Нижегородская бывальщина

НИЖЕГОРОДСКАЯ БЫВАЛЬЩИНА

В старинные годы, при Грозном царе
Жил в Нижнем старик-воевода,
Он силу большую имел при дворе.
В почёте он был у народа. . .
Он жил на покое от тяжких трудов;
И славу стяжал он недаром,
Грозою в течение многих годов
Он был и Литве и татарам. . .
Была у него раскрасавица-дочь
Утехой под старые годы, —
Князья и бояре все были непрочь
Роденькою стать воеводы;
Но свахам и сватам суровый отказ
Давал воевода ответом. . .
Всем было обидно, — и даже не раз
Царю доносили об этом. . .
И жил в это время в Москве молодец,
Служил он в опричниках царских, —
Не мало о нем изнывало сердец
Боярынь и дочек боярских. . .
Но царский опричник из них ни одной
Любовью своей не ответил, —
Давно он, удалый, подругой-женой
Взять дочь воеводскую метил. . .
И в Нижний тайком он не раз и не два
Один наезжал из столицы, —
Кружилась лихая его  голова
От этой зазнобы — девицы. . .
Взлюбила его воеводская дочь
За удаль, за нежные речи
Видала не раз молчаливая ночь
Их тайные, сладкие встречи. . .
Не ведал о том воевода седой,
Пока не поведали сваты:
Тех сватов опричник прислал молодой
В его расписные палаты.
Прослушал старик их умелую речь
И молвил с разгневанным видом:
«Я голову лучше позволю отсечь,
Чем дочь за опричника выдам!»
Опричник узнал воеводский ответ,
Задумал: пойду к государю,
Скажу, что почета опричине нет,
Челом ему в землю ударю. . .
Пошёл он к царю. . . Поклонясь до земли,
Ему троекратно по чину
Промолвил смиренно: «Владыка, внемли!
Слуга твой имеет кручину!»
С улыбкой прослушал опричника царь
И молвил: «В туманную ночку
На двор воеводы с дружиной ударь,
Умчи воеводскую дочку!»
Вот в Нижнем нагрянул ночною порой
Опричник на двор воеводы,
Но встретил его воевода-герой,
Как ляхов в минувшие годы. . .
Он крикнул холопам свой клич боевой, —
И скоро затихла тревога:
Опричник с разбитой мечом головой —
Недвижно лежал у порога. . .
Летит из Москвы к воеводе гонец,
Не радость везёт, а невзгоду:
К царю-государю в высокий дворец
Зовёт на ответ воеводу. . .
Предстал воевода, — и рек ему царь:
«Ты слуг моих верных губитель!»;
А разве опричник — слуга, а не псарь?!
Царя вопрошает воитель.
Посыпались искры из царских очей,
И дрогнули рынды от страху. . .
«Старик, ты узнаешь топор палачей!
Ты ляжешь сегодня на плаху!»
И вечером этого страшного дня;
На диво и ужас народу,
Топор опустился на плаху звеня:
Казнили бойца-воеводу. . .
Красавица-дочка лишилась ума,
Лишилась красы, захирела,
И в Нижнем свои подожгла терема,
И в этом пожаре сгорела.
Давно миновались те грозные дни
Былому не скажешь: «Воскресни!»
Забылось оно, — лишь гусляры одни
Поют про минувшее песни!. . .