открывают вазу, и из нее выходит густой дым.)

 

ПЬЕТРО.

 

Фу! какой дым!.. все глаза выел!.. (опускает руку в вазу) Кольцо и бумага… (читает) «Пьетро…» Прошу покорно, да это ко мне пишут!.. Как же они узнали мой адрес?.. «Я знаю, что тебя привело сюда, и ждал тебя три тысячи лет.» Досадно же, что я так долго заставлял себя дожидаться… «Я ждал тебя три тысячи лет, чтоб дать тебе средство найти пятую статую, которую ты ищешь.».. Возможно ли!..

 

ФРЕТИНО.

 

Дочитывайте поскорее!

 

ПЬЕТРО, продолжая читать.

 

«Это кольцо сделано одним могущественным Магом Египетским; он некогда подарил его своей жене, которая чрезвычайно любила всем противоречить. Это кольцо поможет тебе в твоих поисках, и мгновенно исчезнет, как скоро ты в них успеешь. Но я предупреждаю тебя: если ты что ему прикажешь, оно будет делать все напротив… итак, берегись!»

 

ФРЕТИНО.

 

Как! Оно будет все напротив делать?

 

ПЬЕТРО.

 

Опять загадки!.. Знают, что я их терпеть не могу, и нарочно ими кружат мне голову… Но все равно, все — таки попробуем… Подай мне кольцо и держись крепче… Что бы нам ему приказать?..

 

Придумай поумнее,

Какой бы дать приказ?

 

ФРЕТИНО.

 

Велите поскорее

Унесть отсюда нас.

 

ПЬЕТРО.

 

Ну, китова утроба,

Раскройся предо мной,

И чтоб в минуту оба

Мы были над водой!

 

(Оба проваливаются из кита и погружаются в глубину, крича: »тонем! тонем!.. помогите!», а кит между тем уплывает.)

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ.

 

(Театр переменяется и представляет дно морское и подводные чертоги; чрез них бьют волны. В первой кулисе Нереида спит, облокотясь на урну.)

 

НЕРЕИДА, ПЬЕТРО, ФРЕТИНО, опускаясь на дно.

 

ПЬЕТРО, к Фретино.

 

Послушай, да отстанешь ли ты от меня!.. Что это за скверная у тебя привычка? Решительно говорю тебе, чтобы ты в другой раз, когда мы будем тонуть, не смел за меня хвататься… Отвяжись, сделай милость!.. что ты ко мне привязался!

 

ФРЕТИНО.

 

Я не думал, чтобы вы стали бранить меня за мою к вам привязанность.

 

ПЬЕТРО.

 

Вдвоем-то мы вдвое скорее тонем.

 

ФРЕТИНО.

 

Вы же виноваты ведь вам сказано было, что кольцо будет делать все напротив того, что ему прикажут: а вы приказали ему вытащить нас из воды.

 

ПЬЕТРО.

 

Да!.. Теперь я вижу, что таким образом не выйдешь из омута… Да за чем же эти предосторожности?.. Право я бешусь!.. Э! да уж, кажется, мы больше не тонем и дошли до дна.

 

ФРЕТИНО.

 

Вынырнем наверх поскорее!

 

ПЬЕТРО.

 

Погоди, отдохнем немножко… (смотря вверх) Ах, Боже мой!.. Где мы?

 

ФРЕТИНО.

 

Посмотрите, как над нами

Волны льются и шумят!

Рыбы ж целыми стадами

Точно голуби летят!

 

ПЬЕТРО.

 

Ах, жалею я душою,

Что, тонувши, я забыл

Захватить ружье с собою:

Я — б их пропасть перебил!

 

ФРЕТИНО.

 

Посмотрите-ка, сударь!.. Девочка облокотилась на вазу и спит глубоким сном!..

 

ПЬЕТРО.

 

Это должна быть какая — нибудь подземная Река, или Речка.

 

ФРЕТИНО.

 

Тише!.. Она, кажется, проснулась!…

 

ПЬЕТРО.

 

Нет… она не шевельнется… Разбудить ее, а то вода в ней испортится… (потирая кольцо) Постой, мы сейчас узнаем, где мы… Я хочу, чтоб она подошла к нам — и заговорила!

 

ФРЕТИНО.

 

Все не трогается… молчит… Уж не ошиблись ли мы?.. Не статуя ли это?

 

ПЬЕТРО.

 

Статуя?.. Ах! если б это была пятая моя статуя!.. Сударыня!.. Я это сей час увижу… Сударыня!.. Что за Речка! Не говорит ни словечка!.. странно!

 

ФРЕТИНО.

 

И нет! Что ж тут странного?.. Опять вы же виноваты… или, то есть: ваше кольцо… Что вы сейчас сказали?

 

ПЬЕТРО.

 

Я сказал, чтоб она заговорила.

 

ФРЕТИНО.

 

Ну, вот видите ли!

 

ПЬЕТРО.

 

Проклятое кольцо!.. Никак не привыкнешь к нему!.. Пусть же она спит и не говорит!

 

НЕРЕИДА, подходя к ним.

 

Что я вижу!.. Смертные!.. Там, где имеют право быть одни только боги океана!… Никогда еще таких гостей здесь не видано!.. Кто вы? Чего вам надобно?

 

ПЬЕТРО.

 

Ты правду сказал… пошла писать!

 

НЕРЕИДА.

 

Отвечайте же! Откуда вы?

 

ПЬЕТРО.

 

Позвольте мне, сударыня, вам этого не сказывать, потому, что вы не поверили бы моим словам… Наша карета осталась там, наверху… Но удостойте нам растолковать: где мы?

 

НЕРЕИДА.

