Последнее утро Ринальдовых наслаждений в Армидиных садах

 

Последнее утро Ринальдовых наслаждений в Армидиных садах.

 

(из XVI песни Освобожденного Иерусалима.)

 

 

В дыханьи розовых кустов,

Под нежущею тенью,

Под сладким звуком голосов,

Зовущих к наслажденью,

Друзья (*) идут, и в их сердцах

Спит кровь, спит неги мленье.

Глядят сквозь ветви — и, в кустах,

Нежданное явленье;

Всмотрелися и, что ж в очах?

Армида сладострастно

Лежит на дёрновых коврах,

И с ней Ринальд прекрасной.

С трепещущих ее грудей

Был снят покров ревнивой;

В струях рассыпанных кудрей

Играл Зефир счастливой;

С чела, в роскошный час утех,

Жемчугом пот катился,

В очах дрожащий пламень нег,

Как луч в воде, светился;

Кипящий страстию живой,

Ринальд приник к прелестной! . . .

Уста к устам, глава с главой …

Он пил восторг небесной!

 

И не сводил с ней жадных глаз;

И взор на ней питая,

Он таял, млел, горел и гас;

Она, его лобзая,

То к груди бьющейся прижмёт,

То, слив устa с устами,

И обомлеет и замрёт;

И вот сплелись руками. . . .

И вот душа с душой слилась. . . .

И вот вздохнули сладко. . . .

Пришельцы, в чаще припаясь,

Всё видели украдкой.

В тени, близ тающей четы,

Висел кристал ревнивой,

Ласкатель милый красоты;

Армида торопливо

Встаёт, берет кристал с ветвей

И юноше вручает.

Ринальд еще с ее очей

Восторги допивает,

И долго с ней не сводит глаз,

Разнеженных красою;

Армида, в зеркало глядясь,

Любуется собою.

 

Он — цепью рабства золотой,

Она — гордится властью.

„Ко мне, ко мне,“ сказал Герой:

„Твой взор, зазженный страстью!

В нем радости, в нем мой Эдем,

В нем счастья упоенье!

Ко мне твой взор!… здесь — в сердце сем —

Твое изображенье;

Сама любовь во мне стрелой

Твой образ начерпала!

Ко мне взор пламенной, живой —

С неверного кристала!

 

И зеркалу ль вместить в себе

Все радости небесны, —

Весь рай, вместившийся в тебе?…

Ко мне твой взор прелестный!

И где б отлиться мог верней

Твой образ несравненной,

Где, если не в груди моей?…

Брось, брось кристал сей бренной,

И взор ко мне!… Иль — к небесам,

Где катятся светила,

Ревнивые к твоим красам, —

Мой друг! ты их затмила.“

 

Армиде мил был лести глас,

Армида улыбалась,

И, не сводя с кристала глаз,

Собою любовалась,

И тихомолком шелк кудрей

То в косу заплетала

На стройной голове своей,

То локоном спускала;

К грудям у дышущих лилей

Прижалась роза ала;

На круглы холмики грудей

Прозрачна дымка пала. —

 

Не так пленителен убор

Юнониный, пернатой;

Не так приманивает взор

Одеждою богатой

Ириса, наклонясь с небес,

Осыпанных росою…

Но пояс — торжество чудес —

Все помрачал красою.

Его сама, своей рукой

Армида вышивала,

И чары с тканью золотой

Могущие смешала.

 

Восторги, упоенье нег,

Недолгие зароки,

Прерывны вздохи, тихий смех

И слезы и упреки,

И брань и мир, и сладость мук

И нежные досады,

И частых поцелуев звук

И млеющие взгляды:

Все, все слилося вместе там —

На поясе чудесно;

Он не сходил и по ночам

Из-под грудей прелестной.

 

 

Раич.

 

 

(*) Карл и Убальд, отправленные за Ринальдом.

 

 

 

Альбом Северных муз,

Альманах на 1828г.