Актер на родине, или прерванная свадьба

АКТЕР НА РОДИНЕ, или прерванная свадьба.

 

Опера-водевиль в одном действии.

 

соч. князя А. А. Шаховского.

 

предстaвлена в первый раз в Санкт-Петербурге, на Большом Театре, в пользу Актрисы Г-жи Валберховой, января 16 дня, 1820 года.

 

 

 

 

Действующие лица:

 

Шумской, Придворный Актер                                                     Г. Рамазанов.

Кругленко, бывший Малороссийский Сотник                            Г. Величкин.

Петруся, сын его                                                                          Г. Шемаев.

Матка Горцинка, вдова Хорунжего, Московская уроженка      Г-жа Ежова б.

Ануся, дочь ее.                                                                            Г-жа Иванова.

Цапцалкин, отставной Протоколист, Стряпчий                        Г. Боченков.

Подъячий                                                                                     Г. Поляков.

Молодой козачок                                                                         Г. Каратыгин м.

Козаки, Крестьяне и Крестьянки.

 

 

 

Театр представляет улицу; по обеим сторонам  два дома, соединенные сзади садами. На Театре скамейки, и посредине большая липа.

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ 1

 

Козаки молодые, потом  Кругленко и Петруся.

 

 

Кругленко.

 

Ходы сыне, ходы до венца; а уже Биг с тобою! (Обнимает его). Да що матка Горцинка не веде невесты?

 

Петруся.

 

Може што по Московски так треба.

 

Кругленко.

 

А як же по Московски? ачже мы не на Москве, а в Батурине.

 

Петруся.

 

Да матка моей Ануси с Москви.

Кругленко.

 

Вона вышла за нашего Хорунжего, так ей треба жить по нашему взвычаю. — А ни же, она вирно ждет того писаря, аль подъячего, хто его зна, — що пыше тую папиру, або врядную.

 

Петруся.

 

Я зараз за ним сбегаю….

 

Кругленко.

 

А вже брешишь: жениху не треба моторить. Гей ты хлопиц! сбигай до того подъячего, спытай, готова ли его папира. (Козачок уходит).

 

Петруся.

 

Ай же! вот и невесту ведут наши девчины!…. (В сторону). Як бьется мое серденко!

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ 2

 

Те же, Матка Горцинка, Ануся, Девушки, потом Подъячий.

 

Хор.

 

Ходи девчина до козаченко,

С ним оженися, счастлива буди

И на веселье наши серденко

Давных подружек не позабуди.

 

Матка Горцинка.

 

Вот тебе Пан Сотник моя дочка; — люби же, да жалуй.

 

Кругленко.

 

Оцеж и мий сыне, будь же до него добра и ласкова.

 

Матка Горцинка.

 

Я его люблю всем сердцем. Подойди ко мне, Петруся, обними свою тещу. Вoт твоя невеста; на, Бог с вами! рука в руку, да и под венец. — Ведите, ведите их, красные девушки. (Все хотят идти).

 

Козачок.

 

Иде, иде!…..

 

Кругленко.

 

Иде!… А кто же иде?…

 

Козачок.

 

А той Подъячий, што писав вашу врядную.

 

Матка Горцинка.

 

Дело, и у нас на Москве водится рядную до венца подписывать.

 

Кругленко.

 

А вже и после можно.

 

Матка Горцинка.

 

Нет, сватушка! отец мой сам был приказной, крепко наблюдал порядок, да и мне тоже завещал. Мы с тобою, чтоб кончить старую тяжбу о этих двенадцати десятинах, вздумали умнехонько, обвенчать наших деток.

 

Кругленко.

 

О тыж и Пан Подъячий.

 

Матка Горцинка.

 

Эх, батюшка Еринархич! заставил себя дожидаться…

 

Подъячий.

 

Дело приказное, Макрида Евстихеевна: третьего дня всю ночь в Губернском прописал протоколы, так вчера, не грех признаться, чтоб мало мальски поосвежиться, погулял в приятельской компании; а сего дня еще не опохмелясь, махом намарал вашу рядную. Вот она, готова к подписанию.

 

Кругленко.

 

Добре, добре брате; — читай же скорее.

 

Петруся.

 

Уж время к венцу ходит.

 

Подъячий.

 

Не торопись, еще успеешь обвенчаться; я мигом промелю.  

 

Петруся.

 

Промели же.

 

Подъячий.

Прошу прислушать: «1780 года, Июля 20 дня я нижеподписавшийся»…. Сиречь, эта рядная писана от твоего имени, а она только распишется в согласии, — понимаешь?

 

Кругленко.

 

Понимаю, понимаю! тилько читай.

 

Подъячий.

 

«Я нижеподписавшийся Григорий Агнеев сын Кругленко»….

 

Кругленко.

 

Да яж и без тебя знаю мое имя.

 

Матка Горцинка.

 

Не мешай ему, сватушка; это у них проформа такая.

 

Петруся.

 

Читай же.

 

Подъячий, читает.

 

«Кругленко….женю сына моего Петра на дочери покойного Хорунжего Горцинка, девице Анне, и даю сыну моему родовую землю мою, находящуюся у нас в споре числом 12 десятин.»

 

Матка Горцинка.

 

Как, батюшка! прочти-ка еще раз.

 

Подъячий.

 

«Даю ему родовую землю мою»….

 

Матка Горцинка.

 

Как! что! — он дает землю?…

 

Подъячий.

 

Да, он так велел написать.

 

Матка Горцинка.

 

Вздор! я этого и слышать не хочу. Не он даeт…..

 

Кругленко.

 

Як же не я?

 

Матка Горцинка.

 

А так же не ты!… Смотри пожалуй, что изволил сочинить?

 

Кругленко.

 

Яж ничего не зачиняю.

 

Матка Горцинка.

 

Эта земля притоманная покойного мужа моего; он ею владел прежде еще, чем в Москву ездил с командою и на мне женился.

 

Кругленко.

 

Ни, тая земля еще була за батьком моим.

 

Матка Горцинка.

 

Да твой батька отнял ее у свекра моего.

 

Подъячий.

 

За кем бы сия земля прежде не состоялась, да он отдает ее своему сыну.

 

Матка Горцинка.

 

Как так? нет! я отдаю ее моей дочери…..

 

Кругленко.

 

А вот же ни, я дарую ее моему сыну, и твоей доци….

 

Подъячий.

 

Да не все ли равно?…

 

Кругленко.

 

Як все равно? я дарую ее, бачишь ли?….

 

Матка Горцинка.

 

Нет! я дарую ее, понимаешь ли?…

 

Кругленко.

 

Тая земля была моего батьки, и явже достав докумен в Гетманской Канцелярии.

 

Матка Горцинка.

 

Та земля моего мужа, и Губернаторов Секретарь обещал ее за меня записать.

 

Кругленко.

 

Якое мне дело до твоего Секретаря.

 

Матка Горцинка.