 

Вы в подводных чертогах Амфитриды; над вами воды теперь по крайней мере две или три тысячи футов. Здесь происходит свидание всех Рек на свете. Совершив свой путь, они собираются сюда и толкуют о ведре и дожде. Вы можете их видеть.

 

ФРЕТИНО, смотря налево.

 

В самом деле!

 

ПЬЕТРО,

 

Кто этот рослый мужчина, который курит трубку?

 

НЕРЕИДА.

 

Это Рейн.

 

ПЬЕТРО.

 

А этот маленький поджарый, одетый по Испански?

 

НЕРЕИДА.

 

Таг.

 

ПЬЕТРО.

 

Кто это модница, такая бойкая, живая?

 

НЕРЕИДА.

 

Сена.

 

ПЬЕТРО.

 

А та прекрасная дама, такая полная и одетая так пышно?

 

НЕРЕИДА.

 

Нева.

 

ПЬЕТРО.

 

А это кто такой прелестный

И стройный кавалер?

 

НЕРЕИДА.

 

Узнай,

Что это в свете всем известный

Свидетель храбрости — Дунай.

Дунай историк между нами,

И, быв соседом Мусульман,

Он с давних лет шумит волнами

О грозной славе Россиян.

 

ПЬЕТРО.

 

А вы, сударыня… вы тоже должны быть какая нибудь известная нам Река?

 

НЕРЕИДА.

 

Не думаю, чтобы вы меня знали… Я не делаю большого шума в свете… Я называюсь Гобелиновой Речкою.

 

ПЬЕТРО.

 

Как!.. вы та славная Гобелина?

 

НЕРЕИДА.

 

Я здесь сверхкомплектная Нереида… и нахожусь только для галереи…

 

ПЬЕТРО.

 

Вместо мебели… понимаю. Извините, сударыня, что я вас обеспокоил: я вижу, что мы здесь не найдем, чего ищем.

 

НЕРЕИДА.

 

Напротив, здесь скорее найдете, нежели где нибудь. Все, что пропадает там вверху, приходит к нам в руки, и наша сторона самая богатая. Сколько перетонуло товаров у ваших негоциантов! Сколько произведений Нового Света погибло в волнах непостоянного моря!.. Все это сделалось нашей добычей.

 

ФРЕТИНО.

 

Нам не то надобно.

 

НЕРЕИДА.

 

Не считая тысячи новых изобретений, которые сначала делают у вас большой шум, а потом рано или поздно исчезают в этой реке, которую вы видите отсюда, и которая называется Рекой Забвения.

 

ПЬЕТРО.

 

Рекой Забвения!..

 

НЕРЕИДА.

 

С ее водой забудешь все

И пьют у вас ее нередко;

А всех — то чаще пьет ее

Любовник страстный и кокетка.

 

ПЬЕТРО.

 

Позвольте мне с собой унесть

Бутылок пять воды забвенья —

Моим кредиторам поднесть:

А то мне нет от них спасенья!

 

НЕРЕИДА.

 

Пожалуй; но у нас здесь есть источник еще драгоценнее.

 

ФРЕТИНО.

 

Какой же?

 

НЕРЕИДА.

 

Источник Живой Воды.

 

Вода такая все живит

И старцам юность возвращает,

Всему дает цветущий вид

И зиму в лето обращает.

 

ФРЕТИНО.

 

Ах! сколько знаю я таких,

Которые за эту воду

Охотно б отказались в миг

От миллионного доходу!

 

ПЬЕТРО.

 

Если б вы мне пожаловали и этой водицы несколько бутылок…

 

НЕРЕИДА.

 

Извольте… вам стоит только почерпнуть ее… пойдите с этой стороны.

 

ПЬЕТРО.

 

Фретино, ступай скорее, покуда мы не отправились отсюда… Да не запрещен ли вывоз такой жидкости?.. Не остановили бы нас здесь?..

 

НЕРЕИДА

 

И! нет.

 

Пусть он склянки заготовит:

Я за это поручусь,

Вас ни кто не остановит.

 

ПЬЕТРО.

 

Все однако ж я боюсь.

 

ФРЕТИНО.

 

Скляпки мы поосторожней

Завернем к себе в кушак;

Нет ли там вверху таможней,

А при них морских собак?

 

(уходит)

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ.

 

ПЬЕТРО, НЕРЕИДА.

 

НЕРЕИДА.

 

Если вы только за этим сюда пришли, то желание ваше сейчас же будет выполнено.

 

ПЬЕТРО.

 

Признаюсь вам, сударыня: я спросил бы вас еще об одной вещи, да боюсь, что вы не можете мне сказать место, где она находится, где я должен искать ее.

 

НЕРЕИДА.

 

Не спорю; но у нас есть прекрасная молодая Нимфа, которая больше меня знает об этом, и от которой ничто не скрыто.

 

ПЬЕТРО, с живостию.

 

Мой добрый гений привел меня к ней! И вы уверены, что эта молодая Нимфа может мне растолковать…

 

НЕРЕИДА.

 

Все, что вы захотите.

 

ПЬЕТРО.

 

Стало быть она женщина с большими познаниями?

 

НЕРЕИДА.

 

Все это говорят; а что всего лучше: она никогда вас не обманет.

 

ПЬЕТРО.

 

Женщина — и не обманет!.. О чудо из чудес!.. А как ее зовут?

 

НЕРЕИДА.

 

Истиною.

 

ПЬЕТРО, удивясь.

 

Истиною!

 

НЕРЕИДА.

 

Что? Уж вы ее боитесь?

 

ПЬЕТРО.

 

Как! Она живет здесь?..

 

НЕРЕИДА.

 

Да где же ей быть, когда на земле ей не дают места?

 

ПЬЕТРО.

