Потомок Дон-Жуана

ПОТОМОК ДОН-ЖУАНА.

Драматический отрывок в стихах *).

Посв. кн. А. И. Сумбатову-Южину.

 

 

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА.

ДОН-ЖУАН, испанский гранд, 32 лет.

ПАКИТА, третьеразрядная куртизанка, 17 лет.

Действие происходите в предместья Севильи, в конце XVIII века.

 

Комната Пакиты, бедно меблированная. Против сцены- окно, выходящее в сад, озаренный луною. Сбоку— дверь и окно, выходящие на улицу. У другой стены— кушетка; посреди комнаты— стол, на котором видны остатки ужина. Пламя канделябра зыблется от дуновенья ветерка, вносящего в открытое окно белые лепестки. Дон-Жуан полулежит на кушетке, нежно обхватив стан Пакиты и прильнув к ее устам.

 

ДОН-ЖУАН (после долгам, страстного поцелуя).

Еще, еще! (Опять целует). Как ты ласкать умеешь!

Мутится ум, и сердце замирает,—

И кажется, что в этом поцелуе

Всего себя, всю душу изолью,

И с вечностью мгновение сольется,

Что вспыхнет мир в сиянии любви,

Сгорит в огне ее самообмана! (Целует).

Пакита mia! Знаешь-ли, в природе,

В лазури неба, солнцем осиянной,

Всего милей денница и закат;

Из поцелуев— первый и последний!

Какая сладость в первом поцелуе!

Он весь горит надеждой, ожиданьем

И, главное, сладчайшею земной

Приманкою: соблазном любопытства!

А любопытство!.. О!.. (Пакита глядит изумленно. Дон-Жуан покровительственно смеется).

Не поняла?

Ну, все равно! Кто в болтовню пустился,

Тот рассуждает больше для себя!..

Ты главное (страстно целует), ты это понимаешь,—

А прочее… довольно безразлично… (После паузы).

Но… любопытством я не так прельщен:

От частых опытов оно слабеет…

А знойный день,— разгар мятежной страсти,—

Что краткий миг самозабвения, сна!..

Люблю, испив до дна восторгов чашу,

Сливать уста в лобзании прощальном!

Оно полно воспоминаньем жгучим;

Последний звук гармонии любви,

Дрожа, звенит— и тихо замирает!

И в сладостной истоме благодарность

Биенью сердца трепетного вторит!

Ты благодарна мне?

 

ПАКИТА.

О, да, сеньор! (Восторженно).

Сам Дон-Жуан, которого все дамы…

 

ДОН-ЖУАН.

Ха, ха, ха, ха! Не то, совсем не то!

Цветочек мой! Опять не понимаешь!

Скажи мне просто,— любишь хоть немножко?

Скажи,— тебе хоть кажется, что любишь?!

 

ПАКИТА.

О, да, сеньор! Да из-за вас все дамы,—

И знатный какие— на клочки

Готовы изорвать и съесть друг друга!

И, говорят, пред ликом Приснодевы

За вас сама супруга командора

Все теплит свечи, плачет..

 

ДОН-ЖУАН (нахмурившись).

Замолчи… (Ласково).

Я отдохнуть пришел к тебе, малютка,

Пришел искать свободную любовь,

Иль призрака любви недостижимой,—

Без глупых слез, торжественных обетов,

Зароков, клятв, приличий, предрассудков,

Рабовладельческих лукавых чар

И моря лжи,— моей, чужой… и всякой!..

(Встает  и нервно ходит по комнате, потом  останавливается).

Ты думаешь, они меня любили?!.

Нет, не меня! Легенду обо мне! (Смеется злобно).

Совеем, как ты! (Передразнивает ее фальцетом).

„Да из-за вас все дамы!..» (Смотрит на нее с ненавистью).

 

ПАКИТА (в испуге).

Сеньор… Я глупость, может быть, сказала…

Простите мне! (Собирается заплакать).

Обидеть вас, поверьте,

Я не хотела! (Плачет).

 

ДОН-ЖУАН  (нежно обнимает ее).

Нет, mio tesoro!

Нет, я шучу! (Кладет ей руки на плечи).

Ты мне скажи одно:

Что, если-б я,— да, я, вот этот самый,—

Был не беспутным грандом Дон-Жуаном,

Предметом сплетен, зависти и басен,—

А пастухом… Энрико или Хозе…

Там, где-нибудь. в ущельях нашей Сьерры,

И мы с тобой там встретились,— скажи,

Могла-бы ты… любила-бы, так пылко

Ласкала-бы, как ныне?..