 

Большая мне нужда до твоей Канцелярии. Муж отдал мне все имение, и я отдаю……..

 

Кругленко.

 

Ни, я отдаю.

 

Матка Горцинка.

 

Я…

 

Кругленко.

 

Я…

 

Ануся.

 

Ах, матушка!…..

 

Матка Горцинка.

 

Молчи!

 

Петруся.

 

Гей же, Пан батька!…

 

Кругленко.

 

Не брешь!

 

Матка Горцинка.

 

Так мужа моего земля.

И я ее даю.

 

Кругленко.

 

Ни! я;

Вона моя.

 

Матка Горцинка.

 

Нет не твоя.

 

Подъячий.

 

Да все равно!

 

Матка Горцинка.

 

Пустое.

Земля моя, и я даю.

 

Кругленко.

 

Земля моя, и я даю.

 

Подъячий.

 

Послушай.

 

Кругленко.

 

Що такое?

 

Подъячий.

 

Положим, что земля ее.

 

Кругленко.

 

А нет же не положим;

А что мое, так то мое.

 

Матка Горцинка.

 

И что мое, так то мое.

 

Подъячий.

 

Да все мы дело кончить можем,

И только выслушай меня.

 

Матка Горцинка.

 

Земля моя.

 

Кругленко.

 

Нет, не твоя.

 

Подъячий, Кругленке.

 

Да согласись.

 

Кругленко.

 

Не соглашуся.

 

Подъячий, Матке.

 

Да не сердись.

 

Матка Горцинка.

 

Нет, я сержуся.

Чужое он дает….

 

Кругленко.

 

Свое.

 

Матка Горцинка.

 

Мое, мое, мое.

 

Кругленко.

 

Свое, свое, свое.

 

Петруся.

 

Ах! взмилуйся и не сердися.

 

Кругленко.

 

Не брешь же, горше рассержуся.

 

Ануся.

 

Ах! сжалься, сжалься, согласися!

 

Матка Горцинка.

 

Не соглашусь, не соглашусь.

 

Петруся и Ануся.

 

Ах! сжальтесь, смилуйтесь над нами,

И не сгубите нас в конец.

 

Хор.

 

Ах! смилуйтеся над детями!

Не хай их ходят под венец.

 

Подъячий.

 

Без спору подпишите,

Так делу и конец.

 

Матка Горцинка, вырывает рядную и раздирает.

 

Вoт делу и конец.

 

Кругленко, схватя рядную с земли, рвет в лоскутки.

 

Вoт делу и конец.

 

Матка Горцинка и Кругленко.

 

Идите все отсюда,

И свадьбы не бывать.

 

Хор.

 

Ох, худо, худо, худо!

Так нечего нам ждать.

 

Матка Горцинка и Кругленко.

 

Да, нечего вам ждать.

 

Подъячий.

 

Но за труды прошу заплаты.

 

Матка Горцинка и Кругленко, бросают ему деньги.

 

Так нечего мне ждать.

 

Петруся и Ануся.

 

Да чем мы были виноваты.

 

Матка Горцинка и Кругленко.

 

Молчать, молчать, молчать.

 

Хор.

 

Ох, худо, худо, худо!

Веселью не бывать.

Так ходим же отсюда:

Здесь нечего нам ждать.

 

Матка Горцинка и Кругленко, вместе.

 

Да. Худо, худо, худо!

Веселью не бывать.

Идите ж все отсюда

Здесь нечего вам ждать.

 

Петруся и Ануся, вместе.

 

Да худо, худо, худо!

Веселью не бывать.

И все идут отсюда:

Здесь нечего нам ждать.

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ 3.

 

Те же, кроме Хора и Подъячего.

 

Ануся.

 

Ах, Боже, Боже! кто бы то подумал?….

 

Петруся.

 

Який же ты злый, — сгубил нас

за ковал земли!

 

 

Кругленко.

 

Авже бредишь: земля моя, и вина не може никак ее даровать.

 

Матка Горцинка.

 

Еще посмотрим чья-то возьмет. А ты, Аннушка, и не думай о свадьбе, слышишь?

 

Ануся, со слезами.

 

Слышу…. да не могу!…

 

Матка Горцинка.

 

Молчи! и не смей его любить.

 

Ануся.

 

Да мое серденко….

 

Матка Горцинка.

 

Твое серденко врет. Не люби и забудь о свадьбе, вот и все тут.

 

Романс.

 

Ануся.

 

Рада бы я не любила,

Серденко велит любить;

Рада бы его забыла,

Да нельзя его забыть.

Розно с ним коль час бываю,

Стaну горько тосковать.

Чтo ж мне делать, я не знаю?

 

Матка Горцинка.

 

Замолчать, и все молчать!

 

Кругленко.

 

А ты, сыне, слухай: я тебе велю не тилько не любить Ануси, да женихаться с Прудиусовой дочкой.

 

Петруся.

 

Где ж мне взять такую силу,

Чтоб Анусю позабыть;

Легче живу лечь в могилу,

Чем другую полюбить.

Ни, другая, як Ануся,

В целом мире не найдешь;

Без нее умрет Петруся.

 

Кругленко.

 

Вот же брешишь, не умрешь.

 

Петруся.

 

Нет, я с моею миленькой не разлучуся!……

 

Кругленко.

 

А вот же разлучишься. Гей! ходи ко мне………….

 

Матка Горцинка.

 

Поди сюда.

 

Ануся.

 

Смилуйся!

 

Матка Горцинка.

 

Поди сюда, слышишь ли?… (Ведет ее).

 

Кругленко.

 

Ходи же до меня.

 

Петруся.

 

Будь же добр.

 

Ануся.

 

Ах, матушка!

 

Матка Горцинка.

 

Молчи! и говори за мной.

 

Матка Горцинка.

 

Знай, тебя я не люблю.

 

Ануся. (вместе)

 

Как же то сказать мне можно?

 

Матка Горцинка. (вместе)

 

Говори, когда велю.

 

Матка Горцинка.

 

Да тебя принудить должно,

Говори ж, когда велю.

 

Ануся.

 

Ах! Тебя я не люблю.

Да не верь же…

 

Матка Горцинка.

 

Что сказала?

 

Ануся.

 

Ничего; вот я молчу.

 

Матка Горцинка.

 

Говори: твоей женою

Быть я больше не хочу.

 

Матка Горцинка.

 

Замуж выйду за другого.

Что ж изволишь ты молчать?

 

Ануся.

 

Нет, уж этого мне слова,

Хоть умреть, а не сказать.

 

Матка Горцинка.

 

Нет, сударка, это слово

Ты должна ему сказать.

 

Ануся.

 

Нет, уж этого мне слова,

Хоть умреть, а не сказать.

 

Матка Горцинка.

 

Скажешь, сударыня, скажешь; я тебя заставлю. Свадьбы не бывать, слышишь ли, не бывать? Одно только досадно, Что я писала к куму моему Придворному Актеру Шумскому, и он обещал приехать сюда из Петербурга…. Ну, да не моя вина, а виновaт его же зятюшка…. ябедник!