 

Точно… Пришлось ей спрятаться в воду… Не даром же я всегда слышал, что она квартирует в колодце.

 

НЕРЕИДА.

 

Видно так… Вот уж более трех тысяч лет живет она в этих хрустальных чертогах, которые вы видите отсюда.

 

ПЬЕТРО.

 

Хрустальные чертоги… единственные покои!.. В самом деле, по своей редкости она стоит, чтоб ее берегли за стеклом… Пожалуйте, проводите меня к ней… Странно однако ж: я вовсе ее не искал, и невзначай столкнулся с нею!

 

НЕРЕИДА.

 

С самими ученейшими нередко случается то же. Пойдемте, я вас провожу.

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ.

 

ТЕ ЖЕ, ФРЕТИНО.

 

ФРЕТИНО, с скляночками в руках.

 

Г. Пьетро! Г. Пьетро! Я принес нашу провизию.

 

ПЬЕТРО берет склянки и кладет их в карман.

 

Хорошо.

 

ФРЕТИНО.

 

Поосторожнее кладите, не разбейте!.. Эта Живая Вода подлинно что чудо! Представьте: когда я наклонился к ручью, чтоб почерпнуть ее, то не нарочно уронил в ручей мою шляпу… вы знаете, она ведь вся была изношена…

 

ПЬЕТРО.

 

Ну!

 

ФРЕТИНО.

 

И только что ее вынул.. Смотрю… новехонька!..

 

Шумят о новом то и дело,

А если посмотреть на свет:

Все в нем ужасно постарело,

И нового давно уж нет.

Известные поэты наши!

Чтоб новой мыслию блеснуть,

Не худо б вам творенья ваши

В Живую Воду окунуть!..

 

ПЬЕТРО.

 

В самом деле это прекрасно: нельзя ли нам, на пути к хрустальным чертогам, завернуть к этому Ручью?

 

НЕРЕИДА.

 

Зачем?

 

ПЬЕТРО.

 

Мне хочется поновить мое прошлогоднее платье, а то оно немножко поистерлось.

 

НЕРЕИДА.

 

Не нужно.. Истина не судит об людях по платью.

 

ПЬЕТРО.

 

Точно; даже, говорят, она сама не щеголиха и слишком легко одевается… даром, что ходит все с зеркалом… Но уверены ли вы, что она нас хорошо примет?

 

НЕРЕИДА.

 

Не знаю. Она не жалует три сорта людей: шарлатанов, придворных и путешественников.

 

ПЬЕТРО.

 

А ведь мы из числа последних.

 

ФРЕТИНО.

 

Так лучше мы к ней не пойдем.

 

НЕРЕИДА.

 

Я должна вас предуведомишь, что приближение к ней ослепляет; и разве вы успеете разрушить эти хрустальные чертоги, которых блеск может навек лишишь вас зрения.

 

ПЬЕТРО.

 

Вот славно!.. Я сбирался к ней идти за тем, чтоб просветить себя: большая же мне радость отправишься от нее слепым.

 

НЕРЕИДА.

 

Так чего же вы хотите?

 

ПЬЕТРО.

 

Пусть ее сидит у себя дома: я не хочу ни видеть ее, ни разбивать ее чертогов! (Сдышен  ужасный шум.) Ну! Посуда разбилась!

 

НЕРЕИДА, убегая.

 

Все пропало!.. Чертоги рассыпались вдребезги.

 

ФРЕТИНО.

 

Опять ваш талисман накутил!.. Вы все наобум делаете.

 

ПЬЕТРО.

 

Поди-ка ты!.. убережешься на всякой раз!..

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ.

 

ПЬЕТРО, ФРЕТИНО, ИСТИНА с зеркалом в руках.

 

РЕКИ и РЕЧКИ.

 

ИСТИНА, РЕКИ И РЕЧКИ.

 

Кто дерзкий, позабывши страх,

Наделал столько нам тревоги?

Кто смел явиться в сих местах?

Кто смел разбить мои (ее) чертоги?

 

ИСТИНА, одна.

 

Глазам своим не верю я!..

Как!.. Смертные!.. Какой судьбою?..

Чего вам надо от меня?

Зачем вас вижу пред собою?

 

ПЬЕТРО.

 

Нам много надо кой-чего:

Мы за рассудком к вам спешили.

 

ФРЕТИНО.

 

И оба начали с того,

Что здесь порядком накутили.

 

ПЬЕТРО.

 

Сударыня! простите нас,

Что поступили мы оплошно…

 

ФРЕТИНО.

 

Позвольте нам уверить вас.

Что грех случился не нарочно…

 

ПЬЕТРО.

 

Чертогам вашим мы вреда

Ни сколько сделать не желали…

 

ФРЕТИНО.

 

И никого и никогда

С намереньем не обижали!..

 

ИСТИНА И РЕКИ.

 

Утешьтесь в горести своей,

И пусть ничто вас не смущает:

За истину таких речей —

Теперь вас Истина прощает.

 

ПЬЕТРО.

 

Так вы, по своему великодушию, готовы простить нам нашу оплошность?

 

ИСТИНА.

 

Те, которые меня ищут, так редки, что я должна радоваться их посещению.

 

ПЬЕТРО.

 

И вы не сердитесь на меня за то, что я разбил ваши чертоги?

 

ИСТИНА.

 

Они сей час же будут приведены в прежнее состояние.

 

ПЬЕТРО.

 

В самом деле?.. (спохватясь) Я верю вам… Какая честь для нас, сударыня…

 

ИСТИНА.

 

Я не люблю комплиментов.

 

ПЬЕТРО.

 

Мы пришли к вам…

 

ИСТИНА.

 

Я знаю зачем…

 

ПЬЕТРО.

