Буря

Буря

 

(из I-й Песни Вергилиевой Энеиды).

Причины гнева. Юноны на Трояна. — Отплытие Энея из Сицилии. — Юнона уговаривает Эола возмутить волны. — Буря и кораблекрушение. —

—Нептун укрощает волны и прогоняет ветры. — Прибытие Трояна к Ливийскому берегу.

Ст. 16. — 177.

 

 

Был древний град, в котором Тирийские выходцы жили,

Град Карфаген, далеко от Италии, супротив устьев

Тибровых струй: богат и к воинскому делу привычен.

Более прочих, гласят, любила страну ту Юноша,

Даже и Самоса более. Здесь сохранились доспехи,

Здесь колесница ее: дабы град сей главой был народам,

Если дозволит то рок, домогалась она и пеклася,

Но услыхала богиня, что племя от крови Троянской

Некогда будет должно низринуть ограды Тирийцев;

Будто народ, превосходный в войне и повсюду владычный,

Придет на Ливии гибель оттоль: как назначили Парки.

Сильно страшася того, не забыла богиня и прежней

Брани, что противу Трои вела за любезных ей Греков;

Также не вышли еще из души и причины досады

Вместе с печалию тяжкой: таится на сердце глубоко

Сына Приямова суд, красоты оскорбленье, презренный

И ненавистный их род, и данная честь Ганимеду.

Гневом пылая за то, разбросанным по морю Тевкрам,

Малым остаткам, избегшим Данайцев и мести Ахилла,

В Лациум путь преграждала она: и многие годы

Вкруг всех морей скитались они, гонимые роком.

Вот сколь усилен был труд для создания Римского царства!

Только из виду земли Сицилийской в открытое море

Радостно вышли суда, рассекая соленую пену,

Зевса супруга, под сердцем храня свою вечную язву,

Так про себя: «Уж не мне ль уступить, предприятье покинув?

Иль от Италии я не могу отклонить царя Тевкров?

Мне воспрещают судьбы! Но могла же богиня Паллада

Флот весь Аргивян сожечь и самих потопить в бездне понта,

Ради неистовых дел одного Оилея Аякса?

Быстрый Зевесов Перун сама из-за туч низвергая,

Флот разметала она и восставила зыбь; а безумца,

Огнь из разверстой груди издыхавшего с жизнию вместе,

Вихрем на воздух взвила и на острый утес посадила.

Я же, которую все признают за царицу бессмертных,

Зевса супруга-сестра, с единым народом столь долго

Распрю веду! Кто отныне прибегнет ко власти Юноны,

Кто на алтарь ей, с мольбой, возложит почетную жертву?»

Так рассуждая в себе пылающим сердцем, богиня

В родину бурь, обильные ярыми ветрами скалы,

В царство Эола приходит. Здесь средь обширной пещеры

Ветров борьбу царь Эол и далеко-голосые бури

Властью смиряет своей, заключая в темницу и узы.

С ропотом сильным они, негодуя на власть, вкруг ущелий

Скал тех ревут. На высоком утесе Эол восседает

С скиптром в руке; укрощает сердца, утоляет свирепость.

Если б не сила его, – то и море, и землю, и небо,

Быстрые, верно б, умчали с собой и рассеяли прахом.

Но всемогущий отец, опасаясь того, заключил их

Во мрачных ущелиях гор, заслонивши огромно-тяжелой

Грудою скал, и назначил царя, который умел бы

В случае нужды их силой смирять, иль бразды послаблять им.

С просьбой покорной к нему обратилась в то время Юнона:

«Мощный! (тебе бессмертных отцом и царем человеков

Власть вручена усмирять и смущать непогодою волны.)

Племя, враждебное мне, плывет по Тирренскому морю,

К брегу Италии Трою неся и изгнанных Пенатов:

Двигни же с силою ветр, и суда потопи в безднах моря,

Иль размечи все их врозь и наполни трупами волны.

Есть у меня четырнадцать Нимф красоты несравненной:

Всех же красою лица превзошедшую, Деиопею,

В руки тебе я предам и с тобой съединю ее браком;

Пусть, за услуги твои, все грядущие годы проводит

Вместе с тобой, и главой тебя сделает дивного рода.»

Ей возражает Эол: «Размыслить о собственной воле —

Дело, царица, твое; а мой долг — исполнять повеленья.

Ты мне и царство и скиптр и Зевса любовь даровала,

Ты мне доставила честь возлегать на пирах, у бессмертных;

Власть над грозой и погодой моя чрез тебя же дана мне.»

Только сказал, и к пустой внутрь горе обратив острый дрот свой,

Грянул ей в бок: и подобно устроенным полчищам, ветры

В выход отверзтый спешат и дыханием вьюги подъемлют.

На море вдруг налегли, и от недр сокровеннейших разом

Роют его: и Эвр, и Нот, и обильный грозою

Дерзостный Афр; ко брегу клубятся великие волны,

Вслед раздаются и крики людей и скрипение вервий.

Черные тучи от взоров Троян похищают внезапно

Небо и день: глубокая ночь взлегает на море.