 

Кругленко.

 

Ябедник! який же ябедник?

 

Матка Горцинка.

 

Такой же ябедник, сутяга, проныра! Да не на дуру напал; у меня есть приятель, человек деловой; он тебе докажет в суде, как можно называть чужое имение своим…

 

Кругленко.

 

Да и я знаю бравого хлопца, Адвоката, который так тебя пугнет процессом, що забудешь звать меня ябедником.

 

Матка Горцинка.

 

Увидим.

 

Кругленко.

Ты увидишь, а я вже бачу.

 

Матка Горцинка.

 

Да ты бачь или не бачь,

На своем поставлю.

Ты хоть плачь, хотя не плачь,

Слушаться себя заставлю.

 

Кругленко.

 

Ты кричи, аль не кричи,

Больше грошей маю.

Ни слова, сыне, гей молчи!

С тобою сладитшь зараз знаю.

 

Матка Горцинка.

 

Я стряпчего найду как раз.

 

Кругленко.

 

И я иду до Адвоката.

 

Матка Горцинка.

 

В суде он верно в этот час.

 

Кругленко.

 

Его отсюда, близко хата.

 

Кругленко и Матка Горцинка. (вместе)

 

В суде потягаемся (мы справимся) с тобой;

Мне землю отдадут без спора.

Иди же хлопец ты (сударыня) домой;

К тебе я ворочуся скоро.

 

Ануся и Петруся (вместе с ними).

 

Что буде миленькой (милая) со мной?

Якая же ну вышла ссора.

Ах! мати (батько) я иду домой….

Но свижуся с тобою скоро.

 

(Старики уходят в разные стороны, а выждав их, выбегают из своих домов).

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ 4.

 

Петруся и Ануся.

 

Петруся.

 

А что се моя милая?

 

Ануся.

 

А что мой миленькой?

 

Петруся.

 

Як же все то сробилось?

 

Ануся.

 

А уж я сама не знаю.

 

Петруся.

 

Пан батька за ковалок земли хочет нас сгубить.

 

Ануся.

 

А уж не все ли равно, что он,. что она нам дарует.

 

Петруся.

 

И я то же гадаю.

 

Ануся.

 

Ах! Боже, Боже! как то горько моему серденку.

 

Петруся.

 

И мое сныло с печали. Нет же, что Пан батька хоче, а я все буду любить тебя.

 

Ануся.

 

Хоть моя матуся побей меня, а я за другого не выду.

 

Петруся.

 

Якая же ты добрая!

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ 5.

 

Те же и Шумской, в дорожном сертуке с чемоданом под мышкой.

 

Шумской, входя.

 

Ну вот и родина моя;

Давно я с нею не видался.

Кума и зять чай ждут меня:

Я быть на свадьбу обещался….

Так здесь могу: я отдохнуть..

К друзьям добрался понемногу;

Чтоб был не скучен долгий путь,

Я взял веселость на дорогу.

 

Актер не пропадет нигде.

И кто же Шумского не знает;

Веселый мой талант везде

Мне двери настеж растворяет.

Где появлюсь; все шепчут в миг:

Вот Шумской! как он мил, забавен!

Смеяся и смеша других,

Я сделался не в шутку славен.

 

Петруся.

 

Ануся, Ануся!

 

Ануся.

 

Що?

 

Петруся.

 

Бачишь ли, се Пан Шумский, брат моей матуси?

 

Ануся.

 

Ах! и в правду, то мой крестный батюшко.

 

Шумской.

 

Ба! это, кажется, мой племянник и моя крестница. Ага! молодец!… Обнимите меня. — Ну что, здоровы ли вы?

 

Петруся и Ануся, вздыхая.

 

Здоровы.

 

Шумской.

 

Что-то ваше здоровье слишком заунывно.

 

Петруся и Ануся.

 

Ах!

 

Шумской.

 

Да у тебя, крестница, глаза заплаканы.

 

Ануся.

 

Може що так.

 

Шумской.

 

А! понимаю: у наших невест обычай плакать перед свадьбой.

 

Петруся.

 

Перед якой свадьбой?

 

Шумской.

 

Перед вашей; я на нее и торопился.

 

Ануся.

 

Вот наша свадьба на земле.

 

Шумской.

 

Как на земле?…

 

Петруся.

 

Як бачишь; батька хотил нам даровать на свадьбу тую землю, что за его родом.

 

Ануся.

 

А матушка говорила, что она ее дарует.

 

Шумской.

 

Знаю, она писала ко мне, Что уступает вам спорную землю.

 

Ануся.

 

Да за ту спорную землю она и заспорила. Пан Сотник велел написать в рядной, что она его.

 

Шумской.

 

Почему?

 

Петруся.

 

А потому, что она его.

 

Ануся.

 

А нет не его, а матушкино.

 

Петруся.

 

Верно его.

 

Ануся.

 

Не правда, — ее.

 

Петруся.

 

А уж взмилуйся Ануся, она его.

 

Ануся.

 

А уж не ми Петруся, она ее.

 

Петруся.

 

Якая же ты упрямая!…

 

Ануся.

 

Какой же ты вздорный!….

 

Шумской.

 

Да не спорьте, а скажите толком.

 

Петруся и Ануся, вместе.

 

Тая земля была его, ее, его, ее, его, ее.

 

Ануся.

 

Говори же ты, как хочешь, а я уйду в хату.

 

Петруся.

 

Экая злая!… Бог с тобой!

 

Ануся и Петруся.

 

Прости!

 

Шумской.

 

Постойтe….

 

Постойте же, побудьте вместе,

Взгляните оба помилей;

Дай руку ты своей невесте,

Дай руку жениху скорей.

Ну вот и кончилась вся ссора.

Теперь уж ясно вижу я,

Что эта спорная земля

Наделала довольно спора.

 

Кума моя на вздор взбесилась,

Отец твой спорил о пустом;

Она не кстати рассердилась,

А ты заспорил не путем;

И просто глупы ваши ссоры.

Однако ж часто у людей,

Которые нас всех умней,

Бывают не умнее споры,

 

Ну видите ли, что я все теперь знаю, и все тотчас поправлю.

 

Петруся.

 

Ах! пане дядя, поправь для Бога!

 

Ануся.

 

Ах! крестный батюшка, помоги нам!

 

Шумской.

 

Извольте; да помирились ли вы?

 

Петруся и Ануся.

 

С доброго сердца!

 

Шумской.

 

Поверьте ж, я во всем успею:

Вас помирил, их помирю;

С отцом и матерью твоею

Путем о всем поговорю.

 

Петруся и Ануся.

 

Мы плакали и говорили,

Они, и слухать не хотят;

Обеих нас перебранили,

Любить нам больше не велят.

 

Шумской.

