Процесс

ПРОЦЕСС.

 

(Сказка).

 

По одному из дедовских преданий,

Одна помещица из-под Казани

Попалась, бедная, впросак!

Сия помещица, старушка удалая,

Как женщина полуденного края —

А знает без сомненья всяк,

Там женщины на мщенье очень падки —

Побила, в добрый час, подьячего за взятки,

И за прижим своих крестьян,

И сверх того, за то, что был и груб и пьян.

Подьячий, правда, был буян,

И взяточник, но в уголке счастливом,

Судьям безпамятным в суде служил архивом:

Он знал лет за сорок указы где лежат —

А беззаботным это клад!

По человечеству они ему прощали,

И исправленья поджидали.

 

Не всякая беда ведь сходит с рук легко —

Помещицы тому пример не далеко —

И сколько таковых примеров в мире!

Подьячий, битой, стал умней —

Уж это в естеcтве вещей.

На выбор отдал ей —

Иль заплатить ему две тысячи рублей,

Или в Сибирь идти, как дважды два четыре.

«Молчи, иль будешь бит опять» —

Болтунья сгоряча велела отвечать.

Но, чтоб не подал он прошенья,

Поехала в Казань для объясненья,

Чтоб Губернатору все дело рассказать.

У Губернатора пугнули так старушку —

На это есть ведь мастера,

Что та, как ни дряхла и ни стара,

Тотчас с почтового двора,

Едва ли захватив подушку,

Пустилась в Петербург, во всю почтовых мочь

Не отдыхая день и ночь.

На старости спозналася с напастью!

К ее несчастью, или счастью,

Ее племянница здесь в Питере жила;

Она старушку приютила,

Ей тму вещей наговорила,

Что здесь не сделают ей зла,

Что милосерд Монарх, Министры правосудны,

Но что, как город многолюдный,

То надо ей одетой лучше быть,

И пооткрытей жить,

А здесь протекции нетрудны.

Старушка, не вступая в спор,

На утро ж, с Гайдуком пошла в гостиный двор.

Поднявшись с Невского, едва она ступила

Вдоль лавок несколько шагов,

Как вдруг толпа купцов,

Услужливых, столичных продавцов,

Приветно кинулась и даму обступила

И вся наперерыв вопила:

« Что покупаете?.. фуражки . . колпаки . . .

« Султаны . . . шпажные клинки…

« Чулки . .

« Полу-чулочки и носки . . .

« Пожалуйте-с… батисты, коленкоры.

« Ботинки, туфли… бритвы, шпоры . . .

Взойдите, барыня, здесь лучшие разборы

Набоек, выбоек» . . . И тут

Помещицу лотками трут

Пять, шесть разнощиков, которые втеснились

Между купцов. Гайдук,

Впервые с барыней прибывший в Петербург,

Невежда наглая, буянов древних внук,

Смекнув, что не к добру столпились

Крикун на крикуне вокруг,

В затылок стук

Нахала с сайками, и сайки покатились:

Старушке дали тут простор,

« Сударыня, хоть весь гостиный двор

Извольте обойти — один гласит ей внятно —

Ко мне ж изволите пожаловать обратно.

Поверьте слову мoeму!»

И барыня вошла к нему.

 

Купив что надобно ей было,

И даже не было, да показалось мило,

Помещица, с больной от гвалту головой,

Пошла домой,

Сквозь ту же толкотню, и говор без-умолку;

И невзначай,

Не знавши Питерской прекрасный обычай,

Не торговать, не зная полку,

В три-дорога за все дала,

И рухлядь вся была —

Гнила!

 

Когда судьбы начнутся уж гоненья,

Страшись, как на море волненья,

Берегись!

К несчастию случись,

Что вздумалось помещице пройтись,

Не по Фонтанке уж, как прежде,

Но по Садовой и Сенной:

Не знав дороги ни одной

Пошла в надежде —

Что будет по-прямей добраться ей домой.

Какая уж больной

Прогулка!

Бредет,

И вот судьба ее ведет

Близ Чернышева переулка!

Вдруг сотня голосов в ее влетает слух;

Без шапок, сто купцов, покорных слуг,

Ей предлагают балахоны,

Кафтаны, конские попоны,

Булавки лучшие — на тест —

Иголки, ножницы . . . всего не перечесть.

«Постойте, батюшки, да дайте мне дорогу;

Я уморилася, ей Богу!»

Едва дороги пять шагов,

И снова сотня голосов —

Сударыня! духи, помада. . . щетки.. пряжки . . .

И лен и шерсть, и пух, наперстки и подтяжки. . .

И вновь торговый люд проходу не даёт!

Гайдук же на грехи позазевался,

С мальчишками связался,

Кто надоест, того пугнёт:

Купец услужливый, каких немало встретим,

Сам-друг с работником, воспользовавшись этим,

Поймали барыню под-ручки, и тотчас

Стянули в лавку с глаз!

Гайдук испуганный, что барыня пропала,

Как от натуры ни был круп,

Презрев, что чуть его услужники не рвут,

Летит, и барыня вскричала;

Он в лавку: бедная стояла и дрожала!

Скамью ей двое подают,

А третий перед ней ворочает хомут.

Тут,

Подумав что ее, для смеху, запрягут,

Он струсил, руки врозь, натискивает шапку,

Берет помещицу в охабку,

И не жалея сил,

Сенной, между возов, он рысью припустил,

И барыню, домой — в горячке — притащил.

Карета в миг была готова;

Помещица, стремглав, не говоря ни слова

Племяннице, и никому,

Обратно понеслась к жилищу своему,

И пуще прежнего почтовых погоняла;

Бедняжка чуть не умирала,

И все, в горячке, представляла —

Что будто гонится гостиный двор за ней!

Приехавши в Казань, две тысячи рублей,

Да воз индеек и гусей

К Подьячему немедленно послала,

Квитанцию достала,

И поздоровевши опять,

Вновь стала жить да поживать,

Закаясь в Петербург пускаться хлопотать;

Но шумом в голове по смерть она страдала.

 

*

Молва рассказ правдивый сей

Еще хранит в числе прeданий;

Гостиный двор, до поздних дней

В дальнейшем округе Казани

Сберег права свои над ней —

Как домовой пугал детей!

 

Н. Коншин.

 

 

Альманах Царское Село за 1830г.