Полюс гремит, и сверкает эфир беспрерывно от молний;

Все угрожает Троянским мужам неминуемой смертью.

Ужаса дрожь протрезвляет внезапно Энеевы члены;

Тяжко вздохнул он, и обе руки простирая ко звездам,

Так вопиет: «О трикраты и более долей блаженны,

Те, кому в отчих глазах, под стенами высокими Трои,

Пасть суждено! О храбрейший из целого рода Данайцев,

Мощный Тидид, для чего я не мог на полях Илионских

С прочими лечь, от десницы твоей испустив эту душу,

Там, где копьем Эакида неистовый Гектор низвержен,

Там, где пал Сарнедон, где в волнах своих Симонс столько

Шлемов геройских, щитов и тел благороднейших катит!»

Так он взывал; Аквилон в этот миг, просвистав, ударяет

В парус с другой стороны, и валы воздымает до неба.

В дребезги весла летят; тут корабль, обратясь, подставляет

Бок свой волнам: отступает назад сокрушенный холм водный.

Те высоко над пучиной висят; тем волна, разверзаясь,

Дно открывает средь вод: самый иль от волненья мятется.

Три корабля захватив, Нот их мчит на сокрытые скалы,

Скалы средь вод, от пловцов получившие рифов прозванье,

Грозный хребет средь морской глубины. Три другие влекутся

Эвром к безводным мелям — и, о вид сожаленья достойный!

Там сокрушает он их и под грудой песку погребает.

Несший Ликийцев корабль и их верного вождя Оронта,

В самых Энея очах поражается валом огромным

Прямо в корму: пошатнулась она, и склонившийся, кормчий

Падает вниз головой, а корабль сам, на месте едином

Трижды кружимый волной, поглощается вод быстрым яром.

Где-где заметны в волнах, на обширной поверхности моря,

Доски судов оружье мужей и сокровища Трои.

Илиопея дебелый корабль, и героя Ахата,

И на котором Абас плыл, и тот, что нес старца Алета,

Бурей разбиты уже, и боков ослабевшею связью

Влагу враждебную черпают все сквозь разверстые щели.

Ропот великий бунтующих волн и распущенных ветров

Внял в это время Нептун, и заметив, что отбыли воды

С самых исподних мелей, возмутился душой, и в пучину

Взор свой вперил, из-под волн приподняв безмятежный свой образ:

Видит Энея разбросанный флот по пространству морскому,

Видит Троян, теснимых волнами и неба смятеньем.

Гнев и коварство Юноны не скрылись от братниных взоров.

Эвра к себе и Зефира зовет, и потом говорит им:

«Вот уж куда завлекла вас отважность вашего рода?

Вот уж, без воли моей, дерзаете небо и землю

Вы возмущать, поднимая на море такие громады?

Я вас!… Но лучше сперва укротить разъяренные волны.

Впредь не такою ценой заплатите мне вы за это!

Прочь отлетайте скорей и царю своему донесите:

Власть над пучиной морской не ему, вместе с грозным трезубцем,

Мне от судьбы вручена. У него есть огромные скалы,

Ваши обители, Эвр! пусть же дмится Эол своей властью

В царстве своем, и над замкнутой ветром темницей владеет.»

Рек, и быстрей чем сказал, укрощает опухшие бездны,

Гонит толпы собравшихся туч, и солнце выводит.

Тут Кимотoя и с нею Тритон, наперши, совлекают

С острых утесов суда: сам Нептун подмогает трезубцем,

И обнажает обширные мели, и море равняет

Следом легких колес пробегая холмистые воды.

Словно, когда в многолюдной народной толпе восстает вдруг

Лютый мятеж, и ничтожная чернь свирепствует духом;

Огнь уж и камни летят; доставляет оружия ярость:

Если случайно тогда, по заслугам и доблести чтимый

Явится муж, замолкает толпа и свой слух напрягает;

Он же речами склоняет умы, и сердца умиляет.

Так весь рев моря опал, когда на пучину родитель

Взор устремил, и летя в колеснице под чистой лазурью

Правил конями, к быстрейшему бегу бразды послабляя.

Но утомленное войско Энея ближайшего брега

Тщится достичь, и к Ливийским пределам свой бег обращает.

Есть сокровенное место, где остров, в заливе лежащий,

Верную пристань сулит кораблям: сокрушаясь об остров,

Волны морские струятся потом в залив углубленный.

Грозные скалы с обеих сторон и утесы двойные

Высятся к небу челом; безопасное море под ними

Вечно молчит; а с вершин их встает блестящий кустарник

И густой мрачный лес с ужасною тенью своею,

Прямо же противу них, под нависшей скалой есть пещера;

Там живые ручьи и лавки из дикого камня

Нимф образуют приют: здесь судам утомленным не нужны

Ни корабельный канат, ни якоря зуб искривленный.

Семь кораблей, уцелевших из флота всего, в эту пристань

Ввел прародитель Эней; и с великой любовию к суше

Тевкры стремятся с судов, занимают желанную землю

И от соли засохшие члены на ней простирают…

 

С Латинского, М. Деларю.

 

Современник 7