 

Да вы не очень послушливы;

Но помогу я в горе вам:

Вы скоро будете счастливы;

Теперь подите ж по домам.

 

Петруся и Ануся.

 

Мы были прежде послушливы,

Когда любить велели нам.

Но скоро будем мы счастливы.

Прости! пойдем же по домам.

 

Шумской.

 

Вы скоро будете счастливы;

Теперь подите ж по домам.

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ 6.

 

Шумской.

 

Какая глупость! мои старые друзья пустились в ябедничанье. Худо! а надобно их помиришь, детей женишь, а Подъячих поживы лишить. — Ну, Шумской, ты в жизнь свою играл и плутов и добрых людей; смешай-ка вместе все свои роли, и если надобно сплутуй, да сделай доброе дело; — а пуще не дай крючкотворцам поживиться от людской глупости. — Да как? Чорт возьми! эти тяжбы, как попадешь в них, по беда..

 

Чтобы на свете жить счастливо,

Дать надобно процессам мат;

Они Подъячему пожива,

Судьям потеха, Стряпчим, клад.

Чтобы без Стряпчих кончить ссору,

Мне странное на ум пошло;

И в этом случае Актеру

Его поможет ремесло.

Пойду с моим репертуаром

Совет немного подержу;

Что роли я учил недаром,

На деле нынче докажу.

Мольер поможет мне в совете:

Все умное найдется в нем,

И я ль один на белом свете

Прославлюся чужим умом.

 

Так точно, я взял с собою Скапиновы обманы и новый перевод Расиновых ябедников; в них, кажется, есть кое-что…. Ба! это что за рожа? Глядит крючком!.. Верно Подъячий. — Пойду, отнесу к зятю мой чемодан и протвержу мои роли.

(Уходит).

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ 7.

 

Цапцалкин, один.

 

Что это за молодец с чемоданцом? уж не проситель ли? Да нет, у него лицо что-то весело; нет, от него худой барыш. Нашему брату Стряпчему давай посныя образины: от них-то всегда есть чем поживишься. — Ох! ох! худо было мне пришлось: здесь целый месяц, как назло, никто не ссорился; — да слава Богу бывший Сотник Кругленко размолвился с соседкой. Говорят, свадьба, разошлась, и они путем побранились.

 

Пусть ссорятся и пусть бранятся,

В том нет худого ничего;

Да жаль не вздумают подраться:

Уж это лучше бы всего.

Когда б все люди жили в ссоре,

Земля была б уж чисто рай!

Тому печаль, другому горе,

А Стряпчим деньги подавай.

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ 8.

 

Цапцалкин и Кругленко.

 

Кругленко.

 

А, Пан Цапцалкин! я тебя шукав по всему месту.

 

Цапцалкин.

 

А я здесь налицо, к услугам вашим, Пан Сотник..

 

Кругленко.

 

Вже ты знаешь мой процесс за тую землю с моей соседкой?

 

Цапцалкин.

 

Как же…. наизусть; — и ты прав.

 

Кругленко.

 

Вoт же що: вона говорит….

 

Цапцалкин.

 

Слушай не ее, а нашего брата; уж нам все досконально известно: двенадцать десятин земли пахотной принадлежали твоему деду и прадеду; а покойный Хорунжий ни по какому праву оттягал ее и владел ею.

 

Кругленко.

 

Да вже так, Пане; и я хочу папиру подать в суд.

 

Цапцалкин.

 

Ты подашь, а мы похлопочем, и так доведем соседку, что через год она и от хаты своей откажется.

 

Кругленко.

 

Ай же, Пан, як то славно!

 

Цапцалкин.

 

Дело твое правое, так и думать не о чем; в суд ее! а уж там мы ее прижмем порядком; только на первый случай, для всякой оказии, надобно подарить приятелям рублей до сотни.

 

Кругленко.

 

Як же то богацко, Пан Адвокат.

 

Цапцалкин.

 

Земля вдвое стоит; за то и дело мигом скрутим. Не жалей теперь, так после слюбится.

 

Кругленко.

 

Авже що робить, пойду до того товстаго Иконома, что вчера приехал, и возму у него мои гроши.

 

Цапцалкин.

 

Беги, да поскорей, Чтоб она не успела прежде задарить.

 

Кругленко.

 

Прощай же! зараз вернуся.

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ 9.

 

Цапцалкин, один.

 

Эк виноходью пустился; видно что забрало за живое.

 

Ну Цапцалкин, дело в шляпе,

Не плошай ты только сам;

Сотник у тебя уж в лапе,

Прибери его к когтям.

Все дери: жупан и кожу,

Чтоб достало на дележ.

Свет таков, что без дележу

Дома не сведешь.

 

Жалость есть и в нашем брате,

Да жалеть нельзя никак;

Мало взять, так по расплате

Сам же попадешь в просак.

Будто бы наш брат родится

Уж без совести совсем;

Да не можно расплатиться

Совестью ни с кем.

 

А вот Матка Хорунжея катит в больших попыхах. Давай ее сюда!

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ 10.

 

Цапцалкин и Матка Горцинка.

 

Матка Горцинка.

 

Уф! Уф! задохлась! силы нет!…

 

Цапцалкин.

 

От чего ж это, Макрида Евтихевна?

 

Матка Горцинка.

 

От сердцов и усталости, Агей Прохорыч.

 

Цапцалкин.

 

Вот что!

 

Матка Горцинка.

 

Я так зла на проклятого соседа, и так тебя искала, что из силы выбилась.

 

Цапцалкин.

 

А за чтобы на него так прогневалась?

 

Матка Горцинка.

 

Он уверяет, что спорная земля его…..

 

Цапцалкин.

 

Хе! хе! хе! да он с ума сошел: она твоя притоманная.

 

Матка Горцинка.

 

Ну ты сам человек деловой, знаешь…

 

Цапцалкин.

 

Знаю досконально; и не будь я Агей Цапцалкин, если она не твоя.

 

Матка Горцинка.

 

А он проклятой стоит в одном, что она его.

 

Цапцалкин.

 

Пусть стоит, да мы его положим разом.

 

Матка Горцинка.

 

Право! и ты берешься?….

 

Цапцалкин.

 

Для чего бы не взяться, да есть тут одна оказия….

 

Матка Горцинка.

 

А что такое?

 

Цапцалкин.

 

А то, что трудновато взять с него реванш.

 

Матка Горцинка.

 

Почему?

 

Цапцалкин.

 

Потому, что он здешний натуралист, а ты заезжая.

 

Матка Горцинка.

 

Да, по грехам моим! Покойный муж вывез из матушки Москвы.

 

Цапцалкин.

 

Так по этой комплекции твое дело и плоховато.

 

Матка Горцинка.

 

Чем же плоховато?

 

Цапцалкин.

 

Да уж такая поведенция в свете, что свой своему, по неволе друг, — рука руку моет; у него здесь родня, да приятели, а у тебя я один как перст.

 

Матка Горцинка.

 

Да ты и один десятерых стоишь.