 

Так я вам знаком!.. Смею спросишь, каков я вам кажуся?

 

ИСТИНА.

 

Очень дурен.

 

ПЬЕТРО, в сторону.

 

Вот хорошо например — изволила отлить какую штуку!.. да впрочем в ее годы, в четыре тысячи лет, не мудрено, что она без очков — то плохо видит… (вслух.) я говорю о моем характере.

 

ИСТИНА.

 

Он добр, весел, откровенен; испорчен лестью, богатством и глупостию.

 

ПЬЕТРО, в сторону.

 

Решено: она слепа и судит криво. Пусть говорят, что хотят, а эта женщина мне вовсе не нравится; но так как я имею в ней нужду… (вслух) я боюсь лишними расспросами употребить во зло ваше снисхождение; но позвольте мне только спросить вас: не знаете ли вы, что это за бесценное сокровище, которое батюшка мой приказал мне отыскать?

 

ИСТИНА.

 

Знаю.

 

ПЬЕТРО.

 

Так эта пятая статуя существует?

 

ИСТИНА.

 

Существует.

 

ПЬЕТРО.

 

Где же я отыщу ее?

 

ИСТИНА.

 

В Неаполитанском Королевстве, в окрестностях Амальфи, близ Салернского залива.

 

ПЬЕТРО.

 

Стало быть в хижине моей бабушки?

 

ИСТИНА.

 

Точно.

 

ПЬЕТРО.

 

Стоило же труда уезжать из нее и искать так далеко то, что было под носом!.. Поспешим отсюда.

 

ФРЕТИНО.

 

Как же?.. не поблагодарив ее?

 

ПЬЕТРО.

 

Она не любит комплиментов.

 

ФРЕТИНО.

 

Погодите немного… ведь и мне также надобно спросить ее кой о чем… Скажите, сделайте милость: не знаете ли вы ту, в которую я влюблен?

 

ИСТИНА.

 

Знаю.

 

ФРЕТИНО, показывая медальон.

 

Существует-ли оригинал этого портрета?

 

ИСТИНА.

 

Существует.

 

ФРЕТИНО.

 

Где же я отыщу его?

 

ИСТИНА.

 

В Неаполитанском Королевстве, в окрестностях Амальфи, близ Салернского залива.

 

ФРЕТИНО.

 

Стало быть весь свет условился собраться в этой хижине!..

 

ПЬЕТРО, в сторону.

 

О! на этот раз она действительно правду сказала.

 

ФРЕТИНО.

 

Еще одно слово… Могу-ли я приобресть ее любовь?

 

ИСТИНА.

 

Можешь.

 

ПЬЕТРО в сторону.

 

Тень моего дедушки! и ты сносишь это?..

 

ФРЕТИНО.

 

Женюсь-ли я на ней?

 

ИСТИНА.

 

Женишься-ли ты на ней?..

 

ФРЕТИНО.

 

Да.

 

ИСТИНА.

 

Женишься.

 

ВМЕСТЕ.

 

ФРЕТИНО.

 

Ее правдивых предсказаний

Верней ничто не может быть,

И я предмет моих желаний

Надеюсь скоро получить.

 

ПЬЕТРО.

 

Ее правдивых предсказаний

Верней ни что не может быть,

Но он предмет своих желаний

Навеки должен позабыть.

 

ИСТИНА.

 

Моих правдивых предсказаний

Верней ни что не может быть,

Но вы предмет своих желаний

Должны стараться получить.

 

ФРЕТИНО.

 

Я к вам в минуту возвращуся,

И мы тотчас же улетим.

 

(идет взять бутылки, поставленные им в глубине театра.)

 

ПЬЕТРО.

 

Нет, я никак не соглашуся,

Чтоб он был дедушкой моим!

Для чести нашего семейства,

Для чести собственной моей.

Теперь всю силу чародейства

Употребим мы поскорей:

Кольцо! Чтоб я наверх поднялся!

И был перенесен домой!

 

(указывая на Фретино.)

 

А он чтоб здесь навек остался!

 

(Фретино с криком поднимается к верху и исчезает. Нереиды и Реки смотрят ему вслед.)

 

ПЬЕТРО.

 

Эй, Фретино!.. Постой!.. постой!..

 

ХОР.

 

Какое приключенье!

Он с нами был сейчас,

И вдруг, в одно мгновенье,

Пропал совсем из глаз!

 

(Пьетро в отчаянии; Истина его утешает.)

 

 

 

КОНЕЦ ВТОРОГО ДЕЙСТВИЯ.

 

 

 

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТИЕ.

 

 

 

Театр представляет бабушкину хижину. Та же декорация, которая была в первом действии.

 

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ.

 

ЖАНЕТА, одна, входя.

 

Г-жа Дандини! Г-жа Дандини! Бабушка!.. Куда она девалась?.. Вот ее большие кресла на нее не похожи, и все стоят на одном месте: она же каждый день ходит встречать своего внука… Ах! и я также каждый день бегаю к пристани узнать, не приехал ли — он; но все понапрасну… Верно он еще долго не воротится!

 

ПЕРВЫЙ КУПЛЕТ.

 

С тех пор, как он со мной простился,

Со счастием простилась я;

Весь свет по мне переменился,

Ничто не радует меня!

Приметно я с тоски худею,

И если стану все грустить,

Того гляди, что подурнею…

Какая глупость так любить!

 

ВТОРОЙ КУПЛЕТ.

 

Здесь все волочатся за мною,

А я… я замуж не иду:

Ничьей быть не хочу женою,

И Пьетро милого все жду!..

Но он покуда за границей,

Меж тем умру я, может быть…

Притом еще умру девицей…

Какал глупость так любить!

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ.

 

БАБУШКА, ЖАНЕТА.

