Римская элегия

РИМСКАЯ ЭЛЕГІЯ.

 

Слышишь? весёлые клики съ фламинской дороги несутся:

Идутъ съ работы домой въ дальнюю землю жнецы.

Кончили жатву для римлянъ они; не свиваетъ

Самъ надменный Цицритъ доброй Церерѣ вѣнка.

Праздниковъ болѣе нѣтъ во славу великой богини,

Давшей народу въ замѣнъ жолудя — хлѣбъ золотой.

Мы же съ тобою вдвоёмъ отпразднуемъ радостный праздникъ:

Другъ для друга теперь двое мы цѣлый народъ.

Такъ — ты слыхала не разъ о тайныхъ пирахъ Элевзаса:

Скоро въ отчизну съ собой ихъ побѣдитель занёсъ.

Греки ввели тотъ обрядъ — и греки, всё греки взывали

Даже въ римскихъ стѣнахъ: «къ ночи спѣшите святой!»

Прочь убѣгалъ оглашенный; сгаралъ ученикъ ожиданьемъ.

Юношу бѣлый хитонъ — знакъ чистоты — покрывалъ.

Робко въ таинственный кругъ онъ входилъ: стояли рядами

Образы дивные; самъ — словно бродилъ онъ во снѣ.

Змѣи вились по землѣ; несли цвѣтущія дѣвы

Ларчикъ закрытый; на нёмъ пышно качался вѣнокъ

Спѣлыхъ колосьевъ; жрецы, торжественно двигаясь, пѣли.

Свѣта съ тревожной тоской трепетно ждалъ ученикъ.

Вотъ — послѣ долгихъ и тяжкихъ искусовъ ему открывали

Смыслъ освящёныхъ круговъ, дивныхъ обрядовъ и лицъ…

Тайну — но тайну какую? не ту ли, что тѣсныхъ объятій

Сильнаго смертнаго ты, матерь Церера, сама

Разъ пожелала, когда своё безсмертное тѣло

Всё — Язіону царю ласково всё предала.

Какъ осчастливленъ былъ Критъ! И брачное ложе богини

Такъ и вскипѣло зерномъ, тучной покрылось травой.

Вся жь остальная зачахла земля: забыла богиня,

Въ часъ упоительныхъ нѣгъ, свой благодѣтельный долгъ.

Такъ съ изумленьемъ нѣмымъ разсказу внималъ посвящённый;

Милой кивалъ онъ своей… Другъ, о пойми же меня!

Тотъ развѣсистый миртъ осѣняетъ уютное мѣсто…

Наше блаженство землѣ тяжкой бѣдой не грозитъ.

И. Тургеневъ.