 

ПАКИТА (глядит секунду ему в глаза и поры¬висто кидается к нему на шею).

О, сеньор!

Да кто-же вас… (Страстно целует).

Красавец мой! Блаженство!

 

ДОН-ЖУАН (отвечая на ласки).

Нет, ты не лжешь! Не знаю, почему,—

Но верю я тебе! Так слепо верю,

Как никогда! Ты правдой дышишь вся,—

Ты, на кого взглянуть не захотели-б

Все эти… эти нежные кривляки!

(Проходит с Пакитой по комнате, а затем садится, обняв ее стан, и глядит ей в глаза).

 

ПАКИТА (дрожащим голосом, стыдливо опуская глаза).

Сеньор!..

 

ДОН-ЖУАН.

О, как ты дивно хороша!

Душой дитя, а страстию вакханка!

Я из твоих объятий выхожу,—

Как-бы из волн, кипучих и бодрящих,

Сверкающих жемчужным переливом!

Из томных кущ садов благоуханных,

Мечтательной, луною осиянных!

Из пурпура чарующей зари!..

Кто научил таким волшебным ласкам

Тебя, дитя?! Никто! Сама природа:

Лазурь небес, цветы, потоки, птички!..

И что во мне сильнее говорит,—

Я не пойму: истома сладострастья,

Мечта любви, иль смутный отклик счастья?!

Унылый дух внезапно пробужден

Уже давно неведомым желаньем!

(Целует ее и потом на минуту задумывается).

Хочу с тобой, как с другом, говорить!

Немного, ведь, друзей у Дон-Жуана!

 

ПАКИТА.

Такой сеньор! Ужели?

 

ДОН-ЖУАН.

Ты не спорь!

Таких, как я, любить… никто не станет!

Да может быть, мне дружбы… и не надо…

 

ПАКИТА.

Ведь вы-же добрый, ласковый…

 

ДОН-ЖУАН.

Пожалуй…

Да, я не злой… От скуки мне случалось

И помогать…

 

ПАКИТА (радостно).

Не дальше, как сегодня!

 

ДОН-ЖУАН.

Почем ты знаешь?

 

ПАКИТА.

Старая Лучилла

Ведь только-что была здесь перед вами:

Пролепетать в восторге чуть могла,—

Пришла сказать, что больше ей не нужно

Ничьих подачек! Вы озолотили…

 

ДОН-ЖУАН (рассеянно).

Ах, нищенка?… Ну, это пустяки!

К тому-ж, она по своему типична:

Глаза! Лохмотья! Просится к Рибейре

На полотно! Ну, как ей не подать?!

 

ПАКИТА.

Вам все грехи отпустятся за это…

 

ДОН-ЖУАН (насмешливо).

Да, будь богат— и все тебе простят!

Недорого-ж ты ценишь всепрощенье!..

 

ПАКИТА (с убеждением, наивно).

Вы добрый!…

 

ДОН-ЖУАН.

Полно!… (После паузы). Знаешь-ли, дружок,

Теперь уж нет костров, допросов, пыток!

Хоть взять меня: сам грозный Торквемада,

Когда-б воскрес и к нам пода явился,—

Меня не стал-бы ревностно ловить,

Чтоб снарядить поспешно к вечной жизни,

Как пращура когда-то моего!

О вере все свободней рассуждают..

 

ПАКИТА (со вздохом).

Ужасно, да!

 

ДОН-ЖУАН (смеясь).

Так вот, один приятель

Мне предсказал, что на том свете мне

Предрешено в собаку воплотиться

Да за грехи вилять хвостом и бегать

По улицам среди влюбленной своры…

Ну, а за то, что был я добродушен

Хоть иногда,— лизать у нищих раны,

Пример благой двуногим подавать!…

 

ПАКИТА (в ужасе).

Испанский гранд… в собаку превратится?!

Да этого пред Богом не допустит

Сан-Мигуэль, влюбленных покровитель!

Как вам не грех… Как вам не грех, сеньор

Над бедной девушкой смеяться?!.

 

ДОН-ЖУАН (целуя ее).

Ладно!

Я пошутил!.. Поговорим серьезно…

О небесах мы рассуждать не станем,

А на земле Сан-Мигуэль твой плох,

Иль помощи его я недостоин!…

 

ПАКИТА.