 

Цапцалкин.

 

Оно бы и так по оценке, да дело-то требует большой аксиденции. Ты знаешь, что у нас в приказе есть пословица: сухая ложка рот дерет.

 

Матка Горцинка.

 

Как же! я от батюшки покойного наслышалась….

 

Цапцалкин.

 

Царство ему небесное! он видно был человек деловой.

 

Матка Горцинка.

 

Тридцать лет служил в Воеводской Канцелярии, и дослужился Официи.

 

Цапцалкин.

 

Ну так стало тебе и толковать нечего: ты нашего поля ягода, и не постoишь за грош, так достанешь алтын.

 

Матка Горцинка.

 

Не постою, только б мне доехать этого негодяя, этого ябедника, этого  мерзавца!

 

Цапцалкин.

 

И прочая; и так по титуле приступим к понктуации. Первое: надобны на первый случай деньги.

 

Матка Горцинка.

 

Согласна.

 

Цапцалкин.

 

Втoрое: счетом до сотни рублевиков.

 

Матка Горцинка.

 

Ну, так и быть.

 

Цапцалкин.

 

Трeтие: сроком сего же числа.

 

Матка Горцинка.

 

Нельзя ли до завтра….

 

Цапцалкин, в сторону,

 

Батюшкина дочка. (Ей). Нет, сегодня, чтоб не сделать упущения в окуратности.

 

Матка Горцинка.

 

Что делать! будут сегодня готовы, только дай по расчесться с наличными.

 

Цапцалкин.

 

Разочтись пожалуй, а мы вечерком забежим к тебе; а теперь пока подготовим кой-какие документцы….

 

Матка Горцинка.

 

Забеги, батюшка, Агей Прохорыч!

 

Цапцалкин.

 

Уж забегу,

 

Матка Горцинка.

 

Ох! ох! только ты сдержи слово.

 

Цапцалкин.

 

Уж даром я словца не молвлю.

В домишко забегу пока;

Законцы к дельцу подготовлю,

А там вверну ему крючка.

Ну не вздыхай же, не крушися,

Будь веселей

И не робей,

Да брата нашего держися.

(Уходит.)

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ 11.

 

Матка Горцинка, потом Шумской.

 

Матка Горцинка.

 

Когда он взялся, то доедет эту хохлатую чучелу!… Правда, жаль денег; ну да как быть.

 

Шумской.

 

А! здравствуй кумушка.

 

Матка Горцинка.

 

Как! это ты кумонек? давно ли в нашей стороне?

 

Шумской.

 

И часу нет. — Я по письму твоему выпросился у Директора в отпуск, с попутчиком приехал в город, а сюда пешком дошел. — Торопился поспеть на свадьбу.

 

Матка Горцинка.

 

На свадьбу?…

 

Шумской.

 

Что, уж не опоздал ли?…

 

Матка Горцинка.

 

Ах! не то.

 

Шумской.

 

Что же?… Все ли у вас живы и здоровы?

 

Матка Горцинка.

 

Слава Богу! да мне пришло горе.

 

Шумской.

 

Горе пришло, горе и пройдет.

 

Матка Горцинка.

 

Нет, уж мне на роду написано век горевать!

 

Шумской.

 

И, кумушка! что печалься, то хуже.

 

Матка Горцинка.

 

Вестимо; да не всем Бог дал такой нрав, как тебе: ты всегда весел.

 

Шумской.

 

Что делать, веселье мое ремесло.

 

Матка Горцинка.

 

Ты шутишь.

 

Шумской.

 

Право ремесло; комический Актер хоть хочет, хоть не хочет, а веселись, когда велят.

 

Хoть и рад, хоть и не рад,

Хоть здоров, хоть болен,

А пред Публикой наш брат

Будь всегда доволен.

Что же делать, как же быть?

И не хочешь,

А хохочешь,

Чтoб партер развеселить.

 

Матка Горцинка.

 

Неужли?

 

Шумской.

 

Господин партер у нас

Барин своенравный:

Верному слуге под час

Гнев окажет явный,

Что же делать, как же быть?

И не хочешь,

А хохочешь,

Чтобы гнев его смягчить.

 

Матка Горцинка.

 

Смoтри пожалуй!

 

Шумской.

 

Волю даст иной перу,

Пишет от безделья;

Чтo же? в Авторском пиру

Бедным нам похмелье.

Что же делать, как же быть?

И не хочешь,

А хохочешь,

Чтоб поэту угодить.

 

Матка Горцинка.

 

Да мне хоть золотые горы сули, так я теперь не засмеюсь.

 

Шумской.

 

Что же, кумушка, сделалось с тобою?

 

Матка Горцинка.

 

Да твой зять меня разобидел; свадьбу нашу подорвал; и я подаю на него челобитную.

 

Шумской.

 

Худо делаешь.

 

Матка Горцинка.

 

Как худо! если дело мое право?

 

Шумской.

 

Дело твое может быть право, да ты-то будешь виновата.

 

Матка Горцинка.

 

А почему бы это?

 

Шумской.

 

А потому, что тяжба тебя разорит.

 

В суд войти не мудрено,

Выйти ж трудновато.

Кто Подъячим на вино

Платит торовато

То Подъячие того

Страстно так полюбят

Что уж выпустят его

Как совсем облупят.

 

Бедным быть в суде беда!

Худо и скупиться;

Даром в пользу никогда

Дело не решится.

Хоть проси об нем, хоть нет,

Под сукно положат,

И один тебе ответ:

В очередь доложат.

 

Матка Горцинка.

 

Волка бояться, так и в лес не ходить.

 

Шумской.

 

Не спросяся броду, не суйся в воду. Твоя пословица хороша, да и моя не дурна. Эх, кумушка! надо сперва подумать, да и подумать.

 

Матка Горцинка.

 

Уж я думала и передумала.

 

Шумской, в сторону.

 

Начнем тираду из Скапиновых обманов. (Ей). Думала ли ты о всех каверзах правосудия? о Подъячих писцах, перепищиках, Стряпчих, Канцеляристах, Регистраторах, Заседателях, Прокурорах, Ассесорах, Судьях….

 

Матка Горцинка.

 

Какая их тьма тьмущая!

 

Шумской.

 

Протоколист, не тaк запишет  в Протокол, тебя же обвинят; твой Спряпчий снюхается с соперником, скажется больным, не явится к сроку; Регистратор запишет в реестр, Прокурор пропустит, Секретарь скрепит, Судья осудит, Заседатель справит и откажет.

 

Матка Горцинка.

 

А ведь этакие случаи не редко бывают.

 

Шумской.

 

И хуже во сто крат бывают.

 

Матка Горцинка.

 

Но деньги….

 

Шумской.

 

Деньги?… они нужны тебе на бумагу, на письмо, на переписку, на записку, на выписку, на подписку и на расписку.

 

Матка Горцинка.

 

Ой, ой!… А Цапцалкин об этом не говорил.