 

БАБУШКА.

 

Творец Небесный! Какой варварский народ!

 

ЖАНЕТА.

 

Что с вами, бабушка?

 

БАБУШКА.

 

Ах я бедная, несчастная вдова!.. Домом нашим завладела полиция.

 

ЖАНЕТА.

 

Что вы говорите?..

 

БАБУШКА.

 

Полицейские весь дом наш поставили вверх дном; теперь пошли они шарить в погребах и верно найдут наши сокровища.

 

ЖАНЕТА.

 

И Пьетро нет дома!

 

БАБУШКА.

 

Слава Богу, что его нет; а то лишь он приедет, сию же минуту отведут его в тюрьму.

 

ЖАНЕТА.

 

Все равно: все бы лучше, если б он приехал!

 

БАБУШКА.

 

Да!.. Чтоб наругались над ним, прибили его?..

 

ЖАНЕТА.

 

Что мне до этого!.. Лишь бы только я повидалась с ним!..

 

БАБУШКА.

 

Как она его любит!

 

ЖАНЕТА.

 

Предчувствие мне говорит,

Что мне уж с Пьетро не видаться!

Разлука с ним меня крушит…

Я не могу его дождаться!

 

БАБУШКА.

 

Полно, дитя мое!.. Не должно никогда терять надежды.

 

ЖАНЕТА.

 

Он для меня милей всего,

Я без него осиротею…

Ей Богу, кроме — то его

Любовников я не имею!..

 

БАБУШКА.

 

Вольно же тебе не запастись кем нибудь на всякой случай… Странно однако, что, с самого отъезда, Пьетро не написал к нам ни строчки.

 

ЖАНЕТА.

 

Верно ему нельзя было к нам писать.

 

БАБУШКА.

 

А между тем сострадательные люди не преминуют никогда принесть тебе газеты, если в них напечатаны дурные известия… «Г-жа Дандини… корабль, на котором отправился ваш внук,  потонул… Ивольте прочесть… Он разбился о подводный камень… та, та, та, та, та, та!..» Да полно, я этому не верю.

 

ЖАНЕТА.

 

Но если это правда?.. Ах! бедный Пьетро!

 

БАБУШКА.

 

А бедный Фретино, который поехал с ним единственно из дружбы!..

 

ЖАНЕТА.

 

Я умру с печали.

 

БАБУШКА.

 

Сама виновата!.. Зачем ты не призналась мне до его отъезда, что ты влюблена в него?.. Может быть он бы и не уехал… я наверное знаю, что ты ему нравишься, и даже больше, чем ты думаешь.

 

ЖАНЕТА.

 

Нет, бабушка: ему надобно было богатство, а у меня его нет. Все мужчины одинаковы и смотрят только на деньги: вот, например, дядя мой, к довершению несчастия, хотел выдать меня за здешнего Алкада, который в меня влюблен…

 

БАБУШКА.

 

За Синьора Рипарда, старого богача?

 

ЖАНЕТА.

 

Мало того, что он дурен собою и горбат: надобно, чтоб он был еще и крив!

 

БАБУШКА.

 

И ты пришлась ему по глазам?

 

ЖАНЕТА.

 

Какой по глазам: по одному глазу!.. Этакое горе!.. Я откладывала свадьбу день за день в надежде, что Пьетро приедет и заступится за меня; но сегодня я должна непременно дать решительный ответ… иначе Алкад грозится увезть меня против воли, чтобы чрез то, как он говорит, сделать мое счастие.

 

БАБУШКА.

 

И правосудие будет равнодушно смотреть на такие безбожные поступки?

 

ЖАНЕТА.

 

Правосудие!.. ведь правосудие-то он сам: а вы уж знаете, что он смотрит одним глазом.

 

БАБУШКА,

 

Правда.

 

ЖАНЕТА.

 

Я думаю даже, что он нарочно приказал конфисковать наш дом, чтоб чрез то лишить меня пристанища… Ну!.. вот, кажется, они!..

 

БАБУШКА.

 

Пропали мы!.. Они уносят наши сокровища!..

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТИЕ.

 

ТЕ ЖЕ и ХОР ПОЛИЦЕЙСКИХ, один хромает, другой держится за щеку.

 

ХОР.

 

Прошу покорно! Можно ль с нами

Так дерзко, нагло поступать,

И не уплатой, а пинками

Людей почтенных угощать!..

 

БАБУШКА.

 

Как! Вы уходите с пустыми руками!.. Или вас тронуло наше положение?

 

ПЕРВЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ.

 

Тронуло?.. Не только что тронуло, а избило до полусмерти!.. У меня под глазами знак остался… и я подам формальную жалобу, слуплю бесчестие.

 

ВТОРОЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ.

 

А у меня нет трех зубов!..

 

ТРЕТИЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ.

 

А у меня ребро вышиблено!..

 

ПЕРВЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ.

 

С нами никогда еще этого не бывало.

 

ВТОРОЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ.

 

Мы хотели добраться до золота!..

 

ПЕРВЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ.

 

А золото до нас добралось…

 

ВТОРОЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ.

 

Да еще как!..

 

ХОР.

 

Прошу покорно! Можно ль с нами

Так дерзко, нагло поступать,

И не уплатой, а пинками

Людей почтенных угощать!..

 

ЖАНЕТА, отворяя дверь.

 

У нас статуй еще есть много,

И все из золота… вот тут.

 

ХОР полицейских, прыгая в окно.

 

АЙ! ай!..

 

ЖАНЕТА, бабушке, смеясь.

 

Взгляните, ради Бога:

Крючки от золота бегут!!!

 

ХОР полицейских.

 

Прошу покорно! Можно ль с нами, и проч.

 

ЖАНЕТА, затворяя окно.