Опять меня пугаете, сеньор!

Оставьте-же! И будем веселее!

(Подбегает к столу, наливает два стакана вина, подносит Дон-Жуану и чокается с ним).

Стакан вина! Пьем за любовь! (Капризно).

Ну, что-же?!

 

ДОН-ЖУАН.

Пью за тебя! (Иронически). Любовь! Насмешка злая!…

 

ПАКИТА.

Неблагодарный! Чуть не вся Севилья…

 

ДОН-ЖУАН (саркастически хохочет).

Что все они любовью называют,

Чем мучают и мучатся за что?!

(Злобно глядя в пространство, говорит быстро и прерывисто).

Взять на аркан, принизить человека,

Опутать сетью страхов, ласк, упреков,

Как на статьях придирчивых закона,—

На преходящей страсти, на грехе,

На лжи построить храм, возжечь куренья

И плоть свою воздвигнуть, как кумир!..

(Ходит по комнате).

Ты полюбил,— так стой-же на коленах,

Ни о других, ни о другом не думай!

Забудь стремленья, знанье, совесть, честь!

В Мадонну веришь,— позабудь Мадонну,

Иль приурочь к служенью своему!

Умей ласкать обманутого мужа

И свету лги, как рыцарь благородный!

А главное— кумир боготвори

Без устали, без разума, без меры!

Не то— попреки, ревность и угрозы

Самоубийством! Глупых слез потоки —

И нет конца скорбям самолюбивым!

А что в душе? Куда веселье скрылось?—

Не все-ль равно?!… И смысл, и цель в одном:

Пригнуть к земле, сдавить тебя и сузить!…

(Садится рядом с Пакитой).

Как ты сейчас сказала презабавно,—

Испанский гранд, в собаку превращенный!

Виляй хвостом— и со двора ни-ни!..

Какое море глупости и скуки!

Кто дал права мгновенному на вечность,

Кто может сердце в цепи заковать?! (иронически).

Любовь, любовь!.. (Страстно целует ее).

Вот я тебя люблю

За то, что ты боишься святотатства,

Не хочешь красть ни воли, ни души,

За поцелуй заплатишь поцелуем,

На вспышку страсти— пламенем ответишь!

За время, жалкое условье жизни,

Возьмешь презренные червонцы… Да!

Чуть не забыл! (Достает кошелек и хочет вручить его Паките).

 

ПАКИТА (отодвигаясь, машет рукой).

Не надо! Нет, не надо!..

 

ДОН-ЖУАН.

Ну, что за вздор?! Бери, моя краса! Без глупостей!

 

ПАКИТА (плачет).

О, Дон-Жуан! Мне больно!..

Я… не могу… от вас…

 

ДОН-ЖУАН.

Ведь кушать надо!

Нужны тебе мантильи, веера…

 

ПАКИТА.

Сеньор!.. Клянусь…

 

ДОН-ЖУАН.

Бери-ж! О чем ты споришь?

Стыдишься, что-ль?! Э!.. Всем должно быть стыдно,

Кто грешен в том, что держит эту гадость

(указывает, на деньги)

И служит ей, иль ею покоряет

Живых людей и волю их гнетет!..

Вот я и гранд, а ты… торгуешь телом…

И что-ж?!. Мой прадед в Мексика набрал

У дикарей кровавую добычу—

И так запаслив был, что грабежом

На много лет потомков осчастливил! (Кла¬дет кошелек в сторону).

И покупать могу я, что угодно…

Кто чист из нас?! Кому стыдиться надо?!

(машет рукой и подставляет стакан).

Ну, дай вина! Запьем весь этот вздор!

 

ПАКИТА (грустно, наливая вино).

Сеньор! Меня не любите вы!.. Впрочем,

Как я глупа! Какая тут любовь?!

Ведь мы сегодня… виделись впервые!..

Сегодня здесь,— а завтра вы… (плачет).

 

ДОН-ЖУАН.

Не плачь! (в сторону).

Каррамбо! Ну, зачем они все плачут?!

И эта тоже!.. (К ней). Милая, пойми!

Не все-ль равно: минута, год, пол-века?!

Все краткий миг!.. Лишь не было-бы лжи!

(Выпивает залпом вино и ставит стакан на стол. Потом садится к ней).

Видала-ль ты, как туч перистый свиток,

Вдруг озарен сиянием денницы,

Насквозь проймется розовым огнем

И поплывет в восторге по лазури?