 

Шумской.

 

Деньги? — надобно их давать: за сочинение, за явку, за справку, за выправку.

 

Матка Горцинка.

 

Легко ли! да откуда их взять?

 

Шумской.

 

Деньги? – их должно будет платить: за просрочку, за неявку, за публикацию, за припечатание в газетах, за рукоприкладство, за штраф, за проторы, убытки, волоткиты и бесчестье.

 

Матка Горцинка.

 

Помилуй, куманек! да на все это и именья у меня не достанет.

 

Шумской.

 

Так по моему лучше отказаться от куска земли, чем разорить себя в конец.

 

Матка Горцинка.

 

Оно бы кажется и так, да дело-то слишком завязалось.

 

Шумской.

 

А что, разве дошло до брани?…

 

Матка Горцинка.

 

Да, кой-что сорвалось с языка…. Ох! ох! (увидя, что Кругленко идет). Вот и злодей! — Извини, куманек, мне нужда забежать домой. (Отходя). Что плохо, то плохо; легко ли: явки, неявки, справки, выправки, протоколисты, регистраторы, проторы, волокиты! Я же обо всем этом наслышалась от батюшки. (Уходит).

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ 12.

 

Шумской и Кругленко.

 

Шумской.

 

Ха! ха! ха! Мольер взял свое, и роль Скапина пугнула ее!… А вот и другой. — Здравствуй зятюшка.

 

Кругленко.

 

А вже пане брата, я и не бачив тебя. Як же я рад, что ты приехал! (Обнимаются). Да ты встановился в моей хате?

 

Шумской.

 

Конечно; я уж перенес в нее мой чемодан.

 

Кругленко.

 

Добре!… Да чи довго ли ты у нас проживешь?

 

Шумской.

 

То-то и беда, что не долго: надо тoтчас вернуться в Петербург; у меня там завязался процесс.

 

Кругленко.

 

Процесс! а с кем?

 

Шумской.

 

С суфлером, который у меня отнял три аплодиссемента.

 

Кругленко.

 

Який же тый Пан суфлер, и где вин живе?…

 

Шумской.

 

В своей канурке.

 

Кругленко.

 

Так вин не богатый?

 

Шумской.

 

Нет, он правда много подает, да все чужое.

 

Кругленко.

 

А коли вин небогат, то бояться нечего, и процесс твой.

 

Шумской.

 

Да уж во чтоб ни стало, а я его выиграю, и не уступлю ему не одной реплики.

 

Кругленко.

 

Славно, брате! у тебя мой взвычай; начав процесс, то не уступай.

 

Шумской.

 

Или не начинай. — Да ты, говорят, то же затеял процесс с моей кумой?

 

Кругленко.

 

А ты уж чул?

 

Шумской.

 

Да, и хвалю тебя.

 

Кругленко.

 

Чи справды?

 

Шумской.

 

Не спускай ей.

 

Кругленко.

 

А уж не спущу! тилько мне гирько, що треба в той суд ходить.

 

Шумской.

 

От чего? — я бы рад был хоьь жить в судейской.

 

Кругленко.

 

А вже я бачу, що брате любишь процессы.

 

Шумской.

 

Люблю ли я их? — да я в свой век вдоволь потягался. Правда, тяжбы меня поразорили; но уж за то я пустил по миру моих соперников. — А дело твое право?

 

Кругленко.

 

О! що право, то право.

 

Шумской.

 

Славно! только не жалей денег, а по добьешься своего.

 

Кругленко.

 

И Пан Адвокат теж каже.

 

Шумской.

 

Кому же и веришь, когда не Адвокату? Я сам по их совету всегда поступал.

 

Кругленко.

 

И получив процесс?

 

Шумской.

 

Не всегда. (В сторону). Вoт кстати отпустить ему сцену из Расиновых Ябедников. (Ему). Послушай-ка, что со мной лет двадцать назад случилось. (Откашливаясь).

 

На сенокос ко мне забрел чужой баран:

Два стога подщипал и завалялся в корме;

 

Кругленко.

 

А! а!

 

Шумской.

 

Чрез что и сделал мне значительный изъян;

Так подал я тотчас прошение по форме.

 

Кругленко.

 

Е! е!

 

Шумской.

 

Барана взяли в суд, собрали понятых

И оценили вред в два клока небольших.

 

Кругленко.

 

И! и!

 

Шумской.

 

Потoм же через год мне в просьбе отказали,

И аппеляцию на суд мы с Стряпчим взяли.

 

Кругленко.

 

О! о!

 

Шумской.

 

Покуда дело шло в инстанции второй,

Тогда…. Да вслушайся ты в это, милый мой:

 

Кругленко.

 

Слухаю, слухаю.

 

Шумской.

 

Мой Стряпчий Дурничков за деньги так спроворил,

Что мне пришлося взять за целой сенокос;

Но в исполнении соперник мой заспорил,

И тяжбу в вышний суд до срока перенес:

 

Кругленко.

 

У! у!

 

Шумской.

 

Что ж вышло? ждали мы покудова решенья,

Он птичный двор пустил в мой луг для прокормленья;

Да собрал понятых, и им велел расчесть,

Что может курица в день, целый сена съесть.

 

Кругленко.

 

Ба! ба!

 

Шумской.

 

Тут новое у нас с ним завязалось дело

Я Воеводского сыскал Секретаря;

Да в пятьдесят шестом, седьмого Сентября,

В бесчестьи бил челом, и дело закипело.

 

Кругленко.

 

Ай! ай!

 

Шумской.

 

В повальный обыск в миг весь забрали уезд.

Я стал платить гольем: за выправки, за справки,

За явки, за прокорм, за смету, за объезд,

За сверку, выверку и за очные ставки;

Оценщикам, писцам, приказным, понятым,

Подъячим, Стряпчему, — и даже Воеводе!

И в шестьдесят втором…. ошибся, в третьем годе,

Процесс мой бросили, и назвали пустым.

 

Кругленко.

 

Ой! ой!

 

Шумской.

 

И взяли штраф за то, что суд я беспокоил;

А этот мне процесс шесть тысяч слишком стоил!

 

Кругленко.

 

Гей! гей! як то, два клока сина тоби стоили шесть тысяч?

 

Шумской.

 

Слишком.

 

Кругленко.

 

Так що же будут стоить мне мои двенадцать десятин?

 

Шумской.

 

Да чтo бы ни стоило, только не уступай своего.

 

Кругленко.

 

Чорт возьми и свое, як и своего на заплату не достане.

 

Шумской.

 

Легко стaнется, что ты все протягаешь, да уж за то помучишь путем соперницу, поволочишь ее по судам, разоришь в конец, запрячешь в тюрьму.

 

Кругленко.

 

Да не же Бог с ней

Вона разорится,

А уж буде посмирней,

Забуде браниться,

Як в тюрьму ее запряче,

Нехай ее плаче.

 

Шумской.

 

Славно!