 

Вот они ушли!.. Не бойтесь ничего: я провожу их до конца улицы.

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

 

БАБУШКА, одна.

 

Жаль, что моего Пьетро здесь не было: с каким удовольствием посмотрел — бы он на эту картину!.. Но скоро ли он приедет взять свои сокровища?.. Скоро ли увидится со мною?.. Верно никогда!.. (снаружи стучат в дверь.) Кто — то стучится… Жанета!.. Жанета!.. Ах… я позабыла, что она сейчас вышла отсюда.

 

ПЬЕТРО, снаружи.

 

Бабушка!.. Отоприте!..

 

БАБУШКА, с восторгом.

 

Что я слышу!

 

ПЬЕТРО, снаружи.

 

Бабушка!.. Это я!.. ваш внучек!.. Пьетро.

 

БАБУШКА.

 

Он!.. он!.. его голос!.. Ах!.. как я рада!..

 

ПЬЕТРО, тоже.

 

Да отоприте поскорей!..

 

БАБУШКА.

 

Едва могу ступить от радости!..

(идет к дверям и отпирает.)

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ.

 

БАБУШКА; ПЬЕТРО с корзинкою в руках.

 

БАБУШКА.

 

Ты-ли это, дитя мое!.. Дай мне еще раз обнять тебя!.. Как ты вырос!..

 

ПЬЕТРО.

 

А вы, бабушка, напротив стали меньше.

 

БАБУШКА.

 

Как похорошел!..

 

ПЬЕТРО.

 

Не мудрено… побыли бы вы на моем месте!

 

БАБУШКА.

 

Ну, право, кажется, ты как будто с неба свалился!..

 

ПЬЕТРО.

 

Как — бы не с неба!.. Нет… если бы вы знали, откуда я теперь… Оставшись под водою, я начал проклинать все Реки, всех Наяд, а особливо китов, об которых даже и слышать не хотел более… и что-ж?.. от этих слов в ту же минуту опять попался в кита!..

 

БАБУШКА.

 

В кита!!..

 

ПЬЕТРО.

 

Да, в кита!.. Хорошо еще, что это не в первый раз случилось со мною, и житье в ките мне не в диковинку.

 

БАБУШКА.

 

Ах, Боже мой! Он не помнит, что говорит… он сумасшедший!..

 

ПЬЕТРО.

 

Нет, бабушка: я не сумасшедший, а путешественник — и расскажу вам чудеса… Я и до сих пор все еще не вышел бы из кита, если бы не пришла мне мысль приказать моему доброму гению, чтоб он удалил меня от вас…

 

БАБУШКА.

 

Удалил!

 

ПЬЕТРО.

 

Да, удалил: потому — то он меня и перенес в миг к вашей хижине.

 

БАБУШКА.

 

Что это значит?..

 

ПЬЕТРО.

 

Это значит, что он аккуратно вынолняет мои приказания: когда велишь ему идти направо, уж он верно будет влеве.

 

БАБУШКА.

 

Точь в точь таков был характер твоего деда и если бы я покойника не старалась всегда навести на истинный путь…

 

ПЬЕТРО.

 

Знаю, бабушка, знаю; вы часто дедушку водили..

 

БАБУШКА.

 

Да и ты сам, дитя мое: если б я не заботилась бранить тебя почаще… Но скажи мне, где вы вдвоем с Фретино побывали?… Счастливо-ли было твое путешествие?.. С чем ты приехал?

 

ПЬЕТРО.

 

С тем же, с чем уехал.

 

БАБУШКА.

 

Много же пользы в твоем путешествии!

 

ПЬЕТРО.

 

А та польза, что я в другой раз уж не за путешествую… и теперь найду — ли, нет — ли, вещь, которую я ищу: все-таки из дому ни пяди… останусь навсегда при вас.

 

БАБУШКА.

 

Заведешься хозяйством, женишься… и также, как твой покойный дедушка…

 

ПЬЕТРО.

 

Может быть, бабушка: на грех мастера нет.

 

БАБУШКА.

 

Выберешь себе хорошую жену; она будет тебя любить…

 

ПЬЕТРО.

 

Нет, бабушка: такую жену пришлось бы мне искать за тридевять земель в тридесятом царстве… а я уж вам сказал, что хочу быть домоседом.

 

БАБУШКА.

 

Но если я во время твоего отсутствия успела найти тебе такую подругу?..

 

ПЬЕТРО.

 

Вы шутите?.. А кто же она?

 

БАБУШКА.

 

Жанета.

 

ПЬЕТРО.

 

Вот хорошо! Да не вы-ли перед самым моим отъездом сказали мне, что она влюблена в кого — то?.. И я тогда же подумал себе: Жанета на один покрой со всеми девушками… у них у всех есть кто-нибудь… а я ни разу еще не был этим кем — нибудь… даже и в то время, когда был хоть чем — нибудь… а уж теперь и говорить об этом нечего, потому что я стал — ровно ничем.

 

БАБУШКА.

 

Напрасно же ты так думаешь… Жанета влюблена именно в тебя.

 

ПЬЕТРО.

 

В меня!.. Неужели?..

 

БАБУШКА.

 

Да; она не смела тебе открыться в этом, но она влюблена в тебя… Ах! если б ты знал, сколько слез пролила она о своем милом Пьетро!.. Бывало сядет играть со мною в карты — козырей не видит!..

 

ПЬЕТРО.

 

О всемогущая сила любви!..

 

БАБУШКА.

 

Начнет читать газеты — заснет в туже минуту!..

 

ПЬЕТРО.

 

О! она меня любит!.. любит!.. я это вижу по газетам!..

 

БАБУШКА.

 

Она даже не хотела выйти за Алкада, который влюбился в нее и сбирается увезти ее насильно.