Вот миг любви! Продлить его отраду

Иль сократить— по силам лишь судьбе!..

 

ПАКИТА.

Но счастья нет, когда столь мимолетно…

 

Д ОН-ЖУАН.

Дитя! Найди, где счастье на земле?!

Все призрачно, как сон, и быстротечно!..

Сегодня мы с тобою повстречались—

И вот, простимся, может быть, навеки…

 

ПАКИТА (судорожно обнимая его).

Нет, нет, Жуан! Я… не могу…

 

ДОН-ЖУАН (в сторону, с досадой).

Опять!..

 

ПАКИТА (С ужасом)..

Придет.. другой!.. Я не хочу…

 

ДОН-ЖУАН (в гневе).

Довольно!

Не о других пришел я говорить! (Хватает кошелек).

Возьми-ж свои червонцы!

 

ПАКИТА (в сторону, восторженно).

Он ревнует!

О, счастье! (К нему). Милый, ты ведь не спе¬шишь?! (Берет кошелек).

Ну, я возьму! (Бросает кошелек в угол комнаты).

Забросим их подальше!

Вот так!.. Теперь… Не взять-ли мне гитару?

Я много знаю песен барцелонских!

Ведь я сама…

(Хочет достать со стены гитару. В это время с улицы доносится звучный голос, поющий народную песню).

 

ДОН-ЖУАН.

Постой! Поют!.. Послушай!..

(Обхватив ее за талию, подходит к окну)

 

ПЕСНЯ (постепенно удаляется).

„Дремлет Сьерра-Невада,

Бродит сизый туман.

Блеет белое стадо…

Я веду караван.

„За баранов моих круторогих

И за мулов моих крепконогих

Я пиастров златых получу—

И по тропкам знакомым, по кручам,

На коне серебристом, летучем,

Я, как ветер, домой прилечу!

„Дома— тишь и прохлада!

Плещет речки волна…

Кто стоит там, у сада?—

Ты, красотка-жена!“

(Хор подхватывает последнюю строчку каждого куплета. Поющие удаляются. Пакита, слушавшая в волнении, срывает гитару со стены и продолжает песню).

 

ПАКИТА (поет).

„Поцелуешь, обнимешь, а дети,—

Наши детки всех лучше на свете,—

Прибегут шаловливой гурьбой!..

И как-будто я не был в дороге, —

От вина разгуляются ноги,

И споем, и попляшем с тобой!..

„Горе черною тучей

Отлетит далеко!

Все с вином и качучей,

Все с любовью легко!..“

(Садится в раздумье на кушетку).

 

ДОН-ЖУАН (подходя к ней и садясь).

Да, милый друг! Пожалуй, в этом счастье!

Сойдутся люди— и друг другу скажут:

— „Давай делить и труд, и скорбь, и радость!

Совьем гнездо… Тепло и мягко будет..

Мы птенчиков хоть пару заведем,

Здоровеньких, и пухлых, и румяных:

Алонзо-сын, торреадорик с виду,

А дочь-певунью назовем Пепитой…

Ты будешь кружева плести, и в доме,

И в садике возиться целый день,

И коз доить, и корму сыпать мулам;

А я стада к Неваде погоню,

Тесать я буду камни на дороге,

Иль поступлю к алькаду в писаря.

И заживем! По вечерами мы будем,

Когда не слишком сон нас одолеет,—

И пить, и петь, плясать и целоваться!

А подрастут Алонзо и Пепита,—

За нас пускай потрудятся тогда,

А мы себе на солнце греться будем!..“ (Пакита плачет).

Но что с тобой, дитя мое? Ты плачешь?..

 

ПАКИТА.

Так, ничего… Я вспомнила… Пройдет..

 

ДОН-ЖУАН (отечески).

Как над тобой судьба, однако, шутит!

Ты создана для радостей семьи,—

А между тем… ты здесь!.. А сколько гордых

И знатных дам, которым все дано,—

Матроны с виду, сердцем… куртизанки!

(Целует ей руку).

Ты лучше тех, что за меня в соборе

Пред статуей Мадонны свечи жгут!..

Скажи мне, как попала ты в…

 

ПАКИТА.

В несчастье?

Мать умерла… Отец мой был убит..

 

ДОН-ЖУАН.

Он, верно, был… бандитом?

 

ПАКИТА.

