Четыре возраста человеческих

Автор: Воейков Александр Федорович

Четыре возраста человеческих.

(Отрывок из Дeлиллевой поэмы: Воображение.)

 

 

Вчерашнее забыв, о завтрем без забот,

Дитя с игрушкою ложится и встаёт.

Но миновавшее и будущее время

Для сердца детского есть тягостное бремя;

Для них потребных сил и места в оном нет.

Миг настоящий всё — и угол целый свет;

В руках гремушка клад, сажень есть бесконечность.

И вечер – будущность, и день единый — вечность.

Но целый человек в младенце заключен,

Как в тесном жолуде огромный дуб вмещен.

Чувств пылкость юношу слепого увлекает;

Он настоящее, несытый, пожирает,

Восторгов пламенных и дум мятежных полн,

Не в силах удержать порыв сердечных волн;

Он изливает их, как бурная стихия

Кидает с яростью на брег валы седые.

Предупреждает он грядущего полет,

Внимает славы глас, побед блестящих ждет,

Зовет веселости, искусства, игры, смехи,

И веруя любви, надёжный на успехи

Из золота прядет нить жизни своея.

О возраст счастливый! о возраст милый! я

Желал бы не любви, не славы, не геройства,

Не красоты твоей, но лучшего их свойства:

Надежда в спутницы тебе судьбой дана —

И заменяет все сокровища одна.

Теперь на зрелого мы взглянем человека:

Остановляется, достигнув полувека,

Бросает долгий взор вокруг, назад, вперёд;

Без страха —далее, без горя — вспять идёт.

Уж здесь он не в весне: хотим не упований,

И не цветов — плодов, богатств — не обещаний.

Уж остывает в нем пылающая кровь;

Дельней труды, скромней восторги и любовь;

Его рассудок — наш, спасительны советы,

Полжизни есть урок на остальные леты.

Прошедшим будущность умея измерять,

Предвидеть для него есть только вспоминать.

Увы! совсем не то со старостию грозной:

Уже нам от нее плодов ждать новых поздно!

Читaeт ли она в грядущих временах?

Уж не надежды луч во взоре виден, страх.

Взгляни на старый дуб: он в лета молодые

Широко осенять любил поля родные,

Смелее каждый день, высок, пригож, могуч,

Стопами внутрь земли, вершиной выше туч;

Но корень очерствел, глава его завяла,

И мачиха-земля питать его престала:

Вот старость! сердце ей не согревает вновь

Ни честолюбие, ни жаркая любовь.

Нет обожателей у солнца на закате!

Старик скорбит душой о юных дней утрате,

И зря, что лишний он на сцене, сходит с ней

И ничего не ждет от время и людей.

Лишь настоящего целительны минуты . . . . .

Что говорю? оно его мучитель лютый,

И ни малейшей в нем отрады он не зрит.

Тогда к прошедшему — любимому спешит,

В воспоминаньях благ там ищет утешений

От настоящих бед и будущих мучений,

И даже как летит к нему последний день,

Одряхший, он еще вкушает счастья тень.

У жизни на пиру, богами приглашенный,

Гость запоздалый, брашн вкуснейших пресыщенный,

И не завидуя, и не грустя, он тут

Хоть сам и не живет, но видит как живут.

В чем сам участвовал, тем вчуже веселится,

И настоящее ему прошедшим зрится.

Бродил ли ты когда вдоль Темзы берегов

И видел ли чертог для воинов-пловцов

В приют отечеством созданный благодарным?

Пред взором их, морям вверяяся коварным,

Стремится молодость по пенистым валам

И возвращается к отеческим брегам.

Что ж старые пловцы? В мечтах бывалым дышат,

Зрят дальние страны, сражений громы слышат,

Воспоминают всё: свой путь, возврат, отъезд,

И просят у морей, у ветров и у звезд

Неопытным пловцам могущего покрова

И мысленно в судах вкруг света, мчатся снова.

Так любит человек, в преклонности своей,

Воспоминать и грусть, и радость прежних дней,

И образ обновлять сей жизни коловратной.

Так сердце создано: ему мечтать приятно,

Во всяком возрасте утехи льзя найти:

Пусть руководствует нас разум в сем пуши.

Пусть скажет детству он: „блаженствуй, наслаждайся,

„С беспечностью своей живи, не разлучайся.

„Сон жизни молодой бывает часто лжив;

„Но счастья призраком обманутый счастлив.

„Хочу не прогонять мечты воображенья

„И не будить тебя, но выбрать сновиденья.“

Он скажет юноше, готовому упасть:

„Рассудка призови спасительную власть,

„Умерь желания; „в припадках сладострастья,

„Жизнь отрешаешь ты, безумец, от участья

„В наследстве будущих ей присужденных благ,

„Ты поздно призовешь раскаянье в слезах.

„Употреблять всегда и все ко счастью можно,

„Во зло употреблять нам ничего не должно“

Случается, дикарь о завтрем без забот,

С беспечной жадностью сорвать желая плод,

И дерево и с ним надежду подрубает.

„Вот самовластие!“ нам Монтескьё вещаeт.

А я скажу о сем безумстве: „вот порок!

„Он счастья нашего исчерпывает шок

„И будущего цвет, не распустившись вянет.“

Жизнь путь; беда, коль нам припасов недостанет!

За наслажденьем вслед без памяти глупец.

Мед бережно берет с цветка сего мудрец.

Сорви, коль пышная пленяет роза взглядом.

Но пощади шипок, висящий с нею рядом.

Мы в зрелом возрасте к забавам холодней,

Но честолюбие в нас действует сильный;

Оно являeтся в сиянии пред нами;

А разум говорит: „укрась себя звездами,

„Чинами, лентами — и их укрась собой.

„Да сердце чистое сияет под звездой.

Иное старику и правило и слово:

„Быть может, не видать тебе уж жатвы новой;

„Уходит день за днем, всему своя пора,

„Спеши ж, не отлагай дел добрых до утра.“

Когда охотник лес обставит тенетами,

Пространство видимо стесняется пред нами:

Так годы гонят прочь желания от нас

И удовольствий круг стесняет каждый час.

Не чувствую ль уже, как старость, враг открытый,

Терзает жизни ткань и обрываeт нити?

Как! разве дружбы нет, досуги усладить?» —

И все веселости, с избытком заменить?

Как! разве нет сынов? храни, лелей их детство;

Им добродетели и замыслы в наследство!

Труды, начатые любовью нашей к ним,

Не конча, довершить мы предоставим им

Так к смерти близко быв, есть средство возраждаться

И в жизни милых нам вновь жизнью наслаждаться.

Так свет соединен, так день с грядущим днём.

Так крепко Бог связал союз детей с отцом.

Приятны здравого рассудка поученья;

Жизнь поле дикое и требует раченья.

Плод счастия на нем случайно не растет

И, сын природы, он искусства в помощь ждет.

 

 

Воейков.

Полярная звезда: карманная книжка на 1824-й год для любительниц и любителей русской словесности