 

Кругленко.

 

Тое славно, а вот що не славно:

 

Як мене ж самаго

Тый процесс проклятый

Пусти в свет без ничего,

Выгони из хаты,

И сей жупан с меня скине.

Нехай его скине.

 

Шумской.

 

Так что ж за беда? ты будешь без хаты и без жупана, вот и все тут.

 

Кругленко.

 

Да чего ж еще тебе треба?

 

Шумской.

 

Треба выиграть процесс.

 

Кругленко.

 

Выиграть, да ходить без жупана.

 

Шумской.

 

Так на что ж ты решаешься?

 

Кругленко.

 

А уже сам не знаю!… Ох! ох! ох! яж троху схожу в мою хату и велю сготoвить тебе постель. (Отходя). За два клока шесть тысяч!… Чорт бери тыи процессы!

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ 13.

 

Шумской, один.

 

Как я его пугнул Расиновыми стихами! — Надобно отдать ему справедливость: он чувствует красоты поэзии. Ай да Мольер! ай да Расин! спасибо вам: я вашим умом сделал, кажется, доброе дело!… Жаль только одного, что они были не Русские. Ну да время еще не ушло; народ Русский на все боeк: как понатореет над чужим и свое заведет.

 

На чужой манер недавно

Войска, пушки, корабли,

Будто вышли из земли,

И учителей бьют славно!

Так! народ, в котором, есть

Ум, досужство, сила, воля,

Для всего откроет поле,

Что ему послужит в честь,

 

Так с умом, ума чужова

Нет греха позацепить;

Должно лишь собою быть,

Чтоб добиться до большова.

Кантемир своим умом,

Ломоносов чудным даром,

И Державин чувством, жаром,

Нам примером служат в том.

 

Тот театр гордиться должен,

Недоросль в котором есть;

А Фон-Визину вся честь:

К славе им наш путь проложен!

Митрофанушка с семьей,

Право, на бесчетны леты,

Как Вандиковы портреты,

Будут всех дивить собой.

 

Ну уж Денис Иванович! так живо списал с подлинников, что хоть они и выведутся, а все узнают, что портреты на них похожи. Тьфу, пропасть! какой он мастер смешить: сколько раз я играл Еремеевну, и всегда боялся, чтоб не захохотать на театре.

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ 14.

 

Шумской, Ануся и Петруся.

 

Петруся.

 

Ай же пане дядя, Что зробилось нового?

 

Шумской.

 

Покуда ничего.

 

Ануся.

 

А уже ты говорил с матусей?

 

Шумской.

 

Да.

 

Ануся.

 

Что жона?

 

Шумской.

 

Хочет тягаться.

 

Петруся.

 

А что же ты сказал моему Пану батьке?

 

Шумской.

 

Я ему советовал не уступать.

 

Петруся.

 

Який же ты!….

 

Ануся.

 

Да как же это?….

 

Шумской.

 

Не горюйте, дело не испорчено. (Анусе). Поди, крестница, сбери подруг и приходи сюда; а ты, племянник, беги, зови всю свадьбу.

 

Петруся и Ануся.

 

Да как же?….

 

Шумской.

 

Так же,

 

Бегите ж по своим местам,

Не, тратьте времени напрасно;

Послушайтесь меня, а там

Все дело кончится прекрасно.

 

Петруся.

 

А дядинько! уж как я рад!

 

Ануся.

 

А батинько! уж как я рада!

 

Шумской.

 

Так! я приехал к вам в попад,

Да времени терять не надо.

 

Ступайте ж. — А вот выходит мой зять, и как печален. Ба! ба! да и кумушка подвигается. Пусть их сойдутся, а я похлопочу о новой рядной.

(Уходит).

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ 15.

 

Крутленко и Матка Горцинка.

 

Кругленко.

 

Авже що робишь? треба, несши тыи гроши чорту Адвокату.

 

Матка Горцинка.

 

Как быть? а пришло поплатиться проклятoму Стряпчему. А! вот ябедник.

 

Кругленко.

 

Гей, гей! вот же тая процесска.

 

Матка Горцинка.

 

Бессовестной грабитель!

 

Кругленко.

 

Не чупарная жинка!

 

Матка Горцинка.

 

Что ты от меня ус воротишь: затеял чертовщину, да он же и злится.

 

Кругленко.

 

А уж матка брешишь: не ты ли же разгнала веселье?

 

Матка Горцинка.

 

Я?…. какой бессовестной!…. Да иди, иди к своему Стряпчему.

 

Кругленко.

 

Да и ты пиды до Адвоката: вин тебя браво обере.

 

Матка Горцинка.

 

Да и ты с своим даром не разделаешься.

 

Кругленко.

 

А яж то знаю. Ох!

 

Матка Горцинка.

 

Ахти мне!

 

Кругленко, в сторону.

 

А уже тыи 6000 не идут у меня с головы.

 

Матка Горцинка, в сторону.

 

Как ни думай, а кум прав: плакали мои денежки!

 

Кругленко, в сторону.

 

Як бы помириться;…. да ни! она приказная дочка.

 

Матка Горцинка, в сторону.

 

И рада бы помириться, да этот чуп так упрям.

 

Кругленко.

 

Так ты идешь до Адвоката.

 

Матка Горцинка.

 

Иду. Видишь, у тебя охота ябедничать.

 

Кругленко.

 

Охота, не охота, а що треба, то треба.

 

Матка Горцинка.

 

Вoт тебе и треба, как будешь сам без хлеба.

 

Кругленко.

 

Авже я сам гадал о тех виршах.

 

Матка Горцинка.

 

Так зачем затеял ссору?

 

Кругленко.

 

Авже взмилуйся! да чи не тыж начала?

 

Матка Горцинка.

 

Ну, пусть я начала, а тебе разве нельзя было кончить?

 

Кругленко.

 

Скончати!…. Да що ту скончати, треба не начинать.

 

Матка Горцинка.

 

Не начинай, кто тебе велит.

 

Кругленко.

 

Никто не велит, да ты потягнешь в суд.

 

Матка Горцинка.

 

Дура я тебе досталась, потяну я тeбя в суд, чтоб платить Повытчикам, Регистраторам, Стряпчим, за явки и за неявки, за штрафы, за проторы, волокиты, и чорт знает за что!

 

Ах! расходы будут не бездельны!

Правда очень дорога;  

От суда до богодельни

Нам дорога не долга.

 

Кругленко.

 

Ах! и сам я тое бачу;

В суд иду, хоть не хочу.

Грошей много в нем потрачу

Правды мало получу.

 

А вот же сто рублевиков, треба зараз дать тому Адвокату.

 

Матка Горцинка.

 

И я несу сто целковых проклятому Стряпчему.

 

Кругленко.

 

Мои же все крестовики… эх! эх!

 

Матка Горцинка.

 

А мои новехоньки, как теперь из под молотка. Ох! ох! горько с ними расставаться..

 

Кругленко.