 

ПЬЕТРО.

 

Где Жанета, где она?.. Я лечу броситься к ее ногам…

 

БАБУШКА.

 

Она сейчас только вышла.

 

ПЬЕТРО.

 

Побегу ее отыскивать.

 

БАБУШКА.

 

Только что приехал — и уж опять меня оставляешь!.. Твое отсутствие едва меня не уморило, а ты, неблагодарный, ты, я чаю, ни разу и не вспомнил обо мне.

 

ПЬЕТРО.

 

Не совестно ли вам так обижать меня?.. Пусть эти склянки докажут вам вашу несправедливость…

Возьмите… Вот гостинец, который я нарочно для вас привез… Это Живая Вода.

 

БАБУШКА.

 

Живая Вода!.. Что это за Живая Вода?.. Верно какое нибудь лекарство?..

 

ПЬЕТРО.

 

Хлебните…

 

БАБУШКА.

 

Если тебе угодно… изволь… за твое здоровье.

 

ПЬЕТРО.

 

Нет, пейте-ка за свое.

 

БАБУШКА, выпив немного, из горбатой делается прямою.

 

Да эта вода как — будто меня омолодила!.. Как — будто мне лет двадцать с костей долой!

(допивает склянку: чепец и седой парик ее мгновенно исчезают, и взорам зрителей представляется молодая девушка в щегольском платье.)

 

ПЬЕТРО, видя, что она все еще пьет.

 

Довольно!.. довольно!.. вы уж слишком разлакомились!..

 

БАБУШКА.

 

Где я?.. Что сделалось со мною?..

Какой огонь в моей крови!..

Все улыбается весною —

Все дышит прелестью любви

Утехи, игры, не пугайтесь

Моих морщин: их больше нет!

Сюда, сюда, ко мне слетайтесь,

Взгляните — мне пятнадцать лет!..

 

Я могу бегать!.. могу прыгать!.. (смотря на свою клюку) Это что? — Клюка!.. Ты мне больше не надобна…

 

Я помощи твоей стыжуся,

Могу ходить и без тебя;

А если я теперь споткнуся —

Уж не поддержишь ты меня!

Теперь все радости земные

Являют снова мне привет:

Сюда, красавцы молодые!

Взгляните — мне пятнадцать лет!..

 

ПЬЕТРО.

 

В каком она восхищении; гостинец мой отделал ее заново!

 

БАБУШКА, смотря на свое платье.

 

Ах, какое прекрасное платье!.. как оно ко мне пристало!.. Но ведь мне мало одного… надобно еще их несколько… не правда ли, друг мой?.. Надобно ожерелье, серьги… необходимо надобно, (прыгая от радости) Ах! как Я теперь должна быть хороша!.. Принеси мне зеркало поскорее.

 

ПЬЕТРО.

 

Как, бабушка! вы принялись

Опять за прежнее кокетство?..

Теперь как хочешь умудрись —

А уж унять ее нет средства! —

О вы, которые всегда

За шалость молодежь браните:

Помолодейте — и тогда

Вы точно также зашалите!

 

БАБУШКА.

 

Как жаль, что здесь нет никого… и некому на меня посмотреть!.. Но где же этот миленький Фретино, сосед наш, который всегда был так ласков со мною?

 

ПЬЕТРО.

 

Творец Небесный! Что я наделал!.. беда!.. Бабушка! я решительно объявляю вам, чтоб вы об Фретино и не думали… он теперь… (в сторону) он теперь должен быть высоко, если все еще поднимается кверху… и я хочу, чтоб его здесь духом не пахло… чтоб никогда его ноги здесь не было!

 

ФРЕТИНО, стуча снаружи.

 

Г-жа Дандини! Отоприте!

 

БАБУШКА.

 

Я слышу его голос… как он легок на помине!

 

ПЬЕТРО.

 

Час от часу не легче!.. Опять я накутил на свою голову!

 

БАБУШКА.

Сейчас! (идет отпереть дверь.)

 

ПЬЕТРО.

 

Не отпирайте!.. Я не хочу, чтоб он входил сюда. (дверь отворяется сама собою — и Фретино входит.)

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ.

 

ТЕ ЖЕ и ФРЕТИНО.

 

ФРЕТИНО.

 

Здравствуйте, Г-жа Дандини… Боже! Новое чудо!.. Хозяйка хрустальных чертогов правду сказала, что я здесь найду предмет любви моей.

 

БАБУШКА, с притворною стыдливостию.

 

Что это он говорит?

 

ФРЕТИНО, вынимая медальон.

 

И этот портрет…

 

БАБУШКА, кокетству я.

Мой портрет!.. Как, Г. Фретино?..

 

ПЬЕТРО.

 

Нет, уж это из рук вон: она, кажется, делает ему глазки!.. Послушайте, бабушка: я вас прошу покорно поскромнее обходиться с молодыми людьми.

 

ФРЕТИНО.

 

Его бабушка!.. Неужели!.. Так я имею честь говорить с вашей бабушкой?

 

ПЬЕТРО.

 

Да… да… и все это наделала Живая Вода!.. она задела меня за живое.

 

ФРЕТИНО.

 

Теперь я понимаю… тоже было с моей шляпою.

 

ПЬЕТРО.

 

Не в шляпе дело: я не потерплю никак чтоб ты нарохтился ко мне в дедушки.

 

БАБУШКА.

 

А ты что тут за указ?.. Какое право имеешь ты противиться моей склонности?.. Вот после этого еще жалуются на жестокость отцов и матерей: уж внук хочет располагать своей бабушкой!

 

ПЬЕТРО.

