Рождественская легенда
Автор: Бекетова Екатерина Андреевна
Рождественская легенда
I.
Когда-то, на лоне священной земли,
Зеленые ели привольно росли;
У вод Иордана, на склоне скалистом,
Раскинулись пышно в ущельи тенистом,
И гордо, надменно на небо смотрели,
И звучно шептали высокие ели:
«Мы выросли выше деревьев других,
«Мы солнышко видим всех прежде из них;
«Зимою и летом равно зеленеем
«И мертвые листья на землю не сеем,
«Мы сильны и крепки, нам вихрь нипочем –
«Пред бурей вершины зеленой не гнем!»
Их острые иглы так грозно чернели,
Что птички на ветки садиться не смели,
И ветер заигрывать с ними не смел,
Но мимо на крыльях воздушных летел…
В молчаньи суровом, в гордыне надменной,
Они над рекой возвышались священной.
Однажды — чуть в небе заря занялась,
Завеса тумана с реки поднялась —
Под сенью лесной голоса зазвучали,
По гордым стволам топоры застучали,
И люди, что шумной толпою пришли,
Ствол ели могучей с собой унесли…
И дрогнули ели, одна за другой,
И ропот пронесся по части лесной.
Он дальше и дальше, он выше несется,
И вот на вершине горы раздается:
«Царицу лесов от родимых корней
«Зачем оторвали? Что станется с ней?.,»
И смотрят деревья, и видят с горы:
Убранства ветвей, узловатой коры
Холодным железом жестоко лишенный,
Ствол ели погибшей лежал обнаженный,
И люди, собравшись толпою окрест.
Слагали огромный из дерева крест,
Он кончен и в город его унесли,
С таинственной ношей исчезли вдали,
Что сталось потом — рассмотреть не успели
С высокой горы наблюдавшие ели;
Но в час, когда солнце стоит в вышине,
Тот крест увидали внезапно они,
Близь стен городских, средь чернеющих скал,
На месте высоком он грозно стоял;
Еще два креста по бокам возвышались,
Народные волны кругом волновались;
Теснился народ, и кричал, и ревел,
Как бурное море кипел и шумел,
А там, на зловещих крестах роковых.
При ярком сияньи лучей огневых,
Темнели тела ко крестам пригвожденных.
Средь мрачных убийц, за грехи осужденных –
То мира Спаситель безвинно страдал
И смертью позорной за мир умирал!
И вдруг вся земля содрогнулась, стеня…
Померкло сиянье веселого дня;
Златое блистанье дневного светила
Угрюмая ночь беспощадно сменила,
И ужас глубокий весь мир схватил:
То мир Искупивший Свой Дух испустил.
Когда-ж над землею рассеялась тьма,
Казалось — над лесом промчалась зима;
Царицы лесов — горделивые ели,
От ужаса вмиг, как зимой, поседели
И с треском и стоном простерлись во прах —
И мертвый покой воцарился в горах.
II.
Промчались века.. Возродившись на свет,
Размножились ели, но счастья им нет:
Путь скорбный к могиле они усыпают.
Ветвями своими его устилают,
И точат смолистые слезы они,
И тяжко вздыхают в лесной тишине.
Простил их Господь и проклятье с них снял,
И Ангела с неба к печальным послал;
Им Ангел Господень принес повеленье
Быть символом светлым Христова Рожденья,
Тот праздник великим собой украшать
И детям на радость огнями сиять.
С тех пор, в исполненье Господнего Слова,
Как только наступит Рожденье Христово,
Зеленые ели приносятся в дом
На радость малюток, любимых Христом,
И в пышном убранстве, сияя огнями,
Рождественский день они празднуют с нами.
И к ним милосердны с тех пор Небеса:
Вкруг них раздаются детей голоса,
И радостный смех и младенческий лепет…
И ели в священный повержены трепет,
Ликуют на празднике света и мира,
И славят Рожденье Спасителя мира…
1884.