 

Що горько, що горько! Да чорт послал того Подъячего с его папирой.

 

Матка Горцинка.

 

Он, крапивное семя, тут как бес подвернулся.

 

Кругленко, в сторону.

 

Вона злакалась, — пугнем ее. (Громко). Уж что зроблено, то зроблено, и я иду до Адвоката.

 

Матка Горцинка, в сторону.

 

Не поддамся ему. (Громко). И я иду к Стряпчему.

 

Кругленко.

 

Добрый путь!

 

Матка Горцинка.

 

Счастливая дорога (Расходятся).

 

Кругленко.

 

Так ты идешь?

 

В это время выходит Шумской и свадьба.

 

Матка Горцинка.

 

Иду, когда ты хочешь

 

Кругленко.

 

А я же не хочу ничего.

 

Матка Горцинка.

 

Как ничего! ты хочешь оттягать спорную землю?

 

Кругленко.

 

А вже ни; я хочу подаровать тую землю моему сыну и твоей доци.

 

Матка Горцинка.

 

И я тоже.

 

Кругленко.

 

Так подаруем вместе.

 

Матка Горцинка.

 

А что ты думаешь? сем подарим вместе.

 

Кругленко.

 

Вот делу и конец.

 

Матка Горцинка.

 

Конец. — Да о чем же мы спорили?

 

Кругленко.

 

А дале бы не знаю.

 

Матка Горцинка.

 

Этот подщипа Подъячий смутил нас.

 

Кругленко.

 

Вон;— не хай его сгинет к бису!

 

Матка Горцинка.

 

Пусть его сквозь землю провалится, ябедник!

 

Кругленко.

 

Негодный!

 

Матка Горцинка.

 

Мерзавец! перессорил честных людей ни за что, ни про что; а бедная моя Аннушка с ума сходит.

 

Кругленко.

 

Бедный мой Петро как белены объелся.

 

Матка Горцинка.

 

Да неужто мы загубим их для этого Подъячего?

 

Кругленко.

 

Як же то можно?

 

Матка Горцинка.

 

Ну-ка, сосед, опять по рукам.нуть.

 

Кругленко.

 

Вдарим с доброго сердца; — а вот же так.

 

Матка Горцинка.

 

И обнимемся.

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ 16.

 

Те же, Шумской, Ануся, Петруся и свадьба.

 

Хор.

 

Гей! ходите добры люди!

Снова здесь веселье буди;

Гей! ходите же до нас!

И Петрусю

И Анусю

Под венец сведем сейчас.

 

Матка Горцинка.

 

Ба! мы не успели помириться, а вы уж и готовы.

 

Шумской.

 

Я их собрал на мировую; вот и новая рядная.

 

Матка Горцинка.

 

Ты меня, куманек, так напугал, что я не знала, что делать.

 

Кругленко.

 

Да вин же и меня пугнул тыми шестью тысячами.

 

Ануся.

 

А уж и помирил всех нас.

 

Матка Горцинка.

 

Да, спасибо ему, помирил.

 

Шумской.

 

Нет, друзья мои, право не я вас помирил.

 

Матка Горцинка.

 

А кто же?

 

Шумской.

 

Мольер и Расин.

 

Кругленко.

 

А який же тый Моляр и Русин?… я их здесь не бачил.

 

Матка Горцинка.

 

И я в глаза не знаю.

 

Шумской.

 

Да и я также не видывал.

 

Матка Горцинка.

 

Ах! Батюшки светы; да разве они оборотни?

 

Кругленко.

 

Вже не чаровники ли якие?

 

Шумской.

 

Они чаровники большие:

У них в руках и плач и смех;

Пугают зло умы людские,

И забавляя, учат всех.

Ну что же? вы не отгадали;

Так знайте же: они писали,

И я в их книгах затвердил

Все то, что вам наговорил.

 

Матка Горцинка.

 

Так это ты говорил не свое?

 

Шумской.

 

Хоть не свое, да кстaти; не правда ли?

 

Матка Горцинка.

 

Что кстати, то кстати. — А вот идет мой Стряпчий.

 

Кругленко.

 

А се же и мой Пан Адвокат.

 

 

 

ЯВЛЕНИЕ 17.

 

Те же и Цапцалкин.

 

Цапцалкин.

 

Что за притча; они как ни в чем не бывали!… Неужто помирились? Избави Боже!

 

Матка Горцинка.

 

Поди, поди сюда. Так ты взялся у обеих стряпать?

 

Кругленко.

 

Який же ты стряпун! — Ходи же сюда.

 

Цапцалкин.

 

Что это за процессия? и по какому резонту вы меня захватываете в захват.

 

Матка Горцинка.

 

А потому, что ты взялся за оба дела; — есть ли тут совесть?

 

Кругленко.

 

Да, есть ли тут совесть?

 

Ануся и Петруся.

 

Есть ли тут совесть?

 

Цапцалкин.

 

Отвяжитесь, Что вы пристали, разве я совестный Судья?

 

Матка Горцинка.

 

Нет, ты бессовестный плут, крючок, крапивное семя

 

Цапцалкин.

 

Прошу прислушать.

 

Шумской.

 

Я слышу и вижу, что ты бы славно сыграл на Театре Подъячего.

 

Цапцалкин.

 

На Театре? Боже упаси от этой чертовщины!

 

Шумской.

 

Нет, в вас-то сидит вся чертовщина, господа крючкотворцы.

 

Цапцалкин.

 

Смертная обида! О я слуплю бесчестье! — Скажи только, что ты за человек, какой твой ранг, поведенция, и где квартируешь?

 

Шумской.

 

Живу я в расписных палатах,

Гуляю по лугам зимой,

Хожу в парче, в ливрее, в латах,

Бываю франтом и Судьей;

Не редко богачом являюсь,

Обманом деньги достаю,

В глаза над знатью насмехаюсь,

И Стряпчих без пощады бью.

 

Цапцалкин.

 

А! это другое дело! В паком случае свидетельствую вам мое нижайшее почтение и смиренно ретируюсь до первой ссоры.

 

Петруся.

 

Сгинуть бы тебе и с ссорами.

 

Шумской.

 

Ну, вот и Стряпчего спровадили. Начнемте снова свадьбу; я буду у нее посаженым отцом, и повеселимся от доброго сердца.

 

Друзья, повеселимся вволю;

Веселым быть умней всего.

Мою сыграл я нынче ролю,

Скажите ж только, каково?

Однако ж не судите строго

И всякой только оглянись,

Знакомых здесь отыщет много,

Кому их роли: не дались.

И кто ручаться может смело,

Что будет все иметь успех.

Ах! трудное на свете дело

Усердьем угодить на всех.

Желанье, точность и раденье,

Вот все, зависит что от нас.

Всем людям нужно снисхожденье,

Его и просим мы от вас.

 

Хор.

 

Всем людям нужно снисхожденье,

Его и просим мы от вас.

 

Конец.