 

Она со всем с ума сошла… Делать нечего… Знайте, бабушка, что я не такой внук, как вы думаете… я не тиран… извольте, я соглашаюсь на вашу свадьбу, только не иначе, как сам прежде женюсь на Жанете.

 

ФРЕТИНО.

 

Если так, то мы пропали: Жанету увез Алкад!

 

БАБУШКА и ПЬЕТРО.

 

Увез!

 

ФРЕТИНО.

 

Я даже видел, как он тащил ее к венцу.

 

ПЬЕТРО.

 

К венцу!.. Если этот проклятой Алкад на ней женится — я тресну с досады!

 

ФРЕТИНО.

 

Оставьте, сударь, ревность эту!

Что может быть ее смешней?

Алкад не уморит Жанету,

А только женится на ней.

Я вас могу уверить даже,

Что после свадьбы красота

В Жанете будет точно та – же.

 

ПЬЕТРО.

 

Хоть точно та-же… да не та!

 

ФРЕТИНО.

 

Зачем вам отчаиваться? Не с вами — ли ваше кольцо?

 

ПЬЕТРО, с живостию.

 

В самом деле я — было и позабыл… Я не хочу, чтоб Алкад… (остановясь) Вот тебе раз!.. что было я наделал!.. С этим талисманом надобно всегда подумать сначала, а потом уж говорить…

 

БАБУШКА.

 

Для чего же это?

 

ПЬЕТРО.

 

Для чего! для чего! для того, что иначе с ним опростоволосишься… Вот, например, если б я в сию минуту сказал: «я не хочу, чтоб Алкад поцеловал Жанету»… (потирая лоб) Ах, Боже мой!.. уж дело сделано!.. он верно ее поцеловал!.. Проклятый талисман!.. провались ты к чорту!.. Я больше не хочу быть счастливым, не хочу ни статуй, ни богатства…

 

(Задняя занавесь поднимается: видны богатейшие чертоги. По обеим сторонам стоят по две статуи из драгоценных каменьев; в средине их на пьедестале стоит женщина под покрывалом.)

 

ХОР, за кулисами.

 

Пьетро! ты своей судьбою

Всех счастливей в мире стал:

Здесь ты видишь пред собою

То, что тщетно ты искал.

 

ПЬЕТРО.

 

Ах, как сердце бьется!.. Что это? Кого я вижу?

 

ЖАНЕТА, снимая покрывало.

 

Твою любезную и верную Жанету!

 

ПЬЕТРО.

 

Жанета!.. Я от радости с ума сойду!.. Сойди и ты поскорее… (помогает ей сойти с пьедестала)

Обними меня… Так вот эта пятая драгоценная статуя!..

 

БАБУШКА, подводя к авансцене Пьетро и Жанету.

 

Тебе твоим отцом назначена она,

Твои сокровища заключены в Жанете:

Прекрасная и добрая жена

Дороже всех алмазов в свете.

 

ПЬЕТРО.

 

О любезное кольцо мое! О мой любезный талисман!.. А я сей час только проклинал тебя!.. Нет! я никогда не расстанусь с тобою! хочу, чтоб ты вечно был при мне… На!.. Оно улетает!

 

(Кольцо само собою снимается у него с руки и исчезает, окруженное синим пламенем.)

 

ЖАНЕТА.

 

Пусть его улетает: вам оно более не нужно.

 

БАБУШКА.

 

В семейной жизни оно, может быть, еще наделало — бы тебе неприятностей.

 

ПЬЕТРО.

 

Правда… еще как нибудь злым побытком скажешь: я хочу, что б моя жена не любила никого, кроме меня: ан могло бы выйти совсем напротив.

 

БАБУШКА, соединяя руки Пьетро и Жанеты.

 

Ну, дети мои, будьте счастливы!

 

ФРЕТИНО.

 

Г. Пьетро, вы женитесь на Жанете, — так позвольте уж и мне жениться на вашей…

 

ПЬЕТРО.

 

Хорошо… Хорошо… (соединяя руки Фретино и бабушки) Ну, дедушка и бабушка, будьте счастливы!.. Только все неприятно мне, Фретино, что ты попал в мои дедушки: ты, кажется, вовсе не на своем месте.

 

ФРЕТИНО.

 

Не беспокойтесь, я займу это место не хуже всякого.

 

ВОДЕВНЛЬ.

 

ФРЕТИНО.

 

С моей супругой жди беды!

Она всегда жива бывала:

Теперь же от Живой Воды

Она еще живее стала…

Но я ведь малый не простой,

Я очень знаю цену чести,

И не позволю, чтоб другой

Был на моем законном месте!

 

ПЬЕТРО.

 

Жанета милая моя.

Позволь с тобой поцеловаться…

Я все любуюсь на тебя —

И не могу налюбоваться!..

Прижмись, прижмись к груди моей…

Теперь всегда мы будем вместе….

Ах, сколько молодых людей

Желали — б на моем быть месте!…

 

ЖАНЕТА.

 

Любезный Пьетро, перестань…

Иль на тебя я рассержуся…

Мой друг, пожалуйста отстань…

Какой ты баловень, божуся!..

 

(особо)

 

Ах! как пред свадьбою всегда

Бывает совестно невесте!..

Я вся краснею от стыда,

И сердце что то не на месте!.!.

 

БАБУШКА, к зрителям.

 

Наш переводчик вам ласкался угодить

Он все употребил старанья

Волшебство в пьесе сохранить —

И не сгубить ее очарованья…

А мы старались в том помочь ему игрой…

Позвольте ж нам узнать с ним вместе:

Успели-ли мы вас занять собой,

И на своем-ли были месте?

 

 

 

КОНЕЦ ТРЕТЬЕГО И ПОСЛЕДНЕГО ДЕЙСТВИЯ.