Смерть Данта

Автор: Муравьев Андрей Николаевич

Смерть Данта.

(Дант, изгнанный из своего отечества Флоренции и до сего скитавшийся по Италии , наконец приютился у Гвидо Полента, владетеля Равенского , которого дочь Франческа Римини, убитая мужем в объятиях любовника, была воспета Дантом, в пятой песни его Ада. Знаменитый певец умер изгнанником, в объятиях

великодушного друга своего Поленты.)

 

Дант.

 

Певца-изгнанника последний покровитель ,

Полента! я иду в ту мирную обитель,

Которую давно от бурь себе избрал:

Для гостя твоего последит час настал !

Ты Данта не отверг, ты старцу в утешенье

Скитавшемуся был . . . прими благодаренье:

Да наградит тебя небесный наш Отец!

 

Полента.

 

Нет, нет! твоих друзей, божественный певец,

Еще не оставляй! Тебе венки лавровы

Италия плетет; сограждане готовы

Тебя со славою принять в родимый град. . . .

 

Дант.

 

Уж поздно! Мертвого они не воскресят!

Приподыми меня, Полента, дай мне руку:

Хочу я воздухом мою развеять муку ….

Веди ослабшего … Я сяду близ окна;

Дорога из него к Флоренции видна. . . .

Вот так; благодарю.

( Садится. )

 

Полента.

 

О чем мечтаешь ты?

 

Дант.

 

Вы изменили мне, любимые мечты!

( задумывается )

Когда я пел, землей и небом вдохновенный,

Высокий гимн Творцу, был голосом  вселенны,

К жестокой родине любовию горел,

И в славе я искал изгнанию предел,

Мечтал поэмою открыть стезю к отчизне

И упокоить там остаток бурной жизни!

Тогда-б в тот светлый храм, где смертный грех омыл

Водой крещения, я в торжестве вступил

И над купелию принял венок мой. . . Где я?

Ах ! я в Равенне! . . .

 

Полента.

 

Дант! или во мне злодея

Ты здесь нашел?

 

Дант.

Прости, мой благородный друг!

 

Ах! речь невольную, и горе, и недуг

Из сердца вырвали! Нет , нет, мои страданья

Ты облегчил! Прости! Не знаешь ты изгнанья,

И на престоле ты его не испытал;

Я по Италии скитаяся, узнал,

Как солон хлеб чужой и как крута дорога

На чуждое крыльцо. Полента! много, много

Я странником терпел: на старца не сердись.

 

Полента.

 

Друзьями вечно быть взаимно мы клялись.

 

Дант.

 

Так! ты один мой друг! Флоренция! с тобою

Я узы все расторг; ты адскою враждою,

Непримиримая, всю жизнь меня гнала,

И в ранний , чуждый гроб, бездомного свела. . . .

. . . Ты мне не родина! не признаю тебя!

Не твой певец, не сын! здесь в землю слягу я!

Не погребешь меня! Я мертвою рукою

Твои камень гробовой с моей могилы срою!

Полента! поклянись не выдавать мой прах!

 

Полента.

 

Не выдам, Дант.

 

Дант.

 

Клянись!

 

Полента.

 

Или в моих словах

Ты сомневаешься?

 

Дант.

 

Клянись!

 

Полента.

 

Клянусь святыней!

 

Дант.

 

Но клятва на тебе не на одном; на сыне,

На внуке, правнуках, на роде всем лежит,

И горе племени, когда ей изменишь!

Клянись за весь твой род!

 

Полента.

 

Клянусь всесильным Богом!

 

Дант.

 

Теперь спокоен я. — Полента! об убогом

Ты в счастьи не забыл, все дал ему, что мог;

Прими-же от певца , от странника, в залог

Признательности, все, что с жизнью оставляю:

Мои творения. Тебе их завещаю!

Сей свиток сохрани ; он с Дантом не умрет,

И скоро вся сюда Италия придет,

Как к свежему ключу, в нем черпать вдохновенья,

И будут ей мои оракулом виденья!

 

Полента.

 

О Дант, бессмертный Дант! Ах, ежели знаком

Тебе молений глас, и если этот дом

Приютом был тебе, забвением страданий,

Не отвергай, молю, отцовских заклинаний;

Ты сам отец, о Дант!

 

Дант.

 

Что хочешь? говори?

 

Полента.

 

Еще ты жив, и вот твой свиток; ах! сотри

Любовь, судьбу и смерть, воспетые тобою,

Франчески дочери!

 

Дант.

 

Безумный!

 

Полента. ( Бросается к ногам его )

 

Пред тобою

Здесь повергаюсь я , певец , как пред судом

Всего потомства! Дант! ты сжалься над отцом,

Несчастной дочери не разглашай позора ,

Из ада выведи , оставь без приговора!

Она мне стоила столь многих, многих слез;

Когда-б ты знал ее ….

 

Дант.

 

Полента! много слез

Я сам пролил в часы подземного свиданья;

Как трупы падают, упал я от рыданья,

Увидя тень ее. Тебе прощаю я

Безумную мольбу: Франческа дочь твоя!

Возстань: иль ты мечтал, я мог без вдохновений

Духовный мир воспеть, и видеть без видений?

Пройти сквозь Ад и Рай, живой в толпе теней,

И мертвый, хладный мир, создать в душе моей?…

Полента — я не бог! Взгляни, я умираю,

Как смертный! Хладный труп: вот все что оставляю;

Но некогда сей труп был духом оживлен

Божественным, был им в святилище введен,

И не мои слова в устах моих гремели.

Когда-б не истину они запечатлели,

Тогда- б страшился жизнь меж теми потерять,

Которые сей век минувшим будут звать.

 

Полента.

Безмолвствую, о Дант! в слезах благоговею.

 

Дант.

 

Но время . . . смерть в очах: а гасну и хладею.

Дан руку мне, сожми; прости, не забывай. . . .

Бог искупитель мой! прими меня в Твой рай….

 

 

А. Муравьев.

Московский телеграф 1827