Ермак
Автор: Шишков Александр Ардалионович
Ермак.
1.
„Твой меч остер, стрела метка;
Ты вносишь смерть и гибель в сечу;
Но сжалься, не ходи на встречу
Булатной сабле Ермака!
Сильна, страшна его рука,
Его душа неумолима.“
Завет напрасный, дева Крыма!
Татарин смел; из белых рук,
Он взял стрелу и верный лук:
Он обещал подруге сердца
Копье иль панцырь иноверца.
Он полетел грозою в бой;
Он с Ермаком изведал силы;
Вздрогнул под саблей роковой,
И поздно вспомнил голос милый…
Но не один погиб Ахмат,
Он не один, краса Гюльнара!
Взгляни — курганов длинен ряд:
Они безмолвно говорят,
О силе грозного удара. —
2.
Утих, молчит козачий стан;
Безмолвно все до битвы новой;
Сложив копье, булат, аркан,
Всегда одет, всегда готовый
На них заснул козак суровый.
Не спит Ермак. — Пылает взгляд,
Но мрачен вид его унылый;
Так в ночь осеннюю горят
Во тьме небесные светилы.
Один в намeте, робко он,
Внимает робкому безмолвью;
Иль тщетно благотворный сон,
Зовет приникнув к изголовью. —
Внезапной думой пристыжен
Хватает меч; он свежей кровью
В последней битв обагрен; —
Он пробудил в нем дух ужасный;
Вскипела кровь его . . . . . Но вдруг
Булат роняет он из рук,
Как лед холодный и безгласный.
Ермак! Ермак! когда в боях,
Как метеор, как язва злая,
Твоей руки смертельный взмах
Губил сынов чужого края;
Когда противных рассыпая,
Ты пировал на их костях;
Мечтал ли ты, чтоб шум случайный
Тебя вздрогнуть заставить мог?
Тебя пугал ли говор тайный,
И осторожный шелест ног? —
Почто ж теперь, вблизи намета
Послыша тихий глас приветна
И для тебя лишь внятный пум,
Забыл тоску тяжелых дум;
Вздрогнул — и бледный, торопливый
Спешишь прочесть в руках рабы
Ответ желанный и счастливый,
Иль приговор твоей судьбы? . . . .
3.
„Ермак! ужасно преступленье!
Что предложил ты мне? — позор!
Где ж дружбы прежней договор,
И к беззащитной уваженье?
Не обещал ли ты щадить
Невинной страсти заблужденье?
Я страстна; я должна любить;
Но ты Ермак, ты мне защита
От сердца, от себя самой.
Люблю тебя! перед тобой
Душа не хитрая открыта . . . . .
Ты пощадишь мою боязнь,
И мыслей детских упоенье; —
О милый друг! с тобой и казнь
Была б мне жизнь и наслажденье!
Но что? тебя ль бояться мне? . . . . .
Нет; лести мой Ермак не знает;
Кто страшен сильным на войне
Тот слабых дев не поражает. —
И так — твоя, твоя, Ермак!
Клянусь — по гроб твоя Тeара. . . . . .
Когда ночной сгустеет мрак,
Я жду тебя под пень Чинара. “ —
4.
Несчастлив тот, кому любовь
Не улыбалась в жизни скучной; —
Счастлив кто жизнь среди цветов
Провел с подругой неразлучно,
С младой посланницей богов! —
Восторг любви, души порывы!
Ермак в забвеньи вас узнал,
Когда один нетерпеливый
Теару к сердцу прижимал;
В глазах волшебницы невинной
Читал доверчивый покой;
Сгорая, трепетной рукой
Перебирал косою длинной; —
Дыханье уст в себя впивал,
Желанья скрытого признанье,
И груди полной колыханье
Кипящей грудью измерял. —
5.
За чем измена оправила
Любви, забвенья краткий час?
За чем, счастливцы, вас не скрыла
Густая ночь от чуждых глаз? —
6.
Устав, предавшись бранной неге,
Теары брат вкушает сон;
О новой битве, о набеге,
Еще во сне мечтает он:
То лук свой меткий напрягает,
То вдруг громит враждебный стан;
То взброся гибельный аркан
Добычу быстро увлекает;
И тешит грозная мечта
В ночи досуг его суровый;
И вызов смерти дань готовы
Полуотверзтые устa . . . . . .
………………………………..
………………………………..
………………………………..
7.
Пред ним раба. — Хорлу внимает
Признанья хитрого словам:
„Ты спишь, Хорлу, а стыд и срам,
Главы бесстрашных накрывает!
Отмcти; всему виновна я;
Отмсти рабе твоей послушной;
Я здесь — спокойно, равнодушно
Умру на острие копья!
Но прежде —
Там в тени Чинара
Ермак; с ним робкая Теара;
Они одни. . . . . Хорлу, спеши;
Утратишь миг один опасно . . . .
Но если поздно, потуши
Твой гнев в крови моей несчастной!“ —
Хорлу воспрянул. — Жажда зла
И кровь в глазах его пылали:
Казалось, молча вылетали
Из уст проклятье и хула. . . . (*)
…………………………………
…………………………………
8.
Проснулся день; наметы в прах;
К набегу вспрянул стан Козачий;
Готово все искать в боях
Добычи, смерти, иль удачи. —
Столпяся дружно, козаки
Высматривают знак условный,
Ждут мановения руки. —
Все неподвижно, все безмолвно . . . .
…………………………………..
…………………………………..
…………………………………..
И где Хорлу? и где Ермак?
…………………………………..
В чужих руках их кони бьются . . . .
9.
Вожди бесстрашных Козаков!
Где ваша власть, где ваша сила?
Хорлу! удел ли твой — могила?
Ермак ! тебе ль определила
Судьба позор и звук оков? —
Но ты не жаждал смерти друга
И чужд душе твоей упрек . . . .
Он сам, Хорлу, он сам притек
Как язва грозного недуга! —
10.
Ермак в цепях. — Подземный хлад
Тлетворной смертью в душу веет;
Железа тяжкие гремят,
Тоска на сердце тяготеет.
И мыслит он: „о краткий миг,
Куда исчез ты, призрак счастья?
Впервые радость я постиг
Под тучей лютого ненастья!
Исчезло все: мечты любви,
Младых надежд и шумной славы.
О сон! повей, возобнови
Мои протекшие забавы.
11.
„Ужасен в дебри летний зной,
Но часто путник утомленный
Степей бесплодной пустотой,
Измучен солнцем в жар полдневный,
Приятной тешится мечтой.
Он в мыслях видит тень густую;
Туда он мчится отдохнуть;
Он плещет влагу ключевую
На распалившуюся грудь.
Ему мечта прохладой веет
В дыханье легком ветерка;
Он пенит волны . . . но рука
До раскаленного песка
Коснулась, вздрогла; — он немеет
Он пал; он жаждет смерти злой;
И вновь обманчивой мечтой
Утешить сердца не умеет.
Надежда счастья! не тебя ль
Когда-то мысль моя питала?
Не ты ль, младому, жизни даль
В роскошных красках рисовала?
Волшебница, где ж скрылась ты? —
Осталось мне одно страданье,
Какой-то звук моей мечты,
Невнятное воспоминанье . . . . . .
………………………………
………………………………
………………………………
12.
А ты, дружина Ермака,
Ты не услышишь глас знакомый;
Его бесстрашная рука
Перед тобой не бросит громы
В Татарский стан, в толпы врагов;
И в час свободный, отдых битвы,
Его не будет слышан зов;
Он не помчит на пир ловитвы
Своих послушных Козаков! —
И где ж он? где? — никто не знает;
Тоска в дружине боевой;
Лишь топотом молва порой
Из уст в уста перелетает:
„Ермак любил, Ермак пылал;
В тени Чинара, в мраке ночи,
Теару к сердцу прижимал
И целовал в сокольи очи.
Хорлу проведал; месть и злость
Пылали в сердце; он к Чинару,
Ермак с ним в бой; незванный гость
Подвергся сам его удару. —
С тех пор Ермак страдал в цепях;
Без пищи, ослабев от жажды,
В цветущих гибнул он годах;
И смерть ужасная . . . . .
Однажды
Печальной думой угнетён,
Без чувств, без призрака надежды
Ермак забылся; легкий сон,
Сомкнул страдальческие вежды.
Он спал; и вдруг она пред ним,
Как бог любви, как бог защиты;
И слезы током дожжевым
Кропили бледные ланиты. —
Ермак очнулся . . . .
Где ж Ермак? —
Когда ночной прояснел мрак
Молчало все — его не стало;
В темнице мрачной тишина;
Лишь ветер резкой у окна,
Качал Теары покрывало . . . . . .
(*) Точки везде поставлены самим Поэтом. — Прим. Изд.
Ал. Шишков.
Одесса.
Новости литературы №XI, 1824