Моя келья

Моя келья.

 

 

Не велика моя студенческая келья;

В ней нет ни серебра, ни бронзы, ни зеркал;

Не слышно в ней пиров разгульного веселья,

Не слышно лести в ней, ни купленных похвал.

В ней есть убогой стол, бумагами покрытый,

Да полки с книгами, да Байрона портрет;

Есть копья жалкая с картины знаменитой,

Да сам я; вот и все. Теперь мне двадцать лет,

Но много прожил я в моей убогой келье,

Надежд заманчивых и детского веселья! —

 

Холодным разумом жизнь нашу разобрав,

Я часто думаю, в моем уединеньи,

Зачем мы не живем весь век среди забав,

Зачем на миг дано нам наслажденье?

Зачем вселился в нас презрительный порок,

Зачем тревожат нас неистовые страсти,

Зачем Творец нас в рубище облек,

Призренья, скорби и несчастий?

 

В минуты мрачных дум является очам,

Роскошный мир картиною печальной:

Я слышу плач и стон в чертогах богача;

Поезд я вижу погребальный;

Жжет села, города кровавая война;

Толпа бесчинствует пред пестрым скоморохом;

Рвет рабства цепь восставшая страна;

Я вижу нищего, берущего со вздохом,

Заржавый грош от гордого глупца;

Прельщенные коварным блеском злата,

Я вижу — сын восстал на дряхлого отца,

И губит брат родного брата.

 

Испуганный кровавою мечтой,

Хочу бежать пугающих видений;

Но с каждым мигом предо мной,

Растет картина заблуждений.

Вдруг слышу легкий шум; по шатким ступеням

Подходит кто-то медленно к дверям.

Безмолвно я сижу и — тяжко ожиданье!

Я превращаюсь в слух, весь делаюсь вниманьем;

Я слышу, трепеща не твердая рука,

Коснулась ржавчиной покрытого замка,

И в келию мою воздушною стопою,

Вошла она….. Беспечной головою

С улыбкой на мое склонилася плечо;

Утами уст моих коснулась горячо;

Мне руку страстную рукою страстной сжала;

Мне исповедь любви восторженно шептала;

И был понятен нам тот пламенный язык,

Которым человек беседовать отвык.

И я порочил свет?….. Нет, чудно он прекрасен!

Он не страшит меня, он вовсе не ужасен!

Встречаю истины священные черты;

Порок скрывается, презрением покрытый,

А добродетели избранник знаменитый,

В потомство шествует с увенчанным челом;

Народ склоняется главой пред алтарем

С святою верою, и гордый, величавый,

Он благоденствует под царскою державой.

Среди густой толпы незнаемых людей,

Встречаю искренних приветливых друзей;

В вельможе вижу я искусства Мецената,

На пользу общую он сыплет горы злата;

Художник им почтен, им вознесен певец;

В беседе с ним умней испытанный мудрец.

Беспечно молодость гоняется за славой,

Невинно тешится ребяческой забавой,

А старость дряхлая, качая головой,

Твердит с улыбкою: «То ж было и со мной!»

Любовь всесильная владычица над нами,

Нам устилает путь роскошными цветами;

Надежда верная, подруга бедняков,

В минуты горести их посещает кров

И счастлив нищий с ней, и счастлива вдовица,

С детьми пришедшая на мужнюю гробницу;

Надежда им сулит отраду и покой. —

Семьей взлелеянный, счастлив отец седой,

И ниву позабыв, оставя плуг и хату,

На помощь брат спешит к взывающему брату.

 

 

Н. ТРЕТЬЯКОВ.

Библиотека для чтения, том 57, 1843 год.