Нет, товары

Он по ночам возил с чужих судов…

А занимался больше рыболовством…

Ну, вот, к нему придрались альгвазилы—

И…

 

ДОН-ЖУАН.

Понимаю!..

 

ПАКИТА.

Брат был у меня,

Красавец— брат! Он хоть погиб со славой!

Он был одним из видных бандрильеров—

И бык его рогами на арене

Пронзил… Как все тогда рукоплескали!

Цветов, цветов мне сколько нанесли!.. (После минуты раздумья)

Потом… потом….

 

ДОН-ЖУАН.

Ну, прочее понятно… (Нежно).

Дитя мое! Не знаю, почему,—

Ты дорога, безмерно дорога мне!

Как дочь, как друг, как милая сестра!

(Целует ее в лоб).

И как-то… стыдно мне перед тобою!..

Ты хочешь быть моей сестрой и другом?

 

ПАКИТА (растроганно).

Ах, мой сеньор!.. (Дон-Жуан нежно ее обни¬мает).

 

ДОН-ЖУАН.

Душою сиротливой

Хочу к тебе прильнуть…

 

ПАКИТА (задумчиво).

Сеньор… Скажите…

Mне мысль одна пришла,

Бог весть, с чего…

Ведь вы любили много… Дети… были?

У вас… есть дети?..

 

ДОН-ЖУАН (вздрогнув, в волнении).

Ты откуда знаешь?!. (Глухо).

Да, дочь была…

 

ПАКИТА.

Она жива?

 

ДОН-ЖУАН.

Не знаю…

(Отходит к столу, садится спиной к Паките и украдкой подносит платок к глазам. После минутного молчанья, Пикита подбегает к нему и нежно его обнимает).

 

ДОН-ЖУАН (неискренно смеется и машет рукой).

Э! Пустяки! Я что-то слаб сегодня!

Не узнаю себя! (Пакита предлагает вина).

Налей, пожалуй! (смакует вино и смотрит, прищурясь, на свет). Прекрасный цвет. Приличный аликанте! (ест виноград).

И виноград отменный у тебя!..

Ну, спой теперь! Недолго до рассвета!

Что-ж ты молчишь?

 

ПАКИТА (в грустном раздумье).

Я думала всегда,

Что Дон-Жуан— счастлнвец несравненный:

Богат, любим и всеми избалован!..

А вот, теперь выходит…

 

ДОН-ЖУАН.

Что несчастен?..

Не знаю, право, есть-ли счастье в мирe?…

Пожалуй,— то, о чем сейчас нам пели…

 

ПАКИТА (оживляясь).

И вы могли-б! У вас богатство, все!..

Дворцы, поместья! Не к чему работать…

 

ДОН-ЖУАН (мрачно).

Еще вопрос: не в этом-ли беда?!.

А дом, жена… спокойствие… и дети…

Нет, не могу!.. Я не такой породы!..

Слыхала-ль ты о пращуре моем?

Мой предок…

 

ПАКИТА.

Кто?

 

ДОН-ЖУАН.

Дон-Мигуэль Маньяра…

 

ПАКИТА (весело, всплеснув руками).

Ах, Боже мой! Как это интересно!

Он пращур ваш?! Да как-же не слыхать?!

Ведь я о нем наслушалась преданий

В монастыре, где грамот училась!

Какой он был красивый и… жестокий,

Сердец как много женских он разбил,

И как владел он шпагой в совершенстве!

Бывало, нам игуменья сама

Расскажет все, потом начнет креститься

И говорит:— „Не думайте о нем!

„Ведь сатане не долго и подслушать!..»

 

ДОН-ЖУАН (хохочет).

Вот хорошо! Сама-же рассказала,—

А после вам и думать не велит!

 

ПАКИТА (наивно).

Ну, это так… она для поученья…

 

ДОН-ЖУАН (насмешливо).

Для поученья!… Дед был в том-же духе!

Он был моряк—  и знал всех женщин миpa

Зеленых, красных…

 

ПАКИТА (в ужасе).

Неужли зеленых?..

Должно быть, грех! (Крестится).

 

ДОН-ЖУАН.

Лиловых, темнобурых…

 

ПАКИТА (делая гримасу).

Опять насмешки!

 

ДОН-ЖУАН.

Воин смелый был:

За короля погиб и за отчизну!

 

ПАКИТА.

Вот хорошо! И вам-бы послужить!

Вы были-бы Испании красою!.

 

Д ОН-ЖУАН.

За короля он умер… А притом

Ухаживал весьма за королевой

И, говорят, с таким большим успехом,

Что поддержать династию сумел…

 

ПАКИТА (нравоучительно и наивно).

Как хорошо! Ему грехи Мадонна

За это все…

(Дон-Жуан хохочет. Пакита обиженно).

Чему смеетесь вы?!

 

ДОН-ЖУАН.

Ха-ха-ха-ха! Невинна, как ребенок!

(Нежно целует ее и опять хохочет. Вдали слышен благовест.  Дон-Жуан омрачается).

А я… Меня избаловали рано

И научили лгать, лукавить, мучить

И с тем шутить, что шуткам недоступно!

Что делать?!. Все, все требовали лжи,

И вечных клятв, и страсти неизменной!

Вначале сам летел на это пламя

И жадно сам искал такой любви,

В которой грех был жгучею приправой!..

Потом… привычка… может быть, и кровь…

Должно быть, предкам это легче было:

Они не знали мыслей неотвязных,

Ни слабости!.. Попроще были те!..

Я сам порой не рад,— а вот, невольно,

Само собою как-то…

 

ПАКИТА (кладет ему руки на плечи).

Дон-Жуан!

А может быть, еще не поздно…

 

ДОН-ЖУАН.

Поздно!

Нет! Нас с тобой в один толкнули омут

Тебя- нужда, меня— моя судьба!..

(Нахмурившись, смотрит на часы, потом под¬ходит к зеркалу и крутит ус).

Прощай, дружок! Пора!..

 

ПАКИТА (бросаясь к нему).

Постой! Куда ты?!

О, Дон-Жуан! Любимый! Погоди!

 

ДОН-ЖУАН (насмешливо и раздражительно).

Нельзя! Там ждут!..

 

ПАКИТА (тревожно).

Кто?!

 

ДОН-ЖУАН (указывая в сторону, откуда доносится звон).

Колокол соборный!

 

ПАКИТА (про себя, прерывисто).

Она! Она!.. (Бросается на кушетку ничком и рыдает).

 

ДОН-ЖУАН (в сторону, раздражительно).

И тут не избежишь!..

(Подходит к ней, выражение лица его смягчается, и он гладит ее по голове).

Совсем дитя! И любит как! Пакита!..

Не плачь, мой друг! Я, может быть, приду!

Ну, я приду наверно! (Берет ее за плечо).

Слышишь?! Полно!..

 

ПАКИТА (бессвязно).

Я… н-ничего!.. Я знаю… Я не смею… (Бросается к нему па шею).

Я об одном прошу тебя, Жуан!

(Снимаешь с шеи образок и отдает его Дон-Жуану).

Вот образок Сант-Яго… Обещайте,

Что будете всегда…

 

ДОН-ЖУАН  (целует образок и надевает).

Благодарю!

 

ПАКИТА.

С ним мой отец всегда был неразлучен…

Забыл надеть лишь раз— и был убит!..

Носите!.. Я прошу лишь…

 

ДОН-ЖУАН (фатовато, надев шляпу и подойдя к двери).

А не просишь,

Чтоб я пришел?

 

ПАКИТА (полушепотом, в волнении).

Как знаете!.. (Крепко обнимаются).

Идите!..

(Легонько выталкивает его в дверь).

 

ДОН-ЖУАН (из-за сцены).

Прощай, сестра!

 

ПАКИТА (посылает в его сторону воздушный поцелуй).

Прощай, hermano mio!..

(Садится и задумывается. Звон колокола все громче.

На дворе почти рассвело).

 

ГОЛОС  НИЩЕГО С УЛИЦЫ.

Подайте мне, кто верует в Мадонну!

Слепцу подайте именем Христа!

(Пакита вздрагивает, хватает кошелек с полу и подает его в окно).

Спасибо вам! Господь вас не оставит!

 

ПАКИТА.

(Опять садится у стола и задумывается, широко раскрыв глаза. Потом замечает забытый на столе платок и схватывает его).

Его платок! ( Целует и прячет, в корсаж).

Бедняжка Дон-Жуан!..

 

 

ЗАНАВЕС.

Пассанаур, Тифлисской губ.

Сентябрь 1899 г.

 

 

*) Безусловно одобрен 9-го ноября 1900 г. драматической цензурой для постановки на столичных и провинциальных сценах.

Одобрен 14 декабря 1900 г. Театрально-литературным комитетом для постановки на сценах Императорских театров.