Царица Марья Долгорукая

Автор: Навроцкий Александр Александрович

Царица Марья Долгорукая.

 

 

Повенчали. Весь свадебный чин соблюдая, как встарь,

Самодержец Руси, ее первый и памятный царь,

Отпустив поезжан, одарив их богато казной,

Удалился в сенник ночевать с молодою женой,

На пухову постель, с кадью, полной пшена в головах,

Среди воткнутых стрел с сорока соболями в углах.

Тишина во дворце, тишина и повсюду извне.

С обнаженною саблей конюший на царском коне

Объезжает дворец, смотрит, — нет-ли измены какой.

Спит Малюта в сенях, охраняючи царский покой.

Вдруг раздался удар — отскочила и хлопнула дверь,

Как хозяин крутой, иль сорвавшийся бешеный зверь!

Вышел Грозный. На нем сверх рубахи кафтан.

Он, шатаяся шел, хотя был и здоров, и не пьян.

На столе стоял кубок с вином; царь глотнул—

И ногою Малюту, как пса, он со злобой толкнул.

Тот вскочил, ошалев, и с хмельною еще головой

Взор вперил на царя; он привык уже к ласке такой. —

„Отправляйся сейчас на конюшенный двор и вели,

„Чтобы пару лихих, самых буйных коней запрягли

„В колымагу, в которой я ехал сегодня к венцу;

„Но ее подавать чтоб не смели сюда, ко дворцу!

„А поставь ее там, за овраг, по дороге к пруду—

„И держать тех коней под уздцы, пока я не приду.

„Самых буйных, смотри! коль не сдержать, так я не стерплю,

„Ротозеев дрянных головами свиней накормлю!»

Для царицы Руси, для супруги царя молодой

День расплаты пришел за порыв для нее роковой.

Страшный час наступил, и никто уж не мог ей помочь,

И ждала ее смерть в ее первую брачную ночь!

Вместо мужней любви, вместо сладостных брачных утех.

Страшной казнью пришлось искупить ей свой девичий грех.

На полу, босиком, лишь в сорочке венчальной одной,

С разметавшейся вдоль ее плеч темнорусой косой,

Закрывая рукой свои чудные очи, она

И дрожала, и билась, смятенья и страха полна!

Не как муж, а судья, полный страшных кровавых угроз,

Царь стоял перед ней и чинил ей свой властный допрос.

Страшен был тот допрос — испугалась царица-жена

И с рыданьем царю рассказала всю правду она.

Рассвело. Нa дороге пред царским дворцовым пру дом

Пару диких коней, в колымагу впряженных с трудом,

Рой опричников рослых в смятенья великом держал .

Кони бились — один, словно пойманный зверь, весь дрожал.

Хорошо был известен тот пруд: сотни сгубленных тел.

После дьявольских мук, находили в нем смертный удел!

В нем отборная рыба была, и жирна, и вкусна.

И частенько Ивану к столу подавалась она.

Из дворца вышел царь, злобой ярой и местью палим;

Страшный посох в руках, хищный взгляд, волчья поступь; — за ним

Молодую царицу под ручки две мамы вели.

И с трудом она шла, образок прижимая к груди;

В полном брачном наряде, бледна, ни кровинки в лице,

Лишь в очах проблеск мысли о страшном и близком конце.

Подошли… Обернулся Иван — говорить он не мог —

Из запекшихся уст лишь раздался позорный упрек;

С страшной злобой взглянув на жену и взмахнувши рукой,

Он сорвал с нее кику с покровом венчальным долой!

Задрожала царица, как лист; то не боли боязнь—

Ей позор площадной тяжелее, чем лютая казнь.

Как змея, опустилась коса, извиваясь меж плеч.

Уже некому ей ту роскошную косу беречь. —

„Ну, входи!» Отворили ей дверцы; покорно она

В колымагу вошла и поникла главой у окна.

Кони бились, храпя, озираясь пугливо кругом;

Их опричники держат на месте с великим трудом. —

„Отпускай!» — Отскочили!… Рванулись они, понеслись—

И быстрее стрелы в один миг до пруда донеслись,

Не заметив обрыва, стремглав очутились в воде

И исчезли совсем с колымагой в глубоком пруде.

Страшный крик за обрывом раздался и смолк — лишь прибой

От волненья воды ударялся о берег крутой.

Все молчали… Никто этой казни внезапной не ждал,

Царь Иван, опираясь на посох, угрюмый стоял. —

„Эй, Грязной! отправляйся не медля в Рязань и в пути

„Ни мгновенья не мешкай напрасно, как птица лети!

„Средь боярских детей отыщи Салтыкова Илью;

„Он, я помню, в Литве отличался отвагой в бою.

„Передай, что за то, что красив он, и молод, и омел,

„И со мной породниться через девку-гулену хотел,

„Я его отличаю и даром почетным дарю—

„Этот нож, что при мне, я в награду ему отдаю.

„Только ты постарайся, получше ему угоди—

„Прямо в сердце его этот нож ты с размаха всади!»

 

 

Для декламации. Сборник избранных стихотворений

Составил С. П. Елисеев, СПб, 1902г.