Легенда

Автор: Копыткин Сергей Александрович

ЛЕГЕНДА.

 I.

 Над озером—в замке высоком
Жил старый надменный магнат;
Он—был, осчастливленный роком,
На чудной красотке женат.
Свирепый охотник и воин,
Поклонник собак и войны,
Он не был, конечно, достоин
Любви своей милой жены.
В каморке садовника тесной
Жил шляхтич—скрипач молодой;
Играл он на скрипке чудесно
В вечерней тиши золотой.
Не раз его звали в Варшаву
В оркестре придворном играть,
Сулили богатство и славу,
Но он не хотел уезжать.
Он рад был хотя-б на мгновенье
Графиню увидеть в саду,
Любимых очей озаренье
Тревожно поймать на лету.
В туманной игре сновиденья
И в долгие ночи без сна
Под жгучую песнь вдохновенья
Ему появлялась она…

 II.

 Был вечер волшебный весенний.
В саду расцветала сирень…
Склонялись лиловые тени
На белый безоблачный день;
Струилась ночная прохлада
С зеленых речных берегов,
И в сумерках древнего сада
Росли ароматы цветов.
А в барском таинственном доме,
В окне над высоким крыльцом,
Сидела в вечерней истоме
Графиня с печальным лицом,
Не скоро вернется с охоты
Супруг, одинока—она,
Огня материнской заботы
И встречной любви лишена.
А майская ночь голубая
Тревожит на сердце мечты,
В зеленом саду пробуждая
К любви молодые цветы.
Луна поднялась и улыбкой
Ответила вздохом души.
Вот где-то старинная скрипка
Запела в вечерней тиши.
И реяли длинные звуки
Как лунный чарующий свет;
Была это песня разлуки,
Блаженства прощальный привет.
И в сумрак умолкшего парка
Графиня послушать сошла;
Так страшно-пронзительно-ярко
Сияла над миром луна…
И словно огонь наважденья,
Как чары, как власть сатаны —
Лилась эта песнь упоенья
Безумно—певучие сны.
А женское сердце твердило—
О ком эта песня была,
Кого эта песня любила
И в лунное царство звала.
И в яркое море привета
Сливались и песня без слов
И таинство лунного света,
И сладостный запах цветов…
Вот замерли звуки… и мимо
Скрипач возвращался домой;
Увидел он образ любимый
В саду у ограды глухой.
И встретились жадные взоры,
И то, что сказали они—
— Признанья и речи, и споры
Не скажут за долгие дни…
Очнулась она и поспешно
Спешит по аллеям домой
От песни чарующе-грешной
К прибежищу Девы Святой;
А вслед за ней гонятся звуки,
Целуют ее горячо,
Как милые тёплые руки
Ласкают и держат ее.
Безумные шепчут признанья
И льнут к распаленным устам,
Как льнут мотыльки в обаянье
К весенним душистым цветам.
И в маленькой тихой каплице,
Склонясь под распятым Христом,
Она начинает молиться
О мире душевном святом.
Уныло мерцает лампада
Над Богом, распятым в крови,
А в окна из томного сада
Доносится песня любви.
Врывается в сумерки веры
В приют её грустно-святой
Чарующий голос Венеры,
Богини любви молодой.

 III
В костеле, цветами обвита,
Покоилась в гробе она.
Ночь… окна широко раскрыты…
Монах задремал… тишина…
Он входит… он робко, несмело
Приблизился к гробу… глядит
На тихое мертвое тело:
Графиня как будто бы спит
Сверкает на ней ожерелье,
Жемчужная нить обвилась:
Как-будто на пир, на веселье
Отсюда она собралась.
Спит крепко монах поседелый…
Скрипач наклонился над ней,
Коснулся руки её белой
И шелковых милых кудрей.
И в скорби томительно-страстной,
Отдавшись безумным мечтам,
Прижался мечтатель несчастный
К холодным пунцовым устам.
Вдруг вздрогнуло мёртвое тело,
Слегка шелохнулись уста,
Как-будто подняться хотела
Графиня… но встать не могла…
Он верит в могущество грезы —
— Графиня проснется сейчас!
Он верит… и плачет, и слезы
Спадают на белый атлас.
Но милое сердце не бьется,
Ни тени дыхания нет!
А в окна раскрытые льется
Волшебный серебряный свет.
И дальний напев соловьиный
Доносится также в окно;
Цветут у костела жасмины,
Их запах пьянит, как вино.

  IV.

 Но, грустью и страстью волнуем,
Страдая от боли и слез,
Скрипач роковым поцелуем
Возлюбленной горе принес.
Огнем своих ласк и признаний
Зажег в её мертвой крови
Безумную жажду лобзаний,
Бессмертную жажду любви.
И всякий кто верит в преданье,
Кто хочет ее увидать—
К ней должен приди на свиданье,
Сидеть у фонтана и ждать…
И в полночь в развалинах, прямо
В окне, над заросшим крыльцом
Является белая дама
С прекрасным и грустным лицом.
Сверкает над ней ожерелье,
И розами грудь убрана,
Как-будто на бал, на веселье
Готовится ехать она.
„Ко мне на ночное свиданье
Пришел ты… приблизься ко мне,
Утешь мое злое страданье
В прекрасной ночной тишине.
„Поверь мне мечты молодые,
Люби, как ты можешь любить!
Я все треволненья земные
Заставлю тебя позабыть“.
И чудной головкой на плечи
Склоняется тихо она;
Он слышит любовные речи
Как-будто бы в сумерках сна.
Он чувствует жгучие ласки,
Блаженство и сладкий испуг,
Огнем восхитительной сказки
Весь мир загорается вдруг
Волшебно чарующей грезы,
Всю жизнь убивает на миг…
И падают женские слезы,
И жалобный слышится крик.
Он вырваться, вырваться хочет—
— Так боль нестерпимо сильна,
нет сил! Ему губы щекочет
Кудрей золотистых волна.
Очнется… и видит, что грезы
И призрачной женщины —нет.
Как скучная проповедь прозы
Над рощами брезжит рассвет.
Как яд, безотрадно-смертельный
Слеза его эта сожжет,
Скитаться он будет бесцельно,
Но мира нигде не найдет;
Он будет ее ненавидеть
И вместе с тем страстно искать
На миг лишь единый увидеть,
Чтоб снова ее целовать.