Подражание персидскому

ПОДРАЖАНИЕ ПЕРСИДСКОМУ.

 

Глубокая полночь. Как тяжкие мысли,

Над морем зловещие тучи нависли—

И, словно под гнетом таинственной мглы,

Метались и глухо роптали валы.

Вдруг… Беглое пламя, чуть видное пламя

Сверкнуло в воде, заиграло с волнами —

И взор устремился с надеждою в высь,

Где кроткие звезды нежданно зажглись.

Пустыня глухая. Замученный зноем,

Объят караван был предсмертным покоем;

Все на-земь безмолвно, покорно легло…

А солнце в лазури сверкало и жгло…

Но вот, из незримого дальнего сада

Повеяли вдруг аромат и прохлада

И вольно вздохнула усталая грудь,

Надежды воскресли! Отважнее в путь!

Безмолвие. Мир онемел истомленный.

Порой будто слышался вздох затаенный,

Но гуще, все гуще росла тишина,

Зловещей, мучительной тайны полна…

И вдруг заструились волшебные звуки!

Блаженством свиданья, слезами разлуки,

Томящей любовью дышал их призыв!

И сердце заслушалось, мир позабыв!..

Средь сумрака ночи, безмолвия пустыни,

Увидел я лик светозарной богини:

Он был недоступен, волшебно-далек,

И вдаль за собою он царственно влек!

Что сталось со мной,— не пойму я, не знаю!

Садов ли волшебных отраду впиваю?

Доносится-ль райское пенье ко мне?

Звезда-ли зажглась надо